Santana, Rob Thomas — Smooth

      Куба, Гавана

      Невыносимая жара спадала лишь немного ближе к вечеру, когда город просыпался и погружался в бесконечный ночной пьяный танец. Музыка громко играла на всех главных улицах и оглушала на пляже. Несмотря на весьма трудное положение, в Гаване как будто праздник жизни никогда не заканчивался. И как же странно оказаться здесь по работе. Правда, сейчас он совсем не думал об этом. Крутил в руке стакан виски, где стремительно таяли кусочки льда. Взгляд лениво блуждал по посетителям, что танцевали на импровизированном танцполе кафе, летняя терраса которого находилась во внутреннем дворе дома и всего в десяти метрах от моря. Нужно было только преодолеть живую изгородь в виде плотно посаженных кустарников.

      Леон расстегнул рубашку на четыре верхних пуговицы, не заботясь о том, что его мускулистая грудь, покрытая испариной, привлекала любопытные и игривые взгляды кубинских девушек. Совершенно плевать. Жара чертовски раздражала, и не хотелось покидать номер, где можно часами лежать на мягкой постели под слабо работающим вентилятором.

      Все мысли о невыносимости тропического климата мгновенно исчезли, как только его взгляд задержался на ней.

      Женщина в белой майке на тонких бретелях и в такой же белой длинной пляжной юбке неторопливо шла между столиков. За неделю пребывания здесь ее кожа приобрела нежный смуглый оттенок, а темно-русые волосы немного выгорели у корней. Но она все равно выглядела безупречно, и сосредоточиться на чем-либо Леон уже был не в силах.

      Джилл, заметив его, ускорила шаг, а взгляд серо-голубых глаз остановился на груди, обтянутой тканью майки, под которой даже нет спортивного топа. Видимо, сегодня Джилл Валентайн решила свести его с ума окончательно. В правой руке она держала какой-то коктейль рыжего оттенка.

      — Как настроение? — поинтересовалась Джилл, присаживаясь на плетенный стул напротив Леона, который самым бесстыдным образом пожирал ее взглядом.

      — Сейчас намного лучше, — хитро улыбнулся Кеннеди и сделал глоток виски.

      Джилл прыснула.

      — Прекрати пялиться на мою грудь, — ладонью она легонько ударила его по бедру. Леон вторил ее смешку. Подпер голову рукой, теперь исключительно глядя в голубые глаза, что приобрели синеватый оттенок. — Ты уже много выпил?

      — Обижаешь, Валентайн. Это мой первый стакан.

      — Не налегай.

      — Да брось. Давай сегодня расслабимся? Забудем о нашей миссии и отдохнем, как следует, — с этими словами он отставил стакан и забрал коктейль из ее рук. Поднялся с места, протягивая ладонь. — Пойдем потанцуем.

      Джилл вопросительно вскинула бровь.

      Леон обворожительно улыбнулся.

      — Пойдем. Музыка здесь хорошая, — настаивал он, и будто специально заиграла энергичная песня. Джилл, немного подумав, всё же взяла его за руку, и они вышли к остальным на танцпол. Люди продолжали подтягиваться. Атмосфера праздника закралась и сюда, в маленькое кафе возле моря.

      Поначалу танец был совсем невинным. Они просто двигались под ритм музыки, стоя напротив друг друга. Настроение мгновенно приподнялось. Джилл быстро отвлеклась и забыла о работе так же, как и Леон. Ее руки опустились ему на плечи, и он подступил ближе, теперь держа ее за талию и направляя в танце.

      Каждое движение плавное и томительное.

      Джилл не сводила глаз с Леона. С музыкой между ними все больше и больше нарастало сексуальное напряжение. Ни единой приличной мысли в голове. Жгучая страсть неторопливо охватывала их.

And if you said this life ain’t good enough

I would give my world to lift you up

      Джилл отступила и, закрыв глаза, медленно покружила вокруг своей оси, вскинув руки к небу. Ее бедра соблазнительно двигались в такт музыке. Леон с особым упоением наблюдал за ней. В груди теплом растекалось желание, которому противостоять невозможно. Он подошел ближе, прижался грудью к спине Джилл, положив ладони на ее таз. Вторил такту движений. Джилл была ничуть не против.

      Мурашки покрыли ее кожу, и приятный холодок, которого так не хватало в этой жаре, скользнул вверх по спине. Леон уткнулся носом в ее волосы над ухом, вдыхая пьянящий аромат духов. Тонкий запах цветов смешался с естественным запахом ее тела. Голова закружилась. Музыка продолжала играть, заполняя всё вокруг.

      Ладонь Джилл ласково погладила его по щеке, а бедрами она будто специально начала дразнить. Медленно двигала ими, попой прижимаясь к паху Леона. Томный выдох обжег ее ухо. Руками Кеннеди скользнул на ее живот, и в это же мгновение Джилл повернула голову, требуя поцелуя.

      На ее губах еще чувствовался терпкий вкус коктейля. Перец чили и мёд. Леон целовал неторопливо, но настойчиво, не останавливая их танец, с каждой секундой всё больше напоминая страстное соитие. Никто не смотрел на них. Никому нет дела. Все наслаждались музыкой.

I could change my life to better suit your mood

Cause you’re so smooth

      Как только песня закончилась, они вернулись к столику и продолжили выпивать. Танец избавил от всякого напряжения и мыслей о работе. Ничего не осталось в мире, кроме них двоих. Время быстро пролетало, теряя значение. Коктейль и виски сменились другими крепкими напитками. Леон испытывал легкое опьянение, но списывал всё на головокружительный и сексуальный танец с Джилл, которая сегодня открылась для него с совершенно новой стороны. Ему не терпелось поскорее изучить ее всю, и, кажется, она была ничуть не против, раз сама лезла целоваться.

      Через полчаса они кое-как переступили порог номера, не переставая обмениваться страстными поцелуями. Дверь громко хлопнула. Леон наступал на Джилл, руками забравшись под майку. Ее кожа горела не только из-за жары, но и возбуждения.

      Их языки сплелись в неистовом танце, и дыхание мгновенно сбилось.

      С оглушительным треском Джилл порвала ткань рубашки, и пуговицы отлетели в стороны. Леон, ничуть не расстроившись, рассмеялся Джилл в губы, которая уже, схватив его за брюки, потянула к постели.

And its just like the ocean under the moon

it’s the same as the emotion that I get from you

You got the kind of lovin that can be so smooth, yeah

      Следом к его рубашке на пол отправилась ее майка. Туда же полетел ремень. Джилл томно простонала сквозь поцелуй, когда Леон рукой сжал правую грудь, пальцами лаская сосок. Её ладони настойчиво гладили широкие плечи. Рельеф его мышц будоражил. Казалось, Леон Кеннеди был идеален во всём. С этой мыслью она наклонила голову, позволяя ему осыпать мокрыми поцелуями шею. Леон не давал опомниться ни на минуту. Новый стон раздался на весь номер. Его пальцы закрались под ткань юбки, лаская Джилл сквозь трусы.

      Очередной поцелуй в губы окончательно лишил рассудка.

      Вместе они наконец рухнули на кровать. Последняя одежда также оказалась на полу. Леон увлеченно целовал тело Джилл, о котором мечтал всю последнюю неделю и ждал подходящего момента. Она млела от его горячих ласк, призывно раздвинула ноги и требовала уже взять ее.

      — Леон, — выдохнула она с наслаждением, улыбаясь. Пришлось отвлечься от ее груди и приподняться на локтях, чтобы заглянуть в голубые глаза. Леон томно улыбнулся.

      — Ты восхитительна, — шепнул ей в губы Леон, — и вся горишь.

      — Да…

      — Я безумно хочу тебя. С самой первой минуты, как мы прилетели сюда.

      Джилл прикусила нижнюю губу. Его слова льстили. Нежная улыбка заставила сердце пропустить удар. Глаза игриво блеснули.

      — Тогда возьми то, что так хочешь, сейчас же, — почти приказала она, ногами обхватывая его за поясницу.

      Просить дважды его не нужно. Леон направил в нее возбужденный член и вторил громкому стону, который тотчас утонул в очередном поцелуе. Господи, самое великолепное чувство — чувство полного единения с Джилл. Как же долго он мечтал об этом моменте, и наконец они занимались любовью, даря друг другу внеземное наслаждение.

      Поначалу его движения были медленными, плавными. Тягучими, словно мед. Джилл не переставала целовать его в губы, а руками гладить по спине и плечам. Бедрами она старалась подаваться навстречу, усиливая удовольствие. Истома обволакивала сладкой дымкой блаженства.

      Стоны постепенно всё громче и громче раздавались на весь номер. Постель заскрипела. Джилл повторяла имя Леона из раза в раз, словно мантру, а он неустанно шептал о том, как она сводила его с ума. Но вскоре всё смешалось, и не осталось ничего, кроме стремительно настигающего их экстаза.

      Последние несколько фрикций довели до края, и Джилл провалилась в бездну истинного наслаждения. Оно горячей волной захлестнуло с головой. Тело накрыла крупная дрожь. Сладкий протяжный стон заполнил номер, и Леон, глядя на Джилл, сам кончил следом.

      Это был умопомрачительный оргазм. Такой, от которого трясло всё тело, а удовольствие заполняло не только всё внутри, но и мир вокруг. Леон блаженно и громко дышал, и Джилл вторила его дыханию, получив от секса максимум удовольствия.

      Их тела покрыла испарина. Волосы Джилл взмокли и разметались по такому же влажному одеялу. Ее пальцы ласково убрали мокрые пряди со лба Леона, руки которого всё еще немного дрожали.

      — Господи… — хрипло прошептал он, — Джилл Валентайн… ты станешь моей погибелью.

      — Как поэтично, мистер Кеннеди, — рассмеялась она, взяв лицо Леона в ладони и притянув для нового поцелуя, — мог бы просто сказать, что секс был ахуенным.

      — Этого недостаточно, чтобы описать то, насколько я доволен.

      Пришлось слезть с нее, потому что становилось некомфортно жарко. Джилл кое-как заставила себя сесть. Наслаждение до сих пор покалывало в мышцах, отзываясь даже на кончиках пальцев ног.

      — Давай повторим в душе? — игриво предложила она, ладонью погладив его по поджарому торсу. Не дожидаясь ответа, Джилл поспешила в ванную.

      Леон, рассмеявшись, в следующее мгновение вскочил с постели. Ее задорный смех уже доносился из ванной комнаты.

      Пускай они еще не выполнили задание, поездка уже стала незабываемой. Даже кубинская жара больше не казалась невыносимой.

Gimme your heart, make it real

Or else forget about it