Алхимик-Эмпат

Эмпатия — способность понимать или чувствовать то, что другой человек переживает в рамках своих взглядов, то есть, способность поставить себя на место другого.

Эмпат — очень чувствительный человек, обладающий острой способностью понимать, что думают и чувствуют окружающие.

***

Сочувствие всегда было таким странным понятием для маленькой Мелиссы. С тех пор, как она научилась ходить, — даже прежде чем она познала сентиментальность, она всегда с лёгкостью понимала эмоции окружающих. Что было слишком удивительным. Будучи воспитанной в бедной семье, она всегда замечала какую-то колеблющуюся ауру чувств, которую было сложно игнорировать, и которой было сложно не подпитываться.

Она почти ничего не могла вспомнить из того времени, что проводила с матерью и отцом, — помнила только чувства. Надежда, отчаяние, страх, тоска. Это было всё, что она могла увидеть, когда блуждала глубоко в собственном сознании. Просто кружащаяся смесь красок, представляющая из себя единственное оставшееся воспоминание о её родителях. Ни лиц, ни голосов, — только яркие краски.

С другой стороны, у неё не было особой причины помнить своих родителей во всех подробностях. Ей было всего пять лет, когда они погибли по причине, которую ей ещё предстояло понять, оставив её одну в замешательстве, блуждании, страхе. Ей было всего пять лет, когда её нашли на грани голода и обезвоживания посреди пустыни, покрытую рваной одеждой и под слоем песка, — маленькое тело, не подающее никаких признаков жизни.

Мелисса всегда была загадкой для тех, кто, к счастью, нашёл её, пока не стало слишком поздно. И когда она, наконец, очнулась в незнакомом месте на незнакомой ложе, она снова увидела их, — снова почувствовала. Цвета добрых незнакомцев.

Спустя четыре года, после того, как она выздоровела и оказалась под опекой военного, она занялась учёбой. Выросшая в окружении, что сильно поддерживало использование алхимии, Мелисса могла лишь сосредоточиться на изучении этой ветви философии, — этой необыкновенной форме силы, которую часто восхваляли добрые люди вокруг неё. Может, её вдохновил её законный опекун, а может её вдохновила идея вырасти и узнать о чём-то, чего не ведала раньше?

Нет.

Это было чистое чувство адреналина и гордости, пробежавшее по её венам при трансмутации своей первой цементной фигурки. Это было чувство полезности, — осознание, что она может орудовать этой силой самоятоятельно. Это была надежда, которую она испытывала в отношении своего будущего, — когда она мечтала о жизни, потраченной на защиту других с помощью силы, которую может контролировать. Мелисса росла, имея очень мало знаний, она была такой хрупкой и растерянной. Всё, что она знала, — это эмоции; всё, что она могла, — это чувствовать. Если бы она взяла всё, что у неё есть и стала бы жить той жизнью, что ей дана, познавая мир вокруг и помогая окружающим, — таким же хрупким и растерянным, то она бы поступила именно так. Она бы стала помогать людям, используя алхимию.

Юная девушка молча сидела в стопке книг, хранящихся в архиве Центрального штаба, полностью завороженная текстом перед собой. Она погрузилась в множество страниц алхимической истории и алхимических техник, — каждое слово или фраза, что предлагали учебники, отпечатком оставались в её уме. Ей было всего девять, но её сердце было настроено на использование этих знаний для того, чтобы стать одним из государственных алхимиков, как и её опекун. Мелисса была готова сделать всё возможное, чтобы указать и обеспечить себе дорогу, — даже если это означало то, что ей придётся оставаться в библиотеке от рассвета до заката. Ни то чтобы исследования ей не нравились. На самом деле, она даже заметила, что ежедневно с нетерпением ждёт этих трудоёмких часов.

Она услышала, как за ней открылась дверь, но не обратила внимания на внезапное присутствие двух человек. Она точно знала, кто стоял в дверном проёме, — кто наблюдал за её сосредоточенной фигуркой с расстояния в несколько метров. Мелисса была настолько занята, проговаривая вслух химические формулы себе под нос и нетерпеливо проводя пальцем по напечатанному тексту, что даже не признавала мужчин.

Тот, кто взялся за дверную ручку, раздражённо покачал головой, заставляя стоящего позади него подполковника легонько усмехнуться.

— Уже прошло, наверное, почти одиннадцать часов? - спросил офицер, известный как Маэс Хьюз, своего усталого друга.

— Похоже на то. Мне уже даже трудно вытащить её отсюда просто чтобы поесть, - ответил полковник Рой Мустанг, почёсывая свои тёмные волосы и глядя на то, как горбилась Мелисса.

— А ей правда нравится всё это, да? - подполковник поправил очки с дурацкой усмешкой. Рой вздохнул.

— Всё, чем она занимается сейчас, так это читает до изнеможения.

— Ты не можешь её в этом винить. В какой-то момент она всё-таки должна была перенять твои привычки.

Мужчина с ониксовыми глазами щёлкнул языком, зная, что его дорогой друг был прав (на самом деле было не так много случаев, когда сочувствующий мужчина ошибался). Прошло почти пять лет с тех пор, как Рой взял эту девочку к себе, — незадолго до Ишварской войны. Пять лет с тех пор, как замерло его сердце при виде её слабого тела, почти погребённого в песке. Рой возвращался с миссии в Лиоре, — так он и нашёл её. В тот момент, как его взгляд упал на маленькую фигурку, он, не теряя времени, подхватил её и отнёс к Крис Мустанг, совершенно не зная, что ему делать. Ему тогда было всего двадцать и он абсолютно ничего не знал о воспитании детей.

Но когда он увидел, как её широко раскрытые глаза привыкают к незнакомому окружению, а зрачки слегка сужаются от осознания ужасного воспоминания, пока она приходила в себя, он знал одно. Он знал, что никогда не позволит ребёнку расти одному, как это было бы с ним, если бы его не усыновила мадам Кристмас. Взгляд её голубых глаз сказал ему, что он уже вляпался по уши, — да и Крис не сделала ничего, что могло бы направить его в сторону более логичного решения, как, например, передать ребёнка тем, кто более опытен в обращении с детьми. Она поняла, что Рой увидел в этом ребёнке в тот день, и, когда Мелисса вцепилась в его руку, боясь отпустить те доброту и спокойствие, что он ей показал в своём лице, Рой пришёл к выводу, что она никуда не уйдёт. По крайней мере, без него. В тот день девочка ничего не сказала ни ему, ни кому-либо ещё. Только назвала своё имя и сообщила, что её родители были убиты. И неопытный или нет, но ей-богу, с этого момента Рой Мустанг собирался заботиться об этой девочке и защищать её всеми своими силами.

После этого все посмотрели на него по-разному, недоумевая, какого чёрта человек, желавший стать будущим фюрером, взял на себя ответственность за ребёнка. Некоторые предполагали, что это было лишь для имиджа, но Хьюз знал, что за таким решением стояло большее. Риза тоже это поняла после того, как повстречала его и эту малышку, что цеплялась за него на похоронах своего отца. Сам Рой даже не понимал, как ему удалось зайти с Мелиссой настолько далеко. Но как только она начала подрастать, — когда в её некогда тусклых и испуганных глазах вспыхивали радость и невинность, он решил, что, должно быть, сделал что-то правильно. Он подумал, что принял лучшее решение в своей жизни, приютив маленького дьявола.

Покачав головой, полковник ухмыльнулся от этой мысли.

— Я просто надеюсь, что она не станет слишком похожей на меня.

— О чём я и говорю! Последнее, что нужно всей армии — это два Роя Мустанга, - взволнованно согласился Маэс, довольно резко хлопнув Роя по спине. Полковник устало взглянул на него, когда Хьюз посмеялся над собственной игривостью. — Думаешь, она правда пройдёт квалификацию?

Рой снова перевёл взгляд на Мелиссу, как только сменилась тема разговора.

— Я в этом даже не сомневаюсь. Малышка не просто чертовски умна, её упорству позавидовать можно. У неё есть силы и страсть к делу, а это то, что ценится в итоге.

Маэс скривил бровь, заметив изменение в его тоне.

— Тогда почему ты так подавлен?

— В таком темпе, она скоро будет готова. Года через два или три, плюс-минус. Просто, как только она придёт к нам, пути назад уже не будет. Она будет армейским псом, её жизнь не будет прежней.

— Может и так, но посмотри на неё, Рой. Это то, чего она действительно хочет, видно прям по тому, как она смотрит на эти глупые старые книги. В конце-концов, это её выбор. Никто не будет вступать в армию, не зная, чем они пожертвуют, - мудро сказал Маэс, мягко улыбаясь.

Рой медленно кивнул, полностью осознавая, что сказал его друг.

— Не хотел бы, чтобы она потом пожалела об этом. Или, что ещё хуже, пострадала.

— Я сомневаюсь, что она сильно пострадает, всё таки, она тренируется с высококвалифицированными военными. Что о сожалениях… я почти уверен, что ты больше боишься того, что она НЕ пожалеет об этом.

Огненный алхимик ничего не ответил, просто что-то проворчал.

— Я вас слышу, вообще-то.

Пара мужчин застыла от внезапного тихого, но ясного голоса Мелиссы, эхом разносящегося по тускло освещённой библиотеке. Наконец, она прервала учёбу, чтобы оглянуться на них через плечо, сладко улыбаясь. — Вы не величайшие в мире шептуны.

Глаза Маэса наполнились слезами, когда он пробормотал что-то вроде, «как быстро милашка растёт!», в то время как Рой вспотел от драматизированных комментариев своего друга. Он жестом попросил Мелиссу подойти к нему, на что она надула губы.

— Ещё пять минут? - умоляла она, хлопая ресницами. Рой раздражённо стиснул зубы, откровенно смущённый тем фактом, что девятилетний ребёнок всё ещё использовал щенячий взгляд, чтобы сломить его.

Хьюз охотно схватил Роя за плечи, как будто изо всех сил пытался остаться на ногах.

— Это ловушка, Мустанг! Она просила о пяти минутах ещё два часа назад! - прошипел он ему на ухо.

— Чёрт, я знаю! Она каждый раз так делает, — прокряхтел Рой. Гигантское эго этого человека, на самом деле, не могло сравниться с его неспособностью оказать своему ребёнку, и, честно говоря, это наносило серьёзный ущерб его репутации как будущего фюрера, — по крайней мере, он так думал. Медленно вздохнув, он заставил свой взгляд встретиться с гигантскими глазами Мелиссы. — У тебя было более, чем достаточно времени для занятий сегодня, Мелисса. Ты ничего не ела, так что пошли.

Рой чуть не откусил Хьюзу палец, когда тот тихо поздравил его за напористость.

Мелисса могла бы и продолжить, но как только её глаза оторвались от страниц и она вернулась в реальность, она внезапно осознала свой голод. Она нехотя сдалась и убрала беспорядок из книг, прежде чем встать. Рой внутренне радовался тому, как воспитал её, а потом стал угрожать Маэсу сквозь зубы, чтобы тот никому ничего не рассказывал. (Хьюз всё равно позже расскажет об этом Ризе.)

Маленькая девочка бросилась к Рою и обвила руками его туловище, хихикая над удивлённым «уф», которое он издал, прежде чем положить руку в перчатке ей на голову.

— Читала сегодня чего-нибудь интересного? - спросил он, мягко улыбаясь ей.

Она подняла голову с его живота, лучезарно взглянув на него.

— Ага! Тот же старый материал, который изучаю, но он всё такой же классный. Ох, а можно я покажу один трюк, который я выучила и практиковала, когда вернёмся домой?

— Давай, действуй, - усмехнулся Рой.

Маэс закрыл архивы, в то время, как Мелисса восторженно вскрикнула. Два офицера прошли по коридору по обе стороны от девочки, словно они её телохранители, и терпеливо слушали, как она рассказывала о своих открытиях. Рой не отрицал своей гордости, раздувавшейся в груди, пока слушал, как девочка, которую он воспитывал, говорила с такой целеустремлённостью и радостью. Хотя он не мог не бояться за неё, он знал, что она вырастет и будет совершать необычные вещи.

Однако, он никогда бы не догадался до того, насколько необычной она была с самого рождения.