Partners in crime

Свое положение новоиспеченная Алая Ведьма находит даже забавным: пустая белая клетка, почти похожая на палату в какой-нибудь психушке — слишком в стиле доктора Стренжа и тех психованных нацистов, с которыми они с братом когда-то связались.

Место в котором она заточена уже некоторое время никогда не казалось ей незнакомым. В общем то место, где она была никогда не было важным.

Девушка в абсолютно белой комнате — единственное, что привлекает внимание — единственная ценность в этом убогом месте на краю Вселенной.

Ванда меряет свою камеру размеренными шагами, ее волосы подлетают в воздух и рассыпаются по маленьким плечам словно пламя, при каждом резком повороте.

Она пинает ногами стопки давно прочитанных по несколько раз книг книг на полу, наступает на шахматные фигуры массивными сапогами — и они ломаются под ее ногами, словно

чьи-то кости.

Алая Ведьма очень любит играть в шахматы — стражники или другие заключенные слишком часто становятся жертвами ее шуток, фокусов и коварных замыслов. К их несчастью это единственный способ достойно развлечься и не терять своей формы, так разве кто-то будет винить Максимофф? У тех, кто заточил ее здесь нет ни единого гребанного права.

На белой стене остается красное пятно от вина, дорожки мелких капель медленно стекает вниз, а Ведьма, наклонив голову в бок, улыбается.

Пустой кубок катится по полу, пока девушка не упирается мыском в чашу. На боку уже есть вмятина, и, когда она пинает его обратно к стене, появляется вторая.

Ванда могла бы долго пинать так чью-нибудь голову или разбрызгивать свежую кровь.

Ванда здесь потому что мысли и возможности, которые теперь у нее есть пугают: от Безумного Титана осталась только противная, липкая, неестественно-лиловая лужа мерзости, которую он собой и являл, а голову Вижена собирали по тысяче маленьких кусочков.

У Ванды — у девочки, которая уже все потеряла — не было ни сил, ни желания искать более гуманный способ, который хотели бы найти Клинт Бартон или Стив Роджерс. Вижен и Танос не были людьми, те, кто сражались тогда в Ваканде — были.

Ванда Максимофф потеряла старшего брата, потеряла Баки Барнса. который единственный понимал через что именно прошли близнецы, они и Наташа стали пылью у нее на глазах.

Алая Ведьма прекратила войну до того, как она унесла еще десятки тысяч случайных жизней — и теперь за много тысяч световых лет от родной Земли — в темницах величественного Асгарда.

Мужчину с хитрой улыбкой человека, который уже все о ней знает, Ванда замечает через несколько недель, может быть, пару месяцев, когда новое место обитания уже не вызывает огромного раздражения. Она наконец-то свыкается со своим новым положением и перестает путешествовать во множестве подвластных Алой Ведьме реальностях.

Он разглядывает ее внимательно, не скрывая своей хитрости и любопытства. Хотя, наверное, Даркхолд в ее руках и магия вокруг девушки привлекают его гораздо больше.

Ванда подобные неприличия в свою сторону прощает: во-первых то ее нутро, которое когда-то было частью Камня Разума тянется к нему на другую сторону длинного коридора, во-вторых, в воспоминаниях Тора Локи ей уже встречался так что невоспитанным незнакомцем вовсе не был.

В конце концов, разве это не интересно — быть центром внимания человека с таким взглядом?

Примерно через неделю-две, когда игры в гляделки начинают по-настоящему настораживать царскую гвардию и статус Локи перестает быть достаточным аргументом для того, чтобы они закрыли глаза на шалости царевича и мидгардки, Максимофф понимает, что прекращать общение ей неожиданно не хочется. Момент, когда подмигивания перестали быть забавной игрой для того, чтобы скоротать время упущен сквозь пальцы. И это почти грустно.

Локи же только ужасно вежливо кивает на замечание командира стражи, словно это его старый друг. А может, так оно есть на самом деле.

Молодой привлекательный мужчина, приставленный к Локи в качестве личного смотрителя, а ей известный, как главный стражник оказывается другом Тора.

Захватить его разум оказывается даже проще, чем влезть в крепкую голову Златовласки. Ведьма умело вшивает алыми нитями свой образ в чужие мысли, медленно и кропотливо подготавливая шпиона в рядах самых близких соратников. Этот рыцарь даже не сопротивляется.

Путешествуя по потокам чужого сознания, она встречает Локи: он явно моложе, гораздо искреннее и симпатичнее. Цвет лица свежее, кругов под глазами вовсе нет.

— Почему не зачаровала его раньше?

Алая Ведьма не удивляется. Поднимая одну бровь, она спрашивает, игнорируя его вопрос и правила хорошего тона:

— А ты? Друга жалко?

Локи ничего не отвечает, растворяясь зеленной дымкой и выпихивая Максимофф из чужой головы — девушку буквально отбрасывает к стене и она больно бьется затылком о камень.

Царевич смеется, прожигая весёлым взглядом прозрачную стену камеры. Она принципиально получит голову его дружка.

Второй приятель Громовержца — ниже, крупнее, с густой бородой — напоминает ей персонажа Толкина. «Гном» нравится ей больше, чем чудаковатый царевич или его привлекательный приятель, плохо смахивающий на какого-нибудь эльфа. Она даже рада, что Тор поставил к ней личного надзирателя.

Прозвища «Гном» и «Эльф» так хорошо приживаются в её познании, что настоящими именами Ванда даже не думает интересоваться. Она смотрит на Локи, но только, хмурясь, поджимает губы, не находя ничего подходящего в истории про Кольцо.

С новыми приятелями их и без того скромное, почти нулевое общение, состоящее из переглядок, приходит к самому началу. Максимофф увлеченно читает, даже не глядя на него и прибывая в абсолютной уверенности, что он делает ровно тоже самое.

В новом сознании Алая Ведьма встречает всё того же молодого Локи: в этот раз они ведут разговор с высоким человеком в золотых доспехах, Тор грубо затыкает дипломатические переговоры, а Гном, проходя мимо младшего, бросает колкость, которая лишена всякого дружеского юмора или хотя бы капли уважения к, на минуточку, члену царской семьи.

«Ясно, почему этот не в почёте» — хмыкает Ванда, устремив взгляд на быстро удаляющийся силуэт. Вдруг её хватают за локоть и дёргают назад. Злой взгляд натыкается на его оскал, совершенно неподходящий такому молодому лицу.

— Ты ужасный шпион, Ведьма, — мужчина почти ослепляет свой довольный и опасной улыбкой.

— Я не шпионю, — Максимофф дёргает руку, её даже не пытаются сдержать. — Только ищу подходящую жертву.

Хорошо бы иметь запасной вариант для побега. Или, хотя бы, несколько возможностей быть в курсе событий, если всю свою жизнь придётся провести в незнакомом месте.

— Ищи союзника, — советует он тоном наставника. Ванда закатывает глаза и слегка толкает его в плечо:

— Тебя что-ли? Ни за что.

Нутро её скручивает в предупреждении: лучше союзник, чем такой враг. «Он прежде всего лжец» — спорит голос разума.

Алая Ведьма в этот раз уходит сама, оставляя последнее слово за собой. Слышится звук падения.

«Эльфийскую» морду она с трудом находит в той неразберихе, которую устроили заключённые. Ванду непонятный бугай не тронул, поэтому единственное, что она может сделать — послать за ним свою куклу. Позже она оправляет к нему и «Гнома», умудряюсь в толпе встретится с ним взглядом.

Локи спокоен, как долбанный удав. Она накастыляет ему по довольной роже, как только вылезет — он-то, в отличии от Ванды, в этом месте вы-рос.

У неё адски прожигает бок. Звук, с которым мёртвое тело падает на каменный пол, отпечатывается в голове и эхом проносится по каждой клетке. В ушах звенит. Где-то душераздирающие кричит Тор.

Максимофф, скрючившись в три погибели и сильно зажмурившись, блюёт.

«Локи оправил его по лестнице. Локи-отправил-его-по-леснице. Локиотправил-…» — Ванда падает на колени сдерживая не то смех, не то плач, не то крик.

Может, ей убить его? Ну, чтобы они оба не мучились?

В первую очередь Ванда Максимофф спрашивает у Джейн Фостер про пачку сигарет. Измученная, бледная и уже очередь уставшая Джейн слабо мотает головой и у Алой Ведьмы не остаётся вариантов, кроме как поделиться своими.

Тор осуждающе смотрит, недовольный тем, сколько свободы имеет его заключённая, способная пользоваться магией и миднардскими вещами. Девушка с превеликим удовольствием послала бы его нахуй и в слух, но ситуация слишком неподходящая.

Из них троих Локи выглядит самым паршивым образом, но держится бодричком — сразу видно главного лжеца. Он не спрашивает, когда забирает из пачки последнюю сигарету. Ванда не спорит, ничего не говорит, не пытается его ударить, она просто бросает сочувствующий взгляд.

— Перекурите попозже, — Громовержец утаскивает Джейн дальше по коридору.

Ас-йотун и Ведьма, синхронно закатив глаза, смотрят друг на друга с да-пошел-он-взглядом. Хотя, Тора можно понять. Но Ванда его понимать не то, чтобы хочет.

— Без тебя он всё равно не начнёт, — Максимофф косится на сигарету, как бы между делом намекая, что время у Локи есть.

— Без меня он дров наломает.

Мужчина двигается вперёд, Ведьма, пожав плечами, идёт самой последней.

Леди Сиф — в мифах жена Тора, на секундочку — сразу получает имя «Арвен». Наблюдать за ней и Джейн, интересно, но куда интереснее смотреть на Локи, который ведёт себя, как флиртующий мальчишка, когда к его шеи приставлен клинок, а женский взгляд пропитан яростью.

Ванда, прижавшись к колонне с материализованной из воздуха сигаретой в зубах, задаётся рядом вопросов: будет Локи настолько же невозмутим, если она ставит его горло своими алыми путами? И насколько можно верить книжкам про скандинавских богов?

— Ты с ней спал? — этот вопрос Ведьма задаёт вслух, когда они с Локи остаются в относительном одиночестве.

— И отрезал прядь волос той ночью, — мужчина не выглядит смущённым или недовольным тем, какие именно вопросы задаёт ему Максимофф.

Причин этому она знать не хочет — хочет только наговорить всё то, что они не могли эти несколько месяцев.

— Ясно, почему она тебя ненавидит.

— Она любит Тора, не признает ошибок и всегда проигрывала мне.

— Ага.

Из тех эпизодов чужих воспоминаний, которые доступны ей ясно, что Сиф неравнодушна к Тору, но сказать, что ей был полностью безразличен его брат Ванда не может. Но вероятнее всего, в том случае, если между ними что-то было — они использовали друг-друга. Может быть, Локи и Сиф двигала навстречу любовь-ненависть к Громовержцу: брат и женщина, которых он никогда не замечал.

Ванду устроит, если единственное, что толкает её к Локи — это Камень Разума, который подчинил себе часть их жизней. Так будет проще.

Во время их маленького путешествия царевичи заняты выяснением отношений. Алая Ведьма полностью занимается Джейн Фостер: облегчает приступы и учит управляться с остаточной магией того Камня Бесконечности, который когда-то попал в руки любопытной женщине. Джейн схватывает быстро, умудряясь через неделю путешествия овладеть навыком телепортации, открывать разломы в пространстве и даже настраивать Эфир на поиск места обитания здешних реальных эльфов.

Ванда доктору Фостер даже завидует — той теперь данна способность менять саму реальность, когда Максимофф может создавать лишь фальшивые миры. И Джейн стремиться от всего этого отказаться, а ей с братом пришлось пережить немало страданий, чтобы получить хоть каплю той силы.

— Ненавидишь её? — Локи присаживается рядом на бортнике их летающей лодки.

Ванда уже откровенно нервно стучит зажигалкой о металл, не обращая на него внимания. По щелчку на кончике пальца возникает маленькое пламя, которое он подсаживает на конец её сигареты.

— Спасибо, — она выбрасывает бесполезный пластик за борт.

Сегодня на небе много звёзд и вокруг полная тишина. Клон Локи ведёт лодку между изогнутых скал, Тор прижимает к себе Джейн в дальнейшем углу под ворохом одеял. Настоящий царевич придерживает её за спину, чтобы та не улетала в пропасть под ними. Ванде наконец-то спокойно.

— Я всех ненавижу.

— Но помогаешь.

— Ты тоже тут.

— А когда я говорил, что всех ненавижу? — хитро улыбнулся он.

— Это я, вообще-то, к тому, что мне не нравится не только она, — Ведьма затягивается, закидывает ногу на ногу и кладёт руку с окурком на колено. — А, может, Джейн единственная мне здесь нравится.

— Хорошая, — соглашается Локи, — магия, Камень, небось, твоя родственная душа?

— Типо того, — пожимает плечами Максимофф.

У него блестят глаза и этот фирменный оскал на пол физиономии. Девушка прикусывает язык, когда понимает, что именно ему сказала.

Локи самым добродушным образом заявляет, что может помочь ей освоиться с силами — Ванда знает, что он просто хочет захапать себе Даркхолд. Древняя книга исчезает из её рук, переносясь в иную иную реальность, чтобы точно не достал. Куда-нибудь в заснеженные горы мира, где у Ванды всё хорошо и такая чудовищная мощь ей даже теоретически не понадобится.

Фостер прожигает его взглядом, кутается в накидку и ретируется к Тору, который сейчас стоит на месте рулевого, хотя Клон всегда там.

— Хорошая, — тянет мужчина, через плечо глядя на силуэт. — Но трусишка.

— Ты запугал её до смерти.

Локи закатывает глаза:

— Её тело не выдержит, и она умрёт. Это факт, а не моя прихоть, — пожимает плечами йотун с равнодушием в голосе.

— Джейн хорошо справляется, — протестует Ванда, складывая руки на груди. — К тому же скоро это закончится.

— Ты хорошо справляешься с её приступами, признаю, — кивает Локи.

Ванда нехотя признаёт несколько фактов: ей приятно слышать от него комплименты своим магическим способностям, ей не сложно распределять по телу Эфир из-за его физической формы и поэтому его сосуд хорошо держится, и нужно признать, что за Джейн Ванда всё-таки беспокоится.

Джейн Фостер не шугалась от неё, когда только увидела, она хотела изучить то, что происходит с Максимофф, но не настаивала, как доктор Стрэндж или другие повернутые психи. Джейн Фостер была добра к ней.

— Мы должны успеть, лететь до територии эльфов не долго.

Локи только пожимает плечами, ничего не отвечая.

— Есть вариант вытащить из неё это без помощи главного злодея нашей эпопеи?

Локи заинтересовано смотрит, повернув голову, подняв бровь, сверкает глазами и скалится в своей обычной манере — ничего хорошего не жди. Ведьма почти жалеет, что спросила.

— Нам всё равно нужен злодей.

— Я, вроде как, всех ненавижу.

Алая Ведьма садится, прижимаясь спиной к холодному металлу бортика, подтягивает к себе колени и обхватывает их руками. Мужчина в почти два метра ростом смотрит на неё этим своим ужасным взглядом причиной которому ей быть интересно.

— И?

— Забери себе, — заговорчески шепчет он.

Сначала Ванда смеётся, потом запрокидывает голову, бьётся о бортик и зло зыркает на него.

— Это же выход, — невинно улыбаться Локи и её от этого пробирает до костей. — Ты и без Эфира разнесёшь там всех, а с ним там дел минуты на три.

— Тор не одобрит копание в своей подружке.

— Тор не будет против.

Ну да, Громовержцу спасти свою любовь главное, а кто и как совсем неважно. А возможность избавиться от Алой Ведьмы в пылу драки его так вообще в экстаз приведёт.

— А дальше что?

Локи приседает на корточки и их глаза оказываются на одном уровне. Он продолжает шептать:

— Мы отправимся в Мидгард.

— Хрен ли ты на Землю намылился? Учти, я пришельца сильнее за несколько минут уложила.

Ванда хватает его за горло, красное свечение привлекает его внимание, Локи хрипит:

— Я лишь хочу уровнять шансы. — Он невозмутим настолько, насколько нужно, чтобы жутко раздражать, но ещё не бесить.

— Что? — хватка слабеет. Локи кривит губы.

— Поговаривают, у вашего второсортного чернокнижника есть Камень Времени.

Насколько Ванда знала, у Стивена он действительно есть. Идея разобраться с Верховным магом приятно разошлась по всему телу. Кончики пальцев закололо.

Локи довольно улыбнулся и кажется, отдался ощущениям.

— Продолжай.

Мужчина хватает её и дёргает на себя. Ванда падает сверху, уперевшись одним коленом между длинных ног, её ладонь прижала длинные волосы. Пальцы на горле сжались.

— Какого ты творишь? — прошипела она.

— Не переживай, он всегда покупается на мои иллюзии, — Локи уверен, что не увидят в этой странной позе. — А Время я заберу себе.

Алая Ведьма смотрит на него закатай-губу-обратно-взглядом.

— Тебе Разум и Реальность, мне — Время и Пространство, — просто отвечает он.

Проходит несколько секунд, прежде чем до Ванды Максимофф доходит — он уже стащил Тессеракт.

Локи протискивает между ними руку. Опустив глаза, она видит колечко с голубым камушком.

— Ты делаешь мне сумасшедшие предложение.

— Мы с тобой и так уже в бегах.