это странно

Фэш определённо не понимал, что происходит.

Марк не понимал ещё больше.

Вокруг резко стало шумно, светло, суетливо. Вокруг стали раздаваться смешки и возгласы, полные недоумения.

Фэш и Марк поморщились, на секунду подняли взгляды друг на друга и тут же отвернулись в разные стороны, думая только об одном:

«Это слишком… странно».

— Хм? Я не ослышалась? Ты действительно пойдёшь играть с мальчишками?

Диана так выгнула бровь, словно желала весь свой скепсис вложить в это движение. Она усмехнулась, неотрывно глядя на то, как Фэш быстро-быстро переобувался. (Во всех смыслах).

— Эм, да? — парень точно так же выгнул бровь в ответ и долго (насколько это было возможно) посмотрел на подругу. Она громко фыркнула, и Фэш закатил глаза («До чёртиков» как сказала бы Василиса). — Отстань. Я хочу развеяться.

— Да ты что.

— Да! — Фэш резким движением затянул шнурок и быстро подскочил на ноги. — «Да я что», — передразнил он, скрещивая руки на груди. — Нужно от этой ерунды ключниковской отвлекаться. Иначе крыша поедет.

Диана покивала, будто действительно верила его словам. Но сквозь неё так и сочился сарказм — нет, она абсолютно не была убеждена отмазками Фэша. Но какие отмазки? Всё ведь так и есть…

Хочется сходить и развеяться. Да! Ведь позавчера они как угарелые носились по тёмному лесу, весь вчерашний день хотелось спать и не двигаться, а сегодня, кажется, выдался свободный денёк — почему бы не провести его интересно? Спорт вместе с остальцами, конечно, дело сомнительное, но Лёшка так пылко доказывал, что будет круто… Как бы то ни было, Фэш ничего не теряет, решив пойти на волейбол.

— Да что не так? — он остановился в дверях комнаты, не выдержав колкий взгляд чёрных глаз, что никак не могли оторваться от него.

Диана будто только и ждала этого вопроса.

— Всё в порядке, что ты.

Ноздри возмущённо раздулись, Фэш уже хотел открыть рот и сказать что-то в ответ, но…

— Иди, родной, иди. Там ведь так весело будет. Поделись потом впечатлениями.

***

Фэш практически сразу же понял, почему Диана так странно себя вела (хотя, казалось бы, ничего нового она не делала — просто на каждой фразе перебивала Фэша и вставляла свои невероятно уместные и остроумные комментарии, ну конечно).

В противоположной команде был Марк.

Как только Фэш услышал противный голос, который так слащаво тянули, разговаривая о какой-то ерунде с какими-то остальскими девчонками, внутри сразу всё сжалось от раздражения. Ноги приросли к земле, брови сдвинулись к переносице и оказались так рядом, что могли бы сойти за монобровь. Желание принимать участие в игре как-то сразу пропало.

Лёшка, что шёл рядом, резко обернулся, не понимая, что произошло. Но тут он тоже прислушался — и на лицо мгновенно опустилась тень.

— Приехали, — недовольно буркнул он, пнув камень у ног. Тот отлетел куда-то в сторону, попав чётко в чью-то ногу. Пришлось кинуть быстрое извинение и, повернувшись обратно, негромко возмутиться: — И как теперь играть? С ним же нормально не получится. Снова будет своё это… Как его вообще сюда пустили?

— Как пустили? Он точно такой член отряда, как и вы.

Фэш вздрогнул, потому что говорящий подкрался со спины совсем бесшумно. Тут же резко шагнув в сторону, Фэш поднял голову выше и встретился с холодным взглядом чёрных глаз.

На секунду ему даже показалось, что в зрачках можно было прочесть нечто большее, чем просто «ничего», но об этом подумать было невозможно, потому что брат продолжил.

— Я бы рекомендовал вам всё-таки принять участие. Физическая нагрузка вам необходима, ведь после цветения Алого цветка вас ждёт очень много других опасных заданий. Да и пока до Алого цветка вы не добрались. — Рок косо, будто нехотя, посмотрел на всю группу детей и подростков, что собрались на стадионе, и закончил: — И прогуливать зарядку и другие упражнения тоже не советую.

У Фэша даже рот открылся от возмущения.

— В смысле «не прогуливать зарядку»?! Да мы каждую ночь не спим, всё время что-то делаем, где-то бегаем, а на следующий день должны вставать в шесть утра и идти заниматься тупой остальской ерундой?!

Лёшка недовольно фыркнул, тут же скрещивая руки на груди. Уж для него-то лагерь точно не был «тупой остальской ерундой», но ругаться на Фэша, который случайным образом оказался здесь и совершенно не стремился к подобному времяпровождению, уже не хотелось. Как минимум, пока что.

— Кричи ещё громче, если хочешь, чтобы весь лагерь услышал, что ночью ты не спишь, а шляшаешься вне территории.

Фэш резко обернулся, и губы его тут же скривились в едкой улыбочке.

— А ты вообще что тут забыл, а?

Марк закатил глаза, показывая, как ему весь этот детский сад надоел. Но о каком детском саде идёт речь, если все прекрасно знают — и Марк тем более, — что игра определённо пойдёт не так, если эти двое будут находиться на одной площадке.

— Я, в отличие от некоторых, не брезгую теми вещами и мероприятиями, что есть у меня в наличии.

Врал, как же он врал.

Марку полностью было плевать на волейбол. Ему было так до глубины души плевать, что никто бы и ни за что бы не заставил его сюда прийти. Ему хотелось полежать, отоспаться, подумать о том, как же его всё достало и как же ему всё надоело, почему он должен всё это терпеть и когда же, наконец, он будет самым сильным, известным и лучшим часовщиком на свете… Но Маришка всё испортила. («Как всегда»).

Как бы то ни было, но проводить время в компании каких-то детей-остальцев, которые никаких правил приличия не знают, да и относятся к тебе как к куску дерьма, вообще не хотелось. Нет, ну правда, какого Эфларуса они шепчутся за спиной Марка и всё время хихикают, глядя на него? Одно дело, если бы это были плюс-минус симпатичные девушки, но когда это делают мелкие дети по десять-двенадцать лет… Тут так и напрашивается желание подойти и узнать, чего же такого смешного в Марке есть. Может, вместе посмеются.

Фэш будто услышал все мысли Марка, а потому лишь презрительно хмыкнул, явно выражая своё отношение к этому бреду — и что сказал Марк, и что творится вокруг.

Рок решил не дожидаться, чем закончится весь цирк, как сказала бы Василиса (или Лёшка), и потому, ещё раз посмотрев на всех участников, ушёл в сторону администрации. (Проскочила мысль, что было бы абсолютно неудивительно, что Рок работает в детском лагере. Столько лет нянчиться с младшими братьями…).

Оставшись втроём, мальчишки ещё раз переглянулись. Ни один из них не был в восторге от сложившийся ситуации.

— Я, пожалуй, пойду.

Фэш развернулся на носках и почти уже сделал шаг, как его схватили за шиворот футболки и тут же оттянули назад.

Фэш дёрнулся в сторону и сразу же вырвался из, в общем-то, и не очень сильной хватки, и недовольно уставился на того, кто это сделал.

На ту.

— А тебе что ещё нужно? — исподлобья спросил, еле сдерживая агрессию в голосе. Или уже не сдерживая. Анализировать то, с какой интонацией он сейчас говорит, точно не хотелось. И не то чтобы он этим занимался.

Или занимался… Всё-таки терять друзей из-за своей агрессивности не хотелось.

Маришка закатила глаза и поправила свои светлые кудри. (Когда она успела их сделать? Они буквально находятся посреди леса вдали от цивилизации. С утра уж точно стрела не будет работать. Так как?..).

— Я всего лишь хотела предложить не сбегать, как идиоту, а остаться и сыграть с нами вместе.

Лёшка поперхнулся воздухом.

— ТЫ? Собираешься играть?!

Маришка нахмурилась. На её светлом личике отразилось всё презрение, какое она только могла испытывать — губы чуть скривились, светлые брови опущены, глаза сузились… Но отвечать что-то остальцу, который не знает никаких правил вежливости, Маришка точно не собиралась.

Девушка лишь недовольно фыркнула, но тут же вновь взглянула на Фэша, с каким-то странным трепетом ожидая его ответа.

— Ну так что?

Фэш резко понял, что на него смотрят все. И Марк, и Маришка, и Лёшка, и даже какие-то другие дети, что пару минут назад голосили так громко, что приходилось напрягаться, чтобы расслышать, что тебе говорят — все уставились на Фэша, не зная, что он решит.

А что он мог бы решить? Остаться играть с Марком и Маришкой? Вот уж чего он хотел больше всего в своей жизни — сыграть с этими придурками в остальскую игру, когда они взаперти от всего нормального мира. От Эфлары, то есть.

Лёшка тоже на нервяке весь. Стоит, тяжело дышит. Ему очень тяжело находиться в одной компании с Марком — желание врезать и отомстить за подругу детства невыносимо огромное. Фэш понимает его. Вести себя как полный ублюдок, избивая людей до полусмерти, а после предлагать вместе поиграть — мерзко до невозможности.

Маришка рядом даже скучать начала. Она склонила голову чуть на бок, и её кристально-голубые глаза с усталостью осмотрели окружающую обстановку. Но ничего, кроме долго размышляющего Фэша и толпы зевак, что резко заинтересовались происходящим, не было.

И всё-таки…

Нет, вряд ли.

Или…

— Ты ещё долго будешь тупить? — Марк раздражённо цокнул языком, нетерпеливо хлопая себя по запястью, на которой браслета не было. — Время идёт. Иди уже, только меша…

— Завались, — резко перебил Фэш. Чёрные, противные глаза Марка сузились от злости, но Фэш тут же продолжил, не давая сказать и слова: — Я буду играть.

***

Фэш бы никогда не подумал, что какая-то остальская игра может так выжать из него силы. Хотя оно и неудивительно — так носиться по полю, ловить и отбивать мяч, как это делали ребята, под конец дня убьёт кого угодно.

Пот ручьём стекал по всему телу: майка противно прилипала к спине, лицо грязными руками трогать не хотелось, но приходилось, даже волосы — и те были мокрыми. Когда мяч в последний раз упал на их сторону поля и прозвучал громкий разрывающий воздух свисток, Фэш уже не чувствовал ни ног, ни рук, что горели не хуже кончика стрелы перед запуском эфера.

— Ты как?

Рядом на землю шумно опустился Лёшка, тяжело дыша и вытирая пот со лба. Он весь раскраснелся, стал таким пунцовым, словно очень много времени провёл в печке — или в бане, куда Лёшка пообещал Фэша сводить, чтобы полностью прочувствовать «кайф от жизни на Земле». Фэш не понимал, какой кайф может быть в месте, куда его Василиса очень часто посылала: она так недовольно закатывала глаза и цокала языком, приговаривая «Иди ты в баню, дурак», что считать баню хорошим местом у Фэша не получалось.

— Нормально, — буркнул Фэш, жадно ища глазами бутылку воды. Но свою он не принёс, а лёшкина закончилась ещё полтора часа назад. Неприятно.

— Сколько времени?

Фэш поднял руку, чтобы взглянуть на часы, и тут же его сердце остановилось — браслета на руке не было. Быстро оглянувшись, он увидел, как стрела преспокойно лежит на скамейке, и издал такой облегчённый выдох, что слышал его, наверное, весь лагерь.

Точно. Фэш же снял браслет, когда понял, что подавать мяч с браслетом на руке немного неудобно. Да и отбивать с чем-то на руках — тоже…

Фэш подозрительно смотрит, как Марк убирает стрелу в задний карман спортивок. Какой-то обманный ход? Пытается привлечь внимание Фэша (и у него, чёрт возьми, получается), чтобы во время игры он всё время отвлекался?

Фэш переводит взгляд на Маришку, которая стоит в отдалении от своей команды и крутит в руках свою стрелу, сияющую на солнечном свете.

Прямо сейчас их стрелы бесполезны. Солнце на Остале убивает часодейство, не даёт им использовать свою силу — и будто во время спортивной игры с какими-то детьми нет смысла держать оружие при себе. Но годы жизни в Змиулане не дают расслабиться даже в такой момент, и…

Кто-то опускает руку на плечо. Фэш дёргается и отскакивает на метр в сторону, сразу касаясь запястья, готовый в любой момент вытащить стрелу — и неважно, что это не поможет (хотя выколоть кому-то глаза вполне можно: стрела достаточно острая для подобного).

Брат скептически смотрит на него. Рука, что висит в воздухе, опускается вниз, словно огромное чёрное крыло. Фэш пристально следит за каждым его действием.

— Я бы советовал снять браслет. Он тебе сейчас ничем не поможет — напротив, будет только мешать. Я видел, как игра…

— Я знаю, — Фэш резко перебивает и поворачивается в сторону, смотря, как Марк что-то говорит Маришке, при этом выглядя очень недовольно: машет руками, тычет пальцами — того и гляди голос начнёт повышать. «Истеричка». — Но я… я не хочу.

Рок тяжело вздыхает — он так всегда делал, когда братья говорили какие-то глупости и не понимали очевидных вещей. Фэш на пару мгновений возвращается в прошлое, в не такие уж и счастливые, но до боли родные дни жизни в замке…

— Ты в основном играть будешь руками. Тут играют парни и жалеть силы никто не будет. Мяч прилетит тебе по запястью — и стрела в кровь разрежет тебе руку. Ты этого хочешь, глупый ты мальчишка?

Слова брата так обидно звучат — до обиды правдиво и логично. Фэш сам всё прекрасно понимает, но расставаться с оружием, с вещью, что даёт гарантии безопасности в любом небезопасном месте (любое место на любой из двух планет никогда не будет безопасным)... Ладно.

Стрела змейкой ложится в руку. Фэш аккуратно кладёт её на скамью и ещё первые пятнадцать минут игры оборачивается и постоянно проверяет, на месте ли она.

Однако потом…

Ему абсолютно не до стрелы.

Фэш надел обратно браслет и сипло ответил, всё ещё в попытках успокоить своё бешено стучащее сердце:

— Половина шестого… Ужин во сколько?

Лёшка встрепенулся, услышав про еду. Это как будто в нём открыло второе дыхание, и Фэш даже позавидовал — ему никакая еда сейчас не поможет. Хочется немного упасть на землю и полежать минуток двадцать так, не двигаясь и глядя в небо. Даже солнца не видно теперь…

— В шесть! Отлично, сегодня пюре с котлетой и запеканка, моя любимая. Ты любишь запеканку? Или у вас её там нет?

Фэш неопределённо дёрнул головой. Лёшка это движение понял как-то по-своему и пожал плечами. Начал делать разминку для шеи и явно искать силы подняться с земли — ужин пропускать он не намерен.

Фэш снова с тоской посмотрел на пустую пластиковую бутылку, брошенную рядом со скамейками на песок. Её даже не закрыли до конца, внутрь попали грязь и камни… Эх. Без воды тяжко однако, очень тяжко…

— Нужна?

После такой игры у Фэша уже нет сил дёргаться и отскакивать в стороны. Он вяло повернулся обратно и уставился на Маришку с бутылкой воды — чистую, свежую, будто и не играющую с ними до конца. Даже поразительно, как она это сделала? Активно играла и после этого не выглядит так, будто готова умереть на месте?

Честно признаться, Фэш думал, что Маришка ещё в самом начале сбежит и откажется… А если и останется, то будет стоять в стороне, любуясь на ногти и крутя пряди на пальце. Но она правда играла и достаточно неплохо. И как будто она даже мстила, потому что во время подачи её мяч всегда точно летел в сторону Лёшки и несколько раз падал рядом с ним — так, что отбить Лёшка просто не успевал. (Фэш не гордился Маришкой, нет. Но был приятно удивлён). Лёшка каждый раз так возмущался, что другим членам команды приходилось прикрикивать на него, чтобы заткнулся и продолжил нормально играть.

Фэш моргнул, откидывая мысли о том, что Маришка будто даже и не вспотела после такой жаркой игры, и вновь посмотрел на неё — но уже с недовольством, презрением и недоверием (то есть, как он смотрит на весь мир).

Маришка закатила глаза.

— Как хочешь.

И потянула руку с бутылкой обратно, но из Фэша против его воли вырвалось это жалкое:

— Стой!

Маришка, кажется, удивилась. Она насмешливо приподняла бровь и издевательски потрясла бутылкой в воздухе. Вода внутри переливалась в разные стороны, и Фэш понял, что готов на всё ради этих жалких трёхсот миллилитров.

— Так нужна или как?

Маришка явно наслаждалась, как Фэш ломается принять от неё предложение. Смотрела, как он перебирал мысли в голове, и в итоге выдал:

— Нужна.

Маришка театрально грустно вздохнула.

— А как же волшебное слово? Или тебя общение с отсталыми, — кивок в сторону остальских детей (и Лёшки), — разучило, как разговаривают приличные люди?

Фэш недовольно раздул ноздри и открыл рот, чтобы возмутиться, что ничего он говорить не будет, но тут же закашлялся — так у него пересохло горло без какой-либо жидкости.

Маришка посмотрела, как Фэш жалко пытается, судя по всему, выкашлять внутренние органы, и кинула бутылку в воздух. Фэш рефлекторно подхватил и тут же открыл, жадно глотая воду. Так, что долгожданные капли стекали по лицу. Маришка покачала головой и ушла.

Лёшка даже не стал провожать её гневным взглядом — стал умолять Фэша дать ему попить.

— Дружище, дай воды! Я сейчас умру! Я играл точно так же, как ты!

К сожалению, Фэш уже осушил бутылку окончательно — пара капель на дне, да и только. Лёшка досадно и обиженно вздохнул, отворачиваясь от Фэша в сторону. Обида Лёшки его особо не тронула.

Как же хорошо… Было бы ещё лучше, если бы вода была холодной, но даже так нормально. Фэш грустно посмотрел на пустую бутылку в руках и поставил её рядом, ища в себе силы двинуться с места и найти ещё воды.

Подул слабый ветерок, и все ребята на площадке с удовольствием повернулись к нему лицом. Солнце скрылось за деревьями, небо оставалось чистым, а жаль — Фэш бы не отказался от небольшого летнего дождя.

Небо было чистым, но на лицо неожиданно упала чья-то тень.

— Малыш устал?

Фэш нахмурился. Поднял голову наверх и встретился взглядом с колючими чёрными глазами — такими противными, что гнев внутри сам по себе начинал закипать.

— Чё тебе надо? — Фэш выплюнул это, готовый в самом деле плюнуть на Марка. Он не отрывал глаз от ненавистного врага, но всё равно понимал: после такой игры сил на драку у него не осталось. Да и судя по Марку — у него тоже.

Марк наигранно вздохнул и поцокал языком, делая вид, что он расстроился из-за такого ответа.

— Как грубо, — протянул, поправляя выбившиеся серые пряди. Фэш видел, как во время игры Марк несколько раз отходил в сторону, чтобы собрать волосы в хвостик, ведь резинка постоянно спадала. (Маришка несколько раз предлагала Марку заколки, но он так гневно на неё смотрел, что девушка перестала пытаться помочь, лишь передразнила друга и сказала, что он идиот). — А это ведь лучший игрок команды…

Лёшка и так встрепенулся, когда услышал мерзкий голос Марка. А после «лучшего игрока команды» раскраснелся пуще прежнего и не сдержался:

— Лучший игрок команды?!

Марк даже не повернулся в его сторону, продолжая неотрывно смотреть на Фэша. А тот…

Лучший игрок команды? Ну, признаться, Фэш и правил-то особо не знал. Волейбол странная, но крутая игра. Если бы на Эфларе ученики часовых школ иногда подобным занимались, их бы спортивная подготовка была явно лучше. Даже жаль, что Фэш узнал о подобном только сейчас, да и в таком месте… Интересно, Василиса всегда таким занималась? Помимо своих танцев?

— Да у нас Игорь КМС по волейболу! У него столько золотых медалей! Он сегодня всю игру тащил, если бы не он!..

— Заткнись.

Лёшка поперхнулся от возмущения — или от сухости в горле. Снова недовольно зыркнул на Фэша, теперь, вероятно, обижаясь не только за воду, но и за звание «лучшего игрока команды».

— Посмотрите, раскраснелся весь, — Марк продолжал говорить это как-то чересчур наигранно, чересчур противно. Фэш поморщился. — Тяжело тебе пришлось, да?

— А самому? — Фэш вскинул голову, вновь встретившись взглядом с Марком. — Неудобно, наверное, с такими волосами играть… Может, тебе ободок подарить? Я видел парочку у Василисы…

Непонятно почему, но Марк отреагировал совершенно странно — совершенно спокойно. Обычно на такие высказывания он всегда вспыхивал и начинал наговаривать много неприятных вещей, а сейчас… Фэш даже присмотрелся бы, не заменил ли кто Марка. Вдруг это он из другой параллели? Его добрая адекватная версия?

— Спасибо, дорогой, но обойдусь; оставь себе. У тебя после жизни здесь волосы тоже отрастут, косички заплетать будешь.

— А тебе их хоть сейчас. Может, вы этим вечерами и занимаетесь тайно?

— А тебе так интересно? Приходи, посмотришь, как мы славно проводим время. Может, понравится с нами…

Фэш выгнул бровь. Марк сделал точно так же.

Ветер стал стихать. Шум деревьев, и без того слабый, совсем затих. «Жарко…»

— Это приглашение? Спасибо, откажусь.

— Очень жаль, — Марк печально вздохнул. — Мы бы, может, ещё в волейбол сыграли… Слышал, Ярис очень хорошо это делает.

Лёшка, наверное, хотел возмутиться, вновь про Игоря напомнить, но он просто смотрел на мальчишек огромными глазами, не зная, что сказать и в какой момент, потому что их разговор лился так легко и плавно, что в него никто, кроме Марка и Фэша, влезть бы не смог.

— Да? Тогда действительно жаль, — Фэш кивнул. «Что я делаю?» — Может, возьмёте Огнева к себе?

Марк покачал головой, всем своим видом выражая сожаление.

— Не получится: Маришка против.

— Да? — в голосе слышатся удивленные нотки — только наигранные или настоящие? — Почему же? Я думал, они…

— Пожалуйста, не говори это Маришке, — Марк понизил голос и опасливо оглянулся, ища глазами светлую макушку на площадке. Но Маришки нигде не было, и Марк облегчённо вздохнул. — Она терпеть не может, когда Норт рядом говорит какой-то бред. А Норт рядом с ней всегда говорит какой-то бред.

Фэш фыркнул. Это правда: не то чтобы они очень часто оставались с Марком и его компанией, но когда это делали, то не заметить, как Норт спотыкается и несёт полную чепуху невозможно.

Не зная зачем, Фэш спросил:

— А ты предлагаешь играть два на два?

Марк удивился. Кажется, он не был готов к тому, что Фэш вообще продолжит этот диалог. Он наверняка издевался, когда вообще предлагал подобное, но неожиданный неотказ Фэша заставил задуматься.

— Ну вообще… — Марк замолчал, быстро о чём-то размышляя. Считал, в какой из дней между погоней за Алым Цветком и походами в древний замок можно запихнуть ещё одну спортивную игру? — Мариша хотела бы с тобой в одной команде поиграть. Она говорила, что ей нравятся твои подачи…

Лицо Фэша, недовольно нахмурившийся на словах про одну команду, тут же разгладилось после заслуженной похвалы. Он неловко почесал голову, и Марк усмехнулся, наблюдая за этим смущением.

Поразительно. Мальчишка, что вечно всем хвалится, что он самый лучший часовщик на свете — после своего дяди и господина Астариуса, конечно, — смущается после комплимента от его врагини. Да уж, хорошо, что Маришки рядом нет… Этот сказочный момент каким-то подколом бы она испортила.

Стоп. А почему Марк его не портит?

Марк потряс головой, откидывая эти мысли. Анализировать происходящее ему почему-то не хочется. Да и страшно жарко и душно ему было после нескольких часов игры. «В душ бы».

— Вообще, — вдруг продолжил Марк, полностью убрав сарказм и театральные нотки из голоса, — у тебя правда хорошие подачи. У Нортона Огнева я смотрел соревнования по волейболу, и ты очень похоже на одного парня подавал… Благодаря его подачам их команда и вытянула победу.

Фэш странно посмотрел на Марка. В его взгляде что-то поменялось, но Марк не понял, что именно.

«Зачем я вообще рот открыл?» — Марк нахмурился. Он хотел было подумать, что он идиот и нельзя такие вещи людям говорить, но не успел, потому что Драгоций вдруг ответил:

— Ты хороший связующий. Я заметил, что каждый раз, когда ты уходишь, у вас мяч летит не к тем людям. Только с Резниковой у вас нормально было, но это скорее всего из-за того, что вы, типа, друзья, nu ştiu, — Фэш замолчал, в голове прокручивая сегодняшнюю игру. — А когда связующим был ты, то ты будто, — я не знаю, — чувствовал, кому сейчас передать мяч? Не знаю. Это было странно. Поэтому я каждый раз ждал, когда ты уйдёшь и не будешь мешать нам забивать очки, — Фэш цокнул языком и закатил глаза.

Специально или нет, но свою речь он постарался закончить каким-то недовольством. Только это было бесполезно, потому что Марк уже всё равно успел почувствовать что-то приятное внутри. Это что-то приятное захотелось вырвать и затоптать на месте.

Марк несколько раз кашлянул, резко поняв, почему Фэш смутился от слов про хорошую подачу.

Очень странно, когда твой заклятый враг искренне говорит тебе что-то хорошее. Даже если не желая сказать тебе что-то хорошее. Он просто говорит тебе правду — и эта правда, прости Время, приятная.

— Наверное, малышка Огнева играет лучше, — вдруг негромко сказал Марк, чуть нахмурившись. Он уставился в землю, не поднимая взгляда.

Фэш пожал плечами. Про волейбол Василиса никогда не говорила, поэтому знать, как она играет, он не мог.

— Не знаю, — Фэш ещё раз неловко почесал голову, поняв, что слишком разоткровенничался. — Может быть, она бы согласилась поиграть с ва… нами, — поправился Фэш, поняв, что, кажется, он уже согласился на игру с Марком и его друзьями. «Что я творю? Ник меня убьёт».

Марк вздрогнул, тут же повернувшись обратно к Фэшу. Он резко покачал головой, и Фэш не понял, почему Марк был так против идеи позвать Василису к ним. Сначала в друзья к ней набивается, а теперь не хочет играть с ней в остальские игры…

Фэш скосил взгляд в сторону и понял, что Лёшка всё это время сидел здесь. И молчал. Он просто переводил взгляд с одного парня на другого и не знал, что ему делать в данной ситуации. «Спасибо, что молчишь, Лёшка».

— Нет, не нужно. — Марк ехидно улыбнулся, резко становясь тем мерзким парнем, который к ним подходил. Фэш даже внутри расстроился. — Пусть малыш Драгоций с нами поиграет, с ним будет интереснее…

Фэш нахмурился. И какого чёрта Марк снова начал вести себя придурок? Нормально же общались. (Фэш не признается никогда, что ему понравилось разговаривать с Марком нормально. Как с обычным человеком. Никогда и никому не признается). Идиот.

Фэш открыл рот, чтобы в ответ что-то съязвить и ответить, что не будет он ни с кем играть, и пусть Марк катится куда подальше, — но не успел, потому что какая-то девочка из толпы остальских детей громко с кем-то согласилась:

— Да, ты права! Они флиртуют!

 Оба парня застыли.

Фэш обернулся на Лёшку, который продолжал молчать и лишь сделал большие удивлённые глаза.

В другой бы ситуации он явно начал ржать, но сейчас ситуация выглядела так: Фэш и их заклятый враг о чём-то мило беседовали на площадке после игры, а перед этих их заклятая врагиня любезно принесла им бутылку воды, видя, как они умирают от жажды.

Лёшка явно больше злился, чем хотел смеяться. Да и Фэш бы тоже возмутился, да только…

(Почему-то возмущаться не хочется. Чёрт).

— Вы их смутили, — то ли расстроенно, то ли весело кто-то произнес из толпы. — А ведь всё только начиналось…

Ребята начали шушукаться дальше и с каждой секундой их разговоры становились всё громче и громче. Вся площадка наполнилась смехом и шумом, и Фэшу резко стало очень душно и жарко, и слабый ветерок абсолютно точно не спасал.

Марк выглядел так, словно только что закончил очередную игру — красными пятнами покрылось лицо, пот выступил на лбу, даже глаза не двигались. От этого Фэшу бы стало смешно, но мысль, что он, наверное, выглядит так же, останавливала от смеха. «А чего я вообще боюсь?»

Действительно. Это просто тупые шутки тупых детей. И почему они, часовщики из другого мира, должны так застывать на месте и гореть от непонятных чувств… «Какой же это бред».

От шума становилось неприятно. Фэш и Марк поморщились, одновременно взглянув друг на друга. И сразу же отвернулись, не выдержав чужого взгляда — ясных голубых и едко-чёрных глаз.

Это странно.