Всё как обычно. Я никогда не питал тёплых чувств к старостам, поскольку, они вели себя как последнии твари. Слишком высокомерные. И всегда этот квартет ходит за нами по пятам.

— Здравствуйте, о, много уважаемые старосты, — неожиданно начал Дазай, подскачив с кровати. — Случилось что-то срочное, раз вы решили уделить ваше и без этого ограниченное время на нас?

В голосе шатен слышался упрёк, хотя даже злость, которую, видимо, наши старосты не заметили. Единственное, что их ошарашило, это то, что новенький начал разговор. По их мнению, все новоприбывшие ученики должны быть тише воды, ниже травы. Конечно, я, Сигма Гоголь, не смогу так поступить. Но не все люди как я!

— Почему вас так много в комнате, это во-первых, — всё-таки заговорил один из старост. Этого парня вроде звали Генри. — А во-вторых.. Накахара, а разве не у вас весь прошлый год были разборки ваших, как их там, крысиных группировок?

Старосты засмеялись, а все мы смотрели на них, как на больных. Ну, за исключением Осаму, который не знал о наших приключениях. Он остался стоять как ни в чём не бывало. Только от него до сих пор веяло ненавистью за то, что в их с Фёдором комнате очень много людей.

— Знаете, благодаря мне, как вы там сказали, эти две крысинные группировки, объединились, — шатен проговаривал это, еле сдерживая свою злость, параллельно очень громко хрустнув пальцами. — Поэтому, не вижу никаких проблем нашего общения. А по поводу того, что нас в комнате много: в школьных правилах сказано, что собираться после отбоя запрещено. Как вы знаете, до отбоя ещё около трёх часов, поэтому, будьте так любезны, — Дазая начал потихоньку выталкивать квартет из комнаты, — покиньте мою с Фёдором комнату!

После этих слов Осаму захлопнул перед старостами дверь, так, что хлопок этот был слышен, наверное, на весь этаж.

Все, находящиеся в комнате в этот момент, стояли и не понимали, что только что произошло. Только Федя хлопал в ладоши этой выходке новенького. Интересно, когда они успели сдружиться, что Достоевский начал проявлять хоть какие-то эмоции...

Я совру, если скажу, что не начал восхищаться Осаму. Он новенький, и он не побоялся старост! Не каждый в Кадоме может таким похвастаться.

— Это было... Великолепно! — у Накахары загорелись глаза от восхищения.

— Спасибо, — Дазай вновь плюхнулся на кровать, образуя звёздочку. Теперь никто не сядет к нему на кровать. — А сейчас объясните, что вообще происходит у вас в школе?

А что у нас происходит? Школа как школа. Подумаешь, ходят сплетни, что директор промышляет каннибализмом. Никто это не подтвердил, поэтому нечего беспокоиться. Наверное.

— Ну, ты почти всё сам рассказал, — начал мой старший брат, — Если говорить по правде, то из-за нас Накахару чуть не исключили.

— Угу... — Дазай угукнул, но явно ждал большего.

— Да, только вашей вины в этом почти нет, — неожиданно для всех начал Ширасэ. — Чуя сам виноват. Я столько раз говорил ему, чтобы он не лез в неприятности, но кто же меня будет слушать...

— Вообще есть, и это не стоит отрицать, — обрываю я Ширасэ, грустно вздыхая.

В прошлом году случилось многое. Пропало тогда сколько людей? Я уже не помню. Вроде около семи. Также в школе ходило много слухов про отношения разных парней. В эту группу затесались и я с Накахарой.

Чуя был со мной мил, не спорю. Но чёрт возьми, мы не встречались! А каждый второй шептался при виде нас, что: "О, Боже, они точно пара; смотрите, как они мило ходят под ручку!" Было весело и неприятно одновременно.

Ещё одним фактом было то, что я и Чуя впервые познакомились только в Кадоме. Но все считали, что мы знакомы давно, и, — как там говорили, — француз-сердцеед решил учиться в этой школе только ради меня.

Но всё это слухи, и от правды они далеки. Очень далеки...

Возможно.

— Стой, — однажды Накахара поймал меня в коридоре, пока мы с братом шли на очередные занятия. — Ты ведь Сигма?

Не буду врать, мне было страшно. Кто знал, что могло быть у него на уме.

— Да — всё же отвечаю я, хотя паника никуда не уходи, а становится всё сильнее.

Так и началась наша недо дружба. Иногда мы пересекались с другом факультетом, ну, как пересекались, у нас были объеденные уроки. Каждый такой урок превращался в шоу с участием моего брата. Он быстро обрятал популярность среди других мальчиков. А учителя иногда разрешали ему устраивать мини-представления на уроках.

В роли рассказчика всегда выступал тоже мой старший брат. Я не любил говорить о чьих-либо тайнах. Да и кто бы стал слушать меня?

Не знаю в какой момент, но я начал проводить больше времени в компании Накахары и Буичиро. С ними было весело. Эти двое постоянно хотели поразить своими навыками разговаривать на нескольких языках сразу. А я в отместку разговаривал с ними по-русски. Было смешно смотреть на их непонимающие лица.

В один из таких вечеров Чуя задал мне один вопрос, который, как я узнал позже мне перевели совершенно не так, как должно быть на самом деле.

— Сигма, — Накахара на удивление тихо произносил моё имя, — Pour que tu répondes si je disais que je t'aime?Чтобы ты мне ответил, если бы я сказал, что люблю тебя?

Я вопросительно посмотрел сначала на самого Чую, вскоре на его лучшего друга. Но никто мне так и не ответил, поэтому мне пришлось спросить самому. Как я понял тогда, что Ширасэ находился в каком-то шоковом состоянии, поэтому немного проморгав, он всё же мне сказал.

—Чуя вроде зовёт тебя погулять завтра с ним.

Их немой диалог выглядел примерно так: "Почему ты перевёл мои слова не так?!" "Сам завтра ему всё и расскажешь!" На моё смеющееся лицо, видимо, никто так и не обратил внимания.

— Ширасэ, почему "Вроде"? Ты же носитель языка. Ты точно должен знать, что произносит твой друг, — я честно старался не смеяться, но что-то выходило это довольно плохо.

— Да, Чуя точно хочет с тобой пойти завтра куда-нибудь!

Был конец сентября, но солнце грело как летом. Трава была ещё сырой, она ещё не успела высохнуть от капель росы, поэтому мне пришлось бродить по кругу. Это очень весёлое занятие. Было таким.

— Привет-привет.

Оборачивая на приветствие, я увидел двух парней, которые были как минимум на год старше меня.

— Сигма, так? — синеволосый парень обратился ко мне.

Мне не особо хотелось с ними разговаривать, поэтому я постарался уйти от них подальше, двигаясь к помосту. Идея не из лучших, поскольку, если мне загородят путь, то я уже не выберусь. Впрочем, так и случилось.

— Что, решили воспроизвести сцену из пиратских книжек? — спрашиваю я, стараясь сделать свой голос более непринуждённым, хотя сам дрожу от страха.

— Вообще нет, но мне нравится твоя идея, Сигма! — проговорил второй парень.

— Прыгай, русалочка! — я не помню, как звали того парня, но точно знаю, что его младший брат учится на одном факультете с Чуей. — Может твой рыжеволосый принц спасёт тебя!

Нет, это уже переходит все границы. Двигаясь обратно к берегу и показывая средний палец, я стараюсь протиснуться между двух парней. Стоит говорить, что мои попытки не увенчались успехом?

— Ну нет, так не интересно! — теряя равновесие, моё тело показывается в воде.

И тут в голове появляется момент из моей жизни, который мне хотелось бы забыть. Я, словно маленький ребёнок, хотя я таким и был, барахтаюсь в воде, пытаясь хоть за что-то зацепиться, но ничего не выходит, а тёмный омут тянет меня всё глубже на дно. Может быть, это был бы конец моей жизни, но, о чудо, меня спас мой любимый старший брат.

Воспоминания, словно иглы вонзались в разум, принося боль. Как же хотелось в тот момент всё забыть. Чувство удушья вновь сдавливает горло, снова вода заливается в нос, рот. А ведь я не первый раз тону... Я ведь должен был справиться с этими ощущениями. Должен был всплыть, у меня нет права умирать. Но я тонул, умирая в страхе, в чувстве, что опять оказался беспомощным.

И снова меня спасают. Я не помню, как это произошло, но в мои лёгкие снова начал поступать кислород. Круто. А рядом звучал такой знакомый голос, но мой мозг отказывался воспринимать его.

— Сигма! — тряся меня за плечи, звал Чуя.

Так и хотелось сказать, что Сигма на связи, но мне пришлось промолчать, поскольку рядом оказался мой брат.

— Что случилось с Сигмой? — испуганно проговорил Коля. Будто он не знает, что со мной. Сам же вытаскивал из подобной ситуации.

Дальше всё было как в тумане.

Придерживая меня, Фёдор, скорее всего смотрел на Колю осуждающе. Я не видел, что происходило, но точно слышал, как два парня ссорились. Николай обвинял Чую, что тот виноват в том, что я чуть не утонул, Накахара говорил, нет, восклицал, что он тут не при чём. А на их крики собрались учителя, пытаясь выяснить, что случилось, а одна из учителей отвела меня в медпункт. А я так и не узнал, что тогда случилось.

— Прости его... — я прошу Чую, нервно перебирая пальцами, кусая губы до крови.

— Ну уж нет! — рыжие волосы парня поднимаются при движении, а сам он просто кипит от гнева. — Как бы я хорошо не относился к тебе, Сигма, твой брат ответит по полной за свои слова. Я сделаю так, чтобы он тоже стал ходить по грани, как и я.

После этого всё пошло через одно место. Каждый божий день, когда Чуя и Коля встречались, начиналась словесная перепалка, а я, Федя и Ширасэ никак не могли их успокоить. Каждый раз, когда что-то происходило, мой брат и мой друг обвиняли друг друга, пытаясь испоганить всё.

Мы терпели, правда. Но Накахара, по словам Ширасэ, не слушал его, а Николай не слушал ни меня, ни Фёдора, поэтому пришлось нам прибегнуть к хитростям.

Я знал, что на моего брата Достоевский оказывал огромное влияние. Возможно, из-за того, что тот был его единственным другом, мне никогда это не было интересно, но не суть. Поэтому мы договорились, что Фёдор задерживает моего брата у себя и разговаривает по поводу его поведения, а я, как единственный из нашей троицы хорошо знакомый с Чуей, проведу беседу с ним.

После окончания уроков я подловил Накахару возле лестницы. В то время уже никто не поднимался в правое крыло третьего этажа, поэтому я со спокойной душой мог прижать рыжеволосого к стене и требовать ответ. Плюс, разница в росте позволяла.Давайте представим, что рыжое создание на 10 см выше, чем в каноне. Пожалуйста...

— Чуя, прекращай! — я злобно посмотрел на хитрую рыжую моську, стараясь передать весь мой гнев, но почему-то, Чуя лишь ухмыльнулся на мои слова.

— Что такое, мой дорогой Сергей? — рыжеволосый лыбится. Видимо, ему нравится всё происходящее. — Хочешь, скажу, что Ширасэ тогда неправильно перевёл мои слова по отношению к тебе.

— Что, прости? — я удивлённо смотрю на него, пытаясь понять, что он хочет эти сказать.

— Ничего, — поднимая руки вверх, говорит Накахара. — Могу сказать тебе только одно: Ты любишь меня также, как и я тебя.

И тут до меня дошло. Я никогда не обращал внимание на то, что я чувствую к Накахаре... Да, мне было хорошо, я чувствовал себя намного счастливее, проводя время с ним, всегда ждал его... Но после событий на пруду я перестал обращать внимания на эти ощущения. А была ли у меня любовь к Чуе?

Я не знаю.

— Что такое, Сергей? — Накахара проводит пальцем по моей скуле, от чего меня всего передёргивает, словно кто-то ударил меня током. — Ты думаешь о своих чувствах, не так ли, Сергей?

— Хватит называть меня так.

— Правда? А я думал тебе нравится. — Да что с ним не так?! Кто посмел подменить Чую?

Не успел я опомниться, как Накахара уже повёл меня куда-то. Кажется, план пошёл не туда, а как исправить положение я ещё не успел придумать.. Да и не придумаю, кажется.

Я не заметил, как оказался в комнате Чуи. Также, я не понял как оказался прижат к его постели, но точно чувствовал, что потихоньку начинаю краснеть от всей сложившейся ситуации. А Накахара так близко, а его небесные глаза смотрят в душу... А ещё он, хитрец какой, держит мои руки над моей головой, не позволяя скрыться.

Дабы найти хоть какое-то укрытие, я пытаюсь зарыться в своих волосах. Конечно, получается не очень хорошо, но это хоть что-то, по сравнению с ничем.

— Так о чём ты хотел мне сказать, Сигма? — Накахара удерживая меня за подбородок, обращает взгляд на себя.

Что я хотел ему сказать? Да многое. Хочу, чтобы он наконец оставил моего брата в покое. То, как я чувствую. Хочу рассказать, о чём желаю. Всё что так долго держал в себе. Но..

— Да иди ты к чёрту, — и сам тянусь на встречу к его губам. Чуя лишь усмехнулся и сам повторил мой жест. Правда, кто сказал, что мы собрались целоваться? Буичиро так не считал, раз решил, что зайти в такой момент самое подходящее дело.

— Sapins bâtons...Ёлки-палки. Ширасэ удивлёно смотрит сначала на Чую, потом на меня. — Pardon.Извините.

После нашей беседы, — да, именно бе-се-ды, — Чуя ничуть не изменился. А мы так и не поцеловались...

— Но могу вас уверить, это был просто незабываемый год! — сказал я , стараясь сгладить концовку своего рассказа. Правда, все сказанное мной похоже на какой-то любовный роман, где старший брат против избранника младшего, и всё такое, но подумаешь.

— Вау... — Открыв рот от удивления, выдал шатен. Да, Чуя был прав, маленькие дети такие лапочки. — Давайте сопоставим все факты: Николай обвинял Чую в том, что он не совершал — это первое. Второе — Чуя пытался исключить Николая, так? В-третьих, Сигма и Чуя любили друг друга, а может и до сих пор любят. Остаётся один маленький вопросик... Почему Накахара называл Фёдора своей любимой игрушкой?!

Накахара засмеялся, но быстро взял себя в руки. И наконец он решил поведать нам, простым смертным, почему его целью всегда был Достоевский:

— Знаешь, Дазай, а через твоего ненаглядного Фёдора было так легко доводить Гоголя старшего, что это просто вошло в привычку.

— Мне напрягает то, с какой интонацией ты произносишь "твоего" Фёдора, — шатен злобно произносит свои слова, оскаляя зубы.

— О, так ты не знаешь? — француз даже не удосуживается показать удивление, только улыбаясь сильнее, наконец показывая клыки. Лис обнажил зубки? — В Кадоме сейчас активно ходят сплетни, что вы с Достоевским пара.

— Фууу, не люблю сплетни, — Дазай вздохнул и продолжил, — А теперь целуйтесь. Я во время рассказа Сигмы ждал только этого.

Чувствуя, как мои щёки охватывает жар, я поспешил спрятаться в кофте, лишь бы никто не увидел моих пылающих щёк. Не знаю, как сейчас выглядит Чуя, но я уверен, что точно не лучше.

— Чт.. Что-ч.. Что? — заикаясь, спрашивает наш бывший враг.

— Целуйтесь, говорю, — похоже, у Осаму нет ни капли совести, раз он говорит такое с лёгкостью...

— И Дазай — Ларисочка Гузеева, и это программояка "Давай поженимся"Чтобы не было вопросов, я никогда не упоминал, в какое время происходят события.... — неожиданно сказал мой брат, на что рассмеялся и Фёдор. Они что, все сговорились?!

И вот опять. История повторяется вновь. Только сейчас Буичиро находится в другой комнате на другом конце коридора. Никто не помешает сейчас. Может наконец..?

— А я ведь до сих пор тебя люблю, — произносит Чуя, но ничего не делает. Просто ждёт.

Прошёл почти год с того момента, как я познакомился с рыжим французом-серцеедом. И, о Боги, я до сих пор не понимаю, что я чувствую к нему. Но, возможно, всё-таки ответ дать смогу.

— Знаешь, Чуя, — начинаю я, — не будь ты таким, как бы помягче сказать, непослушным, мы бы давно уже встретились.

— Что..?

Договорить Чуя я не дал. Наконец коснувшись его губ своими, я почувствовал настоящее облегчение.

Сначала поцелуй выходил каким-то детским. Просто кубы прикоснулись к губам. Но наконец очнувшись из какого-то транса, Накахара берёт всё инициативу в свои руки. Обнимая меня за талию, он прижимает меня к себе. Его губы сминают мои, слегка кусают, из-за чего я начинают недовольно шипеть, но тут же его язык проходится по ранке, словно заглажывая свою вину. Блаженно выдыхая, мне хочется навсегда остаться в таком положении.