Открываю глаза от того, что слышу какие-то звуки внизу, бубнёж, который действует мне на нервы. Я скольжу взглядом по комнате, знакомые синие стены и постеры различных культовых фильмов 70-х, 80-х и немного 90-х. Они почти все стены закрывают, кроме стены у кровати, в которой были окна. Дневной свет не попадал на койку, только на противоположенную стену, где был вход.

Я поднимаюсь с постели и подползаю к её краю. Малакай не спал со мной, я помню, как переоделась в его толстовку (потому что он мне дал её и забрал мою грязную футболку) и улеглась спать на его кровать. Чувствую тот же запах парфюма, что и когда он насиловал меня или, когда обнимал меня, ещё до того, как отправился на тот свет, Паркер уже прикасался ко мне, обнял мне, когда я была не в лучшем психологическом состоянии, а я позволила ему это сделать. Мне противно от самой себя, я лежала в его кровати, спала в его кровати, в его одежде, как будто я его девушка. Повезло, что он хотя бы не спал со мной. Паркер либо ночевал в другой комнате, либо вообще не спал, он же вампир на половину, ему ни к чему сон.

Как только я высовываюсь из-под одеяла и мои ноги касаются пушистого и твёрдого ковра, то я прикрываю глаза и невольно прислушиваюсь к тому, что происходит за пределами этой комнаты, нет, я всё ещё не получила свои способности обратно, но я слышу голоса внизу, слышу тихое пение птиц за окном, на улице сейчас яркое солнце, но в комнату Малакая оно не попадало.

Я чувствую, как глаза начинают намокать, как я пытаюсь вдохнуть в себя больше воздуха и мало того, что я вдыхаю в себя просто воздух, я ещё вдыхаю и запах Кая, ненавистный мне запах Кая. Запах, который бы я с удовольствием забыла и больше никогда бы не хотела чувствовать. Я никогда бы не хотела его встречать, никогда бы не хотела пускать его к себе или обнимать его, утешать, говорить, что он такой какой есть, никогда бы не хотела видеться с ним и улыбаться ему, так будто он мне нравится. А ведь он и вправду мне понравился, он правда нравился мне в ту встречу, был таким забавным, весёлым, милым и смотрел на меня так, будто я тоже нравлюсь ему, хотя может тогда мне показалось это.

Я ненавижу себя за то, что была такой наивной, за то, что подпустила его к себе так близко и позволила стать ему частью моей нормальной жизни, хотя с его присутствием жизнь вовсе перестала быть нормальной.

Первый и почти неслышный всхлип разрушает тишину в синей комнате. Я прикладываю ладонь тыльной стороной к носу и снова всхлипываю, пытаюсь делать это тихо. Чувствую, как губы немного дрожат, чувствую, как сил совершенно нет, сил бороться совершенно нет. Малакай выиграл, я проиграла и с удовольствием теперь бы вышла из игры.

Чувствую, как по щекам стекают слёзы, множество слёз. Я не плакала уже года два, если не больше. Мне всегда казалось, что плакать стоит в нужные моменты, в моменты, когда тебе до ужаса плохо. А мне сейчас до ужаса плохо, одиноко и просто херово.

Пробыть в своём одиночестве мне пришлось недолго и это меня не особо радовало. Кай заявился ко мне через пару секунд после того, как я услышала внизу хлопок двери.

Как только Кай заходит ко мне в комнату, то я сразу ловлю его грустный взгляд, будто он и вправду сочувствовал мне. Я знала, что мои глаза были красными, знала, что кончик носа тоже был красным, знала, что нижняя губа немного припухла от того, что я закусывала её и скулила. Паркер понял, что я рыдала, может даже слышал, как я унизительно плакала в одиночестве, в его комнате.

— Уже проснулась, принцесса. Ты долго спишь, — произносит Кай и я замечаю в его руках кружку. Он подходит ко мне, а я продолжаю сидеть на его кровати и смотреть на него. — Держи, приготовил специально для тебя. — Малакай протягивает мне кружку и улыбается будто мы с ним и правда пара, которая провела ночь вместе, а теперь он как настоящий заботливый парень приносит мне кофе в постель. Как мило, меня прям сейчас стошнит.

Но я протягиваю руку и принимаю чашку.

— Как спалось на новом месте? Надеюсь удобно, не хочу, чтобы моей любимой было неудобно, — произносит он и его пальцы касаются моей щеки, проходятся вниз, до подбородка, он заставляет меня поднять голову на пару секунд и посмотреть на него, что я и делаю. Потом Кай отпускает меня, а я продолжаю игнорировать его вопрос. И пока что он, кажется, не злится пока, что, улыбается. В его взгляде больше нет жалости ко мне. — Так, как спалось, Джессика?

— Нормально, — чуть охрипшим голосом говорю я. Я прокашливаюсь и опускаю взгляд на белую кружку с надписью.

— Отлично. Кровать уже старая, думал тебе будет не очень удобно, — произносит Кай и отходит от меня. Он подходит к шкафу и открывает его дверцы. — Думаю, мы могли бы съездить в магазин, выбрать что-нибудь новое. Поудобнее. Что тебе понравится, то и возьмём, — произносит Малакай и меня сильно удивляют его слова.

Что он задумал? Что он вообще делает? Мы с ним? В магазин? Он думает, что всё будет нормально? Зачем нам вообще кровать? Мне нравилась спальня его родителей, нравилось быть одной в той комнате, нравилось, что он мог не заходить ко мне трое суток подряд. А ещё мне нравилась жизнь до него.

Но то, что сейчас делает Кай это просто безумно, он что пытается сыграть в нормальную жизнь? Точно, он думает, что мы будем нормальными друзьями с привилегиями? Может стоит ему подыграть? Может, если я начну это делать, то надоем ему? Может, я надоем ему, и он отпустит меня? Но будет одна проблема, если долго притворяться, то в итоге начинаешь сам в это верить, начинаешь сам думать, что это правда, может Паркер так и думает? Может хочет, чтобы мы притворялись пока это не станет правдой?

— Так, что думаешь, принцесса? Съездим? — продолжает вести себя так будто ничего такого во всём этом происходящем нет.

— Что ты делаешь? Собираешься вывести меня из дома, не боишься, что я сбегу? — произношу я и смотрю на его спину.

— Ты привязана ко мне заклинанием, Джессика. К тому же, твои силы у меня, — произносит Кай. — Попытаешься сбежать, я тебя найду и твои страдания будут для меня только удовольствием. Хотя твои стоны тоже были бы неплохой усладой. К тому же, ты будешь хреново себя чувствовать, если рядом не будет меня. Твои и так не особо впечатляющие силы пропадут. Без меня ты труп, Джессика.

— То есть, если я убегу, ты не только найдёшь меня, как детектор, но и сделаешь меня ещё слабее?

— Ага, принцесса, — произносит Паркер и поворачивается ко мне, он закрывает дверцы шкафа и кидает мне свою футболку. — Может уже выпьешь свой утренний кофе? — предлагает мне Паркер и кивает, смотря на кружку.

— Что там? — спрашиваю и опускаю взгляд на стакан. Это не кофе, это что-то другое. — Это ведь не кофе.

— Твой завтрак. Попробуй, обещаю, тебе понравится.

Я поднимаю голову и смотрю на Паркера. С подозрением и недоверием.

— Да, ладно, Джессика, разве я тебя когда-нибудь обманывал. Я ещё ни разу не соврал тебе, мог недоговорить, но соврать, точно нет.

А ведь он прав, он никогда мне не врал в отличие от Деймона, Бонни, Стефана, Елены или Кола. Мне врали все, кроме Кая и это слишком удивительно.

Я подношу стакан к губам и немного принюхиваюсь, пахнет... апельсинами? А ещё виски. Я осмеливаюсь и делаю глоток, сразу чувствую приятный вкус, немного странный, но приятный, сладкий, немного обжигающий. Так же я чувствую вкус крови, он добавил в этот коктейль кровь, надеюсь, что не свою.

— Почему ты решил держать меня в своей комнате, почему просто не наложил подобное заклинание на ту спальню? Спальню своих родителей.

— Потому что это сильное заклинание. На второе такое же нужно больше сил, — произносит он и отходит от шкафа.

Или может он просто не хочет, чтобы я была не в его контроле.

— У тебя же теперь мои силы. Воспользуйся ими.

— Твои силы мне не многое дают, делают меня только быстрее выносливее, меня невозможно теперь убить. У меня теперь есть возможность слышать намного больше и видеть намного лучше.

Эти слова заставляют меня понять, что он точно всё слышал. Он знает о том, что я начинаю ломаться, что у меня почти не осталось сил на сопротивление и борьбу. Я снова делаю несколько глотков, не знаю, что ему ответить, больше не хочу с ним разговорить, при возможности и слушать бы его не стала.

Паркер подходит к стулу и берёт мои джинсы, он подносит их к кровати и кладёт на футболку. Я следила за ним, но не прожигала его взглядом.

Выпив всё, я ставлю кружку на тумбочку у кровати.

— Пожалуйста, — произносит Кай забирая стакан, и он находится слишком близко ко мне, а когда выпрямляется, то смотрит на меня сверху. Он ждёт «спасибо» за то, что принёс мне грёбаный коктейль из алкоголя, апельсинового сока и крови? Ни за что, сам меня заставил пить это, лишил меня возможности постоять за себя. Кай сам сделал меня слабой, а теперь помогает восстановиться и ждёт «спасибо» за это? Он грёбаный ублюдок!

— Я не скажу тебе «спасибо» за это, — произношу я и смотрю на него, немного с вызовом.

— Когда-нибудь ты скажешь мне «спасибо», и я буду упиваться этим моментом, — говорит Малакай наклонившись ко мне. — А теперь одевайся, если не хочешь, чтобы я заставил тебя это сделать.

— Заставил? — переспрашиваю я.

— Да, принцесса. Я тут проверил кое-что и оказывается на тебя должен будет сработать мой гипноз. Я могу внушить тебе одеться, поесть, чихнуть, навредить самой себе или даже встать на колени передо мной и.

— Хватит, я поняла, перестань, — перебиваю я Паркера, не желая слушать его дальше, меньше всего я хотела услышать продолжения этого.

— Будешь хорошей девочкой, и я не буду с тобой плохим. Договорились?

— Да, — произношу я.

— Отлично. Жду тебя внизу, не задерживайся, — произносит Кай и уходит из комнаты.

Я выдыхаю, когда остаюсь одна. Больше не приходится чувствовать его взгляд на себе, не приходится думать о том, что говорить, лишь бы не разозлить его или не приходится думать о том, что он может сделать со мной, если я не так посмотрю на него.

Поднявшись с кровати, я беру свои чёрные джинсы и надеваю их. В голове только и крутятся его слова о том, что он может приказать мне, но разве вампир может приказать что-то сделать другому вампиру, если тот не хочет? Да, Паркер лишил меня сил, но не думаю, что у него получилось лишить меня возможности контролировать свой разум. Если, кто и мог внушить мне что-то, так это был Кол и другие члены его семьи. У Малакая не должно быть такой возможности.

Я надеваю его футболку и кидаю его толстовку на спинку стула, что стоял у стола, обуваю ботинки. Выйдя в коридор, я быстро спускаюсь и вижу Кая, который довольно улыбается, смотря на меня.

— Тебе так идут мои вещи, — произносит он.

— А тебе очень идёт, когда ты молчишь, — произношу я, даже не задумываюсь о том, что мне это потом боком выйдет.

Но Паркер ничего не предпринимает, может не хочет пока что применять силу или может, он блефовал.