Кай в этот день пришёл весёлым, беззаботным и рановато. Паркер прошёл в гостиную, где располагалась я за прочтением одной из книг библиотеки его семьи. Теперь он не относился с подозрением к тому, что именно я читала. Порой разрешал мне самой исследовать библиотеку его родителей, без его надзора.

Мне было тогда отчасти страшно, потому что я осознавала, что узнай он правду, то одним изнасилованием я точно не отделаюсь, хотя скорее он даже не прикоснётся ко мне с интимной стороны. Думаю, он придумает что-то более извращённое, что-то что будет радовать его. Например, он будет резать меня, может опять запрёт в подвале, а может наконец перейдёт к психологическим пыткам?

Но, пока что, он спокойно сидел рядом со мной и поглаживал меня по ноге, а потом начал нежно целовать меня в шею. А я продолжала скользить взглядом по строчкам книги.

Малакай не пытался перейти на что-то более взрослое, он скорее заигрывал и напоминал этим кота.

— Кай, перестань, — хихикая, произношу я и пытаюсь отстраниться от него.

В последнее время я совсем начала забывать о том, что именно Паркер со мной сделал. Теперь я начинала думать о том, что почти не притворялась, я старалась просто быть милой и дружелюбной, порой пыталась придержать некоторые слова, но я уже начинала не принимать всё это как постановку. Всё это казалось реальностью.

— Я заметил, что давно ничего такого тебе не дарил, — произносит Малакай.

Он и не должен мне ничего такого дарить. И я даже не хочу ничего принимать от него. Мне достаточно того, что он не морит меня голодом, не избивает и не мучает физически.

Малакай достаёт из кармана своей куртки браслет. Из золота, с висящими на нём жемчужинами и бриллиантами. Он берёт моё запястье и надевает украшение. Я немного шокирована данным подарком, мне никогда не казалось, что Паркер из тех, кто будет дарить дорогие украшения. Думала, что он скорее подарит мне чьё-то сердце в коробочке.

Из окон в комнату попадали тёплые лучи солнца, которые заставляли бриллианты на браслете красиво переливаться и блестеть, как и золотые цепочки, которых было две, состояли из тонких золотых колечек.

— Спасибо, — произношу я и улыбнувшись тянусь к нему, сама целую его, но потом отстраняюсь.

Со временем я уже свыклась с мыслью, что делаю всё это сама, что он отчасти меня не заставляет целовать его и не принуждает к чему-то большему. Он не заставляет меня улыбаться ему или встречать его, каждый раз, когда он возвращается. Он ничего из этого не заставляет меня делать, скорее вынуждает.

— Тебе ведь нравится? Скажи, что тебе нравится, — произносит Малакай. Он до сих пор не понимает, что не пользуется внушением. Каждый раз что-то прося меня сделать, он делал это без помощи гипноза, но я всё равно подстраивалась под него. Я каждый раз слушала его внимательно. Слушала каждое его слова, старалась понимать всё, что он говорит, следовать ему. Это начинало выматывать, порой хотелось сказать «нет» и плевать, что ждало бы дальше.

— Мне нравится, — произношу я.

Если подсыплю ему, то зелье, то я навсегда стану свободной. Больше не придётся притворяться. Я даже не прикончу его, просто предам и ему будет из-за этого также больно, как и мне. Может, так будет правильно, и мне стоит довериться той флористке с блондинистыми волосами?

— Хотел тебе сердце принести, может сердце твоего друга Майклсона? Кола. Тебе бы понравилось? Уверен, что да. Ты же дорожишь им? Рвалась к нему. — Малакай больше не обнимает меня, он усаживается чуть ближе ко мне, одну руку кладёт на спинку дивана, позади меня, а другой немного и лениво, но с пугающей заботой, поправляет мои волосы. Кай внимательно наблюдает за моими эмоциями.

— Ты что-то с ним сделал? — С моего лица сразу пропадает улыбка и я хмурюсь, надеясь, что Кай ничего такого не сделал с Колом. Да, и, как он смог бы? Орлеан будет далековато от нас, а Паркер каждый вечер возвращался. Хотя может, Кол пытался найти меня и наткнулся на Малакая, а тот разобрался с ним.

— Скажи, кто такой Кол, — просит, хотя нет, снова приказывает он и смотря мне в глаза. — Ну, же, Джессика!

— Он старый друг, единственный друг.

И скорее всего тот самый друг, который хотел меня вытащить и спасти от Малакая. Паркер наверняка навредил Майклсону. И от одной мысли, что Колу нужна моя помощь, мне стало немного страшно за него.

— Ты любишь его? — спрашивает Кай и заглядывает мне в глаза. — Скажи правду.

Я бы хотела спросить Паркера откуда он узнал про Майклсона, но побоялась, потому что не хотела, чтобы Кай сделал мне больно. Ведь до моей свободы оставалось совсем немного.

— Нет, конечно, нет. Я люблю только тебя, — произношу я и, кажется, это было самой лучшей игрой в моей жизни, потому что он так посмотрел на меня, будто верит в это, хотя может и вправду верил, потому что потом он ответил мне на поцелуй.

Я снова первая поцеловала его и положила ладонь на его щёку.

Как только я отстраняюсь от Малакая, то вижу его подозрительный взгляд.

— Мне нужен только ты. И я люблю только тебя, — слетает с моих губ.

Я вижу, как на лице Кая появляется ухмылка, он доволен тем, что я ему сказала.

А я буду довольна, если увижу его страдания.