Когда фонарик вновь часто мигает и в коридоре слышен металлический скрежет, Джереми даже с места не двигается. Знает ведь, что его не убьют. Даже если он будет слезно умолять убить его и биться в истерике, никто даже пальцем не пошевелит.
Потому что он не позволит ему умереть.
Чертова влюбленная в Джереми груда металлолома. Хотя о какой любви идет речь? Аниматроник любить не умеет, у него нет сердца. Лишь куча проводов, железа и пластик — вот и все, сердца и чувств у робота нет. Но Мангл всегда утверждает обратное.
Фонарик гаснет совсем и охранник тихо чертыхается, нервно сглатывая. Он помнил, как в первую ночь кончилось электричество и стало везде темно. В ту ночь он почти что поседел, когда в проходе заиграла веселая детская музыка и появились два ярко-голубых глаза. Хорошо хоть наступило шесть утра и он был спасен. Но сейчас Фитцджеральд был согласен на смерть от лап Фредди.
И в данный момент ему никто не поможет. Ни Скотт, хотя Джереми пытался все рассказать ему, но побоялся, что его убьют. Ни Винсент, хоть он боится его до чертиков, но от его помощи не отказался бы. Ни Майк…
Хотя Майк пытался. Пытался уберечь своего парня от лап чудовищ, несмотря на жалобные мольбы Фитцджеральда не геройствовать и просто посидеть с ним до шести утра. Потому что ему было страшно оставаться одному. Шмидт был слишком упрямым, так что не обратил внимания на мольбы парня, лишь крепче сжал топор в руках и двинулся в сторону мастерской.
И за свое упрямство же и поплатился.
Джереми просыпается вскакивает с кровати почти каждую ночь, громко крича от ужаса и судорожно оглядываясь. Он закрывает уши руками и горячо шепчет успокаивающие слова самому себе, пытаясь заглушить предсмертный крик, хруст сломанных костей и противное чавканье, звучащее отовсюду. Он бьётся головой о подушку и временами душит себя, захлебываясь слезами и истерикой. Ведь стоит ему закрыть глаза, как парень снова видит Мангл, который держит в руках бездыханное тело Майка, шея которого вывернута в неестественном положении, и хищно улыбается.
Фитцджеральд часто видит эту широкую клыкастую улыбку в кошмарах и слышит шепот, который заполняет все окружающее его пространство:
— Я надеюсь, ты понял, кому теперь принадлежишь.
Наконец найдя батарейки, охранник вставляет их в фонарик и включает его. И тут же падает с кресла, испуганно взвизгнув. Джереми не привык видеть перед собой аниматроника, да и еще так близко. Такого старого, всего поломанного, с торчащими изо всех щелей проводами и мрачно поблескивающими в темноте глазами.
Им запрещено убивать Джереми. Роботы могут доводить его до слез, истерики, обморока. Но нельзя убивать его или сажать в костюм.
Фитцджеральд невольно сжимается и светит Бонни прямо в лицо, но тот даже ухом не ведет. Красные огоньки злобно светятся и робот утробно рычит, делая несколько шагов к напуганному охраннику. Джереми отползает в угол, всхлипывая, и все также держит фонарик перед собой. Он весь трясется от страха и вскоре врезается спиной во что-то в мягкое.
Он перестаёт дрожать и замирает. Джереми не решается поднять глаза наверх и молится о том, чтобы это был не тот, о ком он сейчас подумал. Чтобы это был кто-нибудь другой, но только не Мангл.
— Уйди. — Фитцджеральд машинально дергается, слыша над собой тихий скрипящий голос. — Живо.
Бонни ведет ушами, переведя взгляд на говорящего. Он рассерженно и разочарованно рычит и все же уходит, бросив прощальный взгляд на охранника. Джереми готов поклясться, что видел в том взгляде сочувствие.
Бесчувственный убийца сочувствует своей жертве. Смешно.
— Это было близко, не так ли? — притворно-ласково мурлычет кто-то почти у самого уха парня. — Даже ближе, чем в прошлый раз.
Джереми молчит, смотря на свои руки. Если он повернет голову или посмотрим наверх, то обязательно наткнется на оранжевые огоньки. И улыбку, что преследует его в ночных кошмарах.
Мангл вздыхает и кладет руку на щеку Фитцджеральда, слабо царапая его когтями, и заставляет посмотреть на себя. Охраннику становится немного спокойнее, когда на лице аниматроника не оказывается привычной едкой ухмылке.
— Когда ты отпустишь меня? — задает он привычный вопрос, вздрагивая, когда оголенная металлическая рука гладят его шею и чуть сжимает, придушивая.
Мангл хмыкает на вопрос и наклоняется к Джереми, касаясь кончиками волос его лица, убирает руку с шеи и кладет ему ее на плечо.
— Когда мне надоест играться с тобой. Ну или когда ты полностью сломаешься, — шепчет он парню почти в самые губы, широко улыбаясь. — И только попробуй в этот раз сбежать или рассказать кому-либо.
Мангл опускает руку на грудь Джереми и обводит пальцами место, где у него находится сердце. Настоящее, живое, такое, о котором мечтает каждый аниматроник в этом проклятом месте.
— А теперь будь паинькой и соблюдай правила игры. И мы будем отличной парой. Пока что. — он целует парня в уголок губ и отпускает его, поднимаясь с колен.
Робот отходит от охранника и в этот раз бредет по коридору вперед, а не забирается на потолок и не ползет по нему, как обычно это делает. На секунду Мангл оборачивается и щурится, смотря на сжавшегося Джереми. Он прикладывает руку к губам и шлет ему воздушный поцелуй, снова оборачивается и бредет дальше, чуть покачивая хвостом.
Когда цокот каблуков стихает, Фитцджеральд поджимает колени к груди и утыкается в них, вздрагивая от слез и всхлипов.
Трель будильника оповещает об окончании пятой ночи.