Лёгкие осторожные шаги вели хозяина вглубь кургана, уподобляя едва ощутимому сквозняку, что гуляет в иных коридорах и тоннелях. Уши ловили каждый звук, каждый шорох, а глаза высматривали угрозы в и за пределами сияющей области магического огонька. Киарах не убирал руки с меча, когда в пальцах другой пульсировала магия, готовая обратиться пламенем. Шаман чувствовал злые взгляды незримых духов, населяющих Погребальный Огонь. Они безвредны, простые тени душ на границе миров, что способны повлиять только на ослабший больной разум. Многие даже не знают о них, но чувствуют, называя банальным дискомфортом, ведь эти мертвецы могут лишь злиться и смотреть, но от них не укрыться. Зато можно укрыться уже от глаз мертвецов, облачённых в плоть — если удастся их засечь и не потревожить. Пока на пути Киараха не встретилось ни одного… но то вопрос времени. Древние норды не оставляли свои могилы без охраны. В этом Изгой успел убедиться на собственной шкуре.

В Пределе тоже хватает следов древних нордов. Одни опустели, другие заселены зверьми или кланами Изгоев, но редкие сторожатся теми, для кого и были созданы. Однажды клан Киараха поселился неподалёку от одного такого, стоящего в горах на север от Маркарта. Шаман тогда ещё был юн, едва ступил в десятое лето жизни, когда по воле любопытства вместе с несколькими сверстниками решил залезть в ту гробницу.

Они не успели толком углубиться в тоннели, как были вынуждены удирать от драугров, оказавшихся непобедимыми противниками для четверых сопляков. Сейчас Киарах знал, что способен справиться с нежитью, его магическая сила и знания с тех пор возросли в разы, и потому не испытывал беспокойства, двигаясь по Погребальному Огню. Да только, чувствуя на себе внимание мертвецов, его не оставляли воспоминания о той гробнице из детства.

Ощущение не просто незримых взглядов, но присутствия чего-то злого и могущественного, что спало в тёмных недрах подземной могилы. Чего-то, из-за чего даже мать старалась не приближаться к гробнице, беспокойно топорща перья при её упоминании. Кажется, то место носило имя Рангвальд.

Надо будет однажды туда вернуться. Возможно, Рангвальд тоже хранит Слово Силы. Что делать со спящим там злом Киарах придумает ближе к делу, ну а пока ему предстоит исследовать более простой могильник.

Длинный коридор вывел в крипту, на входе в которую Киарах остановился и послал вперёд светоч, усилив так, чтобы он осветил всё помещение. Цепкие глаза шарили по закрытым чёрным саркофагам, пока кожа чувствовала злобу взирающих духов. Шаман не сомневался, что в саркофагах покоятся не простые мертвецы, что встречались ранее в нишах, а стражи, драугры. Пока они не спешили вставать, но, наверное, стоит только ступить в крипту…

С предвкушающим хмыканьем Киарах крепче сжал меч и окутал себя плащом из огня. Пора резать нордов.

Шаг, ещё шаг. С грохотом вылетела крышка первого саркофага — мёртвые почуяли живого. Драугр пытался выбраться скорее, но Киарах оказался рядом слишком быстро. Иссохшая кожа загорелась от близости вихрящегося пламени, костяное лезвие меча скользнуло по шее а следовавшие за ним зубы оторвали голову напрочь.

Поток огня лизнул соседнего драугра, который того будто даже не заметил. Киарах краем глаза наблюдал движение со всех сторон, припоминая, что всего насчитал пять саркофагов. Крипта небольшая, но достаточно свободная, чтобы не дать зажать себя в углу, однако, чем носиться кругами, Изгой предпочтёт перебить нежить быстрее, чем та нападёт на него слаженно.

Пора нормально опробовать Крик из двух Слов — в бою!

— SU-GRah!

Лёгкость стремительного ветра наполнила меч и тело. Настолько привычно, насколько привычно дыхание, а после месяца тренировок горло не болело так, как было в первый раз. Хищный оскал поселился на лице Изгоя, когда тот налетел на нового врага. Во имя старых богов, насколько же ему не хватало хорошей битвы на проклятой горе, так плесенью покрыться можно! Будь у врагов кровь, в которой можно искупаться, он был бы совсем счастлив!

Танец пылающего воздуха окружил подобравшегося на удар меча драугра. Удар за ударом разрезами кости и разрывами клыков меч подточил сухую пожираемую огнём плоть.

Вспышка оберега отразила старую стрелу, загоревшуюся, едва древко коснулось пламенного плаща. Киарах поднырнул под рукой драугра, полоснул конечность мечом, повреждая кость так, что даже мертвецу ей двигать стало невозможно, и бросился к лучнику, не добивая прежнего. Древко стрелы может сгореть, но наконечник из металла способен долететь.

Древний чудом не сгнивший лук загорелся в руках драугра, стоило подобраться близко. За тот удар сердца, что драугр лишился оружия, но не успел даже потянуться к мечу на поясе, Киарах изрубил его руки и для верности спалил тело заклинанием.

Прыжок в сторону, пригнуться, спрятаться за саркофагом. Завывающий морозный вихрь с громким треском разбился о чёрный металл. Киарах молча пошевелил левым плечом. Ничего серьёзного, задело краем, большую часть магического холода сожрал плащ огня, так что всего лишь слегка подморозило кожу. Лёгкость ветра покинула застывшее в укрытии тело — Элементная Ярость сильна, но кратка.

Попытка выглянуть встретила бросок ледяного шипа и стрелу ещё одного лучника. Изгой успел оценить положение драугров — стоят вместе, отлично. Он перебросил огненный шар сверху через саркофаг. Взрыв тряхнул крипту, Киарах выпустил из руки меч, выскочил из укрытия, чтобы облить пошатнувшихся драугров огнём с двух рук. Со смешком он проследил, как горящие тела падают на пол, упокоившись навеки, и недовольно дёрнул пострадавшим плечом. Нет, всё-таки резать драугров даже в половину не так приятно, как живых нордов. Эти и нордами не воспринимаются, всего лишь неупокоенные мертвецы на страже могилы.

Подлечив плечо, забрав меч и обновив свет, Изгой спокойно обошёл крипту, сгребая всю мелочь, показавшуюся более менее-ценной: горсть древних монет, мутный сапфир и пару украшений, что погребли вместе с драуграми. Ведь что за налёт без добычи? Без разницы на живых или мёртвых, свои трофеи с нордов Киарах заберёт всегда. На злые взгляды духов он лишь издевательски скалился. С чего ему уважать нордских мертвецов или бояться их гнева?

Покончив со сбором добычи, Киарах присел возле менее пострадавшего от огня драугра и принялся отрубать ему кисти. Не только побрякушки, тела тоже хорошие трофеи. Муку из перемолотых костей можно использовать для зелий с ядами и ритуалов, а чем старше мертвец, тем сильнее его кости. С древних нордов эффект будет особенно хорош, глупо будет упустить возможность сделать запас. Лишь отрубив руки драугру и подобрав голову того, что был убит первым, Киарах двинулся дальше, сохраняя прежнюю осторожность, внимательно смотря и слушая.

Долгое время ему больше не встречалось скоплений нежити, лишь одинокие драугры и скелеты, уничтожить которых не составляло труда. В одном из залов было целое скопление скелетов-лучников, Киарах счёл лучшим проскользнуть мимо под зельем невидимости и подпереть за собой одну из следующих дверей, чтобы не зашли за спину. Дальнейшее продвижение оставалось таким же осторожным, а одиночки-враги уничтожались быстро. Ни они, ни ловушки, чьи нажимные плиты Изгой высматривал не менее внимательно, чем нежить, не останавливали продвижение вглубь кургана.

Самой серьёзной проблемой Киарах счёл драугра за мостом с опускающим механизмом из простенькой головоломки — тот мог Кричать. Старики говорили, что в древности норды тренировали Голос как оружие, пока Юрген не спрятался от своего поражения на горе, видно, этот труп один из них. От ледяного дыхания Киарах спрятался за углом в боковом ответвлении и прикинул, может ли драугр может Крикнуть снова сразу, коль ему не способны мешать ограничения больных связок, когда почувствовал… дрожь?

Гробницу тряхнуло, за углом раздался грохот, в котором почти утонул последний хрип драугра. Когда всё стихло, Изгой осторожно выглянул из укрытия, рукой прикрывая лицо от поднявшейся пыли и грязи. Как и подумал — Криком драугр сорвал едва заметную растяжку, и ему на голову упали валуны каменной ловушки. Киарах лишь издевательски ухмыльнулся раздавленной нежити. Тупой дохлый норд, что сам себя убил.

А потом шаман дошёл до главного погребального чертога и понял, что весь предыдущий путь был лёгкой прогулкой в сравнении с тем, что ждёт здесь. Перед ним раскинулся огромный зал, уставленный саркофагами, со своего места Киарах насчитал минимум одиннадцать, и то не сомневался, что не все увидел. Скверная картина, разом с таким числом нежити одному сражаться нельзя, числом задавят. Так что…

Не зря потратил ночь на ловлю лунных мотыльков, поиск у воды корней Нирна и варку зелий.

Залпом Киарах осушил флакон и незримым ступил в погребальный чертог. Шаг, ещё шаг, тщательно выверяя каждый из них, практически не издавая шума, шаман осторожно продвигался вперёд. Он успел увидеть впереди за возвышающимся пьедесталом тёмный зев дальнейшего прохода.

Громовыми раскатами вылетали крышки саркофагов, но потревоженные ощущением присутствия живого мертвецы выбирались из них в полном молчании. Ступали на каменный пол, выпрямлялись во весь рост и беспокойно бродили, крутя головами и клацая челюстями. Они чувствовали, что рядом есть вторженец, да только не могли его ни увидеть, ни услышать. Киарах позволил себе идти чуть быстрее, когда его едва уловимые шаги окончательно потонули в лязге древних проржавевших сапог и стуке костяных ступней. Осторожности он не терял всё равно, старался лавировать между драуграми и скелетами так, чтобы не приближаться ни к кому меньше, чем на расстояние протянутой руки. Учуять могут, ощутить живое сердцебиение и дыхание безрассудно подобравшегося слишком близко человека.

Последняя лестница. Киарах скользнул взглядом по бродящему на вершине драугру в рогатом шлеме — сразу видно главного и сильнейшего. И самого чуткого. Драугр сильнее забеспокоился, стоило Киараху начать подниматься по лестнице. Мертвец быстрее зашагал, мечась над лестницей, пока резко не застыл, уставившись прямо на невидимого Изгоя. Зал заполнили хриплые выдохи вскинувшейся нежити, уловившей изменившийся настрой предводителя.

Уже не имеет значения, Киарах увидел свою цель — тёмный коридор по ту сторону деревянного моста. Краем глаза отметил, как рогатый драугр открыл рот и отклонил корпус назад — верный признак Крика. Не ведал мертвец, что Киарах вместе с ним делал то же самое.

— VULD!

Обернувшись ураганным порывом, Изгой, стоявший на вершине лестницы, в следующий миг оказался в конце деревянного моста. За спиной прогремели три Слова и оглушительный треск льда. Не сбавляя приданной Криком скорости, Киарах развернулся и запустил в деревянный мост огненным шаром. Рывок ногами, чтобы нырнуть в извилистый коридор и услышать стук бессильно отскакивающих от каменной стены стрел. Шаман довольно оскалился — обставил дохлых нордов, что теперь бессильно топают и что-то скрежещут по ту сторону рва слишком широкого, чтобы перепрыгнуть. Уходить он не спешил, прижался к стене тоннеля и внимательно слушал буйство мёртвых позади. Тот драугр, древний Язык, он может тоже знать Стремительный Рывок. Если окажется, что так, то со своими высокими рогами шлема и неповоротливым двуручником он застрянет в узком тоннеле, станет лёгкой добычей.

Время шло, Слова не гремели вновь. Наоборот, топот стихал, становился реже, скрежет костей и сиплые хрипы смолкали. Более не чувствуя присутствия живого, мёртвые успокоились. Хоть они не полностью тупые, сохранили какие-то боевые умения и тактические задатки, но от иссохших мозгов всё равно не стоит ждать многого. Киарах пренебрежительно фыркнул и, теперь убеждённый в отсутствии погони, направился дальше по тоннелю. Он вновь внимательно смотрел, слушал и не убирал руки с меча.

Но испытания Погребального Огня кончились. Шаман понял это, ступив в просторный зал, что-то вроде хранилища, где в центре стоял огромный сундук, такой бросающийся в глаза и соблазнительный, что нельзя не заподозрить ловушку. И, обойдя его, Киарах действительно подметил тянущуюся к крышке растяжку. Кончик костяного меча перерезает её, древние дротики смертоносным градом падают вниз под издевательское хмыканье Изгоя. Нужно быть полным идиотом, чтобы попасть в такую очевидную западню.

Дротики быстро иссякли, но Киарах уже шёл прочь от сундука. Не он здесь главное сокровище, оно стоит впереди, будоража драконью кровь, что чует принадлежащую по праву силу в драконьих глифах стены Слов. Точно также, как было со Словом SU. Точно также, как было с GRah и VULD, начерченных стариками для познания. Шум в ушах, пелена перед глазами, пальцы касаются сияющих глифов, словно высеченных в камне драконьим когтем. Знание проникает под кожу, урчащим сонным котом устраивается в памяти, когтём выводит в разуме свои черты.

KaaN.

Киарах склонил голову, исподлобья рассматривая замолкшую стену и катая в мыслях Слово. Душа Фелсакуура изжила себя, полностью отдавшись SU, а стариков, чтобы напрямую передать понимание, рядом не было. Бегать к ним, каждый раз постигая новое Слово, Киарах не желал, унизительно это и нелепо, когда он может освоить их сам. Пожрав драконью душу — очевидный путь. И размышлением — неочевидный, показанный Седобородыми бескровный путь, но подходящий, чтобы не носиться с поисками драконов, которых нужно будет ещё как-то убить. Чуть дольше, чем скормить душу, но даже он займёт от силы несколько дней, в отличие от лет, что требуются тем, в чьих жилах не бежит избранная кровь. Киарах хотел опробовать именно его, отработать, освоить делом. Как говорил Арнгейр, для успеха необходимо знать образ Слова, смысл и конечный эффект.

Стена дала первое — письмо и звучание.

Второе Изгой тоже знал, для этого ему даже не было спрашивать стариков. Он не раз слышал, как Седобородые произносили имя своей богини Кинарет, общаясь с небом, её царством.

Но вот третьего Киарах не знал, даже старики не произносили полноценного ту’ум с именем Кинарет. Наверное, это должно быть что-то воистину грозное, коль использует божественное имя. Насколько шаман знал, Кинарет властвует над ветрами и охотой, ей любят молиться многие чужаки и даже некоторые Изгои. Глупцы, променявшие неоспоримую силу великих духов, что всегда покровительствовали холмам, на далёкую богиню, которая молчит чаще, чем отвечает. Хорошо, что таких мало. Всегда лучше воздать дань Хирсину, что наградит закаляющим испытанием, чем впустую кричать в небо у немого алтаря Кинарет.

Что ж, Киарах узнает про Крик с именем Кинарет у стариков, когда притащит им дурацкий рог. Только заберёт свою добычу из хранилища, вздремнёт поближе к выходу из кургана, и можно будет отправляться к Устенгреву.

Как знать, может, гробница Юргена тоже подбросит ему новую силу, а не лишь потратит время.