Когда в остальном оплоте Друадах кипела звуками жизнь, у тотема Королевы Духов царил покой. Даже весь шум как будто терял в громкости, а мерный перебор маленьких лапок по ладони умиротворял, как ничто иное. Киарах с удобством расселся на земле перед алтарём и, позволяя одному из детей Намиры свободно бегать по его руке, пребывал в своих мыслях. Мерна озадачила его по полной, и шаман хотел тщательно обдумать каждое её слово и каждое из возможных последствий.

Только размышления о ведьме перебивало беспокойство о скуме и Маданахе. Как король собирается бороться с ломкой? Как думает биться с Красным Орлом? То и дело мысли соскакивали на эти вопросы, крутились вокруг того, что Киарах способен сделать, чтобы помочь королю и не дать матери победить.

Для начала, наверное, решить вопрос с Мерной. Если она действительно способна прикрыть тыл от козней матери, её предложение отбрасывать не стоит. Не был бы сам Киарах требуемой платой, он бы не колебался. Нужна она ему, как жена и мать его ребёнка, детей? Сколько в её словах истинного предупреждения, а не притворства? Ведь насчёт матери Мерна права. Киарах знал, что если та чего-то захочет, то не остановится ни перед чем, а раз нацелилась на его детей…

Звук чужих тихих шагов прервал думы, вызвал раздражение.

— Чего неймётся, старик? — бросил он Борвану, даже не думая вставать или поворачиваться. Уж эти шаги он не мог не узнать.

Паучок застыл на кончиках пальцев, будто тоже приготовился слушать.

— Это я тебя хотел спросить, — помешкав, Борван опустился на корточки рядом, чтобы с недовольством заглянуть в отстранённое лицо Киараха. — Как прошло с Итель? Что Мерна сказала тебе такого, что ты теперь сидишь здесь с мрачной рожей?

— Не впервые. С чего ты вдруг заволновался?

— Потому что это касается не тебя одного. Ещё Маданаха и всех нас. Считаешь, только тебя волнуют козни Итель? А вместо нормального ответа ты притаскиваешь Мерну — её руки. Нахрена, я хочу спросить?

Раздражение Борвана Киараха не удивило. Старый воин один из редких людей, кто мог позволить себе сомневаться в решениях матриарха и даже пытаться их оспаривать. В основном в том, что касалось Киараха, когда тот ещё был мал. Как сварливая чета родителей, воистину. Как шаман становился старше, всё чаще решал за себя сам, и ругань прекратилась. Но сейчас то старое беспокойство и несогласие в Борване возродились и распространились не на одного лишь Киараха.

— Я знаю, кто Мерна для матери. Но она из Орлиных Стражей, пригодится в переговорах, — коротко отговорился шаман, не спеша раскрывать всю правду. Даже Борвану. Всё равно Маданах сегодня-завтра сам объявит о Красном Орле. — Лучше мне про ведьму расскажи. Теперь она трётся рядом, а я не знаю о ней ничего.

Борван молчал долго, с подозрением всматриваясь в Киараха. Не поверил отговорке, желал деталей — видно сразу.

— С северными кланами вам местные не требовались. Особенно такие змеи. С Орлиными Стражами ты знаком сам.

— Знаю. Но дождись, когда Маданах сам всё скажет. Так что по Мерне-то?

Старик прошипел под нос ругательство упрямству названого сына, но, за что ему спасибо, настаивать не стал. Знал, что бесполезно. Вместо того сел рядом и в недовольстве дёрнул плечом.

Паучок на пальцах зашевелился, вытягивая лапки в сторону алтаря. Не нравилось ему близкое соседство с кем-то, кроме избранного Намиры. Киарах вытянул руку, и гад шустро перебрался на каменную плиту. Маленькое чёрное тело скрылось в тени под ней.

— А ничего, — буркнул Борван, когда Киарах закончил возиться с насекомым. — За целый сезон никто из клана не узнал о ней нихрена, она даже не пыталась стать нам своей. Сама или Итель так сказала, я не знаю, но знаю, что ведьма сразу стала её помощницей во всех делах. Себе на уме, но хоть с заботами клана справлялась на совесть, этого не отнять.

— А как человек она какова? Если отбросить всё притворство — про него я уже понял. Я же знаю, что ты не мог её не прощупать.

На этот раз Борван не утерпел, за плечо развернул Киараха в себе, чтобы с подозрением уставиться прямо в глаза в поисках чего-то ему одному ведомого.

— Давай-ка начистоту. Зачем ты решил спросить меня о Мерне? Что у вас там произошло?

С ответом шаман не спешил, прикидывая в уме, чего бы сказать. Борван ему далеко не посторонний и в жизни помогал не только обучением бою и охоте. Киарах спрашивал у него советов по женщинам ещё будучи зелёным юнцом, и вещи старик говорил дельные. Пусть сейчас ситуация иная, но почему бы и не послушать мнение другого человека?

— Думаю взять её женой, — Киарах не сдержал усмешки при виде ошарашенного лица Борвана. Да, эти слова стоило сказать только ради вытянувшейся рожи. — Не кривись так, это может помочь против козней матери. Но вот я в раздумьях — а нужна ли мне такая жена?

— Ты достоин кого получше скрытной змеи, — немедля выплюнул Борван и подскочил на ноги. Сделал несколько шагов туда-сюда, бросая косые взгляды на Киараха. — Серьёзно, Киарах? Защититься от Итель её правой рукой? Или ты чего-то не досказал?

— Договор нужен Мерне тоже. Мать держит её на цепи, и она хочет спрятаться за моей спиной. Взамен — помощь против интриг матери мне и Маданаху. Польза нам троим. Только платить, в основном, мне, и потому я в сомнениях.

В ответ — брань Борвана, которому ситуация по душе не пришлась. Старик закончил метаться туда-сюда и резко сел, почти что упал, рядом, с силой сжал переносицу.

— Ещё бы! Ведьма эта… Но если замешана Итель… блядь, Киарах, ну ты и вляпался! Сколько ни пытался вдолбить в её воронью голову, что ты ей не марионетка… — Борван осёкся, заметив мрачный взгляд Киараха, который сразу вспомнил все споры матери и старика о нём. — Да-да, я помню, какой ты самостоятельный, рожу попроще сделай. Так что ты, такой самостоятельный, всерьёз собираешься прикрывать тылы Мерной? Поверишь ей?

Только идиот поверит на слово воняющей притворством ведьме, которую совсем не знает. Но Мерна обмолвилась, что ей есть, чем подкрепить честность намерений, чтобы Маданах и Киарах смогли ей поверить. Они не успели расспросить, что за гарантия, но шаман намеревался узнать. Если его не устроит, сделки не будет.

— Её доводы убедительны. Но я хочу побольше узнать о ней прежде, чем решить окончательно, — Киарах полностью развернулся к Борвану и склонил голову к плечу в ожидании. Не верил он, что старик ничего не вызнал про новую ведьму. Порой тот хранил клан яростнее, чем иной зверь своё логово, и не только в бою. — Не упрямься, старик, уж я-то знаю, что ты вызнал больше прочих.

На что Борван закатил глаза и проворчал проклятье настойчивости Киараха. Какое-то время он сидел так, рассматривая высокий потолок пещеры, что-то прикидывая в уме. В итоге в недовольстве поджал губы и с шумом выдохнул, как перед прыжком, всё-таки идя навстречу:

— Что же, ты уже давно не безусый сопляк, мозги в голове есть. Надеюсь, применишь их по назначению. Я не скажу тебе, какая на самом деле твоя ведьма потому, что не знаю. Но я знаю, как заглянуть под её маски. Мерна любит охоту, она частенько ходила сама или присоединялась к другим, и я заметил, что во время неё ведьма расслабляется и оживает. Как шкуру сбрасывает. Всё-таки она ведьма Хирсина, для неё охота больше, чем добыча пропитания и трофеев.

Киарах позволил тени улыбки коснуться губ. Да, не зря он обратился к Борвану, старик, как и всегда раньше, дал лучший совет из возможных. Не наговорил своих мыслей, а показал возможность узреть и оценить самому. С утра Киарах позовёт Мерну поохотиться и заглянет под притворство ведьмы, сколько бы его ни было. Ведьма Охотника, значит…

— Можешь ещё дать дельный совет, старик, не захирел мозг, — довольно подытожил Киарах, поднимаясь на ноги вместе с Борваном. Шаман с наслаждением стал разминать затёкшие ноги. — Спасибо. Знай, что я сделаю лучший выбор из всех возможных.

— Потому что лучшим ты назовёшь тот, который и сделаешь, самоуверенный ты гадёныш, — в жесте ободрения старик похлопал Киараха по плечу и собрался было уходить, как повернул голову на звук шагов. — А, гляди-ка, к тебе гости. Дуах, ты шумишь, как пережравший медведь.

Тот впрямь даже не пытался сделать шаг тихим, топал и шаркал так, что, небось, с другого конца пещеры через весь шум жизни можно услышать. Изгой на комментарий Борвана скривился, но не исправил походки.

— Скорее, недожравший, — Дуах остановился и хотел было что-то добавить, но прикрыл рот, прислушался. С удивлением уставился на тотем Королевы Духов и сказал Киараху: — Надо же, а ты был прав. Здесь тихо. Толпу эту как на другую сторону реки перенесло… не против, если я здесь посижу?

Потому шаман и перенёс палатку сюда, ему от полога пять шагов всего надо сделать, чтобы оказаться перед тотемом. Желание Дуаха побыть здесь его удивило, ранее тот не стремился бежать подальше от людей, преспокойно чувствовал себя в окружении народа. Но острый глаз Киараха быстро подметил то, что дало ему ответ. И ответ ему очень не понравился.

— Посмотри на меня. Быстро, — жёсткий приказ с губ сорвался сам. Дуах больше от неожиданности, чем от послушания сделал так, как было велено, и Киарах с досадой признал — не показалось. Глаза чёрные, но не их цвет это, а зрачки расширившиеся. Взгляд блуждающий. Кожа нездорово бледная. Первые признаки. — Уже ломка? Во имя духов, у тебя же запасов побольше прочих было!

Уж на скумовую ломку за несколько дней в Сидне Киарах насмотреться успел. То в основном чужаки были, валялись, стенали, молили хоть о капле дряни этой, на которой держали руку Изгои. Своим загнуться не давали, а всем прочим — если было желание и излишки. Чужаков чаще добивали, чтобы голосить прекратили.

Прав был Маданах в своих прогнозах. Его «скоро» уже перешагнуло порог.

— Так я же, сука, добрый! Брейг с Ураценом совсем хреновые были, отдал им последнюю скуму, — Дуаха пробрал нервный злой смех. — Сейчас мне бы самому пригодилось. А нету, понимаешь? Ни у кого нету!

— Не ори, сопляк! — рыкнул на него Борван, с которого мигом слетело едва вернувшееся благодушие. По его лицу Киарах понял — о Маданахе думает. О короле старик теперь беспокоился как бы не больше, чем в прошлую службу. — Многих уже кроет?

— Нет… пару-тройку человек, включая меня. Но скоро и остальных тоже. Не знаю даже, сможем ли перетерпеть, больно долго мы были на скуме. А она такая штука — чем дольше, чем сложнее без неё, понимаешь?

Киарах с силой сжал зубы, обдумывая, что делать. Момент, когда начнётся повальная ломка, уже настал, и вот-вот накроет Маданаха, которому нельзя будет показывать такой приступ слабости. Шаман уже не раз думал, как облегчить наркоманам участь, ведь самые закоренелые ломку могут и не пережить. Пусть этим вопросом по приказу короля занималась Кейе, но с чего Киараху было сидеть на заднице в ожидании вестей? Он предпочитал действовать, думать, потому они с Кейе то и дело обменивались мыслями. И возникла у них пара идей, пусть никаких гарантий. И не знал шаман, насколько хватит такого решения, особенно в свете требования матери отказать Маданаху в любых зельях в битве с Красным Орлом. Если только как-то подмешать незаметно для всех…

Но сначала нужно, чтобы было, что подмешивать.

— Я попробую что-то сделать. Ничего не обещаю, но, думаю, смогу облегчить ломку, — подал голос Киарах и поочерёдно посмотрел на Борвана с Дуахом. В глазах последнего мелькнул огонёк надежды. — Мне нужны большие рога оленя, кожа злокрыса, глаза саблезуба, когти медведя и клыки кабана. Найдёте у кого светляков, неважно, в каком виде, тоже несите. Если чего-то не будет у охотников, от моего имени пошлите людей на добычу. Чем больше получится достать, тем лучше. Дуах, что наварю, опробую на тебе.

Времени для осторожных экспериментов больше нет. Придётся варить всё то, что они с Кейе надумали, и сразу пробовать. Коль повезёт, когда накроет Маданаха, подходящее зелье будет на руках,.

— Я тоже люблю тебя, дружище, — охотник скривился, да только без ярого протеста, надежда в нём горела сильнее, что он подтвердил, когда махнул рукой: — Ладно, влей в меня хоть десять котлов своих варев, если есть шанс. Я не хочу сдохнуть от ломки.

А ведь может. Годами он сидел на скуме, и в ответ она будет бить яро и беспощадно. Но хуже придётся тем людям, что сидели на этой дряни не пару лет, а десяток и больше. Но хоть что-то сделать надо. Хоть попытаться.

— Не подведи. Я вытрясу всё, что тебе нужно, до исхода дня, — пообещал Борван, до того внимательно слушавший всё, что говорил Киарах. Волновался не столько за сородичей из Сидны, сколько за одного короля. Его верностью, что не угасла за двадцать пять лет, Киарах восхищался.

Но сейчас, смотря в спину уходящему старику, Киараха посетила непрошеная и мерзкая как сочащийся гнилью нарыв мысль: случись раскол, верность кому окажется для Борвана сильнее? Король или названый сын?..

— Задница Хирсина, совсем забыл! — почти ушедший Дуах звучно хлопнул ладонью по лбу и обернулся к Киараху. — Я же пришёл, чтобы сказать, что охотники поймали в округе бретонку, которая искала тебя. У неё при себе было это.

Подвешенный на шнур зуб Салокнира Киарах увидел сразу и немедля забрал. Вернулась-таки, волчица без стаи. Чтобы служить или нашла своего норда и жаждет теперь капать на мозги? Как бы то ни было, увидеть Дельфину шаман будет рад.

— Скажи проводить её ко мне. И чтобы ни единой царапины, ясно?

— Ну и ну, не думал, что ты повадишься собирать бретонок. Скажи начистоту, сколько у тебя их ещё бегает, а? Поделишься одной?

На зубоскальство Дуаха Киарах лишь фыркнул и пошёл к своей палатке, где собирался говорить с Клинком.

— Себе сам добудешь. Топай давай, у тебя много дел.

И скрылся за пологом, коротким жестом зажёг магический свет. Дельфину ждать долго не пришлось, скоро двое воинов ввели бретонку со связанными за спиной руками. На её лице застыло спокойное выражение, не изменившееся при виде Киараха. По знаку шамана воины перерезали путы и вышли прочь.

Киарах сделал пару шагов навстречу, внимательно изучая лицо Клинка. Расстались они всего пару месяцев назад, но столько всего случилось, что ощущение, будто прошли годы. Но на Дельфине это никак не отразилось, она даже как будто помолодела и налилась новой энергией. Только больно недовольной стала, как только остались наедине.

— Ну здравствуй, Дельфина. Ты решила воспользоваться моим предложением?

— Я нашла Эсберна. И я была права — он очень много рассказал мне про драконов и Алдуина, — в лоб заявила женщина, оставив вопрос Киарах без ответа. Шаман чуть усмехнулся — кто о чём, а Дельфина зациклена на своих идеях. — Перейду сразу к делу: я не знаю, насколько точны заявления Эсберна о том, что Алдуин разрушит мир, но этот дракон огромная угроза, с которой можешь справиться только ты, Драконорожденный. Мы должны им заняться, пока не стало слишком поздно.

Алдуин и конец света?

Киарах озадаченно потёр подбородок, прикидывая, сколько истины есть в подобном убеждении. Мощь Алдуина он помнил, как видел вчера. Столь огромная и подавляющая, много больше, чем дракон, тот, от которого все инстинкты матёрого воина кричали в панике, призывая спасать свою жизнь. Но чтобы этому существу было по силам бросить вызов всем существующим богам и разрушить мир?

Верилось с трудом. Но отмахиваться от услышанных слов Киарах не спешил. Даже, если они не точны, доля истины, объясняющая ужасающую ауру больше-чем-дракона в них есть. Только Киарах всё равно покачал головой, с недовольством глядя на Дельфину, которая вопреки сказанным даже не ей, а её стариком словам, не понимает всей опасности Алудина.

— А от меня ты чего хочешь? Вот что я скажу тебе: этот противник мне не по силам, это я тебе точно говорю. Я помню его, я прочувствовал его целиком и полностью, и получше тебя понимаю разницу в нашей силе.

— Но именно твоё происхождение ключ к победе, я уверена, — не отступала Дельфина, упорно стоя на своём. — Алдуина уже побеждали, когда норды восстали против власти драконов. Мы не знаем, как именно, но знаем, где искать ответ. Ты пойдёшь со мной и Эсберном туда, и мы вместе выясним, что за оружие нужно против Алдуина.

— Я решу, куда я пойду, а не ты. Если ты не заметила, мой народ начал идти к свободе, и я не оставлю его ради твоих идей, — фыркнул Киарах, немедля вспомнив, почему Дельфина порой его злила. Никак не поймёт, что плевать он хотел на её попытки покомандовать. — Сама иди туда со своим стариком, потом расскажешь, что нашли, и я решу, стоит оно моего внимания или нет.

От появившегося на лице Дельфины превосходства захотелось сплюнуть. Такое лицо у неё было, когда она привела аргументы в пользу похода в Ветреный Пик. Аргументы, которые Киарах не смог и не захотел оспорить.

— Мы бы и пошли, если бы могли. Но храм Небесной Гавани может открыть только Драконорожденный. Не переживай так, тебе не придётся уходить из своего драгоценного Предела. Храм стоит прямо здесь, недалеко от Картспайра. Знаешь ведь эти места? Там стоят лагерем твои сородичи. И это ещё одна причина, по которой ты нам нужен, сомневаюсь, что они пропустят нас, если мы попросим.

Картспайр. Да, его Киарах знал, пусть видел лишь со стороны. Речная долина, одно из любимых мест для стоянок Изгоев, которое последние тридцать лет крепкой хваткой держит один клан. Только вот не ждал шаман, что там есть какой-то храм чужаков, никаких его следов не замечал ни разу. Возможно, стоит под землёй в окружении сказаний о подземных монстрах и древних легенд? Или же высечен в горе подле бегущего Карта. Но от глаз он точно скрыт, если действительно там есть.

— Они выпустят вам всю кровь, как только увидят, особенно твоему норду, — в задумчивости проговорил Киарах, про себя размышляя о том, что ему впрямь никуда уходить не надо. Ведь Орлиные Стражи стоят совсем рядом, и Маданах придёт в Картспайр сразу после них, если не решит сначала сходить к иным кланам дальше на восток. — Где он, кстати?

— Я оставила его в придорожной таверне. Я прекрасно помню твоё поведение в отношении нордов и не стала рисковать Эсберном. Так когда мы идём в храм Небесной Гавани?

Дельфина даже не сомневалась в своей победе. На её самоуверенность Киарах лишь хмыкнул и решил дать ей потешить самолюбие. Всё равно, если бретонка снова начнёт переходить границы, он спустит её на землю.

— Маданах со дня на день поведёт людей на восток. Как решим там один важный вопрос, пойдём в Картспайр. Не раньше, — постановил Киарах. Вопрос власти и материнских козней поважнее будет, если помнить, что Алдуин оставил им в запасе несколько лет. Тем более есть причина, почему в Картспайр ему нельзя соваться без наследника Красного Орла, кем бы он ни был. Сына Итель там изрубят на части поохотней, чем чужаков… — Вернёшься к своему старику или пока останешься со мной?

— Думаю, лучше останусь, — к его удивлению ответ Дельфина дала сразу, не потратив на раздумья и пары ударов сердца. — Эсберн в безопасности, а так я буду уверена, что ты никуда не исчезнешь и не выкинешь ничего из ряда вон.

В голосе Дельфины звучал укор, но Киарах так и не понял, в чём его пытаются упрекать. Впрочем, бретонка в итоге сама предъявит ему обвинения, уж за этим у неё дело не стоит. А пока шаман поманил её за собой, попутно прикидывая, кому можно поручить за ней присматривать. Эола плохой вариант, помня отношение Дельфины к великим духам. Но среди Изгоев найдётся пара человек поспокойнее, что не захотят распотрошить Дельфину на месте за то, что не крови Предела.

— Хочешь верь, хочешь нет, но я рад, что ты остаёшься. Пошли, покажу, к кому можешь обращаться, если я занят. Всё оружие тебе вернут до заката. Но соблюдай осторожность. Я скажу сородичам тебя не трогать, но они не твои городские нытики, если им что не понравится — сразу прирежут.

— Поверь, Киарах, не умей я быть осторожной, не выжила бы за прошедшие тридцать лет, — Дельфина задержалась на выходе, в какой-то странной задумчивости изучая ждавшего её шамана. Как будто видела что-то, чего он не заметил сам. — Сказать по правде, ты как будто стал спокойнее. По сравнению с тем, как вёл себя прежде, уж точно.

На что Киарах лишь усмехнулся и указал вышедшему Клинку на кипевший жизнью оплот Друадах.

— Конечно. Ведь я вернулся домой, к своему народу.