Taste the salt to love the sweet

Не дрожали.

Су Юнь бездумно смотрел на раскрытые ладони — чистые, белые, без перчаток и крови. Руки не дрожали.

Приглушённый холодный свет ламп служил прожектором и свидетелем — ни миллиметра в сторону, твёрдые, стабильные даже после сегодняшней гонки со временем за жизнь. Пустые.

Операция прошла успешно. Су Юнь помнил это отчётливо: и собственные невольные слезы, и блеск в глазах Чжэн Жэня, и радостный смех, и уверенную болтовню после, когда они вошли в конференц-зал победителями. Только одно вспомнить не мог — в какой момент оказался в своём укромном логове, и когда за дверью стало темнее.

Он сидел на картонной коробке, доверху набитой старыми бумагами, бесцельно уткнувшись взглядом в линии на ладонях. В голове крутилось заезженной пластинкой: разобрать операцию, выделить ключевые моменты, смоделировать возможный результат. Разобрать операцию, смоделировать возможные пути, выделить исходный результат. Смоделировать операцию, разобрать результаты, выделить лучшие пути… Щëлк. Повторить снова.

Наверно, заразился от Чжэн Жэня; оправдание отдавало привкусом нервного смеха, если бы у Су Юня были силы смеяться. Их не было. В голове на повторе шла записанная операция, в груди едко кололо от заслуженного счастья и непрожитого ужаса, а во рту было сухо, как в пустыне.

Нужно было идти домой. Отдохнуть. Поесть. Может быть, выпить, и точно — пересмотреть что-то из классики, перезагрузиться. Покормить кота, в конце концов. Похвалиться командой перед Фань Линем, наверняка оборвавшим ему весь телефон бесконечными голосовыми. Подумать о будущем — что станет теперь с их маленьким кружком и что будет с ним самим. Теперь, когда операция прошла успешно. Теперь, когда он может заняться чем угодно. Посмотреть, как их работу приняли непосвящённые…

Вместо этого Су Юнь прятался в тёмном уголке, как прежде. Как трус.

Где-то на этаже хлопнула дверь. Он вздрогнул, механически прислушиваясь, не раздастся ли тревожный призыв «Врача, срочно». Но было тихо.

Наверное, небрежность сонного дежурного. А может, это споткнулась утомленная обходом медсестра… Уверенные шаги невдалеке — точно, обход. Короткий щелчок — открытая подсобка… Всё в порядке.

Когда ему в руки упал телефон, а свет закрыла подозрительно знакомая фигура — явно не тень от комплекса виртуального операционного модуля, — Су Юнь вынужден был принять реальность: это не дежурная проверка, его нашли.

Он, разумеется, поймал нежданный подарок, ловкий и точный даже сейчас, но отказался поднять голову. Так мало людей, которые знали об этом убежище. Ещё меньше тех, чей телефон на ощупь знаком, как собственный — всего один. У Хуа-цзе другой размер. У Юэ-эр белый чехол. Чжоу Литао хотя и в курсе, где его искать, в жизни не набрался бы смелости вломиться без чрезвычайного повода.

На экране доверчиво мигала запись «начать воспроизведение». Не похоже на платформу «Сада», совсем простой дизайн, даже можно сказать, дешёвый. Су Юнь упрямо поджал губы, удерживаясь от вопросов, и включил видео.

Знакомая заставка почти оглушила. Су Юнь ошарашенно моргнул: он ждал совсем не этого. Запись операции, может, новые полезные материалы… Но «One piece»? И Чжэн Жэнь?

Тихий шорох вывел его из оцепенения. Су Юнь осторожно покосился в сторону — как раз вовремя, чтобы заметить, как Чжэн Жэнь придирчиво отряхивает придвинутый ближе ящик. Отвёл глаза торопливо, едва не пойманный за наблюдением; ответный взгляд обжёг лицо, и Су Юнь уставился в экран усерднее, притворяясь, что увлечён просмотром.

Чжэн Жэнь ничего не сказал. Опустился на отвоëванное у несуществующей пыли — да, со дня подготовки к операции Ю Юнься Су Юнь тщательно следил за территорией, как разумный и гостеприимный хозяин, готовый в любой момент принять гостя, — «кресло» с присущей ему аккуратностью и замер в энергосберегающем режиме. Смотрел только — и если бы Су Юнь не жил ежедневно в гениальной, но не разговорчивой голове чудесного доктора Чжэна, решил бы, что Чжэн Жэнь честно смотрит мультфильм.

Во-первых, Су Юнь понимал, по каким алгоритмам работает этот светлый ум. Во-вторых, Чжэн Жэнь, честный человек в глазах других, вовсе не был им на самом деле. 500 умел быть вëртким угрëм, если считал это нужным. Врать он был не мастак, несомненно, но вот добиваться своего… Проще было голыми руками отбиться от акулы в открытом море, чем от решительно настроенного Чжэн Жэня.

Су Юнь ни на секунду не поверил. Но любимый сериал, молчание и давно ставшее привычным чувство безопасности рядом с Чжэн Жэнем сделали своё дело: понемногу он расслабился. Медленно, но верно втянулся в просмотр, переживая вместе с радостями и бедами героев свои.

Капкан сомкнулся ровно на титрах. Скрупулёзно выверенное время — вполне в духе Чжэн Жэня…

Ящик скрипнул. Казалось, этот звук был слышен по всей больнице. Су Юнь медленно повернул голову, сомневаясь, не заснул ли он ненароком.

Чжэн Жэнь — тот самый Чжэн Жэнь, чья любовь к тактильному контакту могла сравниться с нежностью диких лесных кошек, шипящих и вскидывающихся на посмевшего подойти слишком близко человека, тот самый Чжэн Жэнь, который только недавно привык отвечать на «дай пять» и положительно реагировать на дружеские похлопывания! — потянул его, заставляя выпрямиться, и приобнял. Неуклюже — первый раз есть первый раз, опыта у него явно не было, откуда бы, — но с полной убеждённостью в своих действиях. Еще и посмотрел с недоумением: что, мол, такого удивительного?

— Ещё только одну серию. Завтра рабочий день, — предупредил Чжэн Жэнь непреклонно, как если бы зачитывал предписания пациенту. — Нам нужно будет написать отчёт.

— И статью. — машинально кивнул он, соглашаясь, и тут же встряхнулся. — Подожди, 500, почему ты вообще здесь?

— Потому что один солёный на верёвке каламоихт ускользнул, стоило только отвернуться.

Чжэн Жэнь имел наглость насмешливо поднять на него бровь. Очаровательно. Су Юнь бы даже возмутился, но…

— Почему ты ушёл?

— Опять видишь меня насквозь, — пробурчал он себе под нос и произнёс уже громче. — Сегодня был непростой день. Мне нужно хорошенько проветриться, чтобы с утра снова освещать эту больницу красотой и добрым нравом! Кто-то ведь должен компенсировать твоё упрямое выражение, рыбка-толстолобик, чтобы Хуа-цзе не бросила нас на растерзание маркетинговому отделу.

Проветриться в заброшенной подсобке без внешних окон — он сам бы себе не поверил. Сейчас Чжэн Жэнь обречённо покачает головой, досадуя на его ребячливость, и наверняка сделает выговор. Из лучших побуждений, конечно. Если бы Чжэн Жэнь о нём не заботился, не пытался бы наставлять неловкими, но проницательно подобранными словами. Иногда это раздражало. Иногда казалось милым. Порой это становилось отличной причиной для словесной дуэли, и Су Юнь был горд, если побеждал, и восхищён, пусть и недоволен, если нет.

…разве он не поступал так же?

— Никто не справился бы лучше тебя.

Чжэн Жэнь понял. Конечно, понял.

— Да. Я знаю. — он отложил телефон на коробку. — Сорок две минуты. Идеальный исход.

Взгляд Чжэн Жэня, прежде острый, теперь смягчился. Как будто он смотрел на что-то важное. Ценное. Нежное. Что-то, что нужно было держать бережно, но крепко. Как сейчас.

Су Юнь ожесточённо прикусил внутреннюю часть щеки, собираясь с мыслями.

— И всё же тебе снова пришлось рисковать, чтобы спасти ситуацию. Никто не справился бы лучше — разумом я знаю это. Но здесь… — он усмехнулся собственной патетичности и коротко постучал по груди. — Не могу принять. Я должен стать лучше.

— Мы станем.

Чжэн Жэнь обещания держал нерушимо, словно обет. А это было не просто обещание — это была цель, которую они вместе поклялись достичь. Общая цель.

Они смогут, Су Юнь верил. Но уже случившемуся вера не могла помочь; это нужно было только пережить. Разочарование, как и счастье, не могло исчезнуть без следа.

— Обязательно станем. — отозвался он эхом и встрепенулся от внезапного осознания. — Значит, меня ты уговариваешь, а сам не принял моë поздравление с самым быстрым отделением печени, у тебя совести нет, 500!

Чжэн Жэнь бессовестно вздохнул и сокрушенно покачал головой, совершенно не впечатлённый скоростной сменой темы. И, пока Су Юнь кипел от праведного гнева, вдруг сдержанно клюнул его в щëку. Полюбовался на результат — один снимок, и быть бы остолбеневшему Су Юню первым мемным стикером Хайчэна, — и довольно кивнул.

— Я хочу погладить кота. Пойдём домой, А-Юнь.

Предательски зависший мозг Су Юня запустился с опозданием, когда Чжэн Жэнь уже успел забрать свой телефон и подняться. И, щёлкнув от натужной перезагрузки, разродился глупым:

— Мы ещё вторую серию не посмотрели!

— Посмотрим за ужином. Обещаю. Идём, нам ещё нужно зайти в продуктовый.

Чжэн Жэнь точно над ним смеялся. У него плечи подрагивали, Су Юнь видел! Но обличать не стал. Не мог. Не хотел. Ему ещё предстояло обдумать произошедшее.

— Я знаю хорошую круглосуточную лапшичную неподалёку, поужинаем там. Да, уличная еда — это вредно, но что поделать, с нашей работой выбирать не приходится, кроме того, иногда можно побаловать себя вкусненьким, а у них отличная лапша, даже Юэ-эр иногда соблазняется!

— Возьмём навынос. — милостиво согласился Чжэн Жэнь, который адептом домашней готовки и заботы о себе никогда не был, но лицемерно осуждал пристрастие Су Юня к вкусной пище, кажется, просто потому, что это его веселило (и потому, что настоящие врачи должны были питаться водой и рисом, а не проедать драгоценное для работы время). — И в супермаркет всё равно придётся зайти.

Су Юнь не обижался. В конце концов, Чжэн Жэнь прекрасно поддавался его тлетворному влиянию.

О том, что это работало и наоборот, он иногда предпочитал не думать.

— Есть, босс 500… Лапша с вонтонами или классическая говяжья? Оставлю им заказ, пока будем собираться.

— С вонтонами.

— Понял, значит, ещё маринованных овощей. А я, пожалуй, возьму острую, давно не ел… Хорошо, не смотри так, отвар тоже закажу!

— Су Юнь.

— М-м?

— Ты сейчас врежешься. Осторожнее. Иначе вместо красоты завтра придётся светить синяком на лбу.

— И это мне ещё говорят, что у меня острый язык!..

— Я думала, доктор Су и доктор Чжэн уже ушли…

— Наверное, задержались, обсуждая сегодняшнюю операцию.

— Тише вы, ещё услышат и ночевать останутся! А президент грозилась лишить премии всех, кто их трудоголизм будет поддерживать.

— Кому-то сверхурочные в тягость, а кого-то с работы приходится выгонять… Хорошие они врачи, но мужьями будут кошмарными. Работа всегда на первом месте! Почётно и достойно, но одиноко.

— Вот уж точно.

— И не говори.

— Но вдохновляет… Хочу пересмотреть запись после смены, кто со мной?

— Давайте Чжоу-гэ тоже позовём? Он, если что, всë объяснит, даже спрашивать не придётся.

— А давайте!

— А сяо Ижэнь?

— Она, наверное, устала: такую сложную операцию провести — это не шутки…

— Но попробовать можно, вдруг думала об этом? А в компании всегда веселее.

— Правильно!

В больнице Хайчэн этой ночью было оживлённо. И только рыжий кот в общежитии для персонала безмятежно мурлыкал счастливую кошачью песню, путаясь в ногах любимых хозяев и выпрашивая лакомство за лакомством.