❤️❤️❤️

Хенджин, пытаясь устроиться поудобнее в своем сомнительном укрытии, исподтишка наблюдал за объектом своей влюбленности и тяжело вздыхал, тиская рюкзак, увешанный немыслимым количеством брелков и значков. Подойти к Кристоферу без веской причины не позволяли тараканы в голове, зато они были не против наблюдать издалека и в восхищении складывать лапки. А повосхищаться там было чем, от доброго сердца до широкой спины и крепких ягодиц, которые так и хотелось полапать. Одна половина университета пускала слюни на его зад, вторая половина, сцепив зубы от зависти, потела в спортзале, в надежде приблизиться к идеалу. Но на то он и идеал, чтобы быть недостижимым.

Бан Чан тем временем совершенно не подозревал о своем персональном сталкере и шумно втягивал остатки сока через трубочку, в надежде заглушить восторженное бормотание Феликса о распрекрасном Чанбине и о том, как в очередной раз успел под шумок пощупать внушительные бицепсы альфы. Чан не знал как сказать другу, что для Чанбина его домогательства не остаются незамеченными. Со даже несколько раз жаловался Крису, что его пугает выражение лица омеги в такие моменты.

— Он будто меня сожрать хочет, — жаловался завсегдатай тренажёрного зала.

— Почему «будто»? — удивлялся Чан. Феликс не единожды ему говорил, как хочет облизать альфу с ног до головы. Не то чтобы Бан нуждался в этой информации. Он совершенно прекрасно жил без этой безобразной картины перед глазами, которую так вероломно нарисовало его воображение.

Мимо них проплыл Сынмин, наслаждаясь на редкость тихим утром. А потом споткнулся об воздух, огляделся, пригляделся и ускорил шаг.

— Господи, как ты меня достал, — зашипел Ким, завидев своего друга детства — и где так согрешил, что ему досталось такое чудо? — сидящего за тележкой уборщика. Не нужно быть гением, чтобы понять за кем ведет слежку Хенджин. Хван был влюблен в дурацкого Бана со средней школы и все уши Киму прожужжал про альфу, который в силу своей тугоумности сердечки в глазах одного омеги совершенно не замечал. — Ты ведёшь себя, как идиот.

— А ты — душнила, — омега ноет в ответ, пожевывая лапу брелка-волка. — Какого черта Ликси вечно рядом с ним трется? Пусть идет щупать своего качка!

Сынмин возводит глаза к небу, моля о терпении. Все знали, что Феликс и Крис всего лишь друзья, но это не мешало Хенджину сходить с ума от беспочвенной ревности. Хотя это касалось любого омеги, что позволил себе как-то подозрительно подышать рядом с Бан Чаном. Он, как Джувия Локсар, шипел котом о соперниках и способах избавления от них.

— Наберись смелости и признайся ему уже, а то кто-нибудь точно уведет, — пусть Ким и не понимал, что в Бан Чане видят омеги, но факт его популярности был неоспорим. Да и хотелось, честно говоря, спихнуть уже Хвана на альфу ради собственного душевного спокойствия. — А ты потом будешь ныть ещё пару лет. Я не выдержу…

— И чего вы тут расселись? Воруете? — заголосила появившаяся уборщица, с потрохами сдавая укрытие омеги. — То-то я и думаю, что в прошлый раз бумаги не досчиталась!

Хенджин возмущенно нахмурился и, набрав в легкие побольше воздуха, приготовился защищать свою невиновность, но его перебил Сынмин, который прекрасно знал — если эта истеричка заведется, то тут всем достанется.

— Извините, мы уже уходим, — сказал и потащил упирающегося Хвана в аудиторию под громкое ворчание женщины.

— Да как она посмела?! Меня? Вором? Аджума! Да вы хоть знаете, что бывает за ложные обвинения? Я учусь на адвоката, аджума! Я вас за-су-жу!

— Заткнись, пожалуйста, — взмолился Ким под смешки студентов. — Не позорь нас больше, чем уже успел!

— Ты мне друг или кто? Ты должен быть на моей стороне всегда! И если нам суждено вступить в схватку с этой ужасной аджумой, ты должен прикрывать мне спину…

— Господи, спаси, — взмолился Сынмин.

— … и подавать патроны!

— Да замолчи ты уже, куропатка бешеная! Я не выдержу твои монологи тупыми цитатами из интернета.

— Я не куропатка, Минни. Куропатка — это Феликс, а я — хорек! Хорек! Сколько нужно повторить, чтобы ты запомнил?

Ким мало о чем жалел в своей жизни, но о тупой идее Феликса, которую подхватили все в их компании — создать себе милого персонажа, с которым ты себя ассоциируешь — очень жалел. Хенджин слишком проникся идеей, буквально слился с долговязой зверушкой, называя ее своим альтер-эго, и не уставал напоминать всем и каждому, что это не белая пушистая сосиска на его рюкзаке, а хорек. Стоит ли говорить, что от волка Бан Чана омега был в неописуемом восторге и даже связал себе брелок-амигуруми в виде Вульфчана, который висел на одном кольце с белой пушистой сосиской? Крис, увидев это, поумилялся, похвалил Джинни и свалил в закат, оставив на месте омеги довольную лужицу с двумя сердечками вместо глаз.

— Ты идиот, а не хорек, — ворчал Сынмин, для которого вся затея с этими зверушками и дальнейшее помешательство на них было детским лепетом и вообще попыткой отсрочить неминуемое взросление. В момент создания он думал, что ребятам просто нужно что-то милое и забавное в противовес вечному стрессу и недосыпу, что преследовали студентов после поступления. Потом, когда их компанию заполонили стикеры, нарисованные Хенджином, и им же вязанные игрушки, Ким напрягся. Совсем не смешно стало, когда оплот здравомыслия (второй, после Сынмина, разумеется), Минхо, внезапно стал везде появляться только с белым кроликом, а после и вовсе похвастался милыми смокингами, которые его папа сшил для кролика Либита и квокки Джисона.

— Свадебные, — умильно вздохнул старший Ли, разглаживая невидимые складочки на миниатюрных брючках.

— Безумие… — вот и все, что Сынмин мог сказать об этом дурдоме. Конечно, он ни за что не признается, что у его персонажа, щенка, связанного все тем же Джинни, имеется собственный угол в его спальне и несколько галстуков-бабочек. Ну и что? Сынмин давно хотел питомца, а эти аксессуары были такими красивыми, что пройти мимо было невозможно. Вот съедет из общежития, заведет настоящую собаку и никакие вязанные игрушки ему будут не нужны. Наверное.

Еще хуже стало, когда другие студенты, заинтересовавшись идеей, тоже с энтузиазмом принялись за создание своих питомцев-двойников. Хотя им все равно было далеко до Хенджина в своей одержимости. К слову, об одержимости…

На самом деле, Ким до сих пор не понимал почему Джинни и Чан не встречаются, если со стороны вечно ведут себя, как парочка. На всех совместных попойках Хенджин забирался на колени альфы, а тот и не был против. Иногда Крис сам приходил в их аудиторию, приваливался к Хвану, закрывал глаза на несколько минут и так же молча уходил, бросив благодарную улыбку, будто заряжал внутреннюю батарейку от омеги. Джинни в такие моменты откладывал то, чем занимался, улыбался мягко, вплетал пальцы в темные кудряшки и массировал голову альфы. А потом провожал грустным взглядом Хатико. Чан всегда следил за тем, чтобы Хенджину доставались лучшие места в кино, столовой, кафе. Чтобы тот всегда был в тепле, накормлен и напоен. И всем, кроме них двоих все было очевидно.

Хенджин был полон глупых комплексов и считал, что такого омегу Чан не захочет. «Слишком высокий», «С дурацкими родинками», «Ноги, как ходули» и еще тысяча комплексов Хван Хенджина, которые видит только он сам. Так же омега боялся лишний раз сам подойти к альфе, если они были вдвоем, чтобы «не быть слишком навязчивым», но, стоило в его организм попасть хоть капле алкоголя, и Джинни легко можно было найти на коленях Бан Чана. А трезвым предпочитал наблюдать из-за угла. Сынмин от этого закатывал глаза так сильно, как только мог. Ну а Чан… Чан, по мнению Кима, просто был дураком дурацким, который не понимает сигналов и намеков. Тот самый тип парней, которым нужно говорить все прямо.

И эта парочка достала Ким Сынмина похлеще, чем Феликс и Чанбин достали Бан Чана, так что он решил действовать. Правда, пока не придумал как, но план — это дело наживное. Разве Сынмин не умный? Умный! Что ему какой-то план? Да раз плюнуть! Поэтому следующие несколько вечеров он провел в интернете на странных форумах и за просмотром высокорейтинговых дорам, от которых периодически хотелось проблеваться, но чего не сделаешь ради друзей и собственного покоя.

❤️❤️❤️

И вот так Чан и Хенджин в день Святого Валентина с самого утра оказываются прикованными друг к другу наручниками из секс-шопа, с отломанным язычком* — чтобы без ключей не открыли, Сынмин все предусмотрел. Избито? Ну и что? Главное, чтобы сработало, иначе Хенджин до самой старости будет только глазеть со стороны, да пьяным лезть обниматься.

— Сынмин, падла, вернись! — воет омега, дергая наручники. — Это даже для тебя слишком банально, бездарный король клише!

Чан же еще не успел осознать ситуацию в которой оказался. Он с утра и так туго соображает, встать-то встал, а проснуться не успел, и молниеносные действия Кима застали альфу врасплох посреди пустой аудитории, в которой на сегодня занятий не намечалось, с нервным Хенджином, пристёгнутым к нему розовыми меховыми наручниками.

— Джинни, ну ты чего? — Крис погладил омегу по руке, стараясь успокоить и убавить громкость Хвана, от криков которого уже в ушах звенело. — Ну подумаешь, наручники. Сейчас придумаем, как их снять.

Хенджин дернулся и медленно повернулся в сторону альфы, покраснев весь и разом. И чего он только такой спокойный? Улыбается и руку так нежно поглаживает, что Джинни готов в лужу расплыться.

— Ты… ты ведь понимаешь, зачем он это сделал? — промямлил Хенджин. Вот вроде бы и тот самый шанс признаться наконец и будь, что будет. Он столько лет сохнет по этому альфе, что пора бы уже либо получить взаимность, либо двигаться дальше, получив прямой отказ. Только услышать этот самый отказ Хенджин был совершенно не готов. У него, как у настоящего трусишки, поджилки тряслись в ожидании разбитого сердца.

— Если честно, нет, — признался Чан, поглаживая омегу уже по голове. Хенджин редко позволял им такую близость и альфа решил воспользоваться шансом сполна. — Но это же Сынмин, кто знает, что у него в голове творится.

У Джинни только что глаз не задергался. Ну как можно быть одним из лучших студентов и одновременно таким невыносимо тупым по жизни?

— Он хотел, чтобы я тебе признался… — начинает, опуская голову. Смотреть на альфу в такой момент казалось чем-то невозможным. Но надо сдвинуться с мертвой точки. Надо сделать этот рывок. Надо… — Ты мне… Ты мне нравишься. Очень. Люблю я тебя. Вот…

Мертвая тишина, последовавшая за скомканным тихим признанием, заставляла хотеть провалиться сквозь землю или, хотя бы, убежать. Но в данный момент от Чана, как и от себя, Джинни сбежать не мог.

— Так я в курсе, — наконец говорит альфа.

— Чего? — омега, опешив, забыл про смущение и посмотрел в растерянное лицо Чана. Как это в курсе? Да Джинни вел себя, как настоящий партизан, Крис не мог его спалить! Ни за что!

— Ты же сказал об этом в тот день, когда мы начали встречаться, — ответил Чан медленно, начиная подозревать, что что-то не так во всем происходящем.

— В-встречаться? — святые ежики, это что, очередной слишком реалистичный сон Хенджина? Омега зашипел от болезненного щипка в руку. Нет. Не сон. Тогда почему так абсурдно?

— Да? — Чан уже сам ни в чем уверен. — Ну, на вечеринке Джисона… не помнишь?

Что ж, у Хенджина действительно была проблема. Алкоголь напрочь отшибал ему память даже в небольших количествах. Поэтому мог спокойно провести вечер на коленях альфы, а на утро смущенно отвечать на приветствие. Просто событий вечера он не помнил и к утру память обнулялась, возвращая его на исходную позицию. При этом он никогда не выглядел пьяным, поэтому растерянность Чана можно понять.

— Я тебе признался? — уточнил Хенджин.

— Да.

— А ты что сказал?

— Сказал, что ты мне тоже нравишься и я хотел бы с тобой встречаться, — ситуация для альфы начала проясняться, хотя он поверить не мог, что два месяца думал, будто встречается с Джинни. Это произошло как-то просто, друзья особых перемен не заметили и вопросов не задавали, а сам Чан не стал говорить, чтобы не доставали подколами и шуточками, зная, как легко смутить Хенджина.

— А почему не целовались? — задает животрепещущий вопрос омега. От счастья и взаимности он попрыгает позже. Сейчас же есть более важная тема для обсуждения.

— Так ты же сказал, что до свадьбы ни-ни.

— И ты поверил?! — ужаснулся омега своим странным пьяным заскокам и доверчивости Чана.

— Ну как же? Уважение ведь и все такое… — говорит альфа, пытаясь уложить в голове происходящее.

— Уважение… Уважение, мать его! — Хенджин хватает альфу за грудки, притягивая к себе. Оплетает конечностями Чана, как кракен щупальцами корабль. — Целуй! Сейчас же! Я разрешаю. Более того, я категорически настаиваю.

— Но… — Крис не успевает за переменами настроения омеги.

— Быстро! — шипит Хван. Он этого момента со средней школы ждал и больше ждать не намерен.

❤️❤️❤️

Сынмин далеко от аудитории не отходил на всякий случай. Мало ли, может этот тупица его другу сердце разобьет и понадобится быстро их отделить друг от друга. В общем, стоял он прямо у двери и слышал каждое слово, закатывая глаза с каждой минутой все сильнее и сильнее. Он уже предвкушал, как устроит Хенджину разнос. И за нытье о «безответной» любви, и за все слюни, пролитые рядом с ним на Бан Чана, и за неумение пить. В такую ситуацию мог попасть только Хенджин. Вот уж… хорек! Идеальная парочка. Альфа-тормоз и омега с провалами в памяти.

Как только из-за двери послышались недвусмысленные влажные звуки поцелуев, Сынмин прикрыл дверь и поспешил покинуть этот рассадник разврата, буквально тут же натыкаясь взглядом на бледного Чанбина, застывшего немым изваянием, которого с маниакальным блеском в глазах наминал Феликс, едва не мурлыкая от удовольствия.

Ну вот, еще этих нужно свести, а потом младшего пристроить в хорошие руки и можно будет вздохнуть с облегчением. Как хорошо, что Минсоны у них молодцы и сами в себе и своих отношениях разобрались, не напрягая бедного Сынмина.

Все-таки из него вышел бы отличный Купидон, думал Ким, насвистывая под нос мелодию из очередного ромкома, который он смотрел в обнимку с Паппи Эм, огромной чашкой карамельного попкорна и бумажными платочками, потому что концовки в этих ванильных дорамах настолько слащавы, что не плакать невозможно.

От отвращения, разумеется.