Искандар всегда хромал на правую ногу. Почему? Алан мог лишь догадываться. Он шёл по коридору, довольно шумному в перерыв, в сторону кабинета ректора. Опять его вызвали к нему. Он остановился у двери и постучал.

Как правило, Искандар старался больше сидеть и меньше ходить из-за своей хромоты, а потому на стук в свой кабинет он лишь отвечал позволением войти. Но в этот раз Алан не услышал привычных слов. Вместо этого за дверью послышались шаги, и она открылась. Искандар впустил его внутрь.

– Проходи, садись.

Алану ничего не оставалось, кроме как принять приглашение и сесть напротив места Искандара. Ректор опустился перед ним. Алану казалось, что он единственный, кого Искандар вызывает непосредственно к себе. Со всеми остальными вопросы обычно решали деканы факультетов.

– Что на этот раз послужило причиной драки? Почему ты не можешь решать проблемы словами? Или по крайней мере почему не расскажешь мне? – спросил он. В который раз уже Алан слышал этот вопрос и не только от Искандара.

– Не хочу быть стукачом, – вздохнул Алан. Синяк на плече вновь заныл. Алан поморщился и приложил к месту ушиба руку. Выглядел он неважно: растрёпанный, с ссадиной на щеке и разодранной коленкой. Пересчитывать свои синяки он пока даже не начинал. Искандар тем временем возмущённо поднял взгляд к потолку.

– Стукачом? Алан... Господи, Илай, дай мне сил! Алан, хватит распускать руки! Что он сделал на этот раз?

– Он обидел Миру. Я сейчас уже не уверен, но мне так показалось. Простите, больше не повторится.

Брови Искандара медленно, теперь уже удивлённо поползли вверх.

– Неужели ты решил выбрать более короткий путь?

– Я не уверен в том, что был прав, влезая в эту драку, вот и всё. Будь я уверен в своей правоте, я бы не извинялся.

– Да знаю я, – вздохнул Искандар. – Когда ты наконец начнёшь думать, прежде чем совершать опрометчивые поступки? Вот зачем тебе надо было начинать драку? Ты думаешь, Мире приятно видеть тебя всего в синяках и осознавать, что ты тут сидишь, а я ругаю тебя на чем свет стоит? Это всё?

– Вы можете ответить мне на один вопрос? – выпалил Алан, выслушав весь этот поток бессмысленных вопросов, на которые и не нужно было давать ответ.

– Ну давай, – Искандар смотрел на него, изучая глазами, словно в первый раз.

– Вы ведь не накажете меня, – проговорил Алан. Это не был вопрос, он прекрасно это знал. – Почему вы меня никогда не наказываете?

– Только не говори мне, что ты влезаешь во все эти передряги только чтобы проверить это, – вздохнул Искандар.

– Нет, это попутно получается. Так почему?

– Да потому что я тебя знаю, Алан! Я знаю, что ты хороший мальчишка, пусть и с обострённым чувством справедливости. Я же не просто так тут сижу, я знаю тебя дольше, чем всех этих людей, которые здесь учатся и работают. Я же сам принимал участие в твоём воспитании. Я знаю тебя, и я знаю, что ты не стал бы махать кулаками без причины. И с тем парнем я тоже ничего делать не буду, раз это ты начал. Я никогда не хотел выделять тебя среди других студентов, но не получается у меня. Всё равно ты мне ближе, чем все остальные.

Алан слушал, приоткрыв рот. Так вот оно что...

– Спасибо вам... Правда, спасибо.

– Не за что. Знаешь, Алан, ты напоминаешь мне одного человека, что тоже когда-то учился здесь. Он был таким же как ты, безмерно одарённым, прекрасным студентом. Я тогда ректором ещё не был, обычным преподавателем, с ним у нас были прекрасные отношения, я очень гордился им, гордился тем, что мне довелось его учить. Но он... Всегда был крайне своевольным, нарушал правила одно за другим. Это меня беспокоило, из-за этого он часто попадал в передряги, но в конечном итоге... В общем, всё закончилось не очень хорошо. Он был отчислен. И пострадал человек.

Алан слушал, не перебивая. В его комнате в студенческом крыле общежития, лежал найденный им дневник. Автор этого дневника, судя по записям, очень хорошо подходил под описание того самого одарённого студента. Но Алан не был уверен в том, что они думают об одном и том же человеке. В конце концов, одарённых студентов в этом Университете училось не мало.

– Он не закончил учебу?

– Нет. Как и ты, поступил в четырнадцать лет, что очень рано, вылетел после второго курса... И мне очень жаль. Он мог бы достичь многого.

– Где он сейчас?

– Я не знаю, Алан. Вернее знаю, но не должен. Ладно, хватит болтовни, теперь иди в лазарет. На тебя смотреть больно.

Алан кивнул и встал.

– До свидания.

– Надеюсь, не до скорого. Тебя проводить?

– Сам дойду.

Алан вышел из кабинета.

От врачей он вернулся совсем выжатым. В отличие от Искандара они действительно отругали его на чём свет стоит. Поначалу Алан терпел и думал: «ну ладно, заслужил». Но чем дальше, тем громче они его отчитывали, тем невыносимее становилось их слушать. Им повезло, что его вовремя отпустили. Ещё пара секунд, и Алан бы наорал на них в ответ.

В комнате ждала вся его компания. Мира подскочила первая и схватила его за щёки, начав крутить его голову, рассматривая ссадины.

– Дурак ты, Алан!

– Это ещё мягко сказано, – фыркнула Джоан. В её зелёных глазах Алан прочёл явное желание его придушить.

Они загалдели вдвоём наперебой, только Лето сидел молча и с беспокойством на него глазел.

– Стоп!!! – крикнул вдруг Алан, и все резко заткнулись. – Давайте завтра поговорим. Я правда очень устал.

– Устал он, – фыркнула Джо. – Не размахивал бы кулаками, может и не устал бы так.

Но они и правда ушли, пожелав им с Лето спокойной ночи. Алан упал на кровать и закрыл глаза. Лето пересел к нему, вглядываясь в его лицо.

– Не так уж сильно тебя и разукрасили... Что Искандар-то сказал?

– Это ты только лицо видишь. Синяков у меня много. Всё болит... Ничего он не сказал. Вернее сказал, что хорошо меня знает, поэтому доверяет и не наказывает. И ещё сказочку поведал.

– А ты это доверие не оправдываешь. И что ещё за сказочка?

Лето нахмурился. У Алана были закрыты глаза, но он чувствовал это по интонации. Лето... Лето сердился на него. За то, что Алан подверг себя опасности, за то, что нарушил правила, за то, что в очередной раз попал в кабинет Искандара, за то... Да за всё он на него злился и имел на это полное право. Алан открыл глаза и весело улыбнулся, чем окончательно взбесил Лето. Тот ударил его по здоровому плечу.

– Идиот...

– Ладно, не обижайся, – засмеялся Алан. Настроение почему-то вдруг поднялось. – Ты же меня знаешь.

– Знаю... Потому и злюсь. Ведь скоро ты опять с кем-нибудь подерёшься. Или ещё что-нибудь сделаешь. Попадёшься и опять к ректору.

– Да ну тебя, Лето. Правда, я очень устал. Давай спать.

Лето не ответил. Похоже немного злился. Он ушёл на свою кровать и накрылся одеялом практически с головой, не пожелав даже спокойной ночи. Лишь светлая макушка виднелась на подушке. Алан вздохнул, взглянул на ящик стола, где лежал тот самый дневник, и сам отвернулся к стенке. О его ли хозяине рассказал ему сегодня Искандар?

– Спокойной ночи, – произнёс всё же Алан. Вместо ответа послышалось какое-то мычание, слабо, но напоминающее пожелание доброй ночи. Алан вздохнул и заснул практически моментально.