Алан, тихо ступая по коридору, шёл к двери класса, если можно его так назвать. Стены белые, чистые, словно только-только побелили. Как они умудрились до сих пор сохранить свою сияющую белизну? Ответ был прост: в этот коридор студенты заходили редко, да и преподаватели – не часто. Впереди виднелся тупик: коридор обрывался, резко утыкаясь в стену. Но он, Алан, бывал здесь частенько. Коридор был тёмный, а из-под одной двери пробивалась полоса света. Алан припал ухом к этой двери. Слышалось какое-то мерное постукивание. Шарик для настольного тенниса ударялся об стол и ракетки. Звук убаюкивал, особенно сейчас, после утомительного дня. Вдруг послышался шорох сетки и шарик застучал быстрее, следом послышалось досадное ругательство, звонкий смех и счёт «10:8». Алан помотал головой, словно действительно очнулся ото сна, и открыл дверь. Он бы не сделал этого раньше: кто-нибудь непременно отвлёкся бы на него, пропустил шарик и накинулся бы с обвинениями. Этого ему уж точно не хотелось.

На него тут же уставились три пары глаз. Недовольно сложила руки на груди Джоан. Алан примирительно улыбнулся.

– Что, проиграла?

– Ещё посмейся, – сердито фыркнула Джо. Но Алан бы и не стал, даже если бы очень захотел. Она была весьма противоречивой личностью. Никто не мог представить её ни в чём, кроме джинсов и поношенных футболок с непослушной копной чёрных волос на голове, немного дерзкой и наглой. Однако Алан однажды видел её в красивом платье молочного цвета, с аккуратной косичкой и встревоженным взглядом зелёных глаз. Она не была ленива, прекрасно училась, а дерзила лишь тем, кто по её мнению этого заслуживал. Да и голосок у неё обычно был тихий, мелодичный, особенно под гитару, на которой она тоже прекрасно играла.

Напротив неё, с другой стороны стола, держа в тонкой ручке ракетку, стояла Мира. Очень красивая, храбрая, верная подруга для каждого из них. Алан не знал ни одного человека, который не любил бы её. Вот только была у них одна тайна... Весьма печальная тайна.

Наконец Алан перевёл взгляд на последнего человека в этой комнате. На парте, сдвинутой к стене, чуть ли не с ногами сидел судья матча. Лето поступил на второй курс и, так же как и Алан, жил в Университете круглый год. Он был его единственным соседом по комнате.

Алан смотрел так на своих друзей всего секунд десять, но казалось, что гораздо дольше. Мира насмотрелась на него раньше и подкинула шарик в воздух. Джо и Лето тоже сразу сосредоточились на игре, а Алан, стараясь им не мешать, подошёл к преподавательскому столу и уселся прямо на него, как и Лето, практически с ногами. Только ему было позволено обсиживать столы преподавателей, остальные не решались, им приходилось довольствоваться партами. Это была самая обычная аудитория, просто столы и стулья были сдвинуты к стенам, а посреди неё стоял стол, по которому сейчас скакал маленький шарик.

Когда Искандар понял, что всё больше студентов живут в Университете круглый год, то решил, что молодёжь необходимо чем-то занять, дабы предотвратить разрушение здания. Потому появились два стола для настольного тенниса, футбольное поле было приведено в порядок, а для Алана и Лето в каникулы, при их, разумеется, желании, появлялись разного рода поручения и задания, будь то высаживание цветов на клумбах или перебор и починка книг и учебников в библиотеках. Алан никогда от таких поручений не отказывался, а вот Лето часто соглашался с неохотой.

Спустя ещё несколько раундов, Лето объявил ничью. Очень вовремя, потому что Джоан уже была готова швырнуть в бедного судью ракеткой. Мира довольная повернулась к Алану и улыбнулась.

– Где был? Мы уже час тебя ждём.

– Не стоило. Искандар отправил помочь первокурсникам. Давайте я тоже сыграю. Лето, хочешь со мной?

– Нет, давайте сами, – отрицательно замотал головой Лето.

– Давай я, хоть на тебе отыграюсь, – хмыкнула Джоан. Алан посмеялся, но кивнул. Ему нравилось играть с ней во что бы то ни было, она почти во всём могла его обыграть, а это прибавляло интереса и азарта. Мира вызвалась судьёй, а Лето было решено дать отдохнуть. Он даже не играя перенервничал сильнее девчонок. Не удивительно, одна ошибка – и он бы получил ракеткой по лбу от Джоан. Лето никогда не был до конца уверен в своих способностях, боясь ошибиться, но на самом деле все они легко простили бы ему любую оплошность, даже Джо. Просто таков был Лето: тихий, скромный, неуверенный, подкармливающий бродячих кошек, подбирающий выпавших из гнёзд птенцов.

Алан сыграл с девочками ещё несколько раз и снова сидел на преподавательском столе, когда к ним вошёл Альфред.

– Куда ты с ногами-то? – усмехнулся он. Алан виновато улыбнулся и слез со стола. Ребята улыбнулись, приветствуя преподавателя. Альфред заменил отца для Алана, но и со всеми остальными был просто в прекрасных отношениях. Он потрепал Алана по голове. Знал же, что тот не любит, но никогда не упускал возможности немного его позлить. А Алан и не злился... Ну, разве что совсем слегка. Альфред посмотрел на ребят с озорным блеском в глазах.

– Так, кто со мной сыграет?

– Давайте я! – отозвалась Джоан с хитрой улыбкой. Мира посмеялась.

– Ты не устала, Джо?

– Ни капли, я ещё у тебя успею отыграться сегодня.

Они играли до позднего вечера. Несмотря на усталость, всем было весело. Алан понял, что пора идти спать лишь когда Лето практически заснул, привалившись к стене. Пришлось немного его растормошить. Всегда было забавно наблюдать за тем, как полусонный Лето пытался понять, что происходит вокруг него. Альфред проводил их до комнат в общежитии.

Все студенты жили в комнатах по 3-4 человека, но Алану с Лето повезло больше. Они жили на половине преподавателей, потому что находились здесь круглый год, вдвоём. Комната была просторная, соединённая с небольшой кухней, которой они как правило не пользовались. Лето тут же упал на свою кровать, намереваясь досыпать, а Алан ещё зашёл в ванную. Но скоро и он оказался под мягким одеялом.

– Спокойной ночи, – проговорил Алан, взглянув на Лето. Тот обернулся и кивнул.

– Доброй ночи.

Скоро Лето уже сопел, а к Алану сон всё не шёл. Он прокрутил в голове все события минувшего дня, многие моменты его память уже безвозвратно утратила, как это всегда и бывает. Он вспомнил счёт их игр, лицо Альфреда, смех Миры, усталого Лето, рассерженную Джоан, которая Миру так обыграть и не смогла... Такие попытки вспомнить прошедший день иногда помогали, так что постепенно он заснул. В ту ночь ему не снилось ничего.