Здания, мимо которых они проезжали, чтобы добраться до места назначения, были внушительными и величественными, напоминая древний фасад с колоннами. Армину это показалось немного ироничным: они потратили последние десять лет на восстановление бывшей столицы Марлии, чтобы олицетворять возрождённый новый мир и всё, что он символизировал, но всё же в архитектурном отношении это, казалось, напоминало гордую имперскую эпоху.
Но он понял, что это всегда было в стиле Марлии. Облачённая во власть и стремящияся запугать.
И всё же это не слишком его волновало. Пусть марлийские аристократы получат свой возвышающийся мрамор, пока они продолжают соблюдать пакт о ненападении, который Армин и другие послы отстаивали в течение десятилетия, он мог бы довольствоваться другими способами демонстрации силы.
В любом случае, душа и смирение нового мира, который они все вместе стремились создать, проявились в бесчисленном множестве других способов, подумал Арлерт, переводя нежный взгляд с окна на сидевшую рядом с ним прекрасную девушку.
В руке Энни он сжал свою, привлекая так её внимание, казалось, что она вот-вот заснёт. Девушка довольно вздохнула на его плече, где лежала её голова, когда она моргнула ему. Его глаза всматривались в её черты с нежностью, но также с оттенком новообретённой тревоги.
Энни вынашивала их ребёнка уже около четырёх месяцев, и иногда это сказывалось на ней, как Армин и предполагал. Но так как для них обоих было важно, чтобы её состояние пока оставалось нераскрытым, они не могли замедлить свои политические дела, не вызывая при этом вопросов.
Не то чтобы Арлерт рассчитывал, что это будет полным секретом в их кругу, но он подозревал, что Пик знает. Женская интуиция, решил он. Она относилась к Энни с немного большим сочувствием, когда та чувствовала себя плохо, предсказывая некоторые симптомы, которые та испытывала, и предлагая помощь, чтобы ей стало легче. Однако Пик была достаточно догадлива, чтобы понять о необходимости держать эту информацию при себе, за что Армин был ей благодарен.
Энни встретилась с ним взглядом, всего через несколько лет брака она могла разговаривать с ним глазами. С небольшим изгибом губ и мягкостью в глазах она сказала ему, что с ней всё в порядке, и ему не стоит беспокоиться. Армин снова сжал её руку, поцеловав её в макушку. Её надежда на то, что он не будет беспокоиться о ней, было похоже на надежду, что вода не будет мокрой.
Тот факт, что они вместе создавали семью, всё ещё заставлял его сердце биться быстрее. Благоговение, которое охватывало его, когда думал об этом, но больше всего Армин чувствовал невероятное чувство благодарности.
Когда дело касалось семьи, Армин был по сути одинок в мире. Он потерял своих родителей и дедушку так рано... Он потерял и Эрена. У него, конечно, всё ещё была Микаса, но он видел её только несколько раз в год, когда работа приводила их в Парадиз для переговоров. В течение многих лет, что касается семьи, Энни была всем его миром. Теперь, когда у них на свет появится ребёнок, Армин не мог представить себе ничего, что он мог бы сделать для Энни, что было бы более значимым.
Машина замедлилась, и уже вспышки камер и шум толпы окружили их с другой стороны двери. Хотя они сталкивались с этим почти везде, куда бы ни пошли, это не изменило того, как это напрягало его.
Водитель открыл дверь, свет и шум хлынули на них. Армин натянул свою привычную дипломатическую улыбку, выходя из машины, и повернулся, чтобы предложить руку Энни, которая придерживала пышную юбку своего платья одной рукой. Становилось все труднее скрывать небольшой живот в облегающих костюмах её повседневной форме, но для официальных вечерних мероприятий, таких как это, слои тюля, казалось, работали в их пользу.
Армин вспомнил, как помогал ей выбирать ткань у портних, это был мерцающий сланцево-синий, который подходил к её глазам. Энни поддразнивала его за сентиментальность, но, как он заметил тогда в отеле, она была довольна собой.
Полностью выйдя из машины, Армин помог ей немного разгладить юбку, чтобы ей было удобно идти и поправил норковый палантин на её плечах, когда их проводили вперёд для фотографии. Журналисты шумели, но Армин и Энни смотрели на толпу со сдержанной и отработанной любезностью. Её рука была связана с его правой, а её другая рука нежно лежала на его локте, Арлерт шёл вместе с толпой и любезно махал им.
«Командор Арлерт! Расскажите нам о своих впечатлениях от нового здания Капитолия», «Миссис Арлерт, вы выглядите очаровательно! Что за наряд у Вас сегодня?», «Последние сообщения указывают на то, что завтра вы оба встретитесь с мировыми лидерами, чтобы пересмотреть мирный договор».
Эта какофония немного стихла и рассеялась, когда Райнер, Пик, Жан и Конни вышли из машины позади них, одетые в свои лучшие костюмы, и, как журналисты поняли за эти годы, они были более склонны, чтобы заинтересовать их. Жан и Пик в первую очередь.
Армин никогда не считал себя таким уж харизматичным. Конечно, он умел говорить, без этого он не смог бы удержать свое положение в мире, но та тонкость, которая требовалась, чтобы легко проплыть сквозь толпу, была тем, в чём его близкий друг и бывший воин был от природы лучше.
Кроме того, для него не было ничего важнее благополучия жены, а общение с журналистами входило в число тех вещей, которые ей не нравились на подобных мероприятиях.
Их сопровождающие лица снова стали вести их вперёд, ведя их вверх по лестнице с роскошным ковром. Отсюда толпа состояла больше из зевак и гражданских, махавших и кричавших им, чтобы хоть краем глаза увидеть героев, остановивших Гул и спасших мир. Насмешки и угрозы были обычным делом, но с годами их стало значительно меньше.
Хватка Энни на его руке стала крепче, когда они поднимались по ступеням, и Армин знал, что она искал опору среди тяжёлых слоёв своего платья и небольших каблуков, которые она носила. Леонхарт могла бы обойтись без каблуков вообще, подумал он, но её стилист настоял на этом. Армин опустил взгляд, чтобы одарить ее ободряющей улыбкой, её же собственная улыбка встретилась с его глазами.
Затем она исчезла, зрачки Энни расширились от ужаса, когда она увидела что-то прямо за его плечом.
Армин, возможно, никогда не был таким искусным бойцом, как его жена, но его солдатские рефлексы никогда не покидали его даже после всех этих лет. Была только одна вещь в их нынешней жизни, которая могла вселить в неё такой ужас.
Каждая последующая секунда прерывалась непрерывными вспышками камер и глухим рёвом толпы, однако его внимание оставался острым и сосредоточенным.
Армин быстро развернулся, вытянув правую руку, чтобы прикрыть Энни, как раз в этот момент раздался звук выстрелов, вызвавший пронзительные крики в толпе.
Он резко вздохнул, ощутив пулю, пронзившую обжигающую дыру в плоти над его правым запястьем. Армин стиснул зубы, глядя на неглубокую рану от проскользнувшей пули, когда кровь брызнула на платье Энни, но по его быстрой оценке девушка осталась нетронутой.
Армин почувствовал, как его глаза расширились, а грудь сжалась, сначала от шока, а затем от пылающей ярости, когда он мысленно провёл путь, по которому могла бы пролететь пуля. Казалось, мир замедлился до мучительного ползучего состояния, когда он столкнулся с осознанием. Если бы Энни не сжала его руку, если бы он не решил посмотреть на неё в тот момент, если бы он не отреагировал на выражение её лица, пуля попала бы прямо ей в живот.
Тошнотворное осознание пронзило его тело с тем же жаром и яростью, что и вспышка его титанической трансформации много лет назад.
Он едва заметил Пик, бросившуюся к Энни, и Райнера, бежавшего чуть позади неё, поскольку его следующие движения казались ему происходили без разумной мысли.
Армин быстро повернулся в сторону, откуда прилетела пуля, где худой человек целился старым револьвером прямо за барьером из бархатной веревки, ствол всё ещё дымился. Два длинных шага, и Арлерт настиг его, жуткий крик неосознанно вырвался из него, когда он метнулся вперёд, чтобы схватить руку, державшую оружие за запястье, и поднял его над головой мужчины как раз в тот момент, когда раздался ещё один выстрел.
Горячее дыхание вырывалось из его ноздрей, а слепая ярость заставляла его мускулы напрячься, Армин сжал другой кулак в рубашке мужчины и почувствовал, как он толкает мужчину вверх по ступенькам и к большой мраморной колонне. Мужчина был намного выше его, но был довольно худым и, по-видимому, не готов к силе, с которой Армин встретил его.
Армин был так же не готов. За последние десять лет в него стреляли, ударяли ножом, травили, человек, который убил Эрена Йегера, всегда будут преследоваться по той или иной причине. Кто-то всегда реагировал, чтобы защитить его. Давно прошли те дни, когда он позволял себе погрязнуть в чувствах никчёмности, но он всё ещё чувствовал вину и стыд за то, какой ущерб был нанесён близким ему людям, чтобы не дать ему умереть от чьей-то руки.
Но что-то делало это нападение другим. Что-то делало этот раз более личным, чем покушения на его собственную жизнь. Этот человек угрожал его жене, и знал он об этом или нет, он угрожал и жизни его ребёнка.
То немногое, что Армин помнил из своих тренировок по рукопашному бою, взяло верх над его движениями, и он с проклятием из своих уст врезал коленом прямо в живот мужчины. Когда нападавший выскользнул из его захвата от боли, Армин отвёл назад кулак правой руки, истекающий кровью, полностью готовый разбить лицо этого человека. Первый удар по носу мужчины встретился с мерзким хрустом, когда его хватка на запястье мужчины усилилась от ярости, и Арлерт согнул руку мужчины назад с полным намерением сломать её надвое, если сможет.
Рука, более сильная, чем его, схватила Армина за правую руку, когда она снова откинулась назад, а другая рука обхватила его грудь, грубо оттаскивая. Вооруженные охранники набросились на мужчину, когда его глаза встретились с глазами Армина, и он понял, что не может вспомнить ни одного случая, кроме того, когда он стоял перед вооружённым отрядом Мюллера, когда кто-то смотрел на его лицо со страхом в глазах.
Армин дёрнулся на мгновение против того, кто его держал, прежде чем голос Жана у его уха заставил осознание резко ударить по нему, чтобы заменить ранее появившуюся ярость, шок заставил его колени дрожать. Если бы не рука Жана вокруг него, Армин мог бы упасть лицом вниз.
Его чувства постепенно смогли разобрать происходящее вокруг него за пределами его целенаправленного намерения навредить человеку, который выстрелил, и внезапно Армина охватил стыд. Во-вторых, и так же быстро, мысли настигли его, он снова вздрогнул от бдительности.
—Энни... Где она? — сказал Армин, и этого было достаточно для Жана, чтобы понять, что Арлерт уже в своём уме, чтобы отпустить. Его друг шагнул перед ним, указывая на двери прямо над ними на мраморной лестнице.
—Пик и Райнер отвели её оттуда, прежде чем кто-либо успел среагировать, — сказал Кирштейн, уже следуя за решительными шагами Армина по последним оставшимся ступенькам между ними и дверью.
Охранники изнутри открыли дверь, достаточно широкую, чтобы пропустить их, и Армин осмотрел большую богато украшенную комнату в поисках Энни и остальных. В тусклом коридоре слева от них, освещённом только дрожащим огнём свечей, Энни сидела на скамейке, Пик рядом с ней потирала ей руки, Райнер опустился на колени рядом с ней, а Конни стоял позади них.
Его сердце сжалось, глаза наполнились слезами, его ноги несли его к ней с быстро и стремительно, несмотря на его спотыкание. Армин рухнул на колени перед ней, и её руки качнулись вперёд, чтобы обнять его, обхватить её талию, спрятав лицо чуть ниже её груди, когда Энни наклонилась вперёд, чтобы притянуть его ближе, пальцы сжали его волосы. Арлерт долго и болезненно вздохнул, поцеловав её, прежде чем шатко встать и шагнуть вперёд, чтобы схватить её руки в свои, пока его глаза смотрели на неё.
—Ты в порядке? — сумел сказать Армин, его голос был полон облегчения и беспокойства. За исключением крови на её платье от его собственной раны, Энни казалась нетронутой, но это не означало, что всё в порядке. У неё было легкое головокружение? А что, если её пульс слишком сильно участится? Такой стресс может быть вреден для ребёнка, подумал он с тревогой.
Его вопросы, должно быть, были написаны на его лице, потому что Энни потянулась, чтобы коснуться его, её голубые глаза встретились с его с напряжённостью.
—Я в порядке, Армин... — сказала она, её голос был тихим и уверенным. Энни скользнула руками вниз и потянулась к его правому запястью, краю его рукава, тёмного от крови. — Это ты ранен. Давай сначала позаботимся о тебе.
Армин заметил, как Райнер крикнул, требуя аптечку рядом с ним, когда снова опускается на колено. Он перевёл взгляд с Райнера на Пик, пока Энни сосредоточенно закатывала рукав, чтобы осмотреть его рану, которая действительно сильно болела, но Арлерт уже знал, что это не более чем неглубокая рана на верхней части руки. Она оставит шрам. Вероятно, только адреналин был ответственен как за количество крови, так и за тот факт, что Армин не чувствовал такой боли, как обычно.
Арлерт протянул Райнеру свою неповрежденную руку, положив на колено более высокого мужчины.
—Спасибо, — сказал он, взглянув на Пик, чтобы кивнуть, когда она передала Энни аптечку, которую один из участников мероприятия поспешил передать ей.
Армин поморщился и зашипел, когда Энни, не теряя ни минуты, полила рану спиртом, но он изо всех сил старался не отдёргивать руку и не усложнять ей задачу. Он прикусил губу, когда Энни забила рану скомканными полосками марли, прежде чем быстро и умело обмотать его запястье оставшейся частью рулона. Она наклонилась вперёд и оторвала зубами марлю от рулона, грубо и методично завязав её так туго, что Армину пришлось удержаться, чтобы её сила не потянула его.
Слёзы навернулись на его глаза, когда Армин смотрел на Энни, всё ещё такая сильная и сдержанная, следы её солдатской жизни присутствовали в умении, с которым она перевязывала его окровавленную руку. Это не должно было быть той жизнью, которую он мог ей предложить, оказывая первую помощь, которой она научилась в армии, в забрызганном кровью вечернем платье.
Её глаза проследили за его взглядом по пятнам на платье, и она снова крепко завязала марлю, прежде чем на её лице появился хоть какая-то улыбка.
—По крайней мере, теперь никто не будет отвлекать меня вопрос, в чём я сегодня одета.
Армин невольно улыбнулся её сухому юмору. Он знал, как сильно Энни ненавидела этот вопрос, никто никогда не задавал его мужчинам в их группе.
Его не волновало, что их друзья всё ещё толпились вокруг них, Армин сократил расстояние между ними, чтобы взять её лицо в свои руки и поцеловать, и Энни удовлетворенно вздохнула ему в губы, прежде чем встать со скамейки и обнять его за талию.
Когда они отсронились, Энни положила голову ему под подбородок, а Армин нежно погладил пальцами её голую спину под палантином.
Армин увидел Жана, стоявшего около него, и почувствовал, что слегка выпрямился под его растерянным взглядом. Его глаза метнулись по лицу Жана, пытаясь его понять.
Конни, прислонившийся к стене позади Пик, был тем, кто нарушил тишину, сказав то, что остальные намеренно оставляли невысказанным, как он обычно и делал:
—Чёрт, Армин... Откуда, чёрт возьми, это у тебя?
Он снова напрягся, резко вдохнул и почувствовал, как Энни попыталась взглянуть на его лицо, но его взгляд сначала остановился на Конни, а затем на Жана.
—Не понимаю, что ты имеешь в виду, — солгал он, но его лицо уже застыло от гнева, когда в его голове снова возник образ дымящегося пистолета и хмурого лица человека за ним.
—Чёрт с два, — с характерной для него насмешкой выругался Жан. — Из всех людей, которых мне приходилось удерживать от драки, ты — последний, кого я ожидал.
Руки Армина упали с боков Энни, и он повернулся лицом к Жан.
—Драка? — Армин почувствовал, как его кровь снова закипела. — Этот человек направил на нас оружие, а ты делаешь вид, что в шоке от того, что я среагировал?
Брови Армина нахмурились, и он почувствовал, как его грудь сжимается от того ужасного чувства, которое он испытывал снаружи. Чувство сразу после того, как он чуть не потерял всё. Всю свою семью и будущее одной пулей.
—Это другое. Этот убийца... — начал он, но его прервал один из приближающихся к ним вооружённых охранников.
—Новости от капитана — они задержали стрелка и поместили его под стражу. Сейчас его допрашивают, — коротко сказал он, не подозревая о бурной дисскусии, которую он прервал.
Армин сделал шаг к мужчине, прежде чем понял, что делает. Он почувствовал, как его кулаки сжимаются.
—Отведите меня к нему.
Жан шагнул вперёд, положив руку на грудь Армина. Арлерт никогда не возмущался своим меньшим ростом, но теперь, когда Кирштейн явно пытался остановить его, он был весьма возмущён.
—Зачем? — недоверчиво спросил Жан. — Все всё ещё потрясены, просто дай властям разобраться с этим.
Армин стиснул зубы, глядя на Жана. Хотя Арлерт и выглядел серьёзно настроенным, слёзы, которые он не мог скрыть, хлынули из глаз, когда он судорожно выдохнул.
Охранник, который пришёл с сообщением, удалился, чувствуя нарастающий конфликт. Райнер тоже встал, и Армин почувствовал это. Он попытался сделать глубокий вдох, чтобы немного подавить гнев, который так быстро в нём нарастал.
Жан сглотнул, продолжая смотреть на него.
—Что ты знаешь об этом человеке, чего не знаем мы?
Армин чувствует, что морщится, и он подносит основание своей неповрежденной руки ко лбу с полным отчаянием.
—Не то, что я знаю этого человека, то, что этот человек явно знает обо мне, пугает меня.
Энни снова оказалась рядом с ним, и когда Армин взглянул на её обеспокоенное лицо, было ощущение, словно плотину прорвало. Все волнения внутри него больше не могло оставаться внутри.
Армин прижал её к себе, надеясь в глубине души, что это избавит его от тревожных мыслей и успокоит, но вместо этого он лишь чувствует, как его тело трясётся от слёз. Он запутывает её волосы в своих руках, опуская голову ей на плечо, когда её тонкие пальцы впиваются в его спину, а её безмолвные слёзы капают на его рубашку. Несмотря на её самообладание, несмотря на её немногословность, Армин знает. Он знает, что Энни была так же напугана, как и он. Что она чувствовала ту же самую полную беспомощность, осознавая, что немного запоздалая реакция могла бы положить конец всему.
Армин держит её крепко и отчаяно, пока Энни не почувствует, что уже достаточно для него, чтобы выбраться из хватки. И затем, прежде чем он успевает остановить себя, Армин опускается на одно колено и касается рукой, чтобы снова погладить её небольшой изгиб живота, успокоенный ощущением маленькой выпуклости под слоями ткани. Рука Энни накрывает его руку, и он проглатывает ещё один всхлип, прежде чем тот успевает вырваться из него.
Армин делает глубокий вдох и выдох, прежде чем медленно подняться, не убирая руку, когда вставал. Он смотрит через плечо Энни на непонимающие выражения лиц Жана и Райнера.
—Простите... За то, что потерял контроль на собой и отреагировал так. Когда я увидел, куда он целился, я подумал, что он знает. Подумал, что он знает, что… — его голос затих, и Армин снова взглянул на Энни, её глаза расширились, когда она кивнула ему. Армин сглотнул, во рту пересохло, когда он продолжил. — Я думал, он знал, что Энни беременна.
Армин снова смотрит на жену, находя в себе силы улыбнуться, тыльной стороной ладони вытирая заплаканные щёки, но он снова хмурится, его лицо мрачнеет, прежде чем он снова поворачивается к Жану.
—Этот человек почти отнял у меня всё, — сказал он тихим и напряжённым голосом.
Жан протягивает руку, чтобы схватить Армина за плечо, эмоции омрачают его лицо.
—Армин, я... — начал он.
Райнер опередил его:
—Думаю, я бы сделал то же самое.
Жан кивнул.
—Думаю, я бы тоже… Кстати, я тебя не осуждаю. Просто я никогда раньше не видел, чтобы ты так терял самообладание.
Армин почувствовал, как сухой смех сотряс его грудь.
—Я… ну, эмоции нахлынули на меня, прежде чем я успел остановиться. Честно говоря, я тоже удивлён.
Пик рассмеялась, вставая и протягивая руки Энни, которая повернулась, чтобы встретить объятия своей самой близкой подруги.
—Ну, думаю, мы все знали, как отцовство изменит тебя. Энни всегда была страшной занудой, так что, мне кажется, на время тебе пришлось взять на себя эту роль за неё.
Армин пожал плечами, не зная, как ответить на поддразнивания Пик, но обнаружил, что невольно улыбается.
Энни грубо отталкивает Пик, что заставляет девушку смеяться ещё более искренне. Конни подходит сзади Пик, положив руки на бёдра, с игривой ухмылкой на лице.
—Значит блондинчики теперь размножаются.
Армин закатил глаза, удовлетворенный тем, что услышал за спиной раздражённую усмешку Жана.
Райнер лишь скрестил руки, прежде чем указать на пару.
—Что не так? Я всего лишь рад, что Армин действительно может её защитить.
Энни была той, кто рассердилась на это, сверкнув холодным взглядом на Райнера, её голос был резким, когда она ответила:
—Армин всегда мог защитить меня, если бы ему пришлось.
Райнер поднял руки в знак уважения.
—Ну, да, я говорю, что теперь вижу это.
Энни снова оказалась в объятиях Армина, он нежно поцеловал её в макушку, вдыхая сладкий аромат её волос, чтобы успокоиться.
—Ребёнок, да? — сказал Жан после короткого неловкого покашливания. — Поздравляю.
Армин снова почувствовал, как его грудь сотрясается от усталого смеха. Он уже несколько недель представлял, как они с Энни поделятся этой новостью со своими самыми близкими друзьями, но определенно не так.
—Спасибо, ребята, — сказал он, его взгляд был рассеян, но полон эмоций, и он немного расслабился в объятиях Энни.
Капитан охраны начал приближаться к ним через комнату, и Армин повёл плечами, чтобы выпрямиться. Он должен был собраться, сейчас пришло время стать «Командором Арлертом» и доблестный Командор, которого от него ждал мир, не будет плаксой на плече жены, он будет собранным и стойким.
Армин придерживал Энни одной рукой, когда он почтительно кивнул капитану.
—У нас есть дополнительная информация о нападавшем. Он член экстремистской группы, которая враждебно относится к предыдущим кадетам марлийских воинов. Он заявил, что его целями были Райнер Браун, Пик Фингер… и Энни Арлерт.
—А что насчёт членов Разведывательного Корпуса? — спросил Армин так, чтобы его тон был сдержанным.
—По нашим данным, эта конкретная группа, как бы странно это не звучала, не нацелены на членов Разведкорпуса или каких-либо элдийцев из Парадиза. Только известных членов бывшей марлийской армии, — объяснил мужчина.
Армин горько усмехнулся, чувствуя, как его гнев вновь нарастает.
—Он не нацелен на меня, но нацелился на мою жену, довольно нелогично, не правда ли?
—Радикально настроенные убийцы, как правило, нецелесообразны, сэр, — ответил капитан спокойным тоном.
—Справедливо, я полагаю, — ответил Армин, но всё равно незаметно притянул Энни к себе.
Армин сидел ровно на протяжении всего отчёта капитана о нападавшем, его мерах по обнаружению других экстремистов и планах по перемещению послов в безопасное место.
Дорога до дома в тесном автомобиле была долгой и изнурительной, так как нужно было избежать преследование. Когда они наконец прибыли, горничная разожгла огонь в очаге и предложила им переодеться в тёплую одежду.
Освежившись и снова сменив бинты, компания расположилась вокруг камина: Жан вытянулся в одном кресле, Райнер — в другом, тихо перебирая виниловые джазовые пластинки в ящике на столе, Конни лежал на спине перед огнём, а Пик свернулась в углу дивана, в то время как Энни прислонилась к Армину, его руки обнимали её за талию, словно защищая, а её голова покоилась на его груди и плече.
Её собственные руки накрыли его, большие пальцы Армина вычерчивали крошечные нежные круги по драгоценной округлости её живота, чувство благодарности снова охватило его. Освободившись от своего делового платья и их хранимых секретов, Энни на самом деле заметно выглядела больше в тонкой шёлковой ночную рубашку.
Энни откинула голову назад, чтобы посмотреть на Армина, снова говоря глазами. Он улыбнулся, зная, что она хотела сказать, что, несмотря на то, какой мучительным был их вечер, она всё равно наслаждалась этим больше, чем любым скучным политическим балом, который они ранее планировали посетить.
Пик нарушила уютную тишину тёплым смешком, вздохнув, когда она наклонила голову подпёртую рукой, чтобы посмотреть на них через диван. Какая бы у неё ни была прическа раньше, её густые тёмные волосы торчали во все стороны, когда она озорно улыбнулась Энни усталыми глазами.
—Если подумать, этот твой ребёнок уже затмил меня, — сказала Пик игривым тоном. — Этот милый капитан сказал, что этот стрелок целился в меня, а затем в бедного Райнера, но Армин и все остальные беспокоились только о ребёнке Арлертов.
Армин вздохнул, услышав презрительное ворчание Энни у себя на груди. Но вместо того, чтобы посмотреть на неё в ответ, она закрыла глаза и прижалась к нему поближе.
Армин покачал головой, встретившись взглядом с Пиком.
—Если ты так хочешь сказать спасибо за то, что я заблокировал второй выстрел, то пожалуйста.
Громкий смех Пик наполнил комнату, и Армин невольно улыбнулся. Женщина наклонилась вперёд, и Энни открыла один глаз, почувствовав её близость.
—Малышка Арлерт может затмить меня, если она захочет, Энни. Ты всегда так делала, во всяком случае, — сказала она, подмигнув, и, несмотря на сердитый взгляд Энни, Армин не был полностью удивлён, когда рука Энни метнулась вперёд, чтобы схватить руку Пик и положить её себе на живот, пока их ребёнок двигался.
Рот Пик открылся от удивления и головокружения, в этот момент Жан выпрямился.
—Она? Откуда ты знаешь, что это девочка?
—Чушь, это точно мальчик, — вмешался Конни, садясь.
Армин рассмеялся, он и представить себе не мог, что их друзья уже приняли решение по такому поводу.
—Ну, думаю, Райнер — отличное имя, если вам понравится это предложение, — подшутил Райнер, держа пластинку, чтобы прочитать название.
—Нам не понравится, — сказала Энни, её голос был холоден, как всегда, но Армин всё ещё чувствовал в нём немного тепла.
Оживлённые споры по поводу имени и пола их ребёнка продолжались, но Армин почувствовал, что расслабляется на диване, его глаза тяжелеют. В который раз за этот вечер он нежно поцеловал жену в макушку и осторожно погладил то место, где рос их ребёнок.
И он почувствовал, как счастье и благодарность излучаются сквозь него.