Глава 102. Беспокойство

- И чем же займутся девочки? - спросила Лиана.

Она с остервенением сбросила бутафорские очки и сердито посмотрела в окно, скрещивая руки на груди. 

Девушка рвалась в бой, а ее сочли слабым звеном и не взяли на штурм. Она обиделась на грубияна Кактуса и смеющегося Болиголова и сидела, недовольно поджав губы. 

Аня проследила взглядом за возвратившимся Ландышем, за тем, как он переоделся и взял коробку, а затем сел в машину и подъехал прямо к воротам, вызывая сторожа на разговор. 

Форджер, вытянув шею, с нетерпением смотрела, как по свалке перемещаются телохранители, и когда последний из них скрылся из виду, легко толкнула Лиану в плечо. 

- Идём.

Лиа не надо было повторять дважды. Она открыла дверцу и выскользнула из автомобиля. 

- Мы идём следом, - шепотом сказала Аня. - Твоя задача прикрывать меня, но, надеюсь, это не понадобится. Нам надо подобраться как можно ближе. 

- Поняла. 

Настроение у Лианы сразу улучшилось: не придется отсиживаться без дела.

Девушки прошмыгнули через свалку и спрятались за трактором. 

Аня закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на чужих мыслях. 

- Далеко, - выдохнула она. 

Форджер перебежала к стене и прижалась к ней. Лиана повторила за ней. 

Аня снова закрыла глаза и сосредоточилась на чужих мыслях. 

"Не пойму, кто о чем думает. Надо видеть", - пришла к выводу Форджер спустя несколько минут. 

Телепат подняла голову и увидела над собой широкое окно. Аня подпрыгнула и ухватилась за подоконник, подтянувшись на руках, заглянула в окно. 

Лиана повторила за ней. 

Через мутное грязное стекло Аня рассматривала внутреннюю планировку и расположение людей. Слева от нее, со стороны пролеска, в большом помещении ангара был отделен угол примерно на треть длины стены, образуя комнаты. Судя по двум обшарпанным дверям - там как минимум два помещения. Стены были покрыты старой синей краской, в нескольких местах она обвалилась вместе со штукатуркой, демонстрируя нутро кирпичной кладки. Возле дальней от запасного входа двери штабелем были составлены деревянные ящики. С правой стороны было такое же помещение и по расположению, и по размеру, но дверь была одна и выходила не на длинную сторону с окнами, а располагалась с торца. Между двумя огороженными помещениями была железная лестница, ведущая наверх, под ней тоже стояло несколько больших деревянных ящиков. Аня проследила, куда вела лестница. Наверху, над комнатами, по периметру кирпичных перегородок помещений тянулось железное ограждение, не больше метра в высоту. На так называемом втором этаже все было заставлено большими деревянными ящиками. На высоте пары метром над полом было два окна на противоположной стене. 

Народу не было видно. 

Анины руки затекли в неудобном положении, мышцы напряглись. Она хотела спрыгнуть, ведь людей она так и не увидела, чтобы определить, кому какие мысли принадлежат, но не успела: с обеих сторон в ангар ворвались телохранители. Аня наблюдала, как справа от нее опрометчиво вбежали Стрихнос и Онгаонга. Раздались одиночные выстрелы. Аня повернула голову влево, силясь рассмотреть, кто ворвался в другую дверь, но угол обзора был не тот - видно плохо, только копошение. 

Но она отлично видела, как из помещения справа выбежали преступники с автоматами и сразу стали стрелять. Она видела, как мгновенно упали Стрихнос и Онгаонга. Сердце испуганно забилось, но Аня отвернулась, стараясь успокоиться. Потом. Это всё потом. Сейчас надо найти Юэна. Но ее основная задача -  узнать, кто из преступников может что-то знать о нанимателе. Она запретила себе смотреть на телохранителей, понимая, что, скорее всего, они мертвы, и сосредоточилась на мыслях тех, кто стрелял из автоматов. 

"Откуда они вылезли?"

Через мгновение обладатель этих мыслей упал, а на его груди стремительно расползалось темно-красное пятно.

"А говорили, без убийств будет", - подумала Аня и переключилась на следующего. 

"Получайте, твари!" - думал высокий плечистый блондин. 

"Как нас нашли? Надо боссу передать!" - за спиной блондина стоял невысокий коренастый брюнет и активно отстреливался. 

"А-а-а! В меня попали! Нога! Больно!" - молодой рыжий паренёк отбросил автомат и схватился за простреленную ногу. 

С Аниного места было видно через открытую дверь, как в помещении справа мечется ещё человек. Аня потянулась мысленно к нему. 

"Проклятье! Как нас нашли? Надо срочно боссу позвонить! Какой там номер?"

Она присмотрелась и увидела плечистого мужчину с тёмными короткими волосами в полосатой кофте. 

"Этот мне точно нужен живым!" - решила Аня. 

Она снова перевела взгляд на уже валяющихся на полу преступников с автоматами. Двое из них, несмотря на ранения, продолжали стрелять в сторону дверей. 

*

Багульник, скрываясь за дверью, попал высокому блондину в плечо, но тот как будто и не заметил этого, продолжая палить из автомата без перерыва. С другого входа кто-то попал в "гнома", как про себя окрестил невысокого, коренастого широкоплечего мужчину Багульник, тот, кривясь, осел на пол, но автомат не убрал, беспрестанно стреляя то в одну сторону, то в другую. 

От громких автоматных очередей звенело в ушах. Пахло порохом, сыростью, смешанной с запахом плесени, но его перебивал тяжелый, соленый, металлический запах крови. 

Багульник, периодически выглядывая из-за дверного проема, стрелял практически наугад, в надежде, что у противников скоро закончатся патроны. 

Он мельком глянул на лежавших на полу коллег. 

Какая глупая, нелепая смерть! 

Хоть они и были знакомы недолго, но Багульнику было жаль терять их. Всё же на обучение уходило много времени, и заменить погибших сразу не всегда было возможно. 

Багульник разозлился: вот так опрометчиво сунуться и погибнуть зря! 

Но их действия, кажущиеся ему поспешными и глупыми, тоже можно объяснить. Это он, после стольких лет в роли телохранителя, стал более осторожным, подозрительным и осмотрительным. Потому что приходилось защищать и оберегать и не себя, а других. 

А эти двое с ними недавно. Ещё не пересмотрели и не перестроили манеру поведения. 

Они были бесстрашными ассасинами, привыкшими убивать по заказу неугодных нанимателю людей: политики, бизнесмены, преступники, избежавшие правосудия, перебежчики, предатели своей страны и так далее по списку. Багульник прекрасно знал, как это делалось: внезапное появление, застигнутая врасплох жертва, слабая охрана, иногда без неё, и тихое убийство, дабы не привлекать внимание. В большинстве своем они использовали холодное оружие, каждый выбирал, что ему больше нравилось, но суть одна - чем меньше шума, тем меньше внимания и больше возможностей уйти незамеченным. 

Они все прошли эту школу. Среди них нет других. Никого извне. Только те, кто когда-то были наемными убийцами, ассасинами, тенями в ночи. Их организация - городская легенда. Сказка, в которую верят лишь немногие. 

Да, сейчас они защищают, но впитанные вместе с кровью и страхом своих жертв привычки навечно с ними. 

Кто присматривал за сыновьями хозяина давно, тот ловил пулю, зачастую не одну, тот научился смотреть по сторонам, быть осторожнее, а не идти напролом по старой привычке. Но таких оставалось все меньше, а кто-то должен делать работу. Вот Лавочник и переводил хороших ассасинов в телохранители. Внуков он берег, как мог, их жизни были ему намного дороже выполненных заказов. Он никогда в этом не признается, но действия говорят сами за себя. 

*

Ненадолго выстрелы стихли.

Болиголов сменил Багульника и, стреляя, высунулся немногим больше, чем следовало, и тут же поймал пулю в плечо. 

- Да чтоб тебя! - зарычал он. - Я попал в этого громилу, а ему хоть бы хны! Даже не дернулся! 

Болиголов, не обращая внимание на рану, снова показался в проёме. Рядом с ним прошлась автоматная очередь, оставляя на внутренней стороне стены небольшие воронки от пуль. 

Олеандр нетерпеливо переминался с ноги на ногу, растирая кулаки, но лезть напролом, бессмысленно подставляясь,  было не в его правилах. 

К ним присоединился Ландыш.

- Где сторож? - спросил его Олеандр. 

- Вон там, - задорно ответил Ландыш, он согнул в локте руку указал себе за спину.

Охранники вместе глянули: возле сторожки сидел мужчина, привязанный к стене. Он был перемотан красной упаковочной лентой, завязанной бантиком. 

На Ландыша удивлённо посмотрели. 

- Что? - он вскинул бровь. - Веревки не нашлось. Мы идем внутрь или как? 

Он открыл дверь шире, пока остальные с сомнением рассматривали "подарок",  и тут же отпрянул назад - перед его носом просвистели пули, звонко ударились о двери и срикошетили вверх и вниз. 

- Да уж! - прокомментировал Ландыш, прикрыв дверь. - И как нам их брать? Откуда у них автоматы? Раньше они ими никогда не пользовались! 

Он в задумчивости почесал затылок и окинул взглядом коллег. 

Болиголов поверх пиджака перевязывал рану на плече. Багульник хмурился, о чем-то размышляя. Олеандр был настолько зол, что Ландыш от него отшатнулся. 

- Нам надо их отвлечь, заставить израсходовать все пули и не сдохнуть, - грубо ответил Багульник. - А потом уже лезть. Двое уже отпрыгались, - с горечью добавил он.

- Надо их вытащить, - тяжело сказал Олеандр.

На него хмуро посмотрели черные, блестящие, как ягоды смородины, глаза Болиголова.

- Вытащим. Мы их тут не бросим. Но им уже не поможешь, а если сейчас начнем их доставать, то ляжем рядом. Спасибо, но я не хочу. Да и тебя наверняка дома ждут. Предлагаю по очереди из-за двери стрелять, чтобы у них быстрее патроны закончились. 

- Или у нас… - невесело прокомментировал Ландыш, пробубнив себе под нос. - Вот ты, раненый, и отвлекай.

Он глянул на сюрикен, в ответ сверкнувший в руках Багульника. 

- Когда у меня закончатся пули - использую это, - прокомментировал Багульник, пряча металлическую звезду. 

- Я так понимаю, что речи о том, чтобы взять всех живыми, уже не идет, - констатировал факт Олеандр. 

- Нам надо спасти заложника любыми средствами, - мрачно напомнил Болиголов. 

- Я пойду им в тыл через окно, - хмурясь, добавил Ландыш. 

- Я тобой, - поддержал его Олеандр. 

Все четверо, несмотря на внезапные потери в их рядах, лишь укрепили свою решимость и, преисполненные готовности непременно спасти молодого парня, друга своего хозяина, кивнули друг другу и каждый занял свою позицию: Багульник и Болиголов вызывали огонь противника на себя, прячась за стенами у дверного проема, а Ландыш и Олеандр поспешили зайти врагам с тыла. 

**

Тем временем Аня и Лиана подобрались к другой двери. 

Дэмиан, увидев свою девушку, обречённо выдохнул. Здесь намного жарче, чем они предполагали. 

- Ты же не думал, что я буду в стороне отсиживаться? - съязвила Аня. 

Она заметила, что Дэмиан выглядел ошарашенно. 

Он просчитался. Их противники никогда не отличались гуманностью, но автоматами раньше не пользовались. Пистолеты, в основном с глушителями, ножи, кинжалы - вот их основное оружие. 

Но раньше они на пустынной, отдаленной территории не встречались. В городе особо не пошумишь, не привлекая внимание СГБ (этих только им не хватало!), поэтому приходилось работать тихо. Это как ругаться, но шепотом, потому что за стенкой спят. 

- Откуда у них автоматы? - обескуражено пробормотал Дэмиан, ни на кого не глядя. - Их не должно было быть. 

Аня с тревогой всматривалась в побледневшее лицо своего парня. 

- Почему? Почему мне это не снилось? Почему не предположил, не просчитал? Почему согласился на эту аферу? - бормотал Десмонд, уставившись в одну точку перед собой.

"Хреново! - подумала Аня. - Дэми впадает в невменяемое состояние! Нельзя! Он всё испортит! Нельзя ему раскисать! Надо срочно привести его в чувства!" 

Шлёп! 

Аня дала ему пощечину. 

На неё в недоумении уставились Аконит, Кактус и Лиана.

- Приди в себя! - фыркнула Аня. - Сначала дело, потом самобичевание!

Она понимала Дэмиана, как никто другой, знала и чувствовала, как на него влияют потери его людей, но вот прямо сейчас, если они позволят себе раскисать - никто отсюда живым не уйдет. Она сжала ладони в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони, оставляя белые полумесяцы.

Взгляд Дэмиана прояснился.

- Ты права, - печально выдохнул он. - Сейчас не время задавать неуместные вопросы. Надо действовать, - голос его тоже стал твёрже. - Надо найди Юэна и придумать, как его вытащить.

Аня ещё раз внимательно посмотрела на Дэмиана. Внешне он был спокоен. 

А с бурей в его душе они разберутся потом. Вдвоем. Без свидетелей из числа подчинённых. Они залечат душевные раны друг друга, как делали раньше, но потом, когда для этого будет время, в тишине и темноте ночи изольют друг другу свои страхи и переживания. Но сейчас они должны быть сильными.