Отступление 1. Откровения. 

В больнице "Сада" как никогда было оживлённо. 

Ещё девять лет назад, когда появились первые раненые среди охраны внуков, Лавочник распорядился в глубине поместья, поодаль от основного дома, построить больницу. Тогда же он занялся поисками врача. Ведь так было намного безопаснее, чем каждый раз ездить в государственную больницу, где задавали много ненужных и опасных вопросов. Ещё не каждый врач соглашался промолчать за дополнительную плату. 

Долго искать личного доктора не пришлось - среди его ассасинов была одна молодая женщина, выбравшая своей основной профессией врачебное дело и как раз недавно закончившая обучение. Вместо миссий Лавочник предложил ей стать врачом "Сада" и Донелла Мецеотти, имеющая позывной Белладонна, без раздумий согласилась. Она сама после смены в больнице возвращалась в "Сад" и лично проверяла строительство больницы, выбирала оборудование для операционной и обустраивала шесть палат, следила за порядком и наличием медикаментов и всего необходимого. 

Рядом с больницей расположились десять небольших гостевых домов, в одном из них и жила доктор Белладонна. 

Когда приехали первые две машины с разными, операционная у Белладонны уже была готова к приему пациентов. 

Но сегодня доктор Мецеотти была не одна - ей ассистировала Принцесса Шипов, поскольку свободных рук не хватало, а она одна из немногих, кто мог помочь, её не начинало мутить при виде внутренностей, и при этом не отвлекала разговорами. Тут же присутствовал Лавочник, крутившийся у дверей. 

Когда доктор Белладонна увидела Клематиса, она охнула. 

- Он потерял много крови, кто знает, какая у него группа? 

- Вторая! - выкрикнула Лиана. 

Она стояла в дверях операционной, в волнении кусала губы, неотрывно смотрела на Клематиса и сжимала кулаки. 

Белладонна покачала головой.

- Второй у нас небольшой запас. 

- Мою возьмите, - уверенно заявила Лиана. - У нас одна группа. 

Белладонна с прищуром посмотрела на переживающую девушку. 

Лиане показалось, что черные глаза, блестящие, как спелые ягоды смородины, просканировали её насквозь. 

- Точно? - угрожающе спросила доктор. 

- Точно! - подтвердила Лиана.

- Хорошо, - кивнула Белладонна и отвернулась от нее, все равно проводить анализ некогда. - Поставьте рядом кушетку, и мне нужен аппарат для переливания крови, - дала она команду своей сегодняшней помощнице. 

*

Лиана лежала рядом с Клематисом. Из-за ширмы ей не видно было, что именно делала врач. Девушка отвернулась со слезами на глазах.

- Выживи, - прошептала она. - Не бросай меня одну. Только не ты. 

Она не знала, потерявшись во времени, сколько уже длилась операция, как вдруг приборы по ту сторону ширмы запищали. 

Лиана забеспокоилась, она услышала, как доктор выругалась, а потом ее требовательный шепот. 

- А ну не смей умирать у меня на столе! Если ты это сделаешь, я тебя оживлю и буду долго мучить! 

Было слышно быструю возню, четкие приказы подать то или иное, тихую ругань, металлическое звяканье, а потом неистово пищавшие приборы постепенно стихли до размеренного пиканья. 

- Вот так-то лучше, - в голосе Белладонны было облегчение. - Не порти мне показатели, парнишка! 

Только теперь Лиана заметила, что все это время крепко сжимала кулаки и почти не дышала. Она расслабилась, насколько это было возможно в этой ситуации. Девушка перевела взгляд на место, где была воткнута игла в вену. Они спасли его. Успели. И теперь Лиана разозлилась. 

"Даррен, как только ты выздоровеешь, я тебе такую головомойку устрою! Мало не покажется!" 

Лиана устало прикрыла глаза. 

*

Она проснулась, когда доктор убирала иглу. 

- Почти всё, больно? - участливо поинтересовалась доктор. 

- Нет. Закончилось? Как он? - забеспокоилась Лиана. 

Белладонна вздохнула, бинтуя руку. 

- Гарантий я не даю. Ранение серьезное, задето лёгкое. Но организм молодой и сильный, должен выкарабкаться. Это вообще чудо, что самая опасная пуля попала в него не прямо, а под углом, снизу вверх. Это его и спасло. Чтобы он нечаянно не повредил швы, не свёл на нет все мои старания, я погрузила его в медикаментозный сон, пока раны не подзатянутся. 

Лиана осторожно села. Голова закружилась. 

- Тебе надо отдыхать, - придержала её Белладонна. - Надо было немного раньше отключить тебя, но у нас небольшой запас крови, - она виновато улыбнулась. - Я использовала весь запас второй группы, как перекрыла твою трубку. Ой, там было-то только два пакета. Так что ты нас очень выручила, - врач тепло улыбнулась. - Ты пока отдохни, а мне надо к следующей операции приступать. 

И Белладонна ушла, оставив Лиану одну за отгороженной ширмой. Только сейчас на тумбочке девушка заметила стакан с яблочным соком, она схватила его и жадно выпила. В желудке тут же образовалась тяжесть. Лиана поморщилась и легла на бок, поджав ноги. 

Из-за ширмы ей не было видно, что происходило в операционной, но спокойный голос доктора Белладонны, обращённый к новому пациенту, убаюкал её. 

*

Проснулась Лиана резко. Она посмотрела на запястье, на небольшие аккуратные часы. Прошло два часа, но она чувствовала себя отдохнувшей. Лиана осторожно встала и вышла из-за ширмы. В операционной, кроме неё, никого не было. Девушка медленно двинулась дальше. В коридоре горели ночники, рассеивая мягкий, приглушённый свет, а самая дальняя дверь была распахнута, и из кабинета лился яркий свет. 

Лиана пошла туда. 

- А я сказала, что этой вонючки в моей больнице не будет! - заявила Белладонна, скрестив руки на груди. 

Напротив нее стоял Лавочник и пытался убить взглядом непослушного доктора. 

- Я знаю, что отвар и ваш травяной компресс отлично помогают, но не желаю потом ещё год проветривать больницу! - упрямилась Белладонна. 

- Они так быстрее поправятся, раны затянутся за неделю! - упирался начальник. 

Чуть поодаль от них Лиана увидела красивую брюнетку. На ней был медицинский халат и шапочка, но Лиана точно знала, что врач у них один. 

"Тогда кто это?" - подумала девушка.

Вдруг брюнетка подошла к спорщикам и мягко, дружелюбно сказала: 

- У меня есть идея, если позволите. 

Спорщики повернулись к ней. 

- Рядом с больницей есть гостевые домики. Кактус, Ландыш, Болиголов, Олеандр и этот мальчик, Юэн, ранены не настолько сильно, чтобы была необходимость держать их в больнице. Давайте расположим их в гостевых домах. Так и травяными компрессами и отварами господина Лавочника можно будет лечить и под вашим присмотром будут, доктор Белладонна. 

Лавочник удивлённо посмотрел на предложившую этот вариант женщину, затем на задумавшегося врача.

- Принцесса Шипов придумала отличный компромисс. В домах всегда поддерживается порядок, так что с заселением проблем не будет, да и они в паре минут ходьбы отсюда. И, как ты выразилась, "вонючки" в твоей больнице не будет. Мы уже разместились в одном доме в кухне для приготовления компресса. Что скажешь, Донна? 

Доктор задумалась, нахмурив ровные черные брови. 

- У Олеандра лишь ушибы, ссадины и синяки, у Болиголова одно пулевое в плечо, у Ландыша - ножевое в бок, и то по касательной… Кактус ранен сильнее всех, но ничего опасного, по несколько пулевых в плечи и предплечья… - Она посмотрела на Лавочника. - Этих я могу отпустить сейчас. У мальчика ушиб грудины и сломан нос - это тоже лёгкое. Но у него сотрясение мозга, я понаблюдаю за ним до утра, если все будет хорошо, то тоже можно будет перевести. А вот о Клематисе не может быть и речи. Он в реанимации - там и останется! 

Лавочник удовлетворённо кивнул: 

- Тогда так и сделаем. Мы с Принцессой Шипов пойдем варить отвар и готовить компресс, а ты займись размещением больных в гостевых домах. Я выделю тебе людей в помощь. 

- Простите, начальник, - вмешалась Йор. - Я и сама могу все приготовить…

- Нет! - перебил её Лавочник. - Я немного усовершенствовал рецепт. Как раз покажу. Знаете, дорогая, Принцесса Шипов, он стал эффективнее, заживление ран происходит быстрее, но и побочное действие усилилось… воняет оно ещё сильнее.

Лавочник или не заметил, или сделал вид, что не заметил, как Йор немного позеленела. Но она быстро вернулась в норму и, немного склонив голову, ответила:

- Буду рада у вас поучиться, начальник. 

Лиана не скрывалась, стоя в проходе, но и не делала попыток привлечь внимание. Когда с решением определились, Белладонна её заметила. 

- Уже очнулась? - удивилась она. 

Лавочник посмотрел на девушку, и под его пристальным, пронизывающим взглядом Лиана сжалась и опустила голову. 

- С тобой позже поговорим, - процедил он и вышел. 

Вслед за ним поспешила Принцесса Шипов. 

- Я сейчас распоряжусь, чтобы тебе принесли поесть, - сказала Белладонна. - Тебе надо восстанавливать силы и пить побольше. 

- Хорошо, - согласилась Лиана. 

Под чутким руководством доктора, всех, кого было можно, переселили в гостевые домики рядом с больницей. 

Лиана поужинала, заглянула в реанимацию, но задержаться врач ей не разрешила. Она убедилась, что Клематису ничего не угрожает, и теперь сидела в небольшой кухне, пила сладкий чай с доктором Белладонной. 

- Ох, - вздохнула Доннелла. - Такого у нас ещё не было. Адский вечерок. Ещё и вонючкой всех обмазывать. Вот как их уговорить, что надо? Заходила я к начальнику сказать, что пациенты переведены. Чуть не померла от запаха, - жаловалась уставшая женщина. 

Лиана слушала Беладонну и сочувствовала ей: одна на множество больных и днем и ночью. Принцесса Шипов ассистировала ей на операциях, но у нее и своих дел много, она уже ушла. Чем больше Лиана думала об этом, тем больше отвлекалась от мысли, что домой совсем не хочется. Да и находиться рядом с Клематисом ей спокойнее. 

- Давайте, я сделаю. Все равно уже отдохнула, а домой мне незачем возвращаться, - предложила Лиана. 

- Ты правда это сделаешь? - с надеждой спросила Белладонна и умоляюще посмотрела на девушку. 

- Неужели трава может вонять похуже полуразложившегося трупа? 

Белладонна скривилась и помахала перед носом ладонью. 

- Где-то на одном уровне. 

- Переживу, - уверенно подтвердила Лиана свою готовность помочь.

- Тогда давай расскажу кому, что и как делать.

*

Лиана выдохнула и замялась перед последним своим пациентом. 

Кактус пострадал больше всех и из-за нее. Было стыдно. Но надо. Лиана сжала бы кулаки, если бы не держала в руках приготовленные Лавочником и Принцессой Шипов лекарства. 

Она собралась с духом и вошла таки в гостевой дом. 

Дом был таким же, как предыдущие: небольшая прихожая, в которой Лиана сбросила ботинки, дальше по короткому коридору налево была кухня, а перед ней дверь налево - ванная. Пройдя три шага и повернув направо, Лиана оказалась в единственной комнате. 

Кактус спал посередине широкой двуспальной кровати, раскинув перебинтованные от плеч до запястий руки.

Лиана остановилась, рассматривая парня. Овальное лицо в свете ночника отливало бронзой, между бровей была небольшая складка - Кактус хмурился. Губы упрямо сжаты. Он беспокойно повернул голову на бок и слабо промычал. Белая футболка без рукавов плотно облегала широкую грудь, тяжело вздымавшуюся. Все ниже пояса скрывало одеяло. 

Лиана осторожно поставила на прикроватную тумбочку баночку с компрессом и термос с отваром. Сняла с плеча сумку с перевязочным материалом, поставила рядом с лекарствами. 

Кактус встрепенулся и сонно посмотрел на посетительницу, не понимая до конца сон это или явь. 

- Извини, что разбудила, - тихо сказала Лиана. 

- Что ты здесь делаешь? - хрипло и без привычной издёвки в голосе спросил Кактус. 

Лиана жестом указала на тумбочку. 

- Помогаю Белладонне. Я пришла с чудо-лекарствами по рецепту Лавочника. 

Раненый скривился, будто баночки с "вонючкой", как назвала компресс доктор Белладонна, уже открыли. 

- Не надо! - запротестовал Кактус.

Лиана вздохнула. Все, к кому она заглянула, с этого начинали. Просили не мазать их зловонной жижей, а сами при этом смотрели на неё со смесью страха и неприязни. Все трое коллег Кактуса снисходительно уступали после слов, что это приказ Лавочника, одобренный Белладонной. 

Олеандр закатил глаза, прорычав: "Заканчивай быстрее!"

Болиголов, прищурившись, следил за каждым её движением. В комнате все время звенело напряжение. 

Ландыш демонстративно отвернулся и не проронил больше ни слова. 

И вот теперь ей предстояло выдержать ещё один наполненный презрением взгляд. 

- Делай, что должна, - вдруг смиренно заявил Кактус. - Только не реви. 

Лиана спохватилась. Она не заметила, что за недавними воспоминаниями глаза намокли. Девушка смахнула слезы и принялась ловко снимать повязки с рук Кактуса. 

Увиденное болью отдалось в груди. Аккуратные швы то тут, то там украшали предплечья и плечи. Лиана закусила губу. Она и не подумала, что он получил столько ранений. 

- Только руки, - в тишине голос Кактуса казался громким. - Бронежилет защитил спину. Но сейчас она болит. Наверное, вся сплошной синяк. 

- Прости, - сказала Лиана, сглотнув подкативший к горлу комок. - Ты прав - я глупая, безрассудная дура. Ты пострадал из-за меня. 

Она осторожно открыла банку с буро-зеленым месивом, которое предстояло нанести на раны, и зачерпнула немного. Комнату наполнил зловонный запах затхлого болота, приправленный сероводородом с нотками гнили. 

- Кхе! - кашлянул Кактус. 

Никто не знал, кроме Принцессы Шипов, что Лавочник мешал в это снадобье. Но о его невероятных целебных свойствах ходили разные слухи, многие из которых оказались истиной. 

Лиана бережно наносила липкую кашицу вокруг швов. Закончив с одной рукой, она аккуратно закрыла эти места большими пластырями и забинтовала. Взяв все необходимое, она обошла кровать и проделала все манипуляции с другой рукой. 

- Проветри, - прохрипел Кактус. 

- Хорошо. Как только ты выпьешь отвар. 

Кактус позеленел. Он с мольбой посмотрел на Лиану. 

- Ты не отстанешь? 

- Нет. Это приказ Лавочника. 

- Как я буду его пить, если Белладонна запретила руками шевелить? - съязвил он.

Лиана вернулась к тумбочке и закрыла остатки лекарства. А потом принесла стакан и трубочку из кухни и налила в него из термоса не менее зловонную, мутную, грязно-зеленого цвета жидкость. 

Кактус сглотнул и, сделав жалобные глаза, посмотрел на девушку. 

- Пей, - с сочувствием в голосе сказала Лиана и поднесла стакан ближе. 

Раненый закрыл глаза и послушно выпил отвар. 

Лиана укрыла его одеялом по самый подбородок и открыла окно, чтобы проветрить. Она унесла на кухню и вымыла стакан и, вернувшись, обрадовала Кактуса.

- Мне приказано каждые три часа менять компресс. 

Кактус горестно вздохнул. Он не в том положении, чтобы спорить. Не с приказом начальника. 

Лиана закрыла окно. 

- Тебе что-нибудь нужно? - спросила она. 

- Нет. 

Она замялась. С одной стороны, надо уйти, а с другой - не хотелось быть одной. 

- Спасибо тебе, - сказала она, теребя кончик скрученной плети, висевшей сбоку. 

- За спасение? - уточнил Кактус. 

- Нет. Да. Не только. За это и за то, что не смотрел сейчас на меня, как на монстра, - прошептала Лиана. 

- Ты о чем? - удивился он. 

Девушка замялась, размышляя сказать или нет. Но раз заикнулась, решила довериться. 

- Другие… они смотрели со страхом и отвращением… Я понимаю, что мое поведение было за гранью… 

- Мы все здесь за гранью! Каждый по-своему, - перебил её Кактус. - Тяжело терять любимого человека. Но, думаю, смотрели на тебя странно, потому что ты вся покрыта брызгами крови, а в волосах запутались кусочки плоти или что-то такое…

Лиана покраснела до кончиков ушей. Она спешно себя осмотрела. Кактус прав. Она и забыла помыться за всеми случившимися событиями. 

Неожиданно он улыбнулся. 

- Ты такая занятная сейчас. 

- Ты не боишься меня? - удивлённо спросила она. 

- А с чего мне тебя бояться? - с улыбкой спросил Кактус. - Твоему любовнику я не вредил. Мы даже нормально общались. Так что бить тебе меня не за что.  

- Он мне не любовник! - вскрикнула Лиана и тише добавила: - он мой родной старший брат. Единственный родственник, который у меня остался. 

Кактус замер, серьезно рассматривая мнущуюся девушку. Вот это новость! Брат, значит. А он уже напридумывал себе. А оказалось все совсем не так. Что же, это радует. В карих глазах промелькнула хитринка и скрылась за интересом. 

- Если ты не боишься меня, можно я тогда тут посижу. Все равно скоро менять компресс, - попросила Лиана. 

Она подняла голову и жалобно посмотрела на того, с кем ещё в обед ругалась и по-другому общаться не могла. 

Парень озадаченно посмотрел на неё и, повеселев, ответил:

- Только сходи в душ. 

В карих, лукавых, прищуренных глазах затаилось довольство, но девушка не обратила на это внимание. 

Лиана без раздумий умчалась мыться. Вернулась она в скором времени, завернувшись в большой махровый халат, почти до пят скрывающий ноги. 

- Уже лучше выглядишь, - игриво заметил Кактус. 

- Спасибо, - смутившись, ответила она. 

Лиана присела в кресло напротив. 

Они рассматривали друг друга с интересом и любопытством, как будто виделись впервые. Возможно, так оно и было. Не было перебранок, нравоучений и предвзятого отношения. Он не называл ее глупой салагой, а она не говорила, что он заносчивый всезнайка, придирающийся по мелочам. Уютная тишина обволакивала и сближала. Слишком тяжёлый день, наконец, закончился, оставляя после себя усталость. 

Девушку понемногу стало клонить в сон. 

- Лиана, а как тебя зовут на самом деле? - неожиданно спросил Кактус. 

Он знал, что им не рекомендовалось раскрывать свою настоящую личность, но все же понадеялся на честный ответ. 

- Лиана, - коротко ответила девушка, глядя на него большими оленьими глазами. 

- Не хочешь, можешь не говорить, - фыркнул Кактус. Зря он надеялся на честный ответ. 

- Лиана, - повторила она. 

- Твой позывной я знаю. Я об имени спрашивал. Ладно. Проехали, - он отвернулся, скрывая разочарование. 

- Я и говорю: Лиана. 

Он резко повернул голову и уставился на неё, как на дуру. 

- Твой позывной совпадает с именем?

Она кивнула. 

- Кто так делает? Я не верю. 

Он обиженно отвернулся. Не стоило спрашивать. 

Лиана встала и подошла к своей куртке, оставшейся в прихожей. 

И почти сразу он услышал шаги возле кровати. 

- На, смотри! 

Она с раздражением ткнула ему в нос водительское удостоверение. 

Кактус отпрянул и прочитал: 

- Лиана Шнайдер…

Перед тем, как она убрала удостоверение, он успел запомнить дату рождения. Получается, ей действительно восемнадцать лет. 

- Доволен?

- Это глупо - брать позывной в точности как имя. 

- Лень было выдумывать, - отмахнулась Лиана, пряча удостоверение в карман. - А ты? Как тебя зовут? - не удержалась от любопытства девушка. 

- Петер Нахт. Если не веришь, удостоверение во внутреннем кармане пиджака было. 

- Верю, - ответила Лиана. 

Снова образовалась тишина. Каждый думал о своем. 

- Как вы с братом попали в "Сад"? - тихо спросил Кактус. 

Лиана не успела ответить - у двери послышался шум и в дом вошёл Лавочник. 

- Вот ты где, - начал он с порога, и его тон не предвещал ничего хорошего. 

Начальник прошел в комнату и оглядел присутствующих. 

Лиана стояла возле кровати, на которой лежал Кактус. Она выпрямилась по стойке смирно и немного склонила голову. Под пристальным взглядом Лавочника было неуютно, он словно давил на девушку. О ее выходке в ангаре он, несомненно, все знает. В ожидании наказания Лиана едва заметно дрожала. 

- Ты нарушила приказ брать живыми и лично отданный тебе: не вмешиваться, - вкрадчиво произнёс начальник.

От его тона мурашки побежали по спине девушки. Она сжала руки в кулаки. 

- Я отстраняю тебя от заданий на неопределенный срок. Твое прошение о переводе в телохранители отклонено. Об этом больше не может быть и речи. Высечь бы тебя, но не буду наказывать тебя телесно лишь потому, что ты "дитя Сада", и в память о твоей матери. Но я пока не решил, как с тобой быть дальше. Пока подумаю. 

Лиана опустилась на одно колено, склонив голову. 

- Как прикажете, - тихо ответила она. 

Лавочник посмотрел на Кактуса.

- Ты тоже безрассудный болван! - его взгляд остановился на баночках с травяными лекарствами. - Меняйте компрессы каждые три часа. Утром я сделаю ещё. Ты должен поправиться как можно быстрее.

Не дожидаясь ответа, Лавочник развернулся и тихо вышел. Лишь после этого Лиана поднялась. Она встретилась глазами с Кактусом. В карих омутах отражалось любопытство, но вопросов он не задавал. 

- Дитя Сада? - все же не выдержал Кактус. 

- Я расскажу, - грустно ответила Лиана.

Она забралась под одеяло под обалдевшим взглядом парня и прижалась к его боку, обнимая за талию. Кактус так и лежал, раскинув руки в стороны - шевелить ими было нельзя, чтобы не тревожить раны. Голова Лианы оказалась как раз под его рукой. Девушка дрожала и рассказывать не торопилась, лишь изредка шмыгала носом. Кактусу хотелось её обнять, но нельзя. Неизвестно сколько они так пролежали. Он уже и не ждал ответа. 

Лиана зашевелилась. Она приподнялась на локте и заглянула в карие глаза парня. 

- Это тяжелая история, - наконец сказала она. 

Девушка откатилась от него и легла на спину, рассматривая белый потолок. В её голове вихрем кружили воспоминания прошлого, принося тупую боль. Счастливое детство, родители, их любовь и забота в одночасье перестали существовать. 

- Моя мама тоже была ассасином. Но помимо этого - очень красивой женщиной. Её позывной был Цветущая Глициния. Красивая и опасная, как и эти цветы. Мои кнуты - это её любимое оружие. Когда мне было шесть, а моему брату Даррену десять, маме поступил необычный заказ. Об этом мы узнали позже, а тогда и не догадывались, чем на самом деле занималась мама. Суть заказа была в том, чтобы сопровождать высокопоставленное лицо и при необходимости защищать его. Мама с задания не вернулась. Ни на следующий день, ни через два дня, ни через неделю. Отец погиб в аварии незадолго до этого, и мы с братом свалились на голову дяде. Он, как выяснилось, тоже был ассасином "Сада". 

Говорила Лиана медленно, слова давались ей с трудом, но Кактус слушал внимательно, ловил каждое слово и не перебивал. 

- Дядя и выяснил о необычном заказе. Лавочник сам волновался за одного из своих убийц, но напрямую действовать не мог - ведь заказчиком был бывший премьер-министр Чапмен. Дядя искал маму сам и нашел спустя две недели…

Лиана заплакала. Кактус её не торопил, понимая, какую болезненную и не заживающую рану она сковырнула, чтобы рассказать ему о себе. Девушка заглушила всхлипы и продолжила, в её голосе была горечь утраты: 

- Её держали в плену. Я не знаю подробностей, как её пленили, ведь, по рассказам дяди, мама была хорошим, умелым ассасином, и не знаю, что с ней делали. Когда дядя принес маму домой, на ней не было живого места: вся в синяках, порезах, глубоких и не очень, в ожогах. Дядя не хотел, чтобы мы с братом её такой запомнили, но не мог не дать нам попрощаться. Маму было уже не спасти. Ни я ни брат, даже став взрослыми, так и не смогли вытрясти из дяди подробностей, что же именно с ней делали. Но дядя рассказал, как отомстил за нее. Правда, вопреки желанию, не использовал свое оружие: меч скимитар и сегментный меч. Он замаскировал убийство того, кто издевался над мамой, под несчастный случай. Нельзя было подставляться. Нельзя, чтобы был хоть один намек на "Сад". Официально бывший премьер-министр умер, упав с лестницы и размозжив голову о мраморные ступени. Но мы с братом знаем, кто ему "помог". То осиное гнездо, где держали маму, дядя спалил дотла вместе со всеми, кто там был.

Лиана ненадолго замолчала, вспоминая тяжёлые времена и не менее тяжёлые тренировки. 

- А потом дядя забрал нас к себе. Так мы попали в "Сад" и узнали, кем на самом деле были мама и дядя. Он стал обучать нас с Дарреном. Учителем он был строгим, но заботился о нас изо всех сил, заменив родителей. 

Девушка закончила свой рассказ, но продолжала лежать неподвижно и всматриваться в потолок, будто видела на нем прошлое. 

- Даррен - это Клематис? - уточнил Кактус. 

- Да. 

Кактус осмысливал услышанное. Страшная, трагичная история. Но он по себе знал: от хорошей жизни в "Сад" не попадают. Что-то зацепило его и не давало покоя. 

- А как звали вашего дядю? - нахмурился Петер. 

- Его позывной Лабу́рнум. Возможно, ты слышал…

- Серьезно?! 

Кактус от неожиданности чуть не вскочил, вовремя спохватился и лег обратно. 

- Слышал о нем? - спросила Лиана, поворачиваясь на бок, лицом к собеседнику.

- Это он привел меня в "Сад". 

Теперь настала очередь Лианы удивляться и открывать рот. 

Кактус, повторяя недавнее действие девушки, уставился в потолок. Мысли и воспоминания сами заполонили его голову и он не сразу обратил внимание, что на откровение Лианы тоже ответил откровением. 

- Своего отца я никогда не видел, - голос его был непривычно тих, говорил Кактус неторопливо и приглушенно, он не старался выплеснуть наболевшее, а просто рассказывал свою историю. - Мама о нем тоже не рассказывала. Она воспитывала меня одна и тянула, как могла, работая на двух работах. Я же старался быть помощником и не доставлять проблем. Когда мне было девять, она вышла замуж. С отчимом я не ругался, но и теплых отношений не было, скорее нейтральные. Все было неплохо. Пока однажды мама не ушла в ночную смену на работу, она была медсестрой. Я лежал в кровати, но не спал, хоть и была уже ночь. Вдруг ко мне пришел отчим. Он решил, что я сплю и начал трогать меня и пытался снять одежду. Я стал отбиваться. Но он был сильнее. Тогда я нащупал под подушкой складной нож. У нас с другом были парные. В свободное время мы бросали их в дерево - играли на меткость. Я никогда с этим ножом не расставался, всё-таки подарок лучшего друга. Я не понимал того, что отчим пытался со мной сделать, но очень испугался. Вытащив нож, стал им бить куда придется. Я все продолжал махать ножом, пока не понял, что отчим не шевелится. Перепугавшись крови, я тогда до конца не осознал, что только что убил человека. Я трясся, не знал, что делать. Отбросив нож, я забился в угол и заревел. Не знаю, сколько я так просидел, пока неожиданно не пришло осознание, что я убил его. Из газет и слухов, передаваемых сплетницами и во дворе, я вспомнил, что за убийство полагалась смертная казнь. Стало ещё страшнее. Я решил бежать. Кое-как смыв кровь с рук и лица, я скинул перепачканную пижаму, выбросил из школьного рюкзака учебники и тетради, напихал туда одежду, оделся в чистое и теплое, разбил копилку, забрал нож, спасший меня, и сбежал из дома. Я прятался в заброшенных домах и зданиях, мне все время мерещилось, что стоит мне высунуть нос из очередного укрытия, как меня схватят и упекут в тюрьму, я боялся выходить на улицу, но все же приходилось, чтобы купить еду. Деньги из копилки быстро закончились. Пришлось воровать. Не раз был за это битым. До этого я был домашним мальчиком, который стремился выучиться и найти хорошую работу, чтобы маме было легче. Поначалу было тяжело, даже невыносимо, но маячившая перспектива смертной казни пугала больше, чем злачные места, крысы и бомжи, от которых я таился там, где им до меня не добраться. Как никогда я хотел выжить. Пришлось научиться и быстро бегать, и воровать, и прятаться, так, что даже собаки сбивались со следа. Так продолжалось полгода, пока однажды я не забрел в переулок позади ресторана. Сердобольный повар подкармливал тощего и грязного мальчишку. Я наведывался туда три раза в неделю. 

Лиана тоже умела слушать. Она не перебивала, но мысленно ужасалась истории Кактуса, то есть Петера. Совершенно не хотелось обращаться к нему по позывному. Она рассказала ему о себе, он - о себе. Кроме непосредственных участников её истории, он первый, кому она поведала о том, как попала в "Сад". Лиана догадывалась, что и Петер не делился со всеми подряд подробностями своей жизни. Среди членов "Сада" это не приветствовалось, а постороннему так и вовсе не стоило знать. 

Прижимаясь к его боку, Лиана не видела подавленного лица Кактуса. Он в том же неторопливом темпе продолжал свой рассказ. 

- В тот вечер я стал свидетелем того, как один мужчина убил троих изогнутым широким мечом. Его движения были плавными и точными. Я залюбовался и не обратил внимание, что он меня заметил. Мужчина подошёл ближе. Он был высоким, крепким, могучим. А я все с восхищением смотрел на него и не мог отвести взгляда. «Эй, малец! - позвал он глубоким басом. - Зря ты не убежал». «Вы здорово мечом размахивали. А меня научите?» - нагло заявил я. Терять мне все равно было нечего. «А ты не из робких!» - рассмеялся он. Это и был Лабу́рнум. Он забрал меня в "Сад" и стал моим учителем. Но через полтора года он привел меня к другому наставнику - Опунции - и больше я его не видел. Новая наставница оказалась суровее, но именно благодаря ей я вырос тем, кто я есть. 

Кактус задумчиво посмотрел на Лиану. Девушка, подобно своему имени, оплела его за торс рукой, ещё и ногу закинула на его ноги. Он был шокирован таким поведением, но и одновременно с этим радовался такой близости. Странная, молчаливая поддержка сказала больше, чем заезженные слова из разряда "я сочувствую". 

Петер задумался над тем, как жестока и непредсказуема может быть жизнь. Он попал в "Сад" в десять лет, Лиана - в шесть. Ещё совсем дети, вынужденные вместо игр тренироваться до растянутых сухожилий, кровавых мозолей, содранных до мяса рук и ног, терпеть боль, лишь для того, чтобы выжить в этом жестоком мире. Дети, чьей обязанностью стало отринуть человеческие чувства и идти убивать по приказу. 

Петер и нахмурился.  

- Вы попали к Лабурнуму, когда тебе было шесть? - переспросил он. 

- Да. 

Лиана приподнялась на локте и с интересом рассматривала Кактуса. К чему он клонит? 

- Так вот куда он делся. Я думал, он меня бросил, потому что я надоел с вопросами. А оно вон как… - рассеянно пробормотал Петер. 

- Ты о чем? 

Девушка ещё больше приподнялась, чтобы было лучше видно собеседника. Отвороты махрового халата немного распахнулись на груди, демонстрируя декольте, но она не обратила на это внимание. Зато заметил Петер. Его взгляд нагло обшарил небольшую открытую зону, задержавшись на показавшемся крае упругого полушария, и потемнел. Он отвёл глаза, вспоминая вопрос Лианы. 

- Я на пять лет тебя старше, - после непродолжительного молчания пояснил Петер. - Мне было одиннадцать, когда моим наставником стала Опунция. Считай сама. Все сходится. Лабурнум меня передал другому учителю, потому что ему пришлось заботиться о вас с братом. А, кстати, где он сейчас?

Лиана легла рядом, перевернувшись на спину. Непроизвольно Петер вздрогнул - без её тепла стало зябко. Но попросить лечь обратно он не посмел. 

- Не знаю, - пожала плечами Лиана. - Год назад дядя выполнял заказ в какой-то южной стране. Ты же знаешь, нельзя об этом распространяться. Заказ он выполнил успешно, но сам пропал. Больше Лавочник ничего не рассказал. Подозреваю, что дядя просто свалил на пенсию. Спрятался где-нибудь. 

- Да уж. Из "Сада" нет обратной дороги. А это в его духе. Теперь понятно, почему ты такая бешеная. С такой-то родословной и историей, - засмеялся Петер. 

- А сам-то! - возмутилась Лиана. 

Она вскочила на колени, нависая над Кактусом, с намерением хоть за волосы оттаскать, раз уж бить раненого было бы неправильно. 

Взгляд Кактуса опять скользнул по открывшимся участкам кожи. 

Дальнейшие препирательства прервали часы: зазвонил будильник. 

- Уже три часа прошло. Пора менять компресс, - напомнила Лиана.

- Я помру от этого запаха. А если откажусь - помру от гнева Лавочника, - невесело пошутил Кактус. 

После смены компрессов и проветривания комнаты они оба уснули, сморенные усталостью и отступающими тревогами минувшего дня. Кактусу снова пришлось лежать с раскинутыми руками, чтобы нечаянно не потревожить заживающие и от этого ноющие швы. Лиана осторожно умостилась рядом. Во сне она прижалась к парню. Неосознанная тяга к единственному, кто не испугался и не оттолкнул ее. Его колючки, постоянно словесно демонстрируемые ей, сегодня стали пушистыми, то ли ранение на это повлияло, то ли взаимные откровения, то ли интимная обстановка, но негласно их отношения изменились.