«Пизда» — подумал Хантер.

Начнем с того, что о существовании своего двоюродного дяди, Джанго Фетта, он вообще немного забыл. Тем более он уж не помнил, как когда-то подписывал бумагу о том, что в случае его смерти он возьмёт под свою опеку его близнецов. И вообще, это все было давно, неправда и он не рассчитывал, что тот все-таки отдаст концы до совершеннолетия мелких.

Как это случилось — неясно; Хантер много раз слышал о том, что у Джанго какие-то терки с законниками, а в итоге, вроде бы, злой мент почти что отстрелил ему голову. Хотя, возможно, все было не так — его попросили взглянуть на тело, сочтя при этом совершенно не нужным разъяснять, как его, собственно говоря, кокнули-то. Поэтому теперь он взирал на трупик в морге и держал в руках чертово уведомление о передаче опеки с завещанием, думая о смысле жизни. Выглядел Фетт неважно — глотку жестко распополамило, и держалась она всего лишь на паре связок и раздробленных кусочках позвоночника.

— Что-то непохоже, чтобы его тот детектив из пистолета пристрелил. На всех в ФБР зарегистрированы девятимиллиметровые парабеллумы, а это… на вид — то ли картечь из дробовика, то ли снайперская винтовка, то ли вообще пулемет. Короче, всё, имеющее крупный калибр.

— Это ты еще отчетов о вскрытии не видел, — фыркнул Кросс за его спиной, притушив очередную сигарету.

Кросс выл самым настоящим мрачным детективом, которых показывают в сериалах и фильмах. Он носил шляпу и длинное черное пальто, нервно курил и вечно ходил с наинедовольнейшим хлебальником. Да уж, повезло Хантеру с напарником, особенно в похожих делах.

Их отдел назывался «секретные материалы» и состоял из четырех с половиной человек. В основном расследованиями занимались они двое, часто выезжая в самые разные уголки Америки и изучая необъяснимые феномены. После всех монстров, маньяков, оборотней, вурдалаков, вампиров — липовых и не только — Хантер уже начинал на полном серьезе верить в зёленых человеков, хотя раньше особой восприимчивостью к подобным явлениям не отличался. А вот напарник его предпочитал скептическую точку зрения и научные объяснения всему происходящему бреду.

Также в отделе состояли Тех и Врекер. Первый был компьютерщиком, да еще каким — мог за пару минут накопать в отдаленных уголках интернета любую нужную информацию, взломать сайт, перевести шифр, обработать фотографию или даже подключиться к камерам и прослушке. А второй, кажется, был запихнут в команду только ради того, чтобы устрашать врагов. И для боевой поддержки. Вообще, младший агент был славным крупногабаритным парнем с большим сердцем, и, при этом, тягой к разрушению.

А еще был Эхо, но про него редко говорили. Он был отличным судмедэкспертом и потрясающим стратегом с одним минусом — отсутствием ног и руки. На одной из миссий его знатно покорежило взрывом, из-за чего пришлось ввести его в искусственную кому. А когда он очнулся, его напарник и просто близкий человек, Файвс, был объявлен пропавшим без вести при загадочных обстоятельствах, а его дело так и не закрыли. Утешаясь надеждой, что он еще жив, Эхо кое-как вернулся к работе, и теперь помогал «секретным материалам», с очень тревожным и траурным видом разъезжая по офису на своей коляске. Хантер иногда злился на его саркастичность, колкость и недружелюбность, но быстро переставал, вспоминая, через что ему пришлось пройти и как тяжело ему до сих пор.

— И что же там? — вскинув одну бровь, спросил он, оборачиваясь на Кросса.

— А то, что это вообще не оружие. Может что-то вроде электромагнитного импульса. Когда я спросил Теха о том, как была нанесена рана, он смутно пробормотал что-то про внутренние повреждения, а потом затупил, и, клянусь, я слышал звук поломанной винды.

— Ты ведь знаешь, что подобные травмы трахеи с внутренней стороны в делах часто приписываются воздействию психокинеза?..

— Вот не начинай! Сейчас понастроишь тут мне магических теорий о том, что его колдун волшебной палочкой изнасиловал, — закатив глаза, фыркнул напарник, очень навязчиво щелкая зажигалкой.

— Нашлась мне Скалли на голову… — проворчал Хантер. Ну и вот как с этим куском постиронии работать?

— Еще раз назовешь меня так — возьму за волосы, раскручу и в окно выкину, — монотонно, но угрожающе прошипел Кроссхейр. Судя по лицу, это была совсем не шутка.

— Ладно, смотри, раз предварительная экспертиза нам ничего не дала, тот попросим Эхо сделать расширенный отчет о вскрытии со всеми возможными способами нанесения раны такого характера. Конечно, стоит запросить сами материалы по делу. Думаю, их легко отдадут… Такое всегда поручают нам. Выясним, что это был за детектив, допросим, узнаем, он это стрелял, или это просто слухи, а потом я что-нибудь накопаю про прошлое Фетта, и…

— Хантер.

— …он ведь был бандитом, так? Значит, у него повсюду могли быть враги. Не исключено, что кто-то из них владел психокинезом — ну ладно, или нанес такую рану при помощи чего-то! — мы их как-нибудь вычислим…

— Хантер, сделай милость — заткнись, а! Не хотелось бы напоминать, но у тебя есть более насущная проблема, — взорвался его напарник, недовольно скрещивая руки на груди.

— Это какая такая?.. — удивленно отозвался тот. Что вообще может быть важнее дела?

— Двое мелких, за которых, кстати говоря, ты в ответе, и которые уже где-то час сидят в приемном отделении.

— Вот чёрт! — выругался Хантер, нервно пряча глаза. За это время его могз еще не решил, что делать с детьми, но твердо знал, что себе он не может их оставить. — Ты же знаешь, у меня нет времени на воспитание кого-то. Я в принципе никогда не планировал ребенка, а тем более двух. Я детектив, занятой человек.

— Харе ныть! Позаботишься о них пару дней, а потом либо сдашь в детский дом, либо устроишь в закрытый интернат. Не твои ж отпрыски.

Хантер задумчиво кивнул. Он прав — дети не его, он этого не просил, и никакой ответственности за них не несет… Только он все равно чувствовал себя виноватым.

«В интернате им будет лучше, — настойчиво убеждал себя он, спускаясь по лестнице. — Все равно я из-за работы не смогу за ними нормально ухаживать, а там позаботятся, как следует. Перекантуются немного у нас, пока подыщу что-то хорошее, оплачу — и прощайте, заботы!»

***

На скамейке в приемном отделении сидела девочка лет десяти-двенадцати. Взгляд у нее был не то чтобы напуганный, но очень озадаченный; она либо слишком быстро смирилась со смертью отца, либо так и не поняла, что произошло. Она оказалась хорошенькой и аккуратной: коротко стриженные светлые волосы зачесаны назад и закреплены там какой-то цепочкой-заколкой, большие карие глаза с любопытством скользили по всему вокруг, а ровно пошитая и немного странная сине-красно-белая одежда была ей в самый раз. О ней явно заботились, и, подумав об этом, Хантер снова ощутил укол совести.

— Привет, — неловко сказал он своим грубым, явно не подходящим к моменту голосом. — Э-э-э…

— Привет! — почему-то весело откликнулась девочка. — Как тебя зовут?

— Экэхм… Хантер, — недоумевая из-за ее бодрости, ответил он. Это ведь точно нужный ребенок, да?

— Я Омега, — улыбнулась она и моргнула пару раз. — Я теперь с тобой буду жить?

— Угу.

— Не хочу портить никому настроение, — не выдержал Кроссхейр. — Но ты че такая веселая? У тебя, между прочим, батя в морге валяется, а ты тут сидишь, как ни в чем не бывало!

— Кросс!

— Да… не знаю, — Омега нахмурилось, но личико все же быстро сгладилось. — Я с ним редко общалась, на самом деле. С детства то в детских садиках, то в школе, то с няньками, то в интернате. У папы было слишком много дел, чтобы уделять время мне. А вот с Бобой он был всегда — учил его тому, что знал сам, все показывал и рассказывал, водил на миссии.

— Боба — это твой брат, да? — спросил Хантер, очень радуясь её спокойствию. Утешать людей он совершенно не умел, поэтому ему будет намного легче, раз она не тоскует. — Кстати, где он?

— Не знаю, — пожала плечиками мелочь. — Сказал, что пойдет в туалет, но уже полчаса не возвращается.

— Крифф, — тихо выдавил детектив. Если мальчик был близок с отцом, он запросто мог сбежать куда-то в его банду.

— Да не паникуй ты, — Кросс ткнул его локтем. — Может, у него там кишечное расстройство.

— Так, посиди немного здесь, я быстро проверю, где Боба, и вернусь! — бросил он девочке, прежде чем выбежать за дверь.

Во всем отделении мальчика не было — ни в туалетах, ни в коридорах. Зато дежурная секретарша рассеянно сказала, что тот вышел, сказав, что его отпустили. Хантеру пришлось немного на нее поворчать и вернуться непосредственно на место событий.

— Не нашел? — спросила девочка таким тоном, будто это очевидно. — Жаль… Хотя раньше как-то он говорил мне, что если с отцом что-то случится, то он займет его место.

Хантер хмуро кивнул и бросил что-то вроде «пошли домой». Мелкая с готовностью подскочила со скамейки и зачем-то вцепилась в его лапу теплой ручкой. Он крупно вздрогнул.

***

— Вот здесь ты будешь жить, — безнадежненько буркнул Хантер, показывая Омеге собственную комнату. Придется уступить ей кровать. Ну не на балкон же выселять! — Уж прости, детской у нас тут нет.

Комната была очень чистая, но не потому, что ее хозяин любил порядок, а потому, что он проводил в ней слишком мало времени, чтобы успеть устроить бардак. Она даже не обросла его вещами; кроме самой мебели, простой одежды, аккуратно сложенной в шкафу, и пары запыленных папок с особенно заковыристыми делами тут ничего не было. В качестве декора выступал наполовину отклеившийся постер «I want to believe» с изображением летающей тарелки над лесом и массивные старые часы, громко тикающие и притащенные из родительского дома на память. Когда-то в них была кукушка, но мелкий Хантер самолично выдрал ее оттуда, поэтому о времени напоминала только вылетающая с характерным механическим скрипом пустая платформа с остатками креплений для фигурки птички.

— Мне нравится, — радостно сказала девочка, кидая на кровать увесистую сумку с вещами. — А можно я тут все украшу?

— Валяй, но сначала с соквартирниками познакомься.

Все не отпуская мысль о том, что Омега какая-то подозрительно веселая, Хантер вывел её в большое помещение, занимающее гостинную и кухню одновременно. Был вечер, поэтому все обитатели уже вернулись с работы.

Жил он не один, а вместе со всем своим отделом. Дружили они очень давно, вместе обитали еще в общаге, а потом просто не захотели разъезжаться. Выяснилось, что снимать каждому по двухкомнатной квартире в городе по отдельности выходит дороже, чем купить здоровый пентхаус, поэтому так и порешили. Все они слишком привыкли друг к другу, чтобы что-то менять.

Эхо к ним переехал позже просто из-за своего состояния. Ему нужна была помощь в некоторых простых домашних делах, а кроме этой четверки и вышеупомянутого Файвса обратиться было не к кому. Поэтому теперь он жил в небольшой комнате, где раньше ютился Тех, а тот переехал к Врекеру.

На данный момент разношерстный контингент расселся на скамейках около огромного колхозного стола. Тех одновременно читал и пытался не спалить пасту на ужин (сегодня была его очередь готовить), Врекер усердно рассказывал явно скучающему Кроссу про смешной случай на работе, а Эхо просто угрюмо молчал, пялясь в покрывало на обрубках ног.

Все четверо одновременно обернулись на вошедших, Тех чуть не уронил книгу на плиту.

— А-а-а, малявка! Здорово! — улыбнулся здоровяк, вставая из-за стола так резко, что сидящий напротив Кроссхейр почти улетел в стенку. — Рады тебя привествовать!

— Не дом, а проходной двор… — прошипел пострадавший, потирая затылок и недовольно поглядывая не только но девочку, но и на Эхо.

— Привет, — немного замято поздоровалась Омега, оглядывая кухню.

— Ну шо ты, не стесняйся! Садись давай, — продолжил любезничать Врекер и снова подвинул стол, сбивая с ног только что усевшегося и матерящегося на чем свет стоит детектива снова. — Мы про тебя уже наслышаны. Неожиданно конечно, но мы всегда гостям рады, вот!

Хантер вздохнул и сел рядом с Кроссом. У Омеги и Врекера быстро завязался оживленный разговор, и спустя несколько минут они смеялись, как старые приятели.

— Очаровательно, — ровно сказал Тех, подавая на стол даже почти не подгоревшую пасту, на которую новоявленный дуэт тут же жадно набросился.

— Это Тех, — неуклюже сказал Хантер, поглядывая на равнодушные глаза своего соседа, скрытые где-то под толстыми стеклами с жутким желтым напылением. — А это — Эхо…

Он очень надеялся, что у девочки хватит ума не начать расспрашивать его о том, почему он на коляске, и выдохнул с облегчением, когда она, кратко познакомившись с новыми соседями, тут же снова переключилась на диалог с громилой.

Пытка ужином закончилось быстро, и Хантер, как и остальные, ушёл готовиться ко сну. Притащив на пол спальни надувной матрас, он окинул взглядом стену, где теперь красовалась теплая желто-оранжевая гирлянда и милые наклейки. Может быть, ему показалось, но стало и правда уютнее.

Омега вернулась в пижамке и с мягкой игрушкой, которую ей торжественно вручил Врекер. Она порядком устала за день и сонно потирала глазки.

— Кроссхейр куда-то ушел, — сказала она, забираясь под теплое одеяло.

— Это… особая миссия, — осторожно отчеканил Хантер. Он заранее придумал, что будет говорить ей в случае загадочных ночных рандеву своего товарища.

— А она не опасная?

— Немного. Но все будет в порядке, Кросс вернется к утру. Всегда возвращается.

***

Хантер проснулся из-за гневного хлопка входной дверью.

Вернее сказать, не проснулся, а очнулся от странных мыслей, в которые был погружен. Он почти всю ночь думал о девочке и о странном деле, о том, где сейчас ее брат, прорабатывал план действий и совсем забыл, что для успешной работы он должен как следует отдохнуть.

Почти четыре часа утра. Из-за задернутый шторы просачивался мутный свет улицы, освещающий мягкое лицо спящей Омеги. Сейчас темно, но Хантер уже привык ко мраку и прекрасно все видит. Осторожно поднявшись с матраса, он, потянувшись и зевнув, пошел проверить вошедшего.

Кросс обнаружился на балконе. Положив локти на перила, он курил с мрачным лицом, смотря вниз, на редкие проезжающие машины. Огни ночного города были яркими, но детектив все равно не смог разглядеть как следует эмоции своего напарника. Иногда, когда он возвращался, он был довольным и пьяным, шутил, бунтовал и укладывался спать, а на утро с новыми силами ворчал, что у него разболелась башка; иногда — равнодушным, будто происходило что-то обычное, спокойно пил чай и уходил к себе, но то, что он курил, было весьма скверным знаком.

— Ты со своим… как его… Рампартом поссорился? — осторожно спросил Хантер после нескольких минут молчания, когда Кросс, казалось, свыкся с его присутствием.

— Нет, с ним мы пару недель как порвали, — холодно ответил тот, снова затягиваясь. Сильно пахло табаком.

— Кто на этот раз? И что натворил?

— Ты же знаешь, что я не обязан тебе ничего рассказывать?

— Знаю.

Кроссхейр смерил Хантера очень странным взглядом, но, не выдержав такого же ответного, после паузы все-таки произнес:

— Хэмлок. Ученый какой-то, хрен его знает. Я думал, он ценит мои таланты, а оказалось, что его интересует только секс и связи в ФБР.

— Как обычно, — вздохнул длинноволосый. — Слушай, почему тебе попадаются одни мудаки?

— Потому что меня хотят одни мудаки.

Очередная порция молчания. Хантер мог бы заполнить её, сказав, например, что Кросс вполне в его вкусе, а он, вроде, не такой уж и мудак, и нравится ему напарник не из-за красивого тела, а просто душой… но он промолчал. Его другу не нужны такие отношения.

— Пойдем спать, а? Через три часа уже встаем.

***

Омега выспалась и радостно металась по квартире. Хантер сразу понял, что девочке тут понравилось. Ну еще бы — их дружеская обстановка в любом случае будет лучше любой заботы, что сможет предоставить интернат…

Заколка исчезла с волос девочки, и теперь она бегала растрепанная, ленилась переодеваться из пижамы в нормальную одежду и завороженно следила за тем, как Эхо готовит блинчики всем на завтрак. К обрубку его руки была прикреплена хитрая штука, изготовленная для него лично Техом: она представляла из себя часть локтевого протеза с приваренным креплением для разных насадок. Таким образом, Эхо мог пользоваться почти чем угодно, будь то медицинский скальпель, отвертка или та же лопатка для выпечки.

Омега не удержалась и опустила взгляд на его ноги, скрытые пледом, а потом подняла глаза и уставилось в его бледное лицо, исполосованное шрамами. Вчера лысину прикрывала тонкая шапочка, но сегодня на ней еще ничего не было — видимо, детектив только встал. Рукав у пижамы был обрезан и подшит со стороны культи. Хоть Эхо и выглядел грустным и несчастным, о нем явно заботились здесь.

— Это завтрак? — спросила девочка, не зная, как еще начать диалог.

— А что это еще может быть? — цинично фыркнул Эхо. Омега даже немного испугалась его тона и поникла; этот человек явно не горел желанием пообщаться.

Колясочник отвернулся, выждал несколько секунд и все-таки продолжил диалог, вздыхая и испытывая вину:

— Хочешь попробовать?

Омега кивнула и солнечно улыбнулась, хватая протянутый ей блинчик с шоколадной начинкой.

— Ты так хорошо готовишь!

— Приходиться. Они, конечно, и сами умеют, но в большинстве случаев косячат. Хоть это и обо мне надо заботиться, как о маленьком, мне иногда кажется, что я — мать этого отряда. Дети они все малые, — попытался пошутить Эхо, смотря на очередной шутливый спор Кросса, Врекера и Теха.

— А почему у вас у всех такие имена странные? — неожиданно спросила девочка, продолжая жевать.

— Это не имена, а позывные. Так просто привычнее и проще. Как дружеские прозвища.

— А как тебя зовут?

— Эшли. Но, пожалуйста, не называй меня так.

— Почему?

— Это личное.

— Прости, — виновато понурила голову Омега. — Я не буду.

— Спасибо, — просто кинул Эхо, отворачиваясь и тем самым показывая, что социальная батарейка на сегодня разряжена.

Малышка кивнула и отошла, доедая блинчик. Хантер все-таки отловил ее и отправил переодеваться, а после Врекер помог расчесать волосы и заплести в них несколько косичек с красными лентами. Омега явно копировала своего «отца», кося под бардовую бандану с черепушкой.

— Она же так к тебе привяжется, — хмыкнул Кросс, крутя в руках зубочистку, пока здоровяк с девочкой занимались тем, что рисовали рожицы сиропом на блинах. — Избавься от нее, пока не поздно. Не будь слабаком. Ты же сам говорил, что тебе ни к чему сейчас обуза в виде ребенка…

— Я… — пробормотал Хантер, не желая признавать вслух того, что ему было жаль бросать девочку так же, как это сделал ее папаша. — Ты прав. Я посмотрю, что можно будет с этим сделать.

***

Эхо отложил скальпель, бросил маску на стол и стянул со лба очки здоровой рукой.

— Ну как? — спросил Хантер, стоящий в дверном проеме лаборатории ФБР.

— Похоже, ты был прав, — озадаченно ответил судмедэксперт, подъезжая к раковине и моя руку после перчатки. Пахло тут так себе. Мыло вылетело из ладони, и Эхо громко вздохнул, не желая наклоняться. Однажды он таким образом с коляски упал. — Трохея странным образом повреждена изнутри, будто в глотку нашему мафиознику запихнули петарду, но при этом все ее следы начисто удалили. И да, следы воздействия электричества тоже есть. Будь добр, дай мне кофе, пожалуйста.

— Странно это все, — пожал плечами Хантер, наклоняясь за термокружкой с горячим напитком. Он знал, что именно имел в виду его друг, находясь в таком положении: рука в мыле, протеза нет, а жижи жизни все равно хочется. Сержант осторожно поднес стакан к губам судмедэксперта, осторожно наклоняя, боясь перелить.

Эхо доверчиво подался к кружке, глотая кофе. Хантер смотрел на то. как подергивается его худое и бледное горло с каждым глотком, а полупрозрачные ресницы слегка дрожат. Все-таки зря он думал о себе так плохо, считая себя уродом: парень был по-своему хрустально красив и хрупок. Он выглядел колючим, но при этом казался беззащитным и мягким. О нем хотелось заботиться. Все тело детектива пробрала странная дрожь, пока он буквально поил Эхо с рук, как котенка. Наверное, ему было невыносимо сложно доверять им настолько, но он смог, он поборол себя, открывшись им. Открывшись ему.

Эхо осторожно отстранился, облизывая губы. Хантер зачем-то отвел глаза, ставя термокружку на полку. На ней почему-то был принт с синей цифрой «5», и сержант уже долгое время не мог понять, что же это все-таки значит.

— Спасибо, — поблагодарил судмедэксперт, все-таки доставая злополучное мыло из-под раковины и заканчивая с процедурой. — В общем, удачи с делом, вам с Кроссом действительно придется попотеть, чтобы понять, что это была за чертовщина.

— И ты все еще продолжаешь удивляться нашему роду занятий? — подняв одну бровь, хмыкнул Хантер.

— Не с тех пор, когда вы притащили мне труп чупакабры, — пошутил Эхо в ответ, вытирая руку полотенцем и откидываясь на спинку инвалидного кресла. — Кросс будет не в восторге.

— Он ни от чего особо не в восторге.

— А девочка?

— Он посоветовал мне отдать ее в хороший интернат.

— И ты сможешь бросить её? — спросил Эхо, немного ощетинившись. — Она доверяет нам, ты сам видел! Я-то знаю, как это сложно, особенно после того, как до этого тебя предоставляли самому себе и совсем не любили.

— Я не знаю, — тихо сказал Хантер. — Мне кажется, что не смогу.