Младший близнец никогда не задавал лишних вопросов. Он привык во многом полагаться на сестру и, пусть и не биологического, брата.

Он совсем ничего не помнил, да и не знал о «трагедии», после которой очнулся на больничной койке. Как бы не пытался вспомнить — лишь головные боли, как не пытался спросить — печальные взгляды и скомканные обрывки чужих рассказов, и поэтому через какое-то время Итэр перестал «копаться» в прошлом. Пускай ему и пришлось заново учится пользоваться многими повседневными предметами, Итэр практически не замечал подвоха — списывал всё на потерю памяти. В конце концов, читать, говорить, а также самого близкого человека, своей сестры, он никогда не забывал. Восстановиться было тяжело — но Люмин всегда поддерживала его и выглядела донельзя счастливой, когда он делал успехи даже в таких мелочах, как использование телефона.

Он послушно принял заботу сестры, и, пусть несколько и был обеспокоен источником дохода семьи, доверился Люмин во всём.

Родная сестра ему ничего не запрещала, но вот Дайнслейф время от времени давал крайне дельные советы — какое образование лучше получить, куда устроиться на работу… И все его советы были донельзя полезными. Никто из семьи никогда не указывал Итэру с кем общаться, что конкретно делать. Это все были его собственные решения.

И его собственным решением было практически не иметь друзей — влиться в коллектив университета, где Итэр обучался, у него не вышло. Мало кто был заинтересован в юноше-студенте, который был куда старше основной группы, затруднялся в использовании техники и вечно терялся на территории университета и имел за собой лишь сестру, которая заботливо приносила ему обеды время от времени. Сколько он себя помнит, всегда жил в Ли Юэ — точнее, начал жить после того, как проснулся в больнице.

Итэр не задавал лишних вопросов, но в какой-то момент осознал, что очень многого не знает о своей семье. Где их родители? Почему Люмин совсем не говорит о них? Были ли у него друзья на их родине?.. Где вообще была их родина?

Так он и начал в свободное от работы время перебирать все доступные источники, от новостных сайтов до старых архивных газет, пытаясь найти хоть какое-то упоминание знакомых имён. Но результатов поиски не приносили — всё, что он находил, было ему уже известно: работа сестры в издательстве, её диплом, старые фото со знакомыми из Мондштадта, о которых она рассказывала…

Единственной возможностью разузнать побольше ему казалось найти более… влиятельный источник. Такой, как Цисин, однажды пригласившие его на работу. Итэр хотел бы быть честным, но его интерес уже зашёл слишком далеко. Уже не выйдет просто расспросить обо всём, уже не получится списать это на простое любопытство… Ведь Итэр хочет узнать обо всём. О том, почему «редактор в издательстве» постоянно на видеоконференциях, о том, почему Дайнслейф постоянно сверяет с ней что-то «по работе» и о том, почему к его сестре привязались Фатуи.

Это было кое-чем, что Итэр разузнал раньше сестры и брата. Е Лань, презирающая Фатуи, выложила Итэру новости о приезде дипломатов. И сказала, что их двое — женщина, чья личность известна — Восьмая Предвестница Розалина Лоефальтер, и мужчина, информации о котором не было. На всех мероприятиях Лоефальтер была одна, зато возле его сестры появился какой-то северянин, ранее не появлявшийся в городе и в банке. Пусть Итэр и не знал в деталях о положении Тартальи, но был уверен в одном — просто так Фатуи не заинтересовались бы в его сестре.

Однако дальнейшее его расследование встало в тупик. Никто из коллег в Цисин не знал ни о целях Фатуи, ни о его сестре и её делах, ведь само издательство занималось именно тем, чем должно — выпуском журналов, книжек и новостных статей.

Ему правда хотелось верить Люмин.

Но девушка слишком многое умалчивала, некоторые её рассказы не сходились друг с другом, и со временем это становилось куда заметнее. Имена из её рассказов часто путались, события не состыковывались друг с другом. Особенно странным стал случай, когда Люмин упомянула про какого-то сумерского торговца, которого Итэр из интереса решил поискать в интернете — и тот жил в прошлом столетии, а единственным его полным тёзкой был лишь какой-то подросток.

И случай на Церемонии Сошествия лишь подтверждал догадки Итэра. Почему Тарталья подошёл к Восьмой Предвестнице так легко? Почему он и Дайнслейф были настолько спокойны? Даже Люмин выглядела так, словно чего-то заранее ждала на этом празднике. И лишь один Итэр ни о чём не знал.

Ему это не нравилось. Парню вовсе не хотелось оставаться позади всех, но как догнать их? Как стоять с ними на равных и не жить в чужой лжи?..

Итэр хотел узнать ответ на этот вопрос. Именно поэтому он решил проследовать за Люмин и Дайнслейфом, когда вечером они уехали «по работе». Хотя они и действительно приехали в офис издательства «Ань», сомнения Итэра ни капли не рассеялись. За дверью что-то падало, по звукам было похоже на камни и мебель, шелестели бумаги… Он отчётливо слышал голоса сестры и брата, но не мог разобрать то, о чём они говорили. Он слышал возмущение в голосах, смех, какую-то иронию… Чётче всего он услышал своё имя и фразу, следовавшую за ним.

«Итэр… Итэр работает с Цисин, точно!»

Это был голос его сестры. Люмин тогда звучала удивлённо и возмущённо. Остальную часть диалога он не мог разобрать, ведь голоса говоривших стали тише.

В ту ночь он совсем ничего не узнал, и, как только голоса за дверью затихли, уехал домой. Но эта фраза слишком сильно ему запомнилась — что Люмин имела ввиду? Почему была так удивлена? Чем была недовольна?.. Были ли у его сестры какие-то проблемы с Цисин?..