***

— “Давай, Джилл, смелее… это же так просто…” — сжимая ладонь, агент собиралась с мыслями и пыталась решиться постучать в дверь напротив.

Ее рука робко поднялась, кулак в воздухе замер.

Тук. И за дверями тишина. И снова тук-тук. И снова нет ответа.

Она была готова развернуться и уйти, как неожиданно дверь перед ней распахнулась, и сердце пропустило удар.

— А ночь действительно оказалась доброй. — Стоя у двери со стаканом янтарной жидкости в руке, Леон впился глазами в Джилл, оценивая ее скромный образ.

В платье с синим оттенком, под цвет её глаз, она выглядела женственно и привлекательно. Прекрасным дополнением служил в тон лёгкий пояс. В её образе не было ничего, что выдавало дерзкий и боевой темперамент.

Под этим пристальным взглядом Джилл хотелось пересилить себя и перестать взаимно его разглядывать. Выглядел он довольно уставшим, даже когда уголки его рта приподнимались.

— Решила составить тебе компанию. Не против? — спросила она, после чего он жестом пригласил её войти. — К тому же прошло уже два дня, а ты мне так и не рассказал последних новостей.

Валентайн прошла в середину гостиной, с любопытством озираясь по сторонам. Комната была немного больше, в ней царила исключительная чистота. Она была пропитана ароматической смесью: кедровый аромат с нотой цитруса. Но в поле зрения девушки почему-то попал рояль, который находился близко к большим панорамным окнам. Далее ее взгляд переместился на кровать королевских размеров с мягкими подушками, которая была искусно заправлена и не имела мятых следов.

— Раз пришла, выпьешь чего-нибудь? – Леон и не ждал получить отказ, он самовольно подошел к мини-бару и достал чистый стакан. Затем достал из шкафика бутылку алкоголя и краем глаза заметил, как Джилл удобно устроилась на мягком бежевом диване.

— Что это? — задалась она вопросом, услышав, как жидкость заполнила наполовину стакан.

— Только суровый чистый виски. – Леон лукаво улыбнулся и, прихватив с собой бутылку, подошел ближе к ней.

— Могла бы и не спрашивать. — Джилл открыто усмехнулась, приняв порцию напитка из протянутой руки.

— Рассказывать особо нечего. — Откинувшись на диване и перебросив одну ногу за другую, выражение его лица стало серьезным. — У нас много версий и мало времени. В Индии все летит к чертям. Мы будем искать объекты и организации, которые могли быть захвачены для террористических целей.

— Ты же говорил, что удалось вычислить, кто за этим стоит.

— Дарен Холл - главный сукин сын. Бизнесмен, который ранее был привлечен к ответственности за махинации. Обрабатывал продукцию химическими веществами, вызывая отравление, которое приводило к трудностям с дыханием и прекращению работы мозга. Дело было в Европе, и его довольно быстро замяли. Видимо, у кого-то бизнес пострадал. — Леон нервно усмехнулся, после чего сделал большой глоток. — Недавно выяснилось, что он был замечен в Индии. И тут начинается самое интересное: пропажи людей, мертвые тела. И внимание, в чипах обнаруживается знакомое вещество!

— Раз мы уже знаем, с кем имеем дело, чего мы ждём? — Джилл в недоумении выгнула бровь, готовая отправиться сию минуту.

— Завтра выдвигаемся на базу. Вооружаемся и экипируемся, после чего за нами пришлют вертолет, который доставит нас до места назначения. В общем, все как обычно, — тихим голосом произнес он. — Поверь, я тоже устал ждать, когда дадут разрешение.

— На кону стоят судьбы людей. — Джилл усмехнулась с ноткой сарказма, крепко сжимая стакан в руках. — А мы топчемся на месте! Все, что мы делаем – сидим и отдыхаем, пока кто-то использует человечество как скот.

— Джилл, доверься мне. — Леон резко выпрямился и коснулся ладонью ее прохладной руки. — Мы остановим это. Вместе.

Она опустила глаза на руки, затем снова подняла их. Его взгляд не отрывался от её лица, отчего охватило смущение, и ей пришлось отвести глаза в сторону. Поддержка оказалась такой целительной, что в теле почувствовался трепет.

— Мне важно, что ты чувствуешь. — Слова партнера были осторожными, чтобы увидеть реакцию. — Я бы хотел узнать тебя лучше.

— Пока кто-то умирает, я не могу думать о чувствах, ни об остальном. Эти дни, которые мы провели вместе, значат для меня многое. — Джилл посмотрела на него глазами, полными отчаяния. — Но ты ждешь гораздо большего, чем просто дружбы. Все, что я могу себе позволить – скрываться в собственной тени. Только так я могу оставаться сильной.

— У каждого из нас есть личные тени. У кого-то они достаточно большие, чтобы не замечать людей, которым ты не безразличен. Я ценю тебя как личность. Ценю твой ум и твои качества. Ты нужна мне как друг, как партнер. Но если мы будем друг от друга закрыты, то не сможем взаимодействовать. — Находясь с ней наедине, он говорил вполголоса, делясь самым сокровенным. — Воспоминания о сегодняшней поездке приберегу для ностальгии. Уверен, нам с тобой еще не раз будет весело.

— Ты умеешь развлекаться с дамой.

— Я могу пригласить тебя в оперу или театр, хочешь? – после заданного вопроса на его губах появилась коварная улыбка. — Был бы повод еще раз увидеть тебя в платье.

— Леон, я должна тебе кое-что рассказать… — ее интонация резко изменилась, стало понятно, что информация станет важной. — Два дня назад мне снился сон, где я как будто другая. Повсюду кровь и… мертвые люди. И я видела, как убиваю тебя. Один раз, не по своей воле, чуть не лишила жизни своего напарника. До сих пор благодарна, что он помог мне прийти в себя. Вдруг снова все повторится?

— Ты боишься окончательно потерять себя, — заключил Леон, поняв суть сказанных слов, и заметил, что Джилл, согласившись, кивнула. — Обещаю, это не произойдет, потому что я буду рядом.

Она только сейчас заметила, как он с теплом поглаживает её ладонь. В сказанных словах столько искренности, что ей даже не хотелось его отталкивать. Леон ласково улыбнулся, и Джилл расценила это как благодарность за то, что она полностью открылась ему.

— Сказал бы мне кто еще там на Алькатрасе, что я спустя полгода буду сидеть рядом с тобой и спокойно разговаривать о личном.

— Когда мы встретились и отбивались от ликёров, я здорово тогда за тебя испугался. Помню, как подбежал и схватил твою руку, ты дрожала… Хотел защитить. — Признание со вздохом вырвалось из его уст, после чего он не удержался и залпом осушил свой стакан.

— На нас напали зараженные туристы. Пришлось с Крисом и Клер разделиться. — Джилл тоже наконец сделала свой первый глоток, подмечая, что он все-таки ту встречу помнит.

— Вы с Крисом… — Леон вкрадчиво хотел задать свой вопрос, но она знала наперед, о чем он собирается спросить.

— Я не люблю обсуждать наше с ним партнерство. Но мне под многое приходится подстраиваться. Было ли у нас что-то помимо рабочих отношений? Нет. Я никогда не испытывала к нему глубоких чувств. А вот у тебя, кажется, отношения были…

— С Крисом? — выражение мужского лица вызвало у Джилл смех.

— Нет, но ты отлично знаешь, о ком я. Точно знаю, что это не Клер. И даже не Ребекка.

— Догадываюсь, кто мог тебе это сказать. — Леон задумчиво ухмыльнулся, после чего налил себе новую порцию виски. — Дело было давно и осталось в прошлом. Отношениями это было сложно назвать. Я тогда был молод, у нас с ней были разные цели. В конечном итоге пришлось отпустить.

— Прости, что напомнила тебе об этом.

— Да ладно, рано или поздно я бы сам мог рассказать. — Леон поднял на нее свои глаза и вытянул руку с бокалом. — Больше всего сейчас хочу выпить с тобой за чудесный вечер, который мы проведем.

— Время и обстоятельства свели наши судьбы. Будем надеяться, что нам повезет, и мы сможем еще так отдохнуть после миссии. — Затем их бокалы соприкоснулись, издав глухой звук.

Леон отпил из своего бокала, после чего откинул голову на спинку дивана. Джилл охмелевшим взглядом прошлась по его чертовски красивым скулам и подобрала под себя ноги. Алкоголь открывал в ней новые мысли, о которых она даже не подозревала.

— Знала бы ты, как очаровательно улыбаешься. — Не глядя на нее, произнес он комплимент.

— Надеюсь, ты говоришь это не каждой.

— И не каждую катаю на своем байке. — Леон рассек воздух указательным пальцем.

Джилл чуть не поперхнулась, понимая, что фраза звучала двусмысленно.

— Что? Что-то не так сказал? — он резко приподнялся и вопросительно посмотрел на неё.

— Ничего, это я просто поторопилась… — неловко покашляв, Джилл заправила прядь за ухо.

— Стоп. О чем ты подумала? — мужской голос стал кокетливым, в глазах отразился блеск легкого безумия.

— Если отвечу честно, боюсь ты плохо обо мне подумаешь.

— Почему? Я бы не стал критиковать тебя, — хлопнув себя ладонью по колену, он произнес. — И вообще, мне одному кажется, что для нашей вечеринки не хватает веселья?

Джилл даже не успела ничего произнести, как Леон внезапно поднялся и направился к стереосистеме. Нажав на кнопки и прибавив звук, через минуту комнату наполнил поток бодрящей музыки. Затем он подошел к барной стойке и положил в стакан несколько кубиков льда. Джилл знала наизусть текст звучавшей песни, слова которой отчетливо выражали ее внутреннюю борьбу.

— Твой плейлист тоже ничего. — Ей казалось, что с каждой добавленной каплей виски в организм ее действия становятся раскрепощеннее.

— Серьезно? Тогда Джилл Валентайн, вы официально проговариваетесь к танцам. Решение обжалованию не подлежит. — Кеннеди активно задвигался, вызвав у девушки секундное недоумение. Ей было странно и смешно наблюдать за тем, как он начал плясать.

Его движения бедрами были свободными и ритмичными, искусно сочетаясь с музыкальным ритмом. Тело плавно двигалось в такт, смелее приближаясь к тому месту, где сидела Джилл.

Она неуверенно посмотрела на протянутую руку, не сразу соглашаясь с происходящим. Когда, наконец, сдалась, то подумала: "А шло бы всё к черту." И, взявшись за тёплую ладонь, поднялась.

— Давай, Джилл, покажи мастер-класс! — подначивал он её, слегка задев бедром.

Отбросив частицу колебания, агент поставила допитый стакан на тумбу, затем вскинула руки и предалась самому редкому в её жизни мгновению. Казалось, скорость музыки вокруг них постепенно нарастала. Кеннеди неустанно двигался, контролируя дыхание и расстояние между ними. Но он не сводил с неё цепкого взгляда, то и дело очерчивая изгибы манящего тела.

Потеряв ощущение реальности, она так увлеклась танцем, что не заметила, как оказалась слишком близко к нему. Ее движения гибкого тела, хоть и были сдержанными, наполнились энергией, которая разгоряченно растеклась под кожей. Соблазнительно выгибаясь, Джилл ощутила мужской аромат, пропитанный страстью и волнующим соблазном. Но, повернувшись к нему спиной, она умело скрыла улыбку, избегая омут выразительных глаз.

— Сфотографируемся? Улыбочку, мисс. — Незаметно доставая свой телефон, Леон ловко притянулся к ней ближе и сделал пару красивых кадров. — Это я, пожалуй, сохраню себе.

Джилл не была против совместных снимков. Пока душа брала верх, ее границы сами по себе стирались. Случайные прикосновения становились вовсе не случайными. Их сердца продолжали биться учащенно, посылая импульсы и затрудняя дыхание. Мысли путались на фоне музыки, унося сознание за пределы контроля. В тот момент для них не существовало опасности или угроз. Не было разбитого прошлого. Все, что они помнили «до», словно стерлось. Мир вокруг ускользнул, времени больше не существовало.

Проявив инициативу, Леон бережно взял её руку, легко вокруг себя покружил. Джилл прикусила нижнюю губу, отчего Кеннеди почувствовал, как ему стало значительно жарко. В один момент он притянул её к себе и провёл пальцами по нежным щекам.

Джилл не сразу поняла, как оказалась в его объятиях. Вздох от его прикосновения сорвался с уст. Она могла бы отчитать мужчину за неблагородные манеры, если бы самой не было интересно посмотреть, что будет дальше. Хоть и не считала это самой лучшей идеей, все же хотела восхвалять его ласки. Его глаза будто спрашивали разрешения, пальцы уверенно очертили контур губ, как мысленно делали это много раз.

— Что ты делаешь со мной, Джилл? — скулы напряглись, он явно боролся с желанием ее поцеловать.

— Леон… Я должна уйти. — Из-за туманного разума решение далось с трудом. — Если мы сейчас не остановимся, это испортит наши отношения.

Но он не думал отстраняться. Она знала, насколько тяжело ему приходилось, но была уверена, что поступит правильно, если не допустит сближения.

— Так ты боишься только этого? – на его вопрос она не ответила. Джилл опустила глаза и развернулась, чтобы уйти, но Леон вовремя перехватил её за запястье.

— Останься, ты не пожалеешь… — его глаза потонули в печали, отчего она не могла на него даже взглянуть.

— Я уже жалею, пусти! — в ее словах послышались крепкие ноты сожаления, отчего Кеннеди разжал руку.

— Я к тебе с серьёзными намерениями, Джилл. Если решишь уйти, я не стану препятствовать и приму твой выбор. Но прежде, чем ты это сделаешь, подумай, чего бы ты хотела на самом деле.

— Ты не понимаешь! Мы не можем тратить время на подобную чушь! – её глаза засияли, голос автоматически стал громче.

— Чушь?! Не обманывай себя! Нас тянет друг к другу, и ты об этом знаешь! — Леон тоже чуть повысил голос, его глаза потемнели и стали морозного цвета. — А завтра нас снова будет ждать гребаная неизвестность!

Что она чувствует? Боль от его слов? Ненависть к нему за то, что он был прав? Джилл не хотела разбираться в этом. Ей хотелось кричать и стереть из памяти дни, проведенные с ним. Ее лицо снаружи стало безэмоциональным, и она ударила мужчину бесстрастным взглядом.

Ни сказав ни слова, агент молча направилась к двери. Леон не хотел лицезреть, как она его покидает, поэтому выключил стереосистему и поставил стакан на прикроватную тумбу. Свет погас. Комната погрузилась во мрак, оставляя на мужском лице тень. Леон повернулся, успев уловить, как тонкая рука медленно сползла с выключателя. Джилл стояла спиной, не осмеливаясь уйти, но и не до конца уверенная в правильности поступка.

Не успели глаза привыкнуть к темноте, как мужчина смело направился в её сторону. Его шаги были тихими, поэтому ему удалось подкрасться незаметно. Джилл прикрыла глаза, ощущая его близость и руки. Они нежно обвились сзади вокруг талии. Леон слегка наклонился, невесомо касаясь губами изгиба её шеи; от его обжигающего дыхания её ноги едва не подкосились.

Околдованная соблазном, Валентайн почувствовала, как по телу пробежали мурашки. Она едва дрогнула, издав в кромешной тишине еле слышимый вздох. Быть стойкой под пленом поцелуев и касаний для нее было невыносимо. Ее дыхание сбилось, когда его грудь прижалась к спине.

Пальцы Кеннеди мягко ложились на изящные плечи, они без стеснения провели прямо до самой кисти. Затем, хитро добравшись до пояса платья, не отрываясь от волос, развязали его. Мягкая ткань, словно шелк, скользнула по плечам, оставив тело в безупречном кружевном белье.

— Хочу, чтобы ты была моей не только этой ночью. — Горячий шепот прямо над ухом невольно разжег ее пламя.

Она самовольно обернулась, желая тут же отыскать в его глазах подтверждение. Но и этого было для подлинности мало. Дерзко ухватившись за его футболку, она привстала на цыпочки и, прижимаясь всем телом, в ответ прошептала ему: "Так докажи это."

Его больше ничего не останавливало. С нетерпением подхватив её на руки и, впившись пальцами в мягкие бедра, он потерял самообладание, жаждая познать, какая она на вкус. Бесконтрольно потонув в оглушительных чувствах, Леон осторожно прижал Джилл спиной к стене, накрывая губами её горячие уста. Она обхватила ногами его поясницу, окончательно снимая с себя все запреты на близость.

Под натиском губ дышать становилось труднее, катастрофически не хватало кислорода. Их языки переплетались в интенсивном танце, вызывая трепет и лихорадочную зависимость. Ее вкус был словно наркотик, Леон опьянел от него хлеще, чем от виски. Он возбудился еще сильнее, затем напрягся от того, как в штанах стало твердо и тесно.

Его властные руки еще крепче сжали бедра, унося тело любимой на кровать. Со стороны это выглядело так, будто охотник лакомился своей добычей с возбуждающим аппетитом. И когда женское тело было аккуратно уложено, в его горле пересохло, а взгляд задержался на ключице и выпуклости груди. Как же он восхищался ею! Насколько она была совершенна и сексуальна. И хотя нутро кричало о потребности, ему хотелось неспеша доставить Джилл максимальный комфорт.

Открытая перед ним, но еще не нагая, агент выгнула спину, привлекая мужчину к себе. Пока его пальцы настойчиво кружили вокруг белья, она прикрыла глаза, продолжая обвивать его ногами. Глядя на нее тяжелым взглядом, Леон теснее прижимался пахом. Его рука нагло проникла в трусики, начала водить по промежности и заходить в разгоряченное лоно. Джилл хваталась за его руки то и дело стонами умоляла прекратить эту тягучую пытку.

Наконец, когда сила воли пала, Кеннеди снял свою футболку, оголив горячее тело перед ней. В свою очередь, Джилл осторожно провела кончиками пальцев по шрамам на его широкой груди. До этого она могла это делать лишь мысленно. Но сейчас, когда он и сам довольствовался прикосновениями, она ласково трогала рубцы, оставляя на некоторых чувственные поцелуи.

Нависая над ней и игриво усмехнувшись, Леон тихо зарычал, намекая на то, что её ждут сладкие неприятности. Он нашёл её губы и слился в едином поцелуе. Его пальцы спешно расстегнули ремень от брюк, Джилл словно током пронзило от предвкушения.

— Доверишься мне? — тихо произнес он низким голосом, после чего она согласно кивнула.

Его глаза заблестели недобрым огнём, предвещая незабываемое наслаждение. Быстро стянув с себя брюки, мужчина остался целиком без белья. Но не успела Джилл взглянуть на достоинство, как его ладонь властно лишила её трусиков. Она хотела было инстинктивно прикрыться, чуть приподнялась, что сыграло ему на руку, и бюстгальтер вмиг полетел к его боксерам на пол.

— Встанешь на колени? — все тем же голосом сказал он.

— Перед тобой? — глаза Джилл расширились в изумлении, удивляясь его прямолинейности.

— Нет, на постели. Я хочу кое-что попробовать с тобой.

— Ты мазохист? — продолжились расспросы.

— Нет. Но ты сама все увидишь. — Леон тихо посмеялся, не нарушая интимности момента.

Охотно меняя позицию, Джилл послушно встала, как он велел. Удобно устроившись позади, мужчина дотянулся до стакана, доставая со дна единственный уцелевший кубик льда.

Осязая внезапный пронзительный холод, она немного поежилась, прислушиваясь к новым ощущениям. Ее губы немного приоткрылись, то и дело хватали ртом воздух.

Чувствуя губами мягкость её шеи, Леон накрыл промежность ладонью и начал гибкими пальцами искусно дразнить её. Они плавно изучали гладкие складки, вынуждая Джилл раздвигать ножки шире. Холод снаружи и жар внутри. Лёд скользил по коже, пока не остановился на округлостях груди. Сосочки мгновенно затвердели, когда всё внимание переключилось на ореолы.

Почувствовав в себе горячий член, Джилл облизала пересохшие губы, вместе с тем ощущая, как тает вместо со льдом. Она объяла его влажным влагалищем, стенки которого согревали плоть теплом. Леон двигался в томительном ритме, позволяя привыкнуть к его внушительному размеру. Головка сладостно скользила вверх-вниз, накрывая тело волнами будоражащего экстаза.

Зажав зубами мочку уха, мужчина вдохнул черничный аромат, которым была пропитана чувствительная кожа. Его ладонь нашла утешение в упругой груди, то и дело мягко сжимая и заставляя любимую судорожно выдыхать. Для него ее тело было словно инструмент, с помощью которого он познавал предпочтения. Вторая рука прошлась по каштановым волосам и, наконец, бесстыдно взяла Джилл за подбородок. Туманные глаза говорили больше, чем могли сказать бархатные губы. Душа Леона забилась в агонии, он тяжело сглотнул, ускорив движения.

Заглушая сдавленные стоны поцелуями, Кеннеди обхватил руками талию, заставляя Джилл поймать ритм и быть как можно ближе. Дыхание смешивалось и разделялось, пока её округлые ягодицы тесно касались его бедер. Её нутро пело и приятно ныло в истоме, обильно покрывая соками величественный член. Он выходил, а затем вновь медленно входил, пока их губы перехватывались и не отпускали друг друга. Их языки жадно терлись, исследуя каждый уголок рта и усиливая дрожь.

Горячо обжигая кожу дыханием, Леон хотел дать ей все, в чем она нуждалась и просила. Он водил руками по спине, слегка покусывая шею и останавливаясь в самых эрогенных местах. Чувствуя его в себе, под кожей, Джилл рвано дышала, трогая ладонями его ноги. Она ощущала каждый сантиметр неугомонного бойца, который стремительно массировал возбужденные стенки.

Буквально обезумев от желания, Кеннеди рьяно вышел, а затем развернул партнершу к себе лицом. Он усадил ее сверху, жаждая полноценно прочувствовать каждый изгиб податливого тела. Его влажные губы коснулись прекрасного лица, кольнув щетиной горячую щеку. Джилл издала эротический стон, ощутив в себе снова полюбившуюся стойкую плоть. Она резво всаживалась, приятно натирая лоно и оставляя после себя ненасытное послевкусие.

Обвив как лоза его шею и сомкнув ноги на талии, Валентайн задыхалась в отчаянном и требовательном ритме. Внутри все плавилось и растекалось, она не знала, куда податься, и нестерпимо двигалась навстречу. Ощущая, какая она горячая и терпкая внутри, Леон ловил языком манящие груди, которые так игриво при движениях тряслись. Изредка издавая тихое рычание среди града стонов, как младенец, упивался ими. Истерзав губами стоячие соски, он обхватил руками ягодицы, вынуждая дыхание Джилл вырываться с прерывистыми вздохами.

— Джилл, не бойся, посмотри на меня. — В его голосе плескалась ласка, от которой кружилась голова.

Обняв руками его плечи, Джилл благодарно улыбнулась и кончиками пальцев провела по острым скулам. Она ощутила подушечками щетину, после чего змейкой проползла вниз к кадыку.

— Ты… Невероятная. — Его дыхание было сбитым, ладони цепко придерживали стан. — Ты даже не представляешь, что делаешь со мной.

Никаких слов больше не было нужно, чтобы Джилл ощутила любовь. Она молча прижалась к нему крепче, обнимая и целуя мускулистое плечо. Его руки терлись, блуждали по телу, оставляя на них красноватые следы. Ее тугая плоть жаждала глубоких проникновений, отчего ухватившись за его шею, агент настойчиво задвигала бедрами. Они смотрели друг другу в глаза и оба дышали в губы. Но как только она отворачивалась, Леон наказывал ее шлепками по ягодицам.

Обмениваясь импульсивными поцелуями, они разделяли единый экстаз. Они хватали, тискали и кусали друг друга, доводя тела до полного изнеможения. Не отрываясь друг от друга, оба утопали в блаженной неге. Дойдя до всхлипов и жалобных вздохов, Джилл усиленно скакала на партнере. Ее сердце ускоренно заколотилось, пленя в эйфории его проворный член.

— Хочешь пожестче? — Леон похотливо усмехнулся и мастерски уложил наездницу на спину. Ближе притянув её к себе за ноги, он ладонями провел между ног. Когда пунцовая головка дразняще заскользила по ним, Кеннеди сладко пристроился к входу.

Его глаза азартно блестели, для него любимой мелодией стало слышать стоны. Под напором движений и ловкостью рук Джилл нетерпеливо извивалась, когда фаллос заполнял вагину не на всю длину. Но, получая желаемое, она сладко кусала губы, ладонью сминая шелковые простыни.

Удерживая в руках одну ногу, Леон прошелся пальцами по ее пышной груди. Он ощутил всю мягкость и нежность, продолжая ускоренно вонзаться своим острием. Его взгляд был надменным, сверху наблюдал за колыхающимся ненасытным телом. И от того, как Джилл с мольбой выдыхала его имя, он неистово начал брать ее.

Член горел, доводя до исступления. Все глубже, до упора, толкаясь в блаженные недра. Откидывая голову назад, Джилл приоткрыла губы, ощущая телом, как мужчина проявляет высокий уровень чувств. Сосредоточившись на достижении цели, он нежно гладил ее ноги, плавно переходя на живот и на шею. Его пальцы ощупывали каждый дюйм ее плоти. Он горячо выдыхал и, словно жалел ее, когда она пыталась заглушить свои надрывные стоны.

Его вспотевшее тело с наслаждением накрыло Джилл, продолжив работу между сочными бедрами. Отчаянно нуждаясь в ней и забирая влагу, Леон ощутил, как стенки внутри яро сжались. Он неотрывно поцеловал трепетные губы, целиком прочувствовав пламенную пульсацию.

— Кончила? — спросил он, заранее зная ответ, но, заметив на губах ее довольную улыбку, шаловливо заключил: — Хорошая девочка.

Это означало лишь то, что настала его очередь. Аккуратно переплетаясь с пальцами Джилл, Леон крепко сжал руки, доводя себя до освобождения. Его мышцы напряглись, победные стоны вырвались наружу. Размеренно достигнув финала, Кеннеди тяжело задышал, струйками разливая ценный нектар на свою трудолюбивую ладонь. Он заключительно поцеловал девушку в скулы и подбородок, давая понять, что ему стоит недолго отлучиться. Она искренне улыбнулась, довольствуясь спокойствием и щекотливыми волосами, коснувшимися изнеженной груди. Уже через минуту мужчина ушел в ванную, оставив ее одну в умиротворенной тишине.

Когда Леон вернулся, тело Джилл было обернуто покрывалом, скрывая от его озорных глаз самое сокровенное. Своей наготы он не стеснялся. Его рука держала стакан прохладной воды, которой им как раз сейчас не хватало.

— Черт, это было… — Кеннеди уселся рядом на край кровати.

— Фантастически? — спросила Джилл, придерживая ткань.

— Да. Именно так. — Усмехнулся он и, посмотрев на неё прямо, произнес: — Я не забуду.

— Ты думал об этом, когда видел меня вчера в полотенце?

— Да. И я был бы несказанно рад, если бы оно соскользнуло. — Леон даже не подумал солгать.

— Тогда бы ты точно опоздал на встречу. — Кончики пальцев прошлись по его надежному плечу.

— Плевать. Это бы того стоило, — ответил он, устало улыбнувшись.

— Спасибо тебе. Мне давно не было так хорошо. – Задумчиво произнесла она.

— Мы обязательно еще раз это повторим. — Леон ласково провел по ее мягким волосам и остановился на щеке.

Джилл промолчала. Она лишь оставила поцелуй на зажившем шраме его руки, после чего взяла стакан и сделала долгожданный глоток воды.

Жидкость приятно освежила клетки тела, придав силы и положительный заряд. Затем она тихо вздохнула, уверенно поднялась и босыми ногами направилась к окну. Подруга-ночь с полной луной на темной пелене неба была вдоволь усыпана мерцающими звездами. За окном город шумел, но уже тише; его огни завораживали безгранично.

Вдохновленная Джилл, удобно устроилась за роялем и на мгновение прикрыла глаза. Как только тонкие пальцы невесомо коснулись клавиш, покрывало спало вниз с ее хрупких плеч. Дыхание затаилось, поток мелодии пролился по комнате, наполняя каждый уголок души особой эмоцией.

Леон неустанно смотрел на дивные черты тела, сожалея о том, что не мог в тот момент разглядеть томных глаз. Его сознание прониклось нотами сонаты, которая, медленно повествуя, стремительно унесла чувства ввысь.

Под живыми звуками история этой ночи не смела прерываться. Она только началась, даже если завтра уходило в неизвестность.