Если бы вы спросили, кто такая Чу Ваньнин, вам бы наверняка ответили: Юйхэн ночного неба, Бессмертная Бэйдоу… в прочем, называйте её, как хотите, потому что на данный момент для неё важно лишь то, как называет её Мо Жань.
С алых покусанных губ сорвался задушенный полустон-полухрип, когда Мо Жань провела кончиками пальцев по вставшим горошинкам тëмных сосков, ведя руками по горячей бледной коже и спускаясь к низу живота.
— Умница.
Чу Ваньнин, закусив губу, проскулила что-то неразборчивое, а Мо Жань, больше рефлекторно, чем специально, облизнула губы кончиком языка и спустилась руками ниже, на бëдра, специально игнорируя пышущее жаром лоно. Мо Жань заставила Чу Ваньнин раздвинуть ноги шире, удобнее садясь между ними, и нагнулась вперëд, утыкаясь губами куда-то под пупок.
Чу Ваньнин вздрогнула и напрягла мышцы пресса. Ей до зуда где-то под рëбрами хотелось, чтобы Мо Жань снова сказала это, а ещё сделала хоть что-нибудь. Без разницы чем — своим горячим мокрым языком или смуглыми умелыми пальцами.
— Ты такая красивая. — Мо Жань быстро, слишком быстро, чтобы успеть насладиться, поцеловала Чу Ваньнин в живот, — Так хорошо отдаëшь мне себя… — ещё один поцелуй, но уже ниже, — Умница. — и ещё один, но теперь в лобок.
Чу Ваньнин всхлипнула, чувствуя горячее дыхание на коже и слыша не менее обжигающую похвалу. Такая реакция с каждым разом заставляла Мо Жань всё больше и больше желать сиюсекундно схватить Чу Ваньнин, подмять под себя и потом слышать лишь сладкие стоны своей любимой женщины…
Мо Жань, раздвинув пальцами половые губы, прошлась языком по чувствительной коже, стимулируя клитор. Запах Чу Ваньнин, вкус Чу Ваньнин, звуки, что издаëт Чу Ваньнин — всё это как по-отдельности, так и одновременно сводило с ума. Хотелось съесть её всю, выпить до последней капли, пропустить через себя каждый вздох. Это ощущалось, как наваждение. Безумие.
— Золотце, ты такая сладкая, — Мо Жань снова подтянулась выше и впилась мокрым развязным поцелуем в губы Чу Ваньнин. Та чуть не задохнулась от такого напора и того, как ощутимо-хорошо пальцы Мо Жань ласкали её снизу. Чу Ваньнин, обуреваемая смущением и ужасной поглощающей похотью, мысленно сжимала себе горло, чтобы, не дай бог, снова не издать какого-нибудь постыдного звука. За все разы близости с Мо Жань она уже могла бы перестать смущаться, но этого не происходило.
— Моя хорошая, — скороговоркой выдохнула Мо Жань, отрываясь от губ возлюбленной, — у тебя невероятный голос, — брови Чу Ваньнин дрогнули. Она всем своим телом ощущала, как эти слова возбуждают её ещё сильнее, — позволь мне слышать его.
Не дождавшись ответа, Мо Жань снова спустилась вниз и широко мазнула языком по нежной коже, после припадая к чувствительной точке губами. Стоило Мо Жань аккуратно втянуть кожу в рот, как Чу Ваньнин почти подкинуло на кровати, она звонко простонала что-то неразборчивое, а потом тут же зажала себе рот ладонью.
Мо Жань подтянулась выше и отстранила ладони Чу Ваньнин от её рта. Переплетя с возлюбленной пальцы, Мо Жань вернулась к своему занятию.
Стоило ей войти во вкус, как пальцы Чу Ваньнин почти впились в её кожу, а из горла наконец послышались ничем не скрытые стоны.
— Вот так, — Мо Жань на мгновение оторвалась от Чу Ваньнин, — ты моя хорошая, так замечательно звучишь…
Эти слова заставили Чу Ваньнин неосознанно что-то проскулить. Мо Жань — эта несносная Мо Вэйюй! — играла на струнах её души, словно на гуцине, извлекая разнообразные звуки удовольствия, создавая невероятную мелодию наслаждения, которая предназначалась только для ушей одного единственного человека — ушей Мо Жань. И Чу Ваньнин была совершенно не против, она бы всё равно не смогла устоять перед этим чарующим, проникновенным и чересчур сильно бьющим в голову бархатным голосом, шепчущем:
— Золотце, ты умница…
🔥🔥🔥