Возможно ли сдержать на самом деле того, кто вечность бродил по Мобиусу, но так и не нашел покой? Возможно ли сдержать те силы, над которыми не властно ничего: ни время, ни пространство, ни какой-либо человек или мобианец? Может ли найтись тот, кто сможет выиграть?

Капсула, в которой содержалось нечто похожее на плюшевую игрушку, сейчас была обновлена, дабы никто из нее не смог выбраться, особенно та тьма, которая запечатана и должна повиноваться кому-то. Но хочет ли та, кто способен на многое, повиноваться какому-то человеку?

Нет. У нее и в мыслях такого не было, чтобы делиться хоть чем-то с тем, кто подумал, что стоит выше нее хотя бы на одну ступень. Когда на самом деле ничто не сравнимо с тьмой, с ней. И даже сейчас, когда система защиты обновлена, когда, возможно, у Долли нет и шанса сбежать...

Она знала что делать, несмотря ни на что. Камеры везде, роботы на страже, дабы она не подумала, дабы она даже не смела пытаться, но ей ли не все равно на мелкие препятствия? Ей ли бояться того, что взрывается рядом с ее силой, если чуть-чуть надавить на корпус?

Долли сидела в капсуле, ощущая, что за ней следят так, как никогда в ее жизни, даже древние ехидны были ничто по сравнению с этой системой безопасности вокруг, но тьму не остановить. Раз она захотела что-то, значит получит это, несмотря ни на какие преграды на пути.

Тьма властна, ей невозможно управлять со стороны, тем более использовать в своих нуждах. Долли повернулась в сторону камеры, будто наблюдала за тем, кто сейчас следит за ней, отчетливо понимая, кто именно. Ее хотели удержать, использовать, но она не позволит.

Соглашение, на которое она согласилась, не сдержит ее свободу, нет, она будет использовать это только во благо себе, не отдавая практически ничего взамен, а только потребляя. Ей нужна кровь, и она знала, что Роботник исполнит ее желания ради силы.

Но хочет ли она довольствоваться теми объедками, которые он ей даст? Нет. Она хотела большего, она хотела увидеть источник, хотела вкусить всего, каждую каплю тела, оставить свои укусы на каждой частичке кожи: на ушах, на ногах, на торсе, на груди, на шее — везде.

И ее никто не остановит от этого. Жажда опьяняла, а тьма внутри нее подталкивала к действиям. Долли вновь посмотрела в сторону камеры, ее улыбка отчетливо показывала, будто все под ее контролем, будто это она тот, кто управляет каждой частицей этой базы.

А затем тьма разбушевалась в обновленной капсуле, вновь все покрыто этой энергией, невозможно подойти или хоть как-то здесь находиться, вновь ничего, вновь только она в бесформенном виде, только ее мысли, желания. Система защиты готова была среагировать, но…

Внезапно, как по команде, появилась кукла в своей же капсуле, она продолжала сидеть, смотря в камеры, изредка поглядывая по сторонам в ожидании того, что случится дальше. Но тьма… ее стало меньше, намного меньше, энергия будто рассеялась по ветру.

Камеры же продолжали следить за сидящей куклой. Айво, находясь в своей комнате, видел как та существует в капсуле, а значит никаких проблем для него нет. Он в ожидании и уже стал конструировать отдельные модели роботов, дабы силы Долли пошли именно на них.

Он чувствовал себя победителем, он ощущал, что Империя Роботника скоро возвысится, станет тем будущем, за которым пойдут все мобианцы хотят ли они того или нет. На другой камере он наблюдал как формируется тело дальше, то которое должно стать заменой Соне.

А кукла продолжала сидеть на своем месте. Тот сгусток тьмы, что здесь был, меньше, чем обычно, кажется, что она решила поспать, дабы не тратить свою энергию, дабы только затем свершить то, что хотела, но было ли то, что видел Айво перед собой… реальным?

Была ли картина с камеры реальностью, на которую стоит опираться? Камеры в этот момент смотрели в одно место, ни наблюдая ничего, что могло показаться странным. Но тьма. Тьма была главной в помещении, хоть кукла и оставалась на месте, но носитель был ли здесь?

Долли давно развеялась, она смогла найти брешь в капсуле, надавить на нее и тем самым сломать, выветриваясь прямо из капсулы. Тьма развеялась еще сильнее по помещению, но затем направилась в сторону вентиляции, полностью скрываясь там, пока камеры видели фальшь.

Кукла же находилась в камере дальше, но это не Долли, только отголосок ее энергии, которого, как она думала, хватит, чтобы Айво и дальше думал, что владеет тьмой, владеет всей энергией, а не жалкой копией, которая будет действовать так, как захочет сам носитель.

Тьма пробиралась дальше и дальше. По трубам вентиляции она смогла выбраться, тьма развеялась по воздуху, не оставляя никаких следов за собой, энергия разошлась по ветру, будто никогда и не существовала, оставляя за собой лишь напоминание, лишь пустого клона.

Долли летела дальше в своей бесформенной оболочке, развеиваясь по ветру. Показался лес, она передвигалась дальше, она ощущала свободу, ощущала, что в ее власти находится все на этом Мобиусе, если только она пожелает этого, но желала она совершенно иного.

Еще несколько мгновений, как тьма вновь воссоединилась в единый образ, вновь плюшевая кукла восстала из энергии, собирая в себя остаток, дабы больше не ощущать себя разделенной. Двойник так и остался в капсуле, но она — настоящая тьма — на свободе.

— Мфмф… — Долли потянулась, разминая свои суставы. — Свежий воздух, обожаю.

Она вдыхала его, ее шерсть ощущала этот ветерок, от чего в ее душе наступало спокойствие. Она одна, никаких камер, никаких людей, которые могли бы думать, что они умнее и лучше ее. Нет. Она властна, она вновь свободна, а значит пришло время сделать то, что именно она хотела.

Долли направилась дальше, летела в сторону, как она помнила по своим воспоминаниями, к очень-очень маленькой деревне, в которой от силы на ее веку находилось несколько мобианцев, семей, которые, к сожалению, враждовали между собой за власть.

Она ощущала как тут все изменилось, даже воздух, который был чище, даже слишком чистым для нее. Кукла знала, что нужно через других узнать об всех изменениях, понять сколько же лет она отсутствовала и скрывалась в пещерах, наслаждаясь покоем.

Еще мгновение, как она стояла возле тропинки, которая вела в деревню. Долли на секунду задумалась, возможно, это уже и не тот маленький отголосок прошлого, а нечто большее? То, что сможет ее удивить? От этих мыслей ей захотелось увидеть еще больше, поэтому стала лететь туда.

Когда же ей раскрылась та деревня, которую она видела один век назад, то она даже застыла на месте. Тьма была вечной, тьма знала все, но этого точно не ожидала, когда увидела обновленную деревню, которая больше напоминала городок, а не то убожество из прошлого.

Она улыбнулась, ощущая прилив энергии, когда понимала, что тут намного больше мобианцев, чем когда-либо. Ее когти заострились, когда она ощутила смешанные запахи живых существ, она могла видеть прямо всю деревню, кто и чем здесь занимался.

Но ей нужно было лишь одно. Тьма желала увидеть того, чью кровь испила, поэтому она лишь затаилась, дабы найти подходящий сосуд, через который сможет действовать здесь. Ожидать она умела, особенно жертв, дабы в последние мгновения на них напасть.

Она увидела, как маленькая лисица пробегала мимо. Долли тут же оскалилась, понимая, что это ее проводник в новый мир, в тот Мобиус, который ей еще не известен. Она тут же вылезла из леса, будто приманивала ребенка, она направила руку в сторону мобианки.

— Ух ти! — произнесла лисичка. — Куколка!

Девочка хотела подойти к кукле, взять ее, ведь на вид это было нечто красивое, нечто, с чем хотелось детскому разуму поиграть или даже взять к себе домой. Но кукла только отскочила от рук ребенка, а затем стала жестом приглашать ее, будто в каких-то салочках.

— Иди сюда, малышка… мне нужно кое-что тебе показать… — произнесла Долли, явно приглашая ту зайти в лес.

Ребенок посмотрел вокруг, не почувствовав ничего. Она видела только красивую куклу перед собой, поэтому тут же побежала за ней с улыбкой на лице. Долли же направилась в лес, следила за тем, дабы лисичка бежала за ней, они уже отошли от деревни.

— Молодец, а теперь время главного… — улыбнулась Долли.

Лисичка смотрела на куклу, хотела взять ее в руки, как вдруг обратила внимание на глаза. Она увидела лишь тьму, поглощающую тьму, тьму, которую невозможно остановить. Ее тело тут же замерло, будто ее разум контролируют. Кончено, детский разум легче всего взять под контроль.

— Не бойся, малышка, я тебя не обижу… — Долли прикоснулась к лицу ребенка. — пока ты не сопротивляешься…

В глазах ребенка все темнело, рассудок померк, ощущая давление на себе. Долли улыбалась, она видела, как с легкостью вытесняла хоть какую-то попытку сопротивления со стороны. Ей нужен был тот, кто будет проводником в деревне, дабы не привлекать внимания.

— Что есть тьма? — произнесла Долли, ее рука на голове лисички, сжимает ее голову. — Вечность… — ее голос затих. — Что есть тьма? — вновь прозвучал риторический вопрос. — Будущее и прошлое… — вновь она произнесла это еще тише. — Что есть тьма?..

Лисичка вздрогнула еще сильнее. В ее голове все мысли спутывались, от чего невозможно было рационально думать. Взгляд метался из стороны в сторону, но она знала что произнести, инстинктивно, будто сама Долли произнесла следующие слова вместо девочки.

— Все… — сошло с уст девочки.

Тьма распространялась в глазах ребенка, заглушая разум полностью, тьма поглощала все внутри, пока глаза не остекленели. Долли приблизилась и легла прямо в руки лисичке, дабы сделать вид, будто она обычная кукла, которую нашла девочка, когда игралась на поляне.

— А теперь… веди меня к маме, нужно многое обсудить… — отозвался голос Долли в голове лисички.

Затем девочка развернулась и обратно пошла в деревню, неся на руках прекрасную куклу, которая в данный момент только улыбалась. Тьма распространилась по всему организму девочки, из-за чего она полностью подчинялась Долли, не имела воли, ни имела выбора.

— Осталось узнать где живет… — Долли прямо вздрогнула от одной мысли о нем. — Ма-й-лз… — еще тише произнесла Долли.

***

В данную минуту Тейлз находился в особняке, в который не каждый может посметь войти. От части от того, что здесь находилась частная охрана, которая следила за порядком, от части от того, что слишком значимая личность здесь проживала, почти неприкасаемая.

Это был особняк Ваниллы, в котором она проживала вместе с дочерью, дабы после трудного рабочего дня наконец-то отдохнуть в успокаивающей обстановке. Здесь была отдельная комната под ванную, в которой можно было устроить джакузи и другие приятные вещи.

Огромный зал, в котором можно запутаться, если не знать обозначений, также здесь находились различные комнаты, где-то специально игровая, где-то под готовку. Рабочие прилагались к этому, здесь были повара, которые готовили завтрак, обед и ужин хозяйке.

Садовники снаружи делали природу лучше, чем когда-либо, срывали сорняки, если такие были, и порой садили растения, которые хотела видеть Ванилла в своем саду. Они работали блестяще, особенно за те деньги, которые платила крольчиха.

Если подняться на второй этаж особняка, то можно было увидеть различные комнаты для гостей. Среди них были еще две комнаты: одна комната полностью была обустроена под нужды Ваниллы, считай ее спальня и не только, а другая под Крим, в которой сейчас находилась не только крольчиха.

В данную секунду Тейлз сидел рядом с ней, смотря прямо в тетрадку, в которой сейчас происходила вся магия учебного процесса. Крольчиха спокойно, с осознанием того, что делает, писала математические примеры, стараясь вспоминать каждую деталь, которую ей говорил лис.

Майлз держал учебник в своей руке, поза была расслабленной, он не чувствовал никакой опасности от крольчихи или дискомфорта, нет, сейчас они те друзья, которые помогают друг другу, которые нуждаются друг в друге, общаясь и запоминая столь нужную информацию.

Крим же изредка поглядывала на Тейлза, на его шерсть, на его… шею, на которой отчетливо можно было увидеть засос, оставленный вчера Соней. От этого в глубине души крольчиха закипала с ревностью, но она… не чувствовала особого запаха ежихи на нем.

Обычно, если бы что и случилось особенного, то Крим точно бы уловила это на свой нос. Запах Тейлза в таком случае разительно отличался бы, будто бы смешивался с запахом ежихи еще сильнее, но здесь все также обычно, даже как-то слабо, будто не было ничего такого.

Когда два мобианца придаются наконец-то своим инстинктам, то их запах в будущем разительно отличается от прошлого, как бы показывая, что они перешли ту черту навсегда. Это знали все на инстинктивном уровне, без лишних вопросов и удивлений со стороны.

К сожалению, порой из-за этого очень трудно избавиться от запаха партнера, с которым давно расстался, потому что это стоит неимоверно дорого, ведь приходится покупать особый шампунь, который стоит по меньшей мере две тысячи аккорнов, дабы наконец-то прикрыть неудачный прошлый опыт хотя бы снаружи.

Но, к счастью, порой из-за запаха как раз и можно было разглядеть неверность партнера, поэтому из-за такой особенности на Мобиусе меньше всего измен друг другу, ведь скрыть такое практически было невозможно, выдавали феромоны, подстроившись под другое тело.

Это невольно успокаивало крольчиху, надежда в груди еще была, что лис обратит на нее внимание, что он рано или поздно будет ее, но такие мысли прерывались учебой. Она трудилась, пытаясь не ошибиться ни в каких примерах, дабы в первую очередь мать гордилась.

А затем и остальные. Еще один математический пример был решен, она тут же стала записывать под диктовку второй, пока Тейлз продолжал объяснять несколько правил, которые облегчили бы процесс, заставили быстрее решить и без ошибок, если быть внимательной.

Крим сконцентрировалась, ей нужно было это, дабы оправдать все надежды матери, сделать так, чтобы ей гордились. Она хотела этого чувства, когда увидит счастье в глазах матери, а не что-то холодное, которое порой появляется, даже если это что-то хорошее.

Тейлз смотрел в записи Крим, удивляясь как же она так быстро запоминает все, что он говорит. Это облегчало работу, ему было тепло над душе, зная, что крольчиха сможет поступить туда, куда хочет, что сможет оправдать надежды, что именно он ей в этом помогает.

Крольчиха наконец-то закончила последний пример, ее взгляд переметнулся в сторону Майлза. Она хотела услышать его мнение, эксперта, который давно впереди по математике, физике и тому подобному. Лис тщательно проверял ее примеры, а затем произнес:

— Очень хорошо, Крим, — произнес с улыбкой Тейлз. — Первый пример без ошибок, второй и третий тоже, но вот четвертый… смотри…

Крим стала смотреть, когда Тейлз взял ручку, а затем стал расписывать другие формулы, которые могли бы помочь. Он уже говорил про них, но, похоже, крольчиха забыла про это, когда решала задачи. Он исправил подсчеты, а затем стал говорить что не так.

Крольчиха внимательно слушала каждое его слово, как он объяснял, что нужно делать в таких особенных примерах, которые можно решить правильно, если подставить именно эту формулу. Она кивала в ответ, когда он написал ей другой пример, дабы она закрепила услышанное.

Она стала закреплять изученный материал, новый пример и новые мысли в ее голове. Она тщательно стала записывать все, что запомнила. Тейлз следил за этим, видел, что она стала лучше разбираться в теме, когда цифры совпадали с правильными ответами.

— Я справилась? — спросила Крим, поставив последнюю цифру в тетрадку.

— Конечно, Крим! — произнес с удивлением Тейлз. — Закрепи сегодня ночью еще пару формул, которые я тебе записал, и тогда на экзамене будет самый высший балл.

— Ох, спасибо, Тейлз, за то, что помогаешь, — улыбнулась крольчиха, нежно поглаживая его по плечу. — Я без тебя ничто…

— Не говори так, Крим, — произнес Тейлз, нежно прикоснувшись к ее голове, чтобы провести по волосам. — Ты достаточно умная, чтобы самой научиться, я просто помогал и направлял, а основное делала именно ты. Твоя заслуга в учении, а затем и будет твоя награда, когда получишь оценку.

Крим пододвинулась к Тейлзу, дабы прижаться, она почти это сделала, но лис среагировал вовремя, когда слегка отстранился от нее. Ему, конечно, было лестно, что она хотела почувствовать его тепло, но… но он не мог этого дать, нет, ведь его сердце принадлежит другой.

— Майлз… — Крим уже перешла даже на его имя.

— Крим… — Тейлз вздохнул. — Нам… нужно поговорить об этом, не так ли?..

Крим невольно покраснела, когда он это произнес. Она хотела поговорить, да, она хотела признаться, да, она хотела прямо сейчас кинуться ему в объятия, дабы почувствовать теплоту, дабы избавить его от запаха Сони на шее. Она вздрогнула, а затем.

— Я… Я… Давно… — Крим сглотнула ком в горле, а затем произнесла уверенно. — Я люблю тебя!

Тейлз знал это уже давно. Сначала их дружба была обычной, когда он спасал ее порой из неприятностей, когда приходил в дом, чтобы поиграть в игры, когда впервые она покраснела, когда увидела его.. Но он не мог ответить взаимностью. Нет. Он любит другую.

Он хотел это произнести, уже почти сказал, но увидел на ее лице застывший страх, будто она знала, что он хотел произнести. Она понимала, что он давно заметил ее чувства, но вечно отвергал их, не говоря напрямую, но как бы намекая. Ей нужно было высказаться.

— Пожалуйста, Майлз, я… я действительно люблю тебя… — произнесла Крим, ее руки сжали ладонь Тейлза. — Для меня ты самое дорогое, что есть… ты… показал мне столько всего, ты всегда был рядом, ты лучше из того, что случалось со мной… пожалуйста…

Крим видела его лицо, ощущала его эмоции, когда он даже отвернулся, пытаясь выдавить из себя «нет». Она понимала это, но не могла больше молчать, понимала, даже вчера поняла это, когда он уже был с Соней. Он сидел рядом с ежихой, не с ней, а с героиней.

— Прости, Крим… — произнес Тейлз со вздохом. — Я… Я люблю Соню…

Тейлз все же произнес это. Как бы он не хотел задевать чувства крольчихи, он не мог принять ее любовь. Нет, он любит только одну ежиху, никаких крольчих, никаких других мобианок на земле. Нет. Только Соня, которая так глубоко засела в его душе.

Крим вздрогнула, ведь он все же произнес эти слова, которые она так боялась услышать. Она ощущала подступающие слезы, но сдержала их. Она не слабая, она понимала на что шла, понимала, что будет отказ.

— Я… я знаю… просто не могла больше скрывать свои чувства… — попыталась произнести спокойно Крим, но удалось это с трудном. — Но мы ведь и после этого будем лучшими друзьями, да?..

Тейлз улыбнулся ей, конечно, он не отвернется от нее никогда, ведь дружба является венцом всего, как и хороших эмоций, так и иногда плохих. Он только кивнул ей, от чего сердце крольчихи успокоилось, ведь лис не полностью отвернулся от нее из-за неразделенных чувств.

— Конечно, Крим, нашу дружбу ничто не испортит, — произнес с улыбкой Тейлз. — Просто… ты всегда можешь найти того, кто будет лучше меня в сто раз.

— Хах, да… конечно… — Крим попыталась улыбнуться. — Но если вдруг что произойдет с Соней, то…

Крим хотела произнести что-то дальше, но затем поняла как звучит со стороны, будто совсем отчаялась, она тут же помотала головой, дабы выбросить такие мысли из головы, ведь она не хотела пользоваться несчастьем других, если вдруг это подарит именно ей тепло на душе.

Она любила Тейлза, но не так, чтобы желать кому-то нечто ужасного. Нет, она выше этого. Крим лишь желала счастья лису, поэтому ни в коем случае не должна вставать на пути, тем более, если это принесет только разруху, только тяжесть и холод на сердце.

— Забудь, — произнесла Крим, стукнув Тейлза по плечу. — На свадьбу пригласишь потом?

От слов Крим в голове у лиса мгновенно всплыла картина, в которой он, собравшись с силами и решившись на многое, ведет под алтарь героиню в прекрасном платье, как всем им кричат бравады, как радость и тепло разливалось в душах многих гостей.

— Ну если она будет, — улыбнулся Тейлз, слегка покраснев.

— А ну брось, эти «если», — усмехнулась крольчиха. — Точно будет, уверена, сто процентов!

Они оба улыбнулись. Хоть и в душе Крим что-то треснуло от отказа Тейлза, но она была благодарна тому, что он не перестанет быть ее другом, который всегда сможет помочь в сложных ситуациях, а лис же испытывал облегчение, что не слишком и сильно навредил своим отказом.

Вскоре они вышли из комнаты Крим, пытаясь поддерживать дружескую обстановку, несмотря на произошедшее. Крольчиха выглядела так, будто ничего и не произошло, та же улыбка, те же эмоции на лице, но в глубине души ее ранили, сильно ранили…

Но она держалась из последних сил. Осознание того, что счастье было так близко, но в одно мгновение ускользнуло из рук, било по сердцу так, как никогда раньше. Когда они уже были в коридоре, то лис прощался с крольчихой. Она быстро помахала на прощание, надеясь, что увидятся завтра.

Когда он ушел, она закрыла за собой дверь. Накопленные эмоции хлынули из нее, когда слезы навернулись на глазах. Она не могла остановиться, а только присела в углу, пытаясь успокоиться, но не могла — эмоции были сильнее.а

И она пыталась дышать, дышать, дабы не плакать, дабы слезы уходили быстро с лица, пыталась привести себя в порядок. Она уверяла себя, что ей хватит простой дружбы, ничего больше. Просто дружбы, из которой ей ничего не надо, только ощущать хоть какое-то тепло.

Тейлз же шел по улице, пытаясь не задумываться о том, что произошло. По крайней мере он надеялся, что не причинил слишком много боли Крим, ведь не мог бы простить себя, как друг, который вдруг не ответил взаимностью. Он хотел развернуться, но…

Он принял это решение давно и не будет делать ничего, что бы шло в разрез с его настоящими мыслями. Крольчиха дорога ему, по-своему, но никак не любовница и тем более как будущая жена. Нет, просто-напросто как очень давний знакомый и лучший друг.

Тейлз пытался не думать об этом, поэтому шел медленно, восстанавливая поток своих мыслей. Сегодня уже было поздно хоть что-то делать, Соня, как это бывает обычно, занята, ведь в данный момент находится в столице Королевства по приглашению Салли.

Лис догадывался почему вызвали ежиху на заседание борцов за свободу, но не хотел в это лезть. Он итак многое сделал для этой организации, поэтому хотелось отдохнуть и побыть в неведеньи дальнейших планов, которые помогут победить Империю Роботника.

Но как же одиноко на душе, когда рядом нет героини. Он думал, что именно она сейчас делает, что говорит ей Салли, что вообще происходит. Но возможно, пора прекращать так сильно беспокоиться о ком-то, а задуматься о самом себе, ведь порой попадает под раздачу сам?

Тейлз представлял, как героиня смотрит на принцессу и ждет дальнейших указаний, возможно, даже засос его замечен, от чего и покраснел от только одной мысли об этом. Он тут же перестал думать об этом, продолжая идти в направлении своего уютного дома, а не в лабораторию.

Лис наблюдал за жизнью в деревне: некоторые ежики, да и другие виды мобианцев, игрались в песочнице, другие — более взрослые — говорили о своих делах, о проблемах на работе или же трудностях в совместной жизни с кем-то. Жизнь кипела на улице, от чего становилось легче на душе.

Ведь не он один погружен в суматоху Мобиуса. Все они были в своей мере пересекающимися линиями, у которых почти одни и те же проблемы, одни и те же страдания, порой и счастье. Лис чувствовал себя здесь своим, несмотря на генетические отклонения.

И он благодарен тому, что его приняли. Детство давно прошло, но от него остались травмы, которые, к счастью, он давно залечил и не страдает от воспоминаний. Он почти дошел до дома, но затем заметил нечто странное, то, чего он никогда раньше не видел.

Лис понимал, что у героев, таких как он, есть поклонники, которые хотят внимания, но когда он увидел синий шарф, в который что-то положено, то удивился этому, даже почесал голову, ведь никто раньше никаких подарков ему не делал, тем более не клал под дверью.

Он нагнулся, дабы посмотреть что это. Шарф был длинный и покрывал почти все, что было в него завернуто, сначала он думал, что это какая-то еда, возможно, из кафе «Ваниль и сливки», но на еду это не было похоже, слишком выделялись черты чего-то мобианского.

Он поглядел по сторонам, никто подозрительным ему не казался, все ходили по сторонам, кто-то направлялся с работы в дом, кто-то прогуливался с детьми или под ручку держались парочки. Лис прикоснулся к шарфу, чтобы отодвинуть его, посмотреть что же находилось внутри.

Какое же было его удивление, когда он постепенно смог заметить рубин, который был соединен с головой, а затем и саму голову. Он понял, что это кукла, кукла, похожая на него, но с женскими чертами. Последнее еще сильнее удивило его, возможно, кто-то так пошутил?

А шутить так могли, ведь до того, как у Тейлза сломался голос, он звучал как девочка, поэтому многие могли путать его пол, но это давно прошло, так почему же сейчас эта шутка всплыла у него в голове? Кукла была почти копия его, маленькой и миленькой.

Ему показалось это довольно милым, особенно когда он взял ее в руку и стал рассматривать. Обычная кукла-лиса с двумя хвостиками. Он мог даже поклясться, что ощущал на ней почти настоящий мех, еще чуть-чуть и мог бы ощутить кожу.

Но, возможно, это просто показалось? Слишком уж качественный материал, как он думал, здесь перед ним. Но кто это оставил? Кто-то из друзей? Или врагов, которые спрятали бомбу в куклу? Но пока она не взорвалась и даже намека на взрывчатку в ней не было.

Он увидел спрятанное письмо в шарфике, из которого он достал куклу. Это была записка, по почерку можно было понять, что написал ребенок, с ошибками и прочее. Он правой рукой взял записку, дабы прочитать содержимое, было трудно, но он смог ее осилить.

— «Ви Нащь Керой!» — читал Тейлз, пытаясь понять что написал ребенок. — «И таг кяк у няс мяло местя в домике, поетому никуды дивять ето прекрасную куклю! Если вям оня не нужня, то можети атдать другому!» — далее Тейлз стал смотреть на номер телефона, который был оставлен.

Никакого подвоха он не почувствовал, на Мобиусе много детей, особенно добрых, у которых родители привили воспитание, порой оставляют свои куклы или другие детские вещи остальным, тем, кто нуждается в этом, но разве он нуждался? Первой мыслей было отдать обратно…

Но он стал смотреть опять на куклу. Она была прелестной, высший сорт материала, а в руке ощущалась, будто настоящая мобианка, которую он может трогать без особых осуждений. Лис посмотрел по сторонам, он точно не ребенок, чтобы играть в куклы…

Но это так манило, у него давно не было детских вещей в доме, но что мешает такому сувениру появится? Тем более он всегда может позвонить на номер телефона, который указан в письме и поинтересоваться почему отдали. Он не отрывал взгляда от куклы.

«Какая же милашка… — Тейлз провел ей по личику пальцем. — И как ее могли так просто оставить… Нет, ну… я не маленький, но…»

И он пытался решиться: дать другим детям игрушку, дабы они развлекались, или оставить у себя. Кукла смотрела на него, от ее взгляда ему как-то неудобно стало, что он хочет отдать ее кому-то еще. Вновь обернулся, дабы увидеть детей поблизости, но никого не обнаружил.

«Меня точно осуждать не будут… — Тейлз вздохнул спокойно. — Ну… положу на полку… или на диван… или рядом с кроватью… Простая милая кукла, что может пойти не так?..»

Но в голове мысли, возможно, стоит позвонить? Вдруг передумали? Вдруг просто ошиблись? Дети в нынешнее время могут совершать поступки, за которые потом приходится расплачиваться родителям. Лис открыл ключом свою дверь, заходя вместе с куклой в уютное помещение.

Также он подобрал шарфик, а затем подумал, что смотрелось бы еще лучше, если бы у куклы был на шее эта ткань. Он положил ее на тумбочку, а затем аккуратно завязал на ее шее шарф, который тут же стал прикрывать оставшееся тело кукольной лисичке.

Он отвернулся, взял свой телефон и стал набирать номер с письма, дабы узнать все ли он так понял. На той линии раздался взрослый женский голос, который тут же поинтересовался зачем звонили. После объяснения ситуации, лис услышал, что все же хотели отдать куклу в хорошие руки.

После непродолжительного разговора, он положил трубку, повернувшись в сторону куклы. Та уже лежала на тумбочке, шарфик работал, будто покрывало, в котором кукла может заснуть. Тейлз вновь подошел к ней, разглядывая с интересом, восхищаясь как детально все передано.

«Кто бы не сделал эту куклу, у него отлично получилось… — удивлялся про себя Тейлз. — Вот только с моим полом он точно не угадал… А так… боже, она будто живая…»

Он вновь притронулся к ее голове, почесывая ее маленькие щечки, он точно мог поклясться, что даже почувствовал рукой вибрацию, что-то по типу вздрагивания от его прикосновений. Это очаровывало по-своему, возможно, кукла на самом деле механическая?

Но об этом думать Тейлзу уже было сложно, он хотел лечь спать после очередного трудного дня. Он потянулся и зевнул, почесывая свою спину. Но перед тем, как наконец-то лечь спать, он взял куклу, перенося ее в свою спальню, все же теперь он мог спать не один.

Лис положил плюшевую куклу на тумбочку, расположенную рядом с кроватью. Подправив шарфик на ее шее, он отправился на кухню, дабы поесть, а затем лечь спать после затяжного дня. Когда он вышел из комнаты, то кукла наконец-то двинулась с места.

Пока Тейлз не видел, она стала улыбаться. Ее улыбка кривая, почти безумная, белоснежные зубы и язык были в предвкушении, ожидали чего-то. Она нашла того, кого хотела, нашла Майлза, а он сам, не осознавая ничего, положил ее прямо туда, куда она желала больше всего.

Шарфик с ее шеи слетел, но она решила подправить его, будто бы маленькое одеяло для себя, развязала его с шеи, а затем укрылась, делая вид, будто упала после того, как лис ушел. У нее в голове было только одно — ожидание, когда он наконец-то уснет.

— На-ш-ла… — только и было слышно из комнаты Тейлза. — Мой Тейлз.