[Влад]

У меня в голове родилось много вопросов. О чем он? Мозг плавится или побочка ломки? Он выглядел измученным, красным и тяжело дышал. До меня доперло не сразу, но потом все же, хоть и с опозданием, но смысл дошел.

— Расслабься, я не собираюсь тебе вредить, — успокаивающе треплю золотистые влажные волосы. А потом выставляю перед ним свечу. — Надо сбить температуру.

— Н-не надо, — Саша просяще заскулил.

— Надо, — притягиваю его поближе. Мне это тоже особого удовольствия не доставляло.

Парень больше не сопротивляется, лишь мелко дрожал, продолжая тихо повторять «пожалуйста». Я оперся о его бедра рукой и раздвинул худощавые половинки, аккуратно вводя свечу в проход, не давая ей выйти обратно. 

Александр кряхтел, терпя не весьма приятную процедуру. Он сдерживал голос, лишь иногда болезненно выдыхая. Когда свеча вошла полностью и давление с моей стороны исчезло, он расслабился, бессильно падая на подушку. Изо рта неконтролируемо текли слюни. Хотя бы не пена, уже хорошо, бешенство нам точно не нужно. На самом деле у меня закрадывались мысли о сепсисе. Мне совершенно не ясно, как это состояние лечить. Я не врач, могу лишь строить предположения.

Что ж ты, Александр, скатился в такое дерьмо? Хотелось помучить пацана вопросами, точнее помочь мне помочь ему. Если бы я знал хотя бы о процессе обращения. И было ли оно вообще. Если нет, то все становится сложнее. Тогда понятно, почему у него наркозависимость, как у обычного человека. 

Я решил развязать руки мученику. Не думаю, что Александр будет предпринимать какие-либо вызывающие действия. На запястьях остались заметные следы и мелкие порезы. Видимо, он пытался выпутаться, но только больше повреждал кожу. 

Я достал из кармана брюк мешочек с белым порошком и положил перед Александром, тот трясясь перевел взгляд с пакетика на меня испуганно и непонимающе. Он не знал, что я пытаюсь ему дать. С виду напоминает его любимое средство. В моих глазах Александр не увидел ответа на свой вопрос. Парень судорожно схватил пакетик с содержимым, разрывая его и высыпая все в рот. 

Я встал с кровати и вышел из комнаты. Ну вот, на некоторое время наступило спокойствие.

— Что ты ему дал? 

Алексей все это время стоял под дверью. Подглядывал. Вот зараза!

— Сам посмотри…

Бета заглянул в спальню. 

Парень больше не метался по кровати. Он мирно лежал, свернувшись в позе эмбриона. Его больше не трясло в судорогах. Алексей виновато выдохнул. На самом деле обидно, что мои же волки подозревают меня в насилии.

— Не смотри на меня, как на маньяка. Это всего лишь порошок из снотворного. Теперь он проспит до следующего утра, а может даже до обеда, — пояснил я, спускаясь по лестнице и потягиваясь.

Иногда удивляюсь их мышлению. Я что, на садиста похож? 

— Ничего я не собираюсь ему делать, так что прекратите шататься рядом, когда я иду наверх, — прорычал я, на стоящего за углом Егора. 

Тот неловко отводит взгляд и выходит, чтобы попросить прощения, но я уже ретируюсь из дома, хлопая дверью. Вот тебе и стая. 

Луна была более чем благосклонна. Лес тихий. Ни единого лишнего звука. Я скинул с себя одежду, складывая на скамейке, а после волком скрылся в лесу. Где-то к трем часам ночи я вернулся домой. Уставший, зато расслабленный и довольный. 

В зале никого не было, видно все ребята ушли спать. Я тоже поднялся по лестнице и в последний раз заглянул к Александру, убедившись, что тот спит. Трогаю лоб и аккуратно сую градусник. Температура значительно спала. Хорошо, но все еще тревожно. 

Кажется, моё второе животное “Я" не против побыть чьей-то нянькой. Бред. Завтра мне придется провести разъяснительную беседу. 

Ночь была тихой, никаких криков и приступов. Кажется, снотворное помогло. Утро также оказалось довольно тихим. 

Понедельник, все на работу поехали. А я сам себе начальник, так что поработаю из дома, тем более парнишку нельзя оставлять одного. Мало ли.

Я поднялся к нему в спальню и тихо зашел, усевшись в мягкое кресло с кружкой кофе и ноутбуком. Думаю, в ближайшее время волчоныш снизойдет до земных реалий.

Мой взгляд бегло прошелся по спящему. Аккуратное лицо с кучей ссадин, темные слегка отросшие волосы, подрагивающие длинные ресницы и искусанные бледные губы. Большемерная футболка не скрывала синяки на ключице и открытом плече. Он сладко спал, будто и не было никаких приступов ломки. Это к лучшему. 

Опускаю глаза в ноутбук. 

Прошло около полутора часа перед тем, как парнишка зашевелился и сонно закрутился, стискивая одеяло. Но уже через минуту оно упало на бедра. 

«Холодно заднице стало» — ухмыляюсь. Он лениво переворачивается, сминает подушку под головой, снова проваливаясь в сон. 

Но мы никуда не торопимся. Спустя еще час он замычал, закрутился, разлепляя опухшие веки. Я лишь мельком глянул на него, убедившись, что он просыпается. Выглядел намного лучше, чем вчера. Удивительно даже. 

Александр уперся взглядом в меня, сидящего в углу. Я не торопился. Время шло, а парень не вымолвил ни слова. Как рыбка прям. Наконец, закрываю ноутбук и поднимаю на него глаза, дружелюбно улыбнувшись.

— Ты во мне дыру прожжешь.

— …

Саша молчал. Не хочет общаться?

— Как спалось? — спрашиваю из вежливости, ведь я прекрасно понимаю, как ему спалось на самом деле. Но вот взгляд, которым он меня одарил, того стоил. Так и захотелось подразнить его.

— Что ты мне вчера скормил? — шипит пацан, игнорируя вопрос. Ну вот, а так все хорошо начиналось. — Почему я не могу встать?

— Это было снотворное. Ты вчера пережил не лучшие моменты в своей жизни, — отвечаю на его вопрос куда более охотней. 

Парень попытался приподняться, потом вяло закрутился, извиваясь. Голова скрылась, а из-под одеяла я видел лишь его задницу.

— Саша…- мягко позвал я.

Он резко развернулся, насколько это возможно. Его взгляд становится удивленным и слегка испуганным. Кажется, Александр не ожидал услышать свое имя из моих уст. Впервые услышал, что ли? 

— Раз уж ты успокоился, то поговорим, а то с твоей задницей не очень удобно разговаривать, — снова улыбаюсь, соединив ладони в замок.

Интерес ко мне возрос. Кажется, он покраснел, вспомнив вчерашнее и тут же спрятал пятую точку под одеяло. 

— О чем?

— Ну начну с того, как ты оказался здесь. Все просто, мы привезли тебя из клуба, в котором тебя чуть не пришибло наркотой. Во всех смыслах. Сейчас ты на моей вилле. С этого момента я твой опекун и отвечаю за твою безопасность. Будешь жить со мной до совершеннолетия, а там посмотрим. 

Парень с каждым моим словом мрачнел. Кажется, ему совершенно не нравится то, о чем я говорю. А мне не нравится, что он злится.

— Ты ребенок моего брата. Фактически я твой дядя, а ты мой племянник. Зовут меня Владимир Сергеевич Лесков. Узнал я о тебе от нотариуса, брат перед своей смертью написал доверенную опеку. Все легко, не правда ли? — я иронично улыбаюсь, меняя позу и закидывая ногу на ногу. — Есть вопросы?

— Нахрена я тебе?

Честно я не знал, как ответить на этот вопрос. По сути, ты мне нахрен не сдался! Но такого я сказать не могу.

— Родню не бросаю.

— Почему ты меня связал вчера?

— Было бы достаточно геморрно бегать за тобой по лесу или иметь дело с полицией.

— Зачем ты мне вчера угрожал?

Зараза, раздражаешь, глупые вопросы.

— Мы с ребятами тебя спасли, а ты нам мозг утром выеб…

— Мы?

— Мы, мы, а кто же еще? Я и мои ребята.

— В смысле?

— В прямом, Александр, — начинаю раздражаться. 

— Ты меня похитил. Требую вернуть обратно! Я не соглашался!

— Ваше требование отклонено и к пересмотру не надлежит, — отчеканил я, вставая с кресла. Возможно, у него до сих пор температура. Тот отдернулся, как от огня. Я сразу понял, что он дикий. Будем приручать.

— Успокойся, я только температуру проверю, — пояснил я, нависая над ним, и пихаю под мышку градусник. Пацан лежал в напряжении, пока его локоть находился в захвате. Он не смотрел на меня, будто боясь встретиться взглядом. Даже когда я разглядывал его в упор. 

Саша смог облегченно вздохнуть только в мое отсутствие. Возможно, он даже снова забился сном от постоянного стресса.

Возле двери и на лестнице никого не было, тишина и умиротворение. Я приготовил обед, на случай если Александр решит спуститься поесть, хотя навряд ли. Сам я сел на диван с книжкой. Иногда надо давать глазам отдых. 

К обеду, как и ожидалось, я услышал, как в комнате зашебуршалось. Тот похоже пытался встать с кровати. Жду. Не стоит торопится. Послышался глухой стук. Упал? Теперь я встал со своего места и поднялся на второй этаж. 

Александр пытался подняться на дрожащих ногах, но все что он смог это ухватиться за одеяло, не в силах заползти на кровать. Парень настороженно посмотрел на меня и сам попытался вскарабкаться, но лишь сгреб простынь. Теперь заново стелить.

— Я помогу.

— Я сам, — прошипел он, прилагая максимум усилий оторвать зад от пола, но выглядело это нелепо.

Мне пришлось постоять в дверном проеме пока тот не выдохся и не закутался в одеяло на полу, сдавшись, но не приняв помощь. Как же он, гордый, может принять помощь от врага? Я церемониться не стал, рывком поднимаю его, по голову закутанного, словно в кокон, и опускаю на кровать. Тот не двинулся, предпочитая не подавать признаков жизни. Ей богу, большой мальчик, а так себя ведет. Мне захотелось навалиться на него шутки ради и растормошить, но воздержался, выходя в коридор.

Мне пришлось тащить еду в спальню, поскольку Александр слишком слаб и еще не отошел от моего маленького подарочка. 

— Поешь, я никого голодом не морю.

Но в течение дня, он все так же не притронулся к еде. Меня это не устраивало, и желания возится с вредным ребенком не было. Я рывком сорвал с него одеяло. Пацан такого не ожидал, почти тут же после шока, принимая шаткое сидячее положение. Так злобно на меня еще никто не смотрел. 

Как заботливый родитель я готов был либо накормить его «мордой об стол», либо реально взять ложку и скормить. 

— Я не хочу! — возразил он, шипя на меня и отдергиваясь. — Отъебись!

Что-то пошло не так. Видимо этот паршивец пришел к какому-то выводу, который мне непонятен.

— А ты захоти! Не выебывайся и жри, а то будешь голодать, — прорычал я, нависая над ним, на что получил ногой в грудь, которая отделяла меня от её хозяина. Тот выглядел слегка заспанным и злым. Какая прелесть, он еще и сопротивляется.

Александр ничего не ответил, лишь сжав челюсть, жилка на его шее дрогнула. Сжимаю щиколотку и тяну на себя, так что чужая задница вскинулась вверх, упираясь мне в колено.

— Если ты не будешь жрать, то можешь не пережить следующий приступ. Я пытаюсь помочь тебе пройти этот период.

— Не нужна мне твоя помощь. Мне и так хреново, не лезь ко мне, — шикнул пацан менее озлобленно, скорее обессиленно.

— Саш…

Он вздрогнул, когда я произнес его имя. Кажется, его это ставит в тупик, заставляя растеряно метаться золотистыми глазами по комнате. Ну же, успокойся, я не собираюсь тебя откормить и съесть при первой возможности. Я пытаюсь помочь, сам не зная почему. Ведь это я утверждал, что нахрен ты мне не сдался даже в самом страшном сне, но вот опять я ловлю себя на мысли, что это похоже на отцовский инстинкт. Волк внутри подал о себе знак, будто удовлетворенно рыкнув, и тут же затих.

— Саш…

— Чего?

— Саша?

— Да чего? — нервно переспрашивает он, подгибая под себя ноги. — Поем я, поем, это 

все? Тогда свали.

Недоверчиво щурюсь. Пацан пытается не отрывать взгляд. 

— Это не просьба. Если не съешь, буду пихать насильно. Понял?

— Тц…

— Понял? — с нажимом повторяю вопрос.

— Да понял я! — Александр раздраженно отворачивается. Можно считать, что я выиграл 

эту маленькую битву. 

Выхожу из комнаты и больше не появляюсь там до вечера. Мейтан, Коля и Тим вернулись довольно поздно, остальных же я отправил в город, чтобы здесь не ебли мозг. Запоздало вспоминаю, что мне тоже надо съездить в город по работе, да и вещи купить пацану. Пока не слишком поздно надо устроить его в школу, пусть доучивается, нехрен шароебиться без дела. Я решил перестать маяться ерундой и полностью ушел в работу.

[Саша]

Я не помню, как очутился в этом доме, и кто меня привез, но точно помню, как хреново было. Выворачивало так знатно, что чуть не помер. А этот козел вместо «облегчения» дал мне снотворное. Наутро хорошо так каратнуло, захотелось удавится собственноручно. Я помятый и ослабленный, не имеющий возможности что-либо сделать, с сильными головными болями, вижу его перед собой. И настроение скатывается окончательно в канаву.

Мужчина имел свои интересы, какие именно я мог только догадываться. Меня передергивало от мысли, что возможно я напоролся на маньяка. Он пытался выйти со мной на контакт, ожидал взаимности, а когда не получал — раздражался. Владимир всячески пытался прикоснуться ко мне. Я видел в этом скрытый подтекст, уворачивался, отбивался, но мои попытки избежать прикосновений были тщетны.

Когда этот мужчина впервые назвал меня по имени, я сначала не понял, насторожился. Когда незнакомый человек произносит твое имя таким голосом, становится реально не по себе. Теряюсь в первый раз, не сразу соображаю, как среагировать. 

Я намерено отказываюсь от еды, опасаясь, что в нее опять подмешали какую-нибудь 

гадость. Правда теряюсь, не зная как реагировать, но агрессивничать на подобное я просто не мог, и пришлось съесть хоть что-то, едва не давясь. Совсем не могу есть. 

Сквозь сон ощущаю, как кто-то тихо заходит в комнату и прикасается прохладной ладонью к моему лбу, и так же бесшумно уходя. 

От постоянного лежания мне становилось еще хуже. Похоже, ЭТО снова начинается. Сначала просто жар разливается в области живота и грудины. Терпимо. Но через некоторое время тело охватывает мандраж. Мышцы ноют в болезненной судороге, и я всеми силами сдерживаю стоны, выкручиваясь на уже влажных простынях. Прерывисто хватаю ртом воздух, пытаясь наполнить им легкие. 

Больно. Кажется, я задыхаюсь. Открывают рот в хрипящем крике. На помощь! Мельком слышу, как в комнату входят, возбужденно переговариваясь надо мной. Крепкие руки протискиваются между мной и простынями, поднимая с кровати, когда меня скрутило в очередном спазме. Они очень аккуратно прижали меня к груди. Владимир? 

— Идем, — прошептал он, накинув на голову одеяло.

— Поторопимся, — чужой голос. Сразу становится страшно. 

Куда вы меня несете? Что вы задумали? Тело скрутило очередными судорогами. 

— Ыакх, — вскрикиваю, не способный больше держать голос. Больно. Слезы неконтролируемо жгут глаза. 

— Скоро станет легче, потерпи.

[Влад]

— Влад, послушай, ему плохо, может пора его обратить? Есть вероятность, что он долго не проживет, при таком раскладе, — волновался Тим.

— Как вы меня задолбали, — прорычал я на грани нервного срыва. На самом деле, я уже задумывался об этом. Но мне никогда не приходилось обращать полукровок. Нет у меня такого опыта, да и теоретических знаний соответственно.

— Влад…

Я перевел взгляд на Мейтана.

— Ему там реально хреново. Ты же не хочешь, чтобы он так мучился… Или, еще хуже, помер мучительной смертью?

Почему они пытаются давить на совесть? Вот нахрена? 

— А если он сдохнет при обращении? Нет уж, — я не готов брать на себя ответственность за еще одну душу, которая в скором времени может окочуриться.

Я обдумывал подобное решение, ведь если реально оберну его, то второй этап проблем будет сложнее, особенно после распознания его вторичного пола. Да и пацан даже не подозревает, кто он есть на самом деле. Почти со стопроцентной вероятностью так оно и есть. Но времени на раздумья отводилось мало. Сегодня полнолуние, нам либо сказочно повезло, либо наоборот.

Ладно. Допустим, Я смогу провести его через обращение. А что дальше? Как я должен его контролировать? Он же не реальный оборотень. 

— Влад?

— Собираемся, — наконец, выдаю. Шансов мало. 

Я поспешно собрался. Малыш и правда тяжело метался по кровати, скинул одеяло на пол, истекая пеной и слюнями. Я укутал того и вынес на улицу, успокаивая при каждом жалобном осипшем крике и сильной судороге. Сам не понял, как согласился. Боюсь до усрачки.

Пока мы ехали, мне приходилось крепко удерживать Александра на месте. 

— Куда вы… меня везёте? — почти выкрикивает он, вскидывая голову, обтирая кровавые 

слюни о мою кофту. Паршиво. Можем не успеть.

— Потерпи, скоро станет лучше…

Хлопаю друга по плечу и говорю «быстрее».