Пожар. 

Душно. 

Тяжело дышать.

Температура воздуха была болезненной для легких, обжигая их каждый вдох. Глотку резал дым, что столбами окружил юную Сару. По кругу кусался огонь, стремясь задушить своими языками, сжечь. Лицо пекло то ли от слез, то ли от огня. В груди залег тяжкий груз, сдавливающий область сердца и лишал нормального дыхания. Рыдания засели в горле, с трудом выталкивая ком. Глаза, полные горячих слез, устремились вниз, ложась на бездыханное тело матери. 

Сара взялась ладонями за ее щеки и повернула голову на себя. Сквозь пелену слез черты лица Эбигейл Фортуны были нечеткие и размытые. Девочка вытерла влажные глаза и вновь посмотрела на мать, но это уже была не она. Искаженное лицо приняло новые черты, становясь лицом того, кто убил Эбигейл. 

Гангпланк. 

Он смотрел на Сару безжизненными глазами, по уголку губ стекала кровь, окрашивая бороду в алый цвет. Пират точно был мертв, стеклянный взгляд застыл, направившись в никуда. Но словно восстав из мертвых, он резко метнул зрачки на девочку и широко улыбнулся окровавленными зубами, медленно поднимаясь. 

Сара, движимая ужасом и замешательством, отскочила от мужчины и закричала. Убегая прочь на дрожащих ногах из тлеющих руин дома, она отбивалась от огня и рвано дышала через рот. Дым душил и вызывал кашель, глаза щипало до проявления слез. Становилось все жарче, тело не справлялось с высокой температурой. Перед глазами плыло и темнело, бесконечный узкий коридор горел по краям красным свечением. С каждым шагом коридор разгорался ярче и становился уже, свечение преобразовалось в языки пламени, что вспыхнули дрожью от легкого ветерка. 

Пламя кричало от боли. Ветер усиливался. Все пульсировало и билось с бешеной скоростью о стены. Ветер подхватил пламя, дав волю пожару. Коридор погрузился во вспышку огня. Пламя тянулось к Саре горячими руками. Оно не обжигало, а лишь немного кусало. Свечение сменилось с красного на белый. 

За мгновением прекрасного вспыхнула боль агонии. Все тело зажгло внутри пожирающим огнем. Было тяжело дышать. Будто по щелчку пальцев в руках Сары появились бомбарды, целые и весомые. Совсем недавно они были разбиты Гангпланком, но теперь готовы выполнять свою функцию, тяжело покоясь в дрожащих руках. 

Где-то вдалеке послышался голос. Он звал отчаянно к себе и сверлил в голове, пронизанный призрачными нотками ужаса:

— В твоих действиях я узнаю себя, — сказал Гангпланк хрипло. Ему не хватало воздуха. — Ты боишься стать похожей на меня, не так ли? 

По спине Сары прошелся холодок. Рот вязало горькой правдой, язык немел. Слова пирата стали для девочки лезвием, угодившим прямо в сердце. Пальцы сильнее сжали бомбарды, а брови озлобленно сдвинулись к переносице. В глазах застыли слезы, в горле застряло что-то твердое, требующее вырваться наружу. Это переросло в рычание, а за ним последовал резкий поворот всем телом назад. 

Гангпланк стоял позади и поджидал, остро ухмыляясь. Сара с легкостью, не свойственной для юной девушки, вытянула руки вперед и крепче сжала пистолеты. Всмотрелась в лицо мужчины, стиснув зубы и удивилась, когда на секунду его внешность преобразилась в Эбигейл. 

В ответ Сара ничего не могла сказать, будто ей отрезали язык. Тело не поддавалось контролю, но осознание происходящего осело в голове болезненной пульсацией. Сара мотала головой и пыталась вырваться, не повинуясь власти тела, но все было тщетно. 

Эбигейл стояла перед дочерью, смотря на нее испуганными глазами. Голос ее дрожал и двоился, лицо было то Гангпланка, то ее, словно меняя кадры. Однако, оба испытывали одни и те же эмоции. 

Страх. 

Панику. 

— Посмотри, кем ты стала, — сказало тело напротив, голосом Эбигейл, слившимся с голосом пирата. — Чем ты лучше него? 

По щекам Сары потекли горячие слезы, сердце сковали железные оковы. Руки задрожали сильнее, тело трясло от ярости слов, произнесенных матерью. Пожар расползался по коридору и обвил щиколотки, но жар и боль не чувствовались. Грудь ломало от эмоций и моральной боли, ведь когда тебя в чем-то ограничивают и ты ничего не можешь сделать, а лишь наблюдать — страдания становятся невыносимыми. Сердце трескается на кусочки, воздуха становится недостаточно даже для того, чтобы что-то сказать. Глаза краснеют от слез и кажется, что их разъедает кислотой. 

Пистолеты поднялись выше, на голову тела. Сара пыталась отвести их в сторону, а собственное тело так и не отдавало контроль действиям. Пальцы легли на курки, медленно нажимая на них. Полностью преобразованная в Эбигейл фигура распахнула глаза и открыла рот. Она хотела что-то сказать, но не успела, когда вспышка ослепила Сару, а за ней раздались два глухих выстрела. 

В голове только слышался собственный голос, повторяя одно и то же слово, криком в темноту: «Нет, нет, нет!..»

А затем все потухло. 

Дыхание остановилось. 

И все обернулось в ярко-белое, болезненное свечение, перетекающее шумом в уши.

* * *

Сухое горло разрывалось от глубокого вдоха, словно после долгого нахождения под водой. Горячий воздух сильнее делал акцент на гортани, удушая ее в приступе кашля. Первое что почувствовала Сара — холодное и влажное дерево под спиной и бедрами, и чьи-то мягкие прикосновения на талии.

Холодный пот стекал по лбу, голову пекло от жара. Грудная клетка вздымалась частыми, судорожными вдохами, являясь признаком паники. Мутный оранжево-алый свет лампы понемногу становился четче, размывая темные пятна перед глазами. Сознание возвращалось, хотя в ушах до сих пор неприятно гудело. Сара прищурилась, пытаясь сфокусировать зрение. Слух вернулся первее и болезненно, громкие звуки водных всплесков резали уши. Девушка щурилась и не могла понять, кто находится здесь, помимо нее, пока черты не начали вырисовываться, делаясь четкими и знакомыми.

— Сара, — говорила Самира приглушенно, как под водой. Но это была лишь иллюзия слуха Фортуны. — Сара, это был сон.

Влажное от воды тело Сары обдало приступом лихорадки, стало до жути жарко. Мокрые волосы липли к пропитанному потом лбу. Горячими руками она напуганно схватилась за запястья Самиры, на ощупь, ведь зрение все еще было за пределами реальности и ему требуется время для восстановления. Да и сон еще не отпустил, вспыхивая в голове воспоминаниями о нем.

— Дыши ровно, — в пол голоса велела наемница. — Не глотай воздух ртом.

Сара послушалась и следила за дыханием, медленно вдыхая через нос. Проглотила терпкую слюну и, осмотревшись, смогла вспомнить, с чего все началось.

После шторма она уединилась, спустившись в комнату, предназначенную для мытья. Тут стояли две деревянные ванны, одна из которых была больше в четыре раза и напоминала скорее бассейн. Фортуна выбрала ту, что больше и использовала ее по назначению, полностью опустив тело в воду, а голову откинула назад, чтобы расслабиться. Измотанная ночью, она быстро уснула, хотя планировала прикрыть глаза всего на пару минут. Результат получился не самым лучшим, особенно когда спустя долгий промежуток времени снова начинают нагнетать кошмары. На это повлияла повышенная температура тела — холодный ливень оставил последствия.

Конечности ломало так, что хотелось вырвать их, голова была тяжелой и болела. Помутнение в глазах пропало, однако темные пятна изредка появлялись, но хотя бы четко можно было рассмотреть лицо Самиры, нависшей над Сарой, и понять, какие эмоции она испытывает. В первую очередь капитан четко увидела растерянность, явно скрытую за попыткой сделать лицо серьезным. Это и забавило Сару, от чего она рассмеялась, а Самира в недоумении выгнула бровь.

— Ты пришла искупаться со мной? — тихо спросила Фортуна, уже успокоив дыхание, посему ее голос звучал ласково и спокойно.

С запястий ноксианки она скользнула руками выше и почувствовала разницу в температуре тел. Если Сара горела от жара, то руки Самиры казались для нее холодными и приятными. Посему она положила ладонь Самиры на свой лоб и медленно выдохнула, прикрыв веки. Ей нравилось как слабый холодок расползается мурашками по телу, а лоб кажется уже не таким нагретым. Она прикрыла веки и вдохнула полной грудью.

Самира отреагировала спокойно, сместив брови к переносице. Руку обдало теплом, пробегающим по кончикам пальцев электрическим разрядом. На пару секунд ее глаза зацепились за грудь Сары, скрытой бюстгальтером, но она тут же поспешила отвести взгляд.

— Вот почему у организма была такая реакция, — поняла ноксианка. — У тебя жар.

— Какая реакция? — Сара приоткрыла один глаз.

— Ты даже не чувствовала как хватала ртом воду, — Самира убрала со лба Сары руку. — И не сразу проснулась. Даже не отреагировала, когда я доставала тебя из воды. Ты утопала в собственных всхлипах и хмурилась. Дрожала так, будто увидела смерть.

Капитан сжала челюсти и медленно села. Прокручивая в голове отрывки сна, она пустила руку в волосы, а другой обняла себя за колени, прижимаясь к ним грудью. Голос ее звучал отдаленно, словно она находилась не здесь:

— От части так и было…

Самира села рядом и взяла со скамьи полотенце. Протянула его Саре и заглянула ей в глаза, выражая, как поняла капитан, жалость или что-то близкое к ней. Неважно, от Самиры она видит такое впервые. И это кажется таким настоящим и чувственным, что пробирает до мурашек и ускоряет ритм сердца, а глаза сами не могут оторваться от расширенных зрачков ноксианки, проникая в их глубокую изумрудную гладь.

— Слушай, я не хочу, чтобы ты потонула на своем же корабле. По крайней мере, пока мы не добремся до Ишталя, — съязвила Самира, но Сара на это только улыбнулась, точно опьяненная.

Она зачесала назад распущенные волосы и выдернула подбородок, убирая таким действием локоны с глаз. Вернула взгляд на Сару, улыбаясь уголком губ.

— Ладно? — добавила девушка мягким тоном.

Сара кивнула и улыбнулась в ответ, не сдержав прилив эмоций. Почему-то ей хотелось рассказать Самире о своем прошлом, показаться маленькой девочкой, которая хочет защиты и тепла. Раскрыться ей и обнажить душу.

Но какой в этом смысл?

Они связались друг с другом ради сделки, риска и работы, и наверняка на этом их дорожки разойдутся. Каждый пойдет дальше своим путем. Но что-то внутри гложет и хочет вырваться, не поддаваясь контролю. Возможно это последствия жара, а может и нет. Может это будет ошибкой, хотя терять нечего. Иногда показаться уязвимой — не так уж плохо, особенно когда тело ломит от лихорадки, а голова совсем не своя и валится с плеч от недосказанных слов, которые переполняют мысли.

— Я сожгла корабль Гангпланка вместе с ним, а он преследует меня даже после смерти и давит на кровоточащие раны, — Сара усмехнулась сквозь боль в глазах, смотрящих в воду. — Хах, он заготовил мне страдания на всю жизнь. Следует за мной по пятам, словно проклятие до конца моих дней.

В воздухе повисла давящая тишина. Девушки слышали дыхания друг друга и то, как капли воды падают в ведро, стоящее возле скамьи. Обе смотрели в воду, на поверхности которой лежала пена, благоухающая на все помещение чем-то сладким. Сара робко вытирала полотенцем тело насухо.

Мелкие рубцы на плечах Сары натолкнули Самиру на мысль, что месть Фортуны была схожей с деянием Гангпланка. В обоих случаях огонь сыграл значимую роль.

— Такие переломные события обязаны быть с нами всю жизнь, — неожиданно для Сары заговорила Самира, опустив тон голоса. — Даже если в один момент кажется, что прошлое отпустило, то будь уверена, что вскоре оно снова напомнит о себе. Я ощущала это на собственной шкуре. Да, не самые приятные ощущения, но так мы устроены. Так устроена наша психика, на которой когда-то оставили глубокий отпечаток.

Проницательный взгляд Сары изучал черты лица Самиры, пока она говорила в пол голоса. Тон ее был нежнее обычного, слова сами слетали с уст, как по медленному течению. Слушать ее было приятно до такой степени, что вдоль позвоночника капитана пробежали мурашки. Чертовски привлекательными были и волосы ноксиански, которые впервые не завязаны в косу, а распущены и небрежно рассыпаны по плечам легкими волнами.

Сара подавила желание коснуться их, но не смогла сдержаться от комплимента:

— Тебе идут распущенные волосы. И идет быть приятным собеседником.

Самира сняла влажные от воды перчатки и положила их рядом с собой. Остальная одежда не так сильно пострадала, скорее больше намокли оголенные участки тела. По предплечьям капельками стекала вода, теряясь в линиях татуировок.

Самира развела руками и тон ее сменился на привычный:

— Это первый и последний раз, когда ты меня такой видишь. Скажем так, это были несколько минут откровений.

Поднявшись с досок, Фортуна подошла к скамье и взяла чистую рубашку. Как и все рубашки Сары, она пахла свежо и приятно. Намека на складки и прочие неровности не было, одежда выглядела идеально. Голова была погружена в легкий туман, но в целом самочувствие стало стабильным. Однако, во рту стоял горький привкус, такой же, как во сне.

— Очень жаль, я бы послушала еще, — обернулась Сара, чтобы ответить ноксианке.

Самира села на скамью, ожидая девушку. Она посмотрела на нее, только чтобы проверить: действуют ли лекарства. Результат оказался положительным, припухлость плоти ушла и само ранение казалось уже не таким болезненным. Правда, судя по тому, как Фортуна хмурилась, надевая рубашку, боль еще беспокоила ее.

Помотав головой и ухмыльнувшись, Самира встала и приблизилась к Саре сзади. Капитан расправила плечи и застыла, ощущая чужое дыхание в затылок. Самира была немного выше, но большую роль сыграли каблуки, от чего разница в росте казалось довольно большой. Поэтому наемница почти упиралась грудью в лопатки капитана, помогая ей засунуть руку в рукав. Свободной рукой она держалась за ее талию, стиснув пальцами ткань рубашки. Учащенное дыхание Фортуны подняло улыбку на лице Самиры.

— Тебе еще не следует делать резких движений и напрягаться, — выдохнула Самира на ухо капитану.

Она прошлась ладонью по внешней стороне запястья девушки и переплела их пальцы. Склонила голову к плечу Сары и почувствовала резкий, и в то же время медовый аромат ее волос. Обойдя Сару, ноксианка встала перед ней и начала возиться с пуговицей на рукаве. Впрочем, делала она это ловко.

— Если не дашь ране зажить до прибытия в Ишталь, то о сокровищах можно забыть, — Самира закончила с пуговицей и уперлась рукой в бок.

Со второй пуговицей на другом рукаве Сара справилась сама. От прикосновений Самиры по телу все еще бегали мурашки и было ощущение, что ее руки так и лежат на талии и руке, вызывая странные, но блаженные ощущения. Ей в какой-то степени повезло, что она не умеет краснеть, иначе смущение бы ее очень сильно выдавало. Хотя по ее лицу и так было понятно, что чувствует себя она неловко.

— Да, ты права, — шелковым голосом сказала Сара и подняла взгляд на Самиру. — Мне стоит отдохнуть.

Сердце Сары громко билось в груди и стучало в перепонках. Стало жарче. Их лица были совсем близко, оставаляя лишь хрупкое расстояние, которое можно разрушить меньше чем за секунду. Дыхание Фортуны задевало подбородок Самиры нежным трепетом. Ноксианка раскованно смотрела на ее губы, застыв, точно в ожидании чего-то большего. Сара заметила как здоровый зрачок расширился, заполнив почти всю радужку чистого изумруда, а дыхание ее сделалось тихим, еле ощутимым. Кажется, она желала того же, поскольку сердце колебалось в новых чувствах.

Всего один шаг может переплести их желание в одно целое.

Однако, некоторым желаниям суждено разбиться о стенки реальности. Громкие возгласы и топот на палубе заставили Сару вынырнуть из мгновения слабости и влечения. Она быстро изменилась, делая лицо серьезным и острым, чему Самира уже не удивлялась. И так же шустро подскочила к скамье, надела штаны с ботинками, и вышла на палубу, разобраться с беспорядком.

Губы Самиры жгло просьбой, что так и осталась нетронутой, а тело было перевозбуждено от эмоций. Всего пару минут назад она видела искру с глазах Фортуны, а теперь стояла одна посреди комнаты.

Ей оставалось смотреть на дверь, через которую вышла Сара, и вслушаться во властный голос:

— Что за утренние свистопляски? — возмущалась Сара. — Живо сняли паруса и заменили их! Почему вы до сих пор не сделали этого? Мне всегда нужно напоминать об очевидном?.. Бегом, бегом!

— Что ж, капитан Сара Фортуна снова вошла в свою роль, — вздохнула Самира и вышла за дверь.