-Я не уверен, до конца, в правильности своих чувств. Но знаю, что если я иду действительно верным путем, то в конце меня будет ждать покой. 

Прошутто смотрел на Бруно, что лежал на полу и был в беспамятстве. Еще пройдет достаточно времени, перед тем как он очнется. Много. Чтобы уберечь его, а, быть может, и себя. Только он мог покорить, и никогда не отпускать его. Пусть останется все так, как есть. Пусть будет все так прозаично и глупо, но только самое важное будет исполнено любым способом.

Прошутто опустился на колени перед ним, поднял его за плечи и поцеловал мертвецки синие губы. Ему нравился их холод и безжизненность, словно целуя труп, он позволил себе зайти немного дальше, никто его не остановит. Он снял с него рубашку, как было приятно касаться его груди. Сейчас его сердце, действительно, было в его руках, и стучало так, как он хотел- тихо и редко. Он был очарователен в его руках, в глазах отчаявшийся, полуоткрытых. Но ни сколечки это не смущало Прошутто, пусть видит, пусть осознает все. Сейчас тут только он решает как и что будет происходить.

Прошутто взял волю в кулак, и решил сделать самое большое усилие для того, чтобы упустить последний шанс. Он поменял любовь и ненависть, на безразличие. Он не стал идти на поводу у инстинктов. Поцеловав его в лоб, Прошутто положил его на пол, и встал. Он взял себя за голову, искушение было колоссальное. Но он не стал, рвать цветы, в желании ими надышаться. Пускай он будет оставаться дерьмом до конца, но не станет губить то, что не понимает.

Он вышел и закрыл дверь. Ключ он закинул под дверь, чтобы Бруно смог проснувшись выйти отсюда и оставить его у себя. Больше он ему не понадобится.

*** 

Информация была ложной. Они поедут по одному следу и встретят на своем пути Аббаккио, что так и не дождется Бруно.

Прошутто не решался думать о том, что кто-то из них скорее всего будет убит сегодня. Он лишь ехал в такси на вокзал, что сейчас должен был принимать поезд на котором должны были уехать Леоне и Бруно отдыхать подальше отсюда. Они бежали, каждый по своей причине. Душа сжималась от одной мысли, что скоро все окончится. Вшивый финал, парада греха.

Прошутто вышел из такси и пошел напрямик ко входу на вокзал. Он не планировал убивать, он так же не планировал умирать.

Его руку перехватили, он никого не видел перед собой-был в полной растерянности. Руку его держал Ризотто, его появление не было неожиданностью для Прошутто.

-Ты окончательно двинулся мозгами, хоть понимаешь, что творишь?

-Убери руки от меня. Я и без тебя в дрянном настроении.

-Что, уже задушил своего брата? Зачем ты это устроил? Ты не понимаешь, что с тобой будет сейчас.

-Мне наплевать, я делаю то, что должен.

-Кому должен?

-Нашей с Бруно семье.

Ризотто расслабил руку, и мужчина вырвался из его хватки. Единственное, что сейчас его привлекало, то, как он смотрел на него. С печалью: глаза, что никогда не проявляли ни единой эмоции, впредь казались донельзя удрученными.

-Успокойся, все со мной будет нормально… ты же, на моей стороне.

-Не предай ты организацию, то был бы.

-Я никогда не был в организации. Ты забыл?

-Ты сотрудничал с ней, это одно и тоже.

-Все можно переиграть. Нам достаточно лишь не появляться. Чьяччо и Мелоне сделают все за тебя: прихлопнут Леоне и прекратят этот цирк.

-Ты окончательно ополоумел, раз считаешь что на этом все закончится. Посмотри объективно на кашу, что ты заверил. Они охотятся ни на Леоне, а на Бруно. Бруно.

-Бруно сейчас в безопасности.

-Значит ты его не убил.

Прошутто молчал. Он знал, что предает тем самым Ризотто.

-Ты сам в себе не разобрался. Мне жаль Бруно, потому что его защищает человек, который сам не знает для чего хочет его спасти. Ты потерялся и спекулируешь чужими эмоциями как своими собственными. Скоро ты поймёшь, к чему приведут твои метания. Где ты оставил Буччеллати? Я его убью своими руками- мне надоел этот цирк.

Ризотто, наконец, показал себя настоящего. Он отодвинул эмоции которые переполняли его сердце, он был готов сделать то, о чем говорил. Не только потому что был обязан, но и потому, что это могло спасти жизнь Прошутто.

-Оставь его в покое! -Прошутто вцепился в рукав мужчины. — Иначе…

-Что иначе? Давай, говори. Неужели ты хотел сказать, что будешь его защищать от меня? -Ризотто наклонился к мужчине и посмотрел своими стеклянными глазами глубоко в глаза Прошутто. Он с вызовом вглядывался в него, ожидая что тот отступит. Но Прошутто не собирался отступать, он стоял и смотрел в глаза Ризотто, как в зеркало, и чувствовал ненависть, не меньше чем Ризотто к нему.

-Забудь.

Только Ризотто хотел ответить, как его плеча коснулась рука Мелоне.

-Привет, Ризотто. Прошутто, ты тоже тут. Где клиент? Вы уже проследили?

Прошутто не чувствовал страха перед Мелоне, хотя, по идее, должен был, так как этот человек не был скован чувствами ни к кому из них. Был обязателен в работе. Ему ничего не стоило убить его за предательство, если так пожелает начальство.

Он ещё ничего не знал, у Прошутто было время.

-Нет, я пойду вперёд.

-Хорошо, я подожду Гьяччо. Кстати, Ризотто я хотел у тебя кое что уточнить…

Прошутто вырвался и пошел в сторону выхода, оставив позади Ризотто, что не сводил глаз с удаляющегося мужчины. Прошутто чувствовал, как работа уходит на второй план, он потерпел поражение от привязанности, от любви, он был слаб перед Ризотто и хотел сохранить жизнь всем им троим, но жизни было все равно.

Он нашел Леоне в зале ожидания, он сидел и дозванивался до кого-то. Чутье ему подсказывало, что тем человеком был Бруно.

Он нагло схватил его руку и перехватил внимание на себя.

-Мне нужно с тобой поговорить. Пока не поздно.

-Что это значит? Где Бруно?

-Уходи отсюда, если дорога жизнь. За тобой пришла мафия.

-Ублюдок. — Прошутто оказался в руках Аббаккио, которого охватил гнев. Аметистовые глаза сияли, а руки трясло от злости. Все тело его было напряжено.

Прошутто было все равно, он знал что все делал так, как должен. В мире нет заведомо правильных решений, и жизнь порой сама толкает на поражение. Прошутто ничего не оставалось, кроме как поверить в нее, и знать, что от него отвернется все что, он любил, но он будет прав. Он будет честен и справедлив до конца и отдаст жизнь за это, если потребуется. Он жалел сейчас только лишь о том, что они с Ризотто, в конечном счёте, оказались по разные стороны баррикад.

Ризотто вошёл в зал ожидания, за ним Мелоне и Гьяччо.

К тому моменту Прошутто удалось улизнуть с Леоне незамеченным. Он хотел вырваться, убежать. Забыть о том, как работает этот мир и дать возможность отсрочки. Хотя, он понимал, что чем дольше он оттягивает, тем трагичней будет финал.

-Что тебе надо от меня, псих. Скажи, где Бруно. — Блеск глаз Аббаккио не мог сломить желание Прошутто защищать брата.

-Бруно в безопасности, в отличие от тебя.

-Ты сам привел их?

-Да. — Это был блеф, Прошутто сам не понимал как им удалось узнать что они уезжают.

Леоне вырвался из рук Прошутто который вел его в неизвестном направлении. Он развернул его к себе лицом и ударил по нему кулаком так сильно, что Прошутто потерял равновесие. Ему ничего не стоило упасть, но его схватил Леоне за грудки и ударил в ответ.

Прошутто пытался прекратить это, но ему не удавалось — голова гудела. Багряная ненависть по отношению к нему продолжалась недолго, но все то, что ему предстояло вынести являлось поистине тяжелой ношей. Сейчас, под весом печали и ненависти этого человека, Прошутто начал осознавать, где именно он все это время был неправ. Леоне даже не стоило произнесите слов, чтобы Прошутто понял какую истинную ошибку он совершил — он разлучил их. Ему нельзя было этого допускать. Сейчас, глядя и вынося удары Леоне один за другим, он понимал что кулаки Аббаккио всегда останавливал именно Бруно. Прошутто не думал никогда, что не сможет с ним управиться, но силы покинули мужчину — он стал слаб перед ним. Он понимал что ни один кулак не сможет выбить из него то, что так глубоко закралось в нем.

Он откинул от себя Леоне и заговорил.

-Если тебе ещё хочется однажды увидеть Бруно. То иди прочь отсюда. Прочь, чтобы я тебя больше никогда не видел. Два отродья, играющие в любовь. Для вас жизнь такая простая, ничего вас не волнует. Избиваешь меня? Да какое моральное право у тебя есть на это, когда я разгребаю то дерьмо, что ты натворил? А я желаю действительно защитить! Кто мразь во всей этой истории? Кто? А?! Тот кто осмеливается забирать жизни, жизни людей дорогих для кого-то. Ты осмелился? Да? Не заблуждайся на свой счёт, я тебе не проиграю, просто потому что я уверен в своей мразотной жизни настолько, насколько ты даже представить не можешь.

Прошутто поднял Леоне за грудки и ударил его по лицу, таким тяжёлым кулаком. Первый и единственный раз желая вбить эти слова с болью. Он понимал, что Леоне его не поймет, но очень сильно хотелось показать хоть часть того страха что он испытывал, чтобы у него не хватило совести отзываться впредь о нем плохо.

-Ты ублюдок. Ты заманил нас с Бруно в лапы мафии.

-Был ли это я? Или быть может ты не заметил как уже давно пляшет под их дудку? Может ты не заметил как убил Доппио Венегера, и обрек его жену на страдание, муки. Тебе наплевать? Только своя шкура тебе нужна?

Прошутто оттолкнул Леоне. Все пустое, ему нечего было больше ему сказать. Казалось, что все что он говорит Леоне, на самом деле хотел сказать себе самому.

Раздался голос сообщающий о скором прекращении посадки и отправке поезда.

-Последний раз говорю, если тебе нужен Бруно, уходить прочь.

-Думаешь я уйду, после всего что ты мне наговорил?

-Ты хочешь все-таки умереть?

-Это тебя не касается, мразь. — Леоне поднялся на ноги остервенело посмотрел на Прошутто. — Думаешь я ничего не замечаю?

На перроне было людно: было много провожающих, уезжающих и приезжающих. Люди из окон смотрел на улицу, все вокруг кипело жизнью, все вокруг пахло печалью расставания, и радостью соединения. Только двое мужчины, настолько болезненно похожих, стояли друг напротив друга и готовились убить на месте. Причины у каждого были свои, но если бы они их случайно озвучили, они бы поразились настолько у них они были схожими.

На перрон вышли Мелоне и Гьяччо, Ризотто среди них не было. Прошутто сразу же их заметил, они тоже, и сразу же направились к двум мужчинам стоящим друг напротив друга.

-Я люблю Бруно. -Прошутто, от части, чтобы позлить Леоне проговорил это, думая что лукавит, но произнеся эти слова он понял что в действительности сказал правду. Любит. Любит сильнее жизни. Любит как никого не любит и не любил. Позлить Леоне, для того чтобы спровоцировать мужчину на необдуманные поступки. Но Леоне сдержался. Он лишь гневался взглядом, перевел глаза на подходящую к ним пару вдалеке и ушел к поезду. Ему ничего не надо было от Прошутто, подачки от него он принимать не собирался, так как был для этого болезненно гордый. Прошутто понимал, что так все и будет. Он знал, что Леоне выберет самый трагичный для них двоих итог.

*** 

Как бы он не поступал в будущем, пока он верит, что он может что-то изменить сейчас — это является самой большой победой. Это является его реальностью.

Никогда бы он не стал делать людям вокруг больно. Он всю жизнь посвятил тому, чтобы отдаляться от людей и не иметь с ними связей. Знал бы он наперед ту белиберду, к которой его подведёт судьба, никогда бы не стал менять свою жизнь. Никогда бы он не стал поступать так, как он стал. Но любовь, единственное чувство, что он не признавал до конца, до этого момента, сделала свой ход. Он не может терпеть ту шершавую боль, что не даёт ему перестать думать ней, он не может найти спокойный уголок, даже во сне, даже с самим собой, даже с Ризотто. Он должен был получить то, что всю жизнь хотел. Он понимал, что если пустить все на самотек, будет ненавидеть себя до самой смерти.

-Зачем ты за мной идёшь?

-Чтобы убить.

-Скинешь меня с поезда? А ты думаешь у тебя хватит духа? У тебя вообще хватит сил? Не смеши меня.

Прошутто видел Леоне насквозь, он видел как Леоне пытается его спровоцировать. Но Прошутто не обращал внимание. Он хотел показать преимущество, но Леоне было все равно.

-Я не собираюсь вести с тобой светские беседы.

-Вот как…

Леоне закинул чемодан на верхнюю полку и сел напротив Прошутто. Повисла тишина, они смотрели друг на друга с вызовом, забыв о времени. Сейчас все решится, тянуть уже некуда.

-Ты мне никогда не нравился: появился из-ниоткуда, охмурил Бруно и начал жить припеваючи вместе с ним, ты хоть понимаешь, что ты с ним сделал?

-Что я с ним сделал?

-Ты довел его туда, где уже не бывает света. И себя тоже.

-Абсурд, ты сам не знаешь о чем говоришь. Ты думаешь, что сможешь быть опорой для кого-то, когда у самого нет хребта?

-Я видел много ублюдков вроде тебя, которые также скалились, когда я их бил до беспамятства. Но все заканчивалось тем, что я был прав.

Леоне молча, с пренебрежением смотрел на него, и Прошутто понимал что слова не могу достать его сердца. Все было пустое, ему уже нечего было ему говорить.

Прошутто встал с места. Леоне напрягся. Поезд тронулся. Прошутто тоже. Ему было трагически больно, но ему стоило сделать лишь шаг. И он его сделал.

Встав перед Леоне, он понимал как сильно он хочет сейчас лежать с Бруно. Он хотел его целовать, обнимать, трогать, чувствовать его тепло, сердцебиение до такой степени что буквально стать с ним одним целым. Эти мысли захлестнули мужчину, что тот даже потерял равновесие.

Леоне взял его за грудки, метаться было некуда. Все что ему оставалось принимать удары от Леоне.

-Отпусти, мразь!

Никого кроме них в купе не было. Бруно не пришел, никто не был способен оторвать Леоне от него, и тот с таким гневом не отпускал Прошутто из рук, что казалось в один момент, что тому даже было это незачем.

Началась драка, такая кровавая, что ножей не надо было доставать. Ответ на удары Прошутто, Леоне отвечал такими хладнокровными ударами, что тому оставалось немного чтобы потерять сознание, но тот напрямик рвал Леоне, лишь для того, чтобы ему было понятно, что он натворил. У Прошутто было стойкое понимание своей правоты, и даже если бы он был последним глупцом, он бы не отказался ни от одного своего поступка, потому что он бы себя не простил, за всю свою жизнь. За всю ту бесполезную трагедию, что он создавал в моей голове постоянно.

Прошутто со всей силы откинул Леоне в сторону двери. Тот из-за дезориентации не мог некоторое время встать с места. Выбитая дверь висела на петлях. Прошутто бил того в живот, по голове с ноги так сильно и такой холод был в его глазах, что было страшно даже смотреть на это. Проводники ничего не могли сделать, кроме жалких попыток успокоить этот поединок.

Прошутто поднял Леоне. Тот плюнул тому в лицо кровью.

-Падаль. Убей ты меня, ты все равно останешься ничтожеством. Убей ты себя и это мир не станет лучше. Ты ничего не понимаешь, и пытаешься что-то делать опираясь лишь на слова людей, в которых корысти больше, чем истины. Я не откажусь от своей любви, и не откажусь от своего желания защищать и искать истину в том, чем я дорожу. А ты и дальше мсти тем людям, которые тебе не угодили. Мрази вроде тебя, ищут только лишь повод, а не причину.

Прошутто остановился. Он пытался вытереть ту кровь что была на его лице. Как его ударили промеж ног так сильно со спины, что потерял сознание.

Откуда вдруг стало столько боли? Он упал замертво, пытаясь понять что происходит. Но когда он вновь открыл глаза, он увидел пустой вагон, он увидел что Леоне куда-то пропал. Он хотел найти его, он хотел ему сказать что все, что он сказал ему сейчас было неправдой. Он хотел донести до него, что он тоже может понимать, и им тоже движет сильное чувство. Но он не видел его, и было чувство что больше никогда не увидит. Он упустил этот шанс, из-за желания растоптать то, что не понимает.

Его уже ничего не спасет. Он боролся с болью, адреналин вывел его из состояния истомы, и он поднялся на колени. Но стоило ему поднять голову, как он увидел ледяные глаза Гьяччо, а его шею сковали руки, хозяин которых сидел у него за спиной.

-Спасибо, конечно, но Бруно Буччеллати тут нет. Это ты его предупредил? Глупо с твоей стороны было приходить сюда… ты хотел нам показать это спектакль?

Раздался смех за спиной Прошутто, что отдавался эхом. Прошутто закрыл глаза, он поднял голову вверх, он не боролся, он понимал прекрасно, что сделал. Но сейчас, он был уверен в том, что он действительно поступает правильно. Он сделал всё правильно. Дальше все судьба расставит на свои места.

-В отличие от вас, мой поводок всегда будет длиннее. Из нас троих, вы двое, самые жалкие, большие калеки, чем я.

-Это уже не важно, солнце. Все, что ты сейчас скажешь. Не важно.

Его начали душить. Долго и с наслаждением. Он не мог вырваться из рук психопата, что сжимал его за его спиной. К шее Прошутто Гьяччо подставил нож, так, что он никуда не мог деться. Он закрыл глаза. Агония, что сейчас его охватила, была самая пугающая, никогда он не боялся чего-то настолько сильно. Когда медленно умираешь, без кислорода. Когда, то в сознании, то нет. Когда уже думаешь, что погиб, но мучения продолжаются, как только насильник ослабил хватку. В руках этого человека ничего не могло зародиться. Этот человек, способный лишь убивать и губить. В этих руках сейчас оказался Прошутто. Сейчас, он лишь мог истошно моргать глазами и стирать руки в кровь, понимая, что бесполезно вырываться из каменной хватки Мелоне.

Последнее, о чем он думал, только то, что Бруно в безопасности. Он обязательно будет счастлив, без него.

Последнее, что он хотел увидеть; что не хотел никогда забыть - это улыбка его брата. Как бы он хотел ее снова увидеть. Эти глаза, что смотрят с любопытством и вглядываются в самую душу. Слова, что проницательно расставляют все по-полочкам. И принципиальная упертость, и желание идти напролом, бороться за то, что дорого. Прошутто хотел бы быть таким до конца, но он всего лишь копия. Тень, той души, что он всегда любил.