Дверца холодильника хлопнула.
Благословенные темнота и тишина вновь воцарились в гостиной, и никто не мог помешать употребить банановое — за неимением клубничного, — молоко…
Если когда-нибудь Сонхва думал о том, что значит «ужас у холодильника», то самое невероятное, что приходило в голову, это то, что придется пережить его наяву. Неприятное, ползучее ощущение чужого присутствия мазнуло по краю сознания, растворившись в неизвестности.
Это, должно быть, совесть — что только не случится, если по-тихому есть по ночам…
Но нет, это точно не совесть и не воображение. Сонхва напрягся, оглядываясь. Темнота обреченно вздохнула.
— Минги-я, ты в курсе, что так и поседеть можно? А то и не только поседеть…
— Прости, хён.
Еще один самый несчастный вздох в мире. Сонхва по дороге к столу захватил рулон салфеток — должны пригодиться.
— Плохой сон? — сочувственно поинтересовался он, усаживаясь рядом со страдающим полуночником.
Привыкая к темноте, Сонхва разглядел, как Минги отрицательно покачал головой.
— Не-а. Хороший…
— Сон хороший? — Сонхва отставил молоко и уставился на него, не веря своим ушам. Обычно от приятных снов люди бегством не спасаются. — Сейчас, сейчас, минутку…
Он вернулся к холодильнику, забрал оттуда еще одну бутылочку с молоком — вообще она предназначалась Сану, но Сонхва здраво рассудил, что Минги сейчас нужнее, — и поставил ее рядом с салфетками. Заодно и свет включил: страдать — так на полную катушку.
Минги, очень трогательный и расстроенный, съежился, стараясь казаться меньше. И это их почти двухметровый красавчик, зажигавший зал одним взглядом — правда, мать его, чудовищно непристойным и многообещающим.
— Что тебе снилось? — ласково поинтересовался Сонхва, приобнимая приунывшую секс-машину.
— Не скажу, — нахмурился Минги, пряча взгляд от хёна подальше.
Так-так-так. Очень интересно. Сонхва убрал руку и сделал вид, что его интересует только собственный ночной перекус — и ничто больше. Минги явно нужна была пауза, чтобы собраться с мыслями. Так всегда было — на Минги ни в коем случае нельзя было давить или как-то еще провоцировать.
— Прости, хён… — но бутылочку с молоком вскрыл. Значит, Сонхва был на верном пути.
— Может, позвонить господину менеджеру?
Минги отрицательно замотал головой. Только этого не хватало.
Нужно было попробовать зайти с другой стороны.
— Не волнуйся, Минги-я, ты же знаешь, что это всего лишь сон. Рано или поздно наступит утро, и ты забудешь о нем. Просто, ну, так работает наш мозг…
Тяжелый вздох.
— Я не уверен, что забуду.
Внимательным глубоким взглядом Сонхва проследил всю гамму чувств, промелькнувшую на лице Минги. От просто хороших снов таких покрасневших ушей не бывает.
— Кто тебе снился? — тихо и очень доверительно.
Снова отвернулся. А то, конечно, никто не видит, как Минги себя ведет и чувствует в компании одного совершенно конкретного одногруппника. Никто не догадывается…
Но ответа так и не было.
— Если это был хороший сон, то почему ты так расстроен?
— Потому что, — Минги наконец повернулся лицом к Сонхва, — я не уверен, что…
— Что хочешь, чтобы это было всего лишь сном?.. — закончил за него Сонхва, очень серьезно.
— Я, наверное, ненормальный…
«Да нет, нормальный как раз-таки… Гораздо более нормальный, чем некоторые», — с досадой подумал Сонхва, ободряюще поглаживая дрогнувшее плечо тонсена.
— Почему?
Покраснев еще гуще, до самой шеи, Минги втянул голову в плечи.
Ясно. Значит, сон был… предметным, мягко выражаясь. Сонхва почувствовал некоторое облегчение: от эротических снов с участием одногруппников еще никто не умирал, значит, и Минги не грозило. Но вот то, как он это переживал, наводило на определенные мысли. Возможно, дело не только в физиологии.
— Не хочешь, — как бы невзначай уронил Сонхва, оглядываясь на запертые двери спален: не разбудили ли они кого, — позвать его куда-нибудь?
Минги ошарашенно уставился на хёна, не веря собственным ушам. Что это он такое говорит?
— Не знаю… В парк развлечений?
— Мы слишком взрослые, — смущаясь, пробормотал Минги, вздергивая подбородок, но видно было, что мысль ему как минимум не отвратительна.
«Это вы-то?» — с сомнением покачал головой Сонхва, но вслух произнес:
— Почему бы и нет? Ну есть и другие варианты. Мне кажется, Ёсан не откажется…
— А если откажется?
«Тогда кролик Пак Тодун и в самом деле оставит его лысым, как коленка».
— В любом случае ты не сможешь узнать точно, если не спросишь, верно? — Сонхва похлопал Минги по спине. — Что у тебя с утра в расписании?
Тот напрягся, мучительно припоминая.
— Господин менеджер сказал, что Хонджун едет к себе на студию, он обещал и меня подбросить к хёну… До общей репетиции.
Что-то в этих последних словах было скрыто такое… волнительное и волнующее, голос у Минги дрогнул, конечно, не намеренно, но очень показательно. Все ясно.
— Не знаю, как я буду…
— Смотреть Ёсан-и в глаза?
Обреченно опустив плечи, Минги кивнул. Беспокойство Минги было понятно, но совершенно необоснованно. Уж их-то серьезный Ёсан с непревзойденным умением держать себя в руках и, как следствие, непробиваемым покер-фейсом точно не стал бы устраивать Минги какую-нибудь неприятность.
— Не надо сейчас об этом переживать. Тебе стоит отдохнуть как следует. Вернись к себе в постель.
— Да, да… — Минги вновь отвел взгляд, и чуть побледневшие было уши вновь залились ярким румянцем. — Ее бы только заменить…
Сонхва закатил глаза. Нашел чем напугать, дурак влюбленный.
Значит, сон, заставивший Минги сбежать под защиту холодильника и, впоследствии, хёна, был исключительно хорош. Сонхва втянул ноздрями воздух, стараясь сдержать улыбку — он вовсе не собирался обижать или смущать Минги. Ничего удивительного. Ёсан ведь у них симпатяга.
— Это не страшно. Утром отдадим в прачечную. Могу тебе прилюдную выволочку устроить, за то, что ты уснул и пролил в кровать молоко, — Сонхва красноречиво уставился на бутылочку, все еще стоявшую перед Минги.
— А Сан как же? Он ведь подумает…
— Ничего он не подумает. Тем более, что им тоже понадобится прачечная.
— Им? — Минги недоуменно посмотрел на дверь спальни Сана. Сонхва тоже — только очень и очень выразительно.
— Угу. Им. Ты же не думаешь, что он там один ночует? — Сонхва широко улыбнулся. — Уёну и поручим быть ответственным, он-то до репетиции будет Сану завтрак готовить…