— Ого, — произнёс человек над ухом гиганта, когда тот при мягком свете костра снял своё одеяние. Сероватая чешуйчатая шкура отливала медью и чернёным серебром. Но не это было самым главным в облике гиганта. Передние лапы и хвост покрывала россыпь волдырей, как после тяжёлого ожога.

Ящер проследил за взглядом лидера своей группы и прикрыл огромный участок другой лапой.

— Это обычное дело, - пробасил гигант, копошась в сброшенном балахоне. В одном кармане из, казалось бы, тысячи, он отыскал подобие сот и мелкую марлю.

— Соты? Ты где их достал вообще? — вновь удивился человек, исследуя это ценнейшее сокровище.

Пчёлы давно не водились, не считая этих омерзительных оранжевых тварей с фасеточными глазами и природным желанием убивать, а значит — не было и производного их деятельности — мёда и прочего, а тут...

— У касадоров в гнезде, — простодушно ответил гигант, забирая соты и запихивая их в свою пасть, начиная пережёвывать.

Еще через пару минут образовавшаяся кашица была нанесена на марлю и упокоилась на повреждённом участке. Избранный еще какое-то время наблюдал за Когтем Смерти, совершающим свой сакральный ритуал ухода за шкурой.

— Знаешь. Я вот спросить хотел, а альбинизм это... Как?

Горис посмотрел на человека удивлённо. Вроде бы юноша не глупый, а такие вопросы задаёт.

— Альбинизм, это когда пигмент…

— Не-не-не, не об этом я. Трудно таким жить?

Коготь Смерти обратил взор к небу и почесал когтями чешуйчатую шею с характерным скребущим звуком.

— А трудно быть человеком?

— Эм... Ну... Наверное.

— Ты не знаешь другой жизни, верно? Так и я не знаю, как живётся остальным моим сородичам. Природа и мутации наградили меня лучшими характеристиками, так что все природные минусы альбинизма сведены к минимуму. Кроме шкуры. Все, кроме этого, — самец прикрыл повязки лапой в стеснительном жесте.

Человек отошел к остальным, лагерь устраивался на ночлег, и только Коготь Смерти сидел и гадал, как же это — быть обычным когтем Смерти и нормально видеть этот мир?