— Скажи честно, Минги-я, страшно было прыгать?
Минги, уже изобразивший на лице некоторое самодовольство, бросил быстрый взгляд влево — в сторону Ёсана, завернувшегося в свою половину одеяла так плотно, что видны были только глаза — да немного носа.
Наскоро прогретый салон быстро выстужался, погруженную в темноту парковку пронизывал холодный бриз с моря — романтика почти кемпинга испарялась на глазах.
— Скажу, если ты честно признаешься, что тебе холодно, Кан Ёсан.
Негромко рассмеявшись, Ёсан сморщил нос, тоже замерзший. Неизвестно, сколько раз он успел про себя проклясть тот момент, когда положил в багаж не нормальную пижаму, а эту вот легонькую, которая досталась в подарок от компании — всем одинаковая. С другой стороны, Уён тоже взял с собой пижаму с шортами… Разница была в том, что Уён в компании Сана спал в тепле и комфорте номера люкс — после честного выигрыша, а не как некоторые проигравшие — в тесном салоне минивэна.
— Есть немного…
— Ну вот и со мной так же, — проворчал Минги, не столько видя, сколько ощущая, как Ёсан пытается угнездиться так, чтобы согреться. Он еще немного подвинулся, освобождая чуть больше одеяла — хёна было искренне жаль.
Если бы не холод, не жесткие сидения и надувные подушки-подголовники, то обстановку можно было бы счесть даже своеобразно уютной — особенно после того, как стафф, разобравшись с приготовлениями ко сну проигравших, тоже отправился отдыхать, и вокруг установилась относительная тишина.
Некоторое время Ёсан и Минги слышали негромкие голоса из соседней машины — там засыпали Сонхва и Юнхо, из последних сил перебрасываясь шуточками — но надолго их не хватило. День вышел слишком насыщенным и утомительным.
— Как думаешь, камеры будут работать всю ночь?
Минги задрал голову, глядя на ту, которая была установлена на приборной панели. Индикатор не горел — но это могло ничего не значить.
— Не знаю… Боишься проболтаться о чем-то во сне? — Но Ёсан в ответ только улыбнулся: они уже обсудили почти все события первого дня шоу, даже слегка повздорить успели: Ёсан не забыл упомянуть, что их команда сделала команду Минги несмотря на численное преимущество конкурентов, и закономерно рассердившийся Минги начал активно доказывать, что шансы были максимально равны. Поэтому никаких разговоров Ёсан, разумеется, не боялся. А устраивать драку, даже для того, чтобы элементарно согреться, было негде, поэтому…
Проследив за направлением взгляда Минги, Ёсан затем так же внимательно вгляделся и в тыловую камеру, прикрепленную к одному из задних стекол. Тоже не было «огонька» съемки.
— Вероятно, их выключили — на ночь.
— Интересно, работают ли камеры наверху, в номере…
— Оу, — Ёсан приподнял бровь, — ты же не рассчитываешь на хоум-видео?
— Хён! — даже в полумраке было видно, как покраснели уши Минги, который ничего подобного в виду не имел, поэтому от хода мыслей хёна смутился сверх всякой меры. Ёсану в свою очередь доставляло определенного рода удовольствие вот так задевать простодушного Минги, который в упор не смог бы разглядеть не то что завуалированного флирта, но даже прямых ухаживаний. Если бы они были, разумеется…
— Хах, брось, — Ёсан отвернулся, пробуя зафиксировать одеяло под спиной так, чтобы оно не выскакивало всякий раз от малейшего движения. — У них кровать размером со средний аэродром…
Минги кивнул, как раз соображая, куда деть руки, чтобы случайно не задеть Ёсана. И снова зачем-то покраснел.
— М-может, подушку положим…
— Куда?
Похлопав рукой между ними, Минги потянулся за своей надувной подушкой, но Ёсан только головой покачал.
— Прекрати.
Он поднялся и сел — сбрасывая половину одеяла, приникая к окну, чтобы оценить обстановку в рядом стоящем вэне.
— Спят.
— Дай-ка… — Минги тоже сел и вгляделся — и в самом деле, спали, голова к голове, без всяких глупостей вроде подушек и прочей ерунды. Хотя поначалу смущались, как старшеклассницы на первой ночевке у подружек.
— Ложись и начинай уже спать — чем быстрее уснешь, тем скорее перестанешь обращать внимание на холод, — со смехом Ёсан чуть подтолкнул нависшего над ним в процессе наблюдения Минги обратно на его место.
Минги без возражений подчинился. Убедившись, что Ёсан устроился и одеяло поделено не поровну, а по справедливости, он закрыл глаза и принялся перебирать в памяти приятные события недавнего времени — гораздо более действенный способ, нежели считать овец.
***
Минги проснулся, по собственным ощущениям, через час или около того — ничего непривычного в этом не было, дурные сны его беспокоили нередко. Пытаясь припомнить, что такое пугающее снилось на этот раз, он поморщился и попробовал потереть глаза. С правой рукой все прошло гладко, но стоило попытаться пошевелить левой… Чуть не вскрикнул — это был уже не сон. Он просто не чувствовал руку ниже плеча.
Собираясь пожаловаться на резкое ухудшение самочувствия Ёсану, который просто обязан был находиться где-то поблизости, Минги повернулся, наконец сфокусировал взгляд и порадовался, что не стал кричать.
Потому что на откинутой влево руке Минги мирно спал сам Ёсан, укутанный по глаза в одеяло, выбеленная макушка уютно покоилась на сгибе локтя. Минги тут же устыдился собственной паники и порадовался, что никого не разбудил.
Он ума не мог приложить, как вышло, что Ёсан так уснул. Это смотрелось даже мило, но с одеревеневшей рукой надо было что-то делать… Поэтому, затаив дыхание и стараясь как можно тише и медленнее шевелиться, он отодвинулся, высвобождая многострадальную часть тела и подсовывая вместо нее сбившуюся подушку.
Тут же стало больно — начало восстанавливаться кровообращение, и Минги едва успел прикусить язык, чтобы не издать ни звука. До чего же неприятное ощущение… Тяжело перевернувшись спиной к Ёсану, он улегся на правый бок — во избежание инцидентов. Проверил будильник, который предусмотрительно положил под подушку.
Устроился поудобнее.
Отогнал подальше картинку изумительно красивого Ёсана, так неосмотрительно уснувшего на его руке.
Получилось не с первого раза.
***
Ёсан проснулся от жуткого холода.
Он сначала не понимал, почему остался без одеяла — пробовал нащупать его рядом с собой, но под руку ничего не попадалось. В салоне все еще было холодно, и добровольно сбросить с себя драгоценное единственное одеяло Ёсан сам никак не мог.
Поднявшись на локтях и оглядевшись, он наконец понял причину своих несчастий: причина, почти двухметровая и бессовестная, дрыхла рядом, завернутая в пропажу.
Ёсан беззлобно ткнул Минги кулаком в плечо.
Эгоист даже не подумал пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы проснуться.
Однако Ёсан не собирался сдаваться — как-то же два больших хёна уместились в соседнем вэне под одним одеялом, значит, и они с Минги смогут… Подцепив кусок с одного боку, Ёсан довольно бесцеремонно влез под отвоеванную часть, с завистью понимая, насколько классным было решение о теплой пижаме, а не о легком багаже…
Большой и теплый Минги как-то беспокойно вздохнул. Ёсан замер, опасаясь, что невежливо разбудил его — но продолжения не последовало, Минги по-прежнему спал.
Отбрасывая сомнения в пользу тепла, Ёсан прижался щекой к спине Минги, чувствуя, как его начинает колотить крупная дрожь.
Он и в самом деле замерз. Не хватало только схватить простуду…
***
Минги не мог припомнить, что именно ему снилось, но на сей раз никаких следов кошмара ни во сне, ни наяву не наблюдалось — ну подумаешь, ну затылок Ёсана уперся ему в подбородок, ну подогнаны они друг к другу в позе «ложечек» — но тепло же? Слишком близко? Зато одеяла теперь с лихвой хватало.
В том, что Ёсан спал, Минги не сомневался — вряд ли хён в здравом уме и твердой памяти забрался бы в его объятия вот так, без предварительных ласк… Да хотя бы устных предупреждений!..
Запаниковавший Минги попробовал отодвинуться — но неожиданно осознал, что Ёсан на этот раз не просто лежит на его руке, а он, Минги, обнимает Ёсана, как плюшевую игрушку.
«Бля»
И как долго, интересно, они умудрились так проспать?.. И если работали камеры, то как это в итоге будет выглядеть на мониторах стаффа?.. И, проснись сейчас Ёсан, как бы Минги пришлось объяснять свое недостойное поведение и неоговоренные сценарием обнимашки?..
«Бля!»
— Хё-ён… — тихо, так, чтобы ни одна живая душа не услышала. Включая самого Ёсана.
Ощущения были… волнующими.
Минги приблизительно представлял себе, что могло бы происходить наверху, в отельном номере, где ночевали их «усаны» с выселенным на кушеточку в гостиной Чонхо, но принципиально отказывался признаваться себе, что его это интересовало, конечно, сугубо теоретически. Сам Минги довольно редко оказывался в настолько неоднозначной ситуации с одногруппниками. Да, у кого-то были общие спальни — но он давно пользовался привилегией отдельной и успел отвыкнуть…
Ёсан спокойно спал, не ведая печалей, высветленные пряди на затылке чуть шевелились — от тщательно сдерживаемого дыхания Минги. Красивый до того, что дух захватывало. Пластичный, божественно танцующий Ёсан, который мог вести себя глупо по отношению к Минги, задевая его, но так уж и быть, наверняка он не нарочно… Минги готов был простить все его выходки — потому что Ёсан никогда не позволял себе всерьез смеяться над ним — никогда не делал больно. И другим запрещал. За это Минги был ему очень признателен. А еще им было очень весело вместе… Если бы Минги осмелился, он бы предположил, что просто-напросто нравится своему красивому Ёсану, но отчего-то он всегда боялся в это верить.
«Бля!»
Пошевелившись во сне, Ёсан чуть подвинулся — в поисках тепла, сокращая расстояние между собственной спиной и грудью Минги. Ну вот. Минги вновь его обнимал. Даже руки в замок сцепил. Для надежности. Вот это переплет…
Он неоднократно видел Ёсана почти во всех степенях одетости и раздетости: перед выступлениями, в общих душевых, в общежитии… Да мало ли где? Что теперь-то не так, безуспешно задавался вопросом Минги, чувствуя, как кровь приливает к югу и не имея возможности это остановить.
Нужно было отвлечься.
Но стоило закрыть глаза — и перед внутренним взглядом возникал вот тот же самый Ёсан, который сейчас так невозможно, невероятно беспокоил Минги, возбуждая вполне конкретные желания, ни одно из которых нельзя было осуществить, и как дожить до утра вот так — и не попасться, — было совершенно непонятно.
Даже не подрочить толком.
Горестно вздохнув и смирившись с грядущими неудобствами, он максимально отодвинулся от Ёсана, пробуя сохранить свою постыдную тайну в неприкосновенности. Но не учел, что полезная площадь вэна конечна, поэтому холодный пластик обшивки очень быстро и отрезвляюще коснулся спины. Легче всё равно не стало — потому что Ёсан, вновь почувствовав холод, повернулся к нему лицом и, уткнувшись лбом в ключицу Минги, вновь лишил беднягу возможности выйти из переделки без потери лица.
— Хён… — вновь прошептал Минги, чувствуя, как теряет самообладание. Он уже готов был выскочить наружу — длинная и плотная пижамная кофта прикрыла бы все, что нужно. Беда в том, что Минги не хотел.
Не желал уходить, теряя вот это восхитительное ощущение — Ёсана, прижавшегося к нему, его дыхания — на своей коже. Странное, потустороннее ощущение, которое ни за что в жизни не хотелось упускать.
И нет, не свалить и не спустить по-тихому… Ему хотелось сделать Ёсану хорошо — так, чтобы до искр из глаз, вон, «усанам» можно, чем они хуже? Интересно, выиграй их команда ночевку в номере люкс… Минги зажмурился, крепко-крепко, но вместо спасительной темноты перед внутренним взглядом возникла гибкая спина Ёсана над натянутыми простынями широкой кровати.
«Бля…»
Если он сейчас, сию секунду не прикоснется к себе…
— М-Минги-я?.. — сонный, охрипший полушепот Ёсана донесся откуда-то снизу.
— Прости, что разбудил, хён… — Ну вот, теперь Минги не понимал, что и как нужно говорить, язык едва ворочался в пересохшем рту.
Чуть взлохмаченный, очень сонный Ёсан отодвинулся и поднялся на локте.
— Это ты прости, кажется я тебе мешаю спать…
Охваченный вот этим непрошенным холодом — после того, как Ёсан от него отстранился, — Минги едва сдерживался, чтобы не закричать, что нет, не мешает, но Минги сейчас сдохнет, если не…
— Прости, пожалуйста, — с даром речи лучше не стало, а к неловкости прибавились еще и вновь покрасневшие до багрового уши.
Кажется, начавший соображать, что к чему, Ёсан улыбнулся. Возможно, ему и самому было в чем признаться.
— Тебе надо выйти?
— Нет… То есть, да. — Минги смущался все больше. — То есть, нет.
— То есть, дрочить ты будешь прямо здесь? — коварно блеснул пронзительным взглядом искоса Ёсан. — Учитывая, что я никуда не собираюсь, то в моем присутствии?
Чувствуя, как болезненным спазмом сводит глотку и не только ее, Минги кивнул, не собираясь сдаваться.
— Если ты разрешаешь…
Губы Ёсана оказались в миллиметрах от лица Минги, обжигая милой-скромной-соблазнительной улыбкой, от которой сносило башню начисто, и ему стоило больших усилий не сорваться и не смять их в весьма и весьма некрасивом, требовательном и неласковом поцелуе.
— Разрешаю.
Невесомый шепот наэлектризовал маленькое помещение, уже плевать было на холод и приморскую сырость, начавшую под утро забираться в щели чуть приоткрытых окон, на мирно спящих хёнов, на стафф, на камеры, которые вполне могли записывать все происходящее во всей красе…
— Х-хён, хотя бы… отвернись, пожалуйста.
Ёсан сделал вид, что размышляет, поджав губы, но секунду спустя вынес приговор:
— Нет.
Отлично.
То есть, дрочить Минги должен будет не только с разрешения, но и под бдительным взглядом. Правда, в его состоянии уже было даже на это плевать. Ну и пусть. Застонав, он потянулся и скользнул рукой к себе в штаны, но не успел толком ничего предпринять, как шепот Ёсана на секунду остановил его.
— Не пойдет, Минги-я… Нужно сначала кое-что сделать.
— Что?..
Ёсан скользнул выразительным взглядом вниз и остановился на ступнях Минги, затянутых в светлые и мягкие носки для сна. А ведь Ёсан прав — без салфеток и душа в шаговой доступности... Сообразив, о чем идет речь, Минги не без труда уселся, стаскивая левый.
— Оба тащи… — глубокий голос Ёсана ошарашил Минги не только смыслом произнесенного, но и плохо скрываемым нетерпением — неужели и он…
— Оба понадобятся, — повторил с легким смешком проказливый хён, наполовину прикрыв глаза, и Минги готов был поклясться, что никогда еще, ни разу не видел такого блядского взгляда у скромного и очень воспитанного Ёсана.
— Получишь второй, — сглотнув и поразившись собственной смелости, выговорил Минги, — если позволишь мне помочь тебе.
Улыбка Ёсана стала шире.
— Принимается…
***
— Хён, ты спишь?
Испуганный шепот Юнхо не сразу пробил надежную преграду для звука в виде розовых наушников с заячьими ушками на перемычке.
— Чего-о…
— Там у соседей что-то странное.
— Но Юнхо, ведь три часа ночи, — пробормотал Сонхва сердито, разглядев время на телефоне.
— Я знаю, знаю…
Ничего не поделаешь, такова миссия заботливого хёна… Пришлось усесться и вглядеться в ночную темноту за окном. Поначалу Сонхва ничего подозрительного не заметил, но Юнхо сделал знак прислушаться.
Зажав себе рот рукой Сонхва с совершенно круглыми глазами вслушивался в приглушенные звуки из соседнего вэна. Юнхо только таращился на него в полумраке, не представляя, что теперь делать, и можно ли, нужно ли что-то делать вообще.
Видимо, огонек телефона привлек внимание.
Дежурный менеджер отметился в личных сообщениях Юнхо: «Не спите? Все в порядке?».
Сонхва и Юнхо прочли сообщение вместе, не сговариваясь. Переглянулись. Сонхва кусал губы, хотя делать этого было категорически нельзя.
— Пиши… «Полный порядок, немного холодно соседям».
— Хён, ты с ума сошел?..
— Пиши, Ю-ю, я знаю, что делаю… Кажется… Написал? Ага, молодчина. Считай до десяти.
Юнхо отправил сообщение и чуть не выронил телефон: Сонхва направился к откидывающейся задней двери.
— Ты куда это, а?
— Куда-куда… Прикрою этих идиотов, неужели потише не могли… Попрошу запасное одеяло, не знаю, плед… А потом наведаюсь в гости, раньше, чем это сделает стафф или господин менеджер.
Юнхо обреченно посмотрел вслед гениальному хёну, их заботливой птичке-матери. С его точки зрения проще было бросить в окно расшалившимся одногруппникам что-нибудь мягкое, но весомое…
— Не представляю, как я завтра буду выглядеть… — расстроенно обронил, вылезая из вэна, Сонхва.
— Крепись, хён! Эти, — Юнхо кивнул на соседний «номер», — будут выглядеть не лучше.
***
Разумеется, запасной плед пришелся очень впору, разумеется, Сонхва сунулся к ним, когда последние подозрительные звуки угасли… Разумеется, Минги рыцарственно уступил и одеяло, и принесенный Сонхва-хёном плед Ёсану.
Разумеется, он под утро ужасно замерз — и счастливый капитан Хонджун, пощекотавший босые пятки Минги, был чрезвычайно доволен собой и произведенным своим появлением эффектом.
***
Девятого августа Минги получил кучу поздравлений — самых разных, больших и маленьких, изысканных и простеньких, устных и очень весомых. Но один он решился почему-то открыть с особым… отношением. И не ошибся. В аккуратной коробочке, свернутые и перевязанные ленточкой, лежали мягкие и пушистые носки для сна с яркими этикетками.
«С днем рождения, Минги-я».
То ли у Ёсана был неважный почерк, то ли Минги померещилось… Но рядом с датой совершенно точно было что-то похожее на улыбающееся сердечко.