Чонгук расслабленно развалился на мягком кожаном диване в одном из самых престижных ночных клубов Сеула. Громкая музыка, вспышки неоновых огней и толпы танцующих людей создавали вокруг него атмосферу беззаботного веселья. Он только что закончил очередной круг танцев и теперь отдыхал, наслаждаясь вкусом дорогого виски.

Очаровательная блондинка, с которой он познакомился на танцполе, подошла ближе и беззастенчиво уселась к нему на колени. Чонгук улыбнулся, обняв ее за талию. Их губы встретились в страстном поцелуе, и время словно остановилось.

Но в этот момент его телефон снова зазвонил. Звонок уже в который раз настойчиво прерывал их общение, но Чонгук просто проигнорировал его, сосредоточившись на девушке. Он знал, кто звонил — сегодня был день рождения его бабушки, и мама явно пыталась до него дозвониться.

Не обращая внимания на телефон, Чонгук взял стакан виски со столика и выпил его залпом. Горячий напиток обжег горло, но он не придал этому значения.

Внезапно он заметил высокого мужчину в строгом костюме, который приближался к их столу. Это был телохранитель его мамы — внушительный человек с холодным выражением лица. Чонгук понял, что сейчас его вечер закончится, и, пытаясь сохранять невозмутимость, встал на ноги.

— Пойдем, — сказал телохранитель, взяв его за руку с непреклонной силой.

— Эй, отпусти меня! — попытался возразить Чонгук, дергая руку, но вырваться из крепкой хватки мужчины было невозможно.

Телохранитель не сказал ни слова. Он просто вывел Чонгука из клуба, игнорируя его попытки сопротивления. Люди вокруг с любопытством и легкой насмешкой наблюдали за происходящим. Чонгук чувствовал, как алкоголь и адреналин смешиваются в его крови, но сопротивляться было бесполезно.

 Чонгука грубо втолкнули в машину, и телохранитель сел за руль. Поездка до особняка его бабушки, где уже вовсю шло празднование, казалась бесконечной. В голове все еще звенела музыка из клуба, а горло жгло от недавно выпитого виски. Машина остановилась перед роскошным входом, и Чонгук с раздражением вышел наружу.

Особняк был ярко освещен, вокруг царила праздничная атмосфера: слышались смех и музыка, раздавались ароматы изысканных блюд. Его встретила мама, стоявшая в холле. На её лице читалась смесь разочарования и гнева.

— Как ты можешь пропускать день рождения бабушки? — с упреком спросила она, пристально глядя на сына. Присмотревшись к нему, она заметила его заплетающийся взгляд и неустойчивую походку. — Ты пьян. Пойди в зал и хотя бы сядь там для красоты.

Чонгук почувствовал прилив злости. Он ненавидел, когда его отчитывали, особенно на глазах у других. Вместо того чтобы послушать мать, он повернулся и направился к барной стойке, стоящей в углу холла. Бармен окинул его сомнительным взглядом, но не стал возражать, когда Чонгук налил себе полный стакан крепкого алкоголя.

Мама последовала за ним, ее гнев был ощутим в каждом ее шаге.

— Чонгук, хватит! — сказала она, хватая его за руку, когда он поднес стакан к губам. — Ты и так уже достаточно натворил.

— Отстань, — пробормотал он, вырывая руку. — Я просто хотел расслабиться.

Он осушил стакан в один глоток, чувствуя, как алкоголь разливается теплом по его телу. Мама смотрела на него с разочарованием и бессилием, не зная, как достучаться до своего сына.

— Хорошо, если ты не хочешь вести себя по-человечески, то хотя бы не позорь нас дальше, — тихо сказала она, отходя в сторону.

Чонгук только усмехнулся, чувствуя, как злость и отчаяние борются внутри него. Он знал, что рано или поздно ему придется столкнуться с последствиями своих действий, но в этот момент ему было все равно. Очередной глоток алкоголя обещал хотя бы временное облегчение от всех проблем и обязанностей, которые его окружали.

Чонгук, пропуская через себя волну злости и раздражения, направился к выходу из зала, с трудом сдерживая свои эмоции. Но его шаги оказались неуверенными, и он неожиданно споткнулся, упав на стол с подарками. Стол перевернулся с грохотом, подарки разлетелись по полу, а хрупкая статуэтка его бабушки из стекла разбилась на осколки.

Все в зале остановились, взгляды направились на Чонгука и разбившуюся статуэтку. Наступила мгновенная тишина, нарушенная только разбитым стеклом, которое звонко зазвенело на полу.

Чонгук лежал на полу, испытывая смешанные чувства гнева и отчаяния. Бабушка, стоявшая в углу зала, словно взорвалась. Ее голос разнесся по залу в буре ярости, обрушиваясь на Чонгука словно гром.

— Как ты мог, Чонгук?! Эта статуэтка была подарком президента Кореи! Ты снова всё испортил!

Но злость Чонгука превратилась во взрыв. Он поднялся на ноги, сверкая гневом, и крикнул в ответ:

— Да пошла ты, гарга старая! Хватит меня учить!

Бабушка была в шоке от его слов, ее глаза широко раскрылись от удивления и обиды. Чонгук, не удержавшись на ногах, упал на пол и заснул мгновенно, его тело отдыхало от эмоционального напряжения и физической усталости. Его сознание погрузилось в темноту, освобождая его от смешанных чувств гнева и отчаяния. Спокойный сон обволок его, поглощая его ум и тело, и в течение короткого времени он погрузился в глубокий, мирный сон.

Утро пришло, и Чонгук открыл глаза в машине, ощущая тяжелую боль в голове и расплывчатые воспоминания о прошлой ночи. Он огляделся вокруг и ошарашенно понял, что не узнает окружающего места. Сердце его начало биться быстрее, когда он обратился к водителю с вопросом, что происходит.

— Мы куда едем? — спросил он смутно.

Водитель, не сводя глаз с дороги, ответил ему, что теперь он будет жить в деревне. Чонгук остался с открытым ртом от такой неожиданной новости, и гнев начал набирать обороты. Чонгук, искренне ошеломленный и раздраженный, начал кричать, его голос нарастал в ярости с каждым словом.

— Что? Деревня?! — закричал он, его голос звучал искаженным от гнева и отчаяния. — Ты что, с ума сошел?! Верни машину обратно, сейчас же!

Но водителю было все равно, и он просто поднял стекло между рядами сидений, отделяя Чонгука от себя и перекрывая звуковую волну его криков. Чонгук, испытывая неудержимую ярость, рвался открыть дверь, но она оставалась неподвижной, заблокированной водителем.

С головой начавшей кружиться от последствий недавнего перепоя, Чонгук почувствовал, как волнение начинает нарастать внутри него. Единственное, что он мог сделать, это достать таблетки от похмелья и бутылку воды, надеясь, что это поможет ему встать на ноги и разобраться в этой нелепой ситуации.

Когда машина наконец остановилась, мужчина выкинул чемодан Чонгука и быстро уехал, игнорируя его возмущенные возгласы. Оставленный на неизвестном месте, Чонгук вошел в дом, где его встретила женщина, которую он помнил с детства.

Она радушно приветствовала его и предложила комнату на верхнем этаже. Протянув ему кусочек пирога, она пыталась создать уютную атмосферу, но Чонгук, исступленный от ярости и недовольства, выбросил пирог на пол перед собакой.

— Я не буду жить в этом сарае! — крикнул он, проходя мимо нее в комнату.

Чонгук вошел в аккуратную комнату с новым постельным бельем, но ярость захлестнула его. В комнате раздался громкий крик, Чонгук, не сдерживая своей ярости, начал переворачивать все вокруг. Мебель стонала под его яростными ударами, предметы летели в разные стороны, словно вихрь гнева, овевавший всю комнату.

— Почему?! Почему она сделала это со мной?! — кричал он, словно пытаясь выбросить свою боль и обиду на каждый предмет в комнате. — Я не заслуживаю этого! Нет, я не согласен!

Чонгук спускался по ступенькам из третьего этажа, его шаги звучали приглушенно в тишине дома. Когда он достиг нижнего этажа, его встретил парень с холодным взглядом. Стойкая осанка, пронзительный взгляд — все это создавало впечатление строгости и недоступности.

Без лишних слов парень бросил в Чонгука ключи от дома не глядя в глаза, удалился от парня в комнату. Чонгук почувствовал на себе его холодный презрительный взгляд, который словно пронзил его до мозга костей.

Женщина, появившаяся из глубины дома, обратилась к Чонгуку,

— Ты здесь на год, — произнесла она резко и разъяренно хлопнув дверью.

Чонгук, озадаченный, достал свой телефон, чтобы найти хоть какое-то объяснение происходящему. Он прочитал эсемеску от своего отца. В ней было написано, «Чонгук, ты заблокирован у всей семьи на год. Твои карты в банках больше не будут работать».

Чонгук с силой схватил телефон, его рука дрожала от гнева. Горечь слов отца была ощутима, словно яд, впрыскиваемый в его вену. Он чувствовал, как гнев начинает вспыхивать внутри него, словно пламя, готовое обжечь все вокруг.

С ужасом и обидой он перечитывал сообщение снова и снова, словно надеясь, что оно изменится или исчезнет. Но каждое новое чтение лишь усиливало его раздражение и отчаяние.

Внезапно Чонгук разозлился еще сильнее. Он бросил телефон на пол и встал, начав ходить по комнате взад-вперед, словно зверь в клетке. Разбуженные эмоции заливали его, оставляя место только для гнева и непримиримости.

— Как они посмели?! — кричал парень

Чонгук, горя от обиды и ярости, продолжал ходить по комнате, не замечая ничего вокруг. Внезапно дверь с силой открылась, и в комнату вошел парень, бросивший в него ключи.

— Заткнись, придурок! Хватит шуметь! Ты меня достал! Ещё одно твоё слово, и будешь реально ночевать в сарае! — рявкнул парень, его голос пронзал комнату.

Чонгук, не в силах сдержать вспыхнувшую в нем ярость, начал кричать на парня в ответ, его голос звучал искаженным от гнева и негодования.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать?! Я не твоя игрушка, чтобы ты мог ко мне так обращаться! — выкрикивал Чонгук, тяжело дыша от возбуждения.

Парень, уставившись на Чонгука с серьезным выражением лица, медленно пошел в кухню. Он вернулся с сковородой в руке и твердо сказал: — Я тебя сейчас успокою.

Чонгук, осознав, что парень не шутит и что ситуация может выйти из-под контроля, моментально решил уйти отсюда. Он схватил телефон и помчался в комнату на третий этаж.

Сердце Чонгука бешено колотилось, когда он ворвался в комнату, которую сам только что разгромил. С тяжелым вздохом он захлопнул дверь за собой, замок щелкнул

Парень с сковородкой, заметив следы пирога на полу, направился к бабушке и спросил:

— Бабушка, это ты уронила пирог или тот придурок?

Бабушка, слегка удивленная таким выражением, ответила: — Не придурок, а внук моей подруги, Чон Чонгук.

— Пусть только выйдет из комнаты, я его пришибу за то, что твой пирог на пол бросил — заявил парень.

— Тэхёнушка, я не злюсь, не нужно его трогать, — успокоила его бабушка.

— Ладно, бабушка, хорошо, — согласился парень, понимая, что нет смысла что-то говорить бабушке, но добавил: — Дай мне, пожалуйста, ключи от комнаты Чонгука.

— Нет, — твердо ответила бабушка.

Раздраженный, парень вышел из комнаты бабушки и забрал сковородку, которую оставил перед тем как зайти. Он направился на третий этаж, где находилась его комната и комната Чонгука. Подойдя к двери Чонгука, он постучал и громко крикнул:

— Выходи, тварь!

Дверь не открылась. Тэхён, все больше раздражаясь, взял стул и сел около двери, держа сковородку наготове. Он был решительно настроен дождаться момента, когда Чонгук выйдет из комнаты, чтобы высказать ему всё, что накопилось.

Тэхён сидел у двери до вечера, но в конце концов усталость взяла свое, и он задремал, держа сковородку наготове. Бабушка поднялась к парням, чтобы позвать их к ужину. Она, поднявшись к парням, увидела, как внук спит с сковородкой в руке напротив комнаты Чонгука, и улыбнулась. Осторожно забрав сковородку, она отнесла её на кухню.

После этого бабушка взяла ключи от машины и направилась в гараж. Она завела машину и поехала в город, который находился в двух часах езды от деревни.

Чонгук просидел в комнате до вечера, стараясь справиться со своими эмоциями. Когда он наконец решился выйти, то увидел Тэхёна, спящего напротив двери. Испугавшись, что тот проснется, Чонгук быстро снова закрыл дверь на ключ и замер, прислушиваясь к звукам снаружи.

Снаружи было тихо, только легкое дыхание Тэхёна нарушало тишину. Чонгук сел обратно на кровать, которая теперь была сломанной из-за его яростного разгрома, и, несмотря на дискомфорт, усталость взяла свое. Он заснул

Чонгук проснулся злым и разбитым. Сегодня был его день рождения, и вместо того чтобы быть с друзьями и семьей, он оказался вдали от всех, кто ему дорог. Его мысли крутились вокруг несправедливости этого положения, и каждый новый миг лишь добавлял масла в огонь его раздражения.

Спустившись вниз, он увидел, как бабушка Ким, заботливо улыбаясь, поставила на стол торт, который она привезла из города. Это был красивый торт, украшенный свечами и цветами из крема, но Чонгук, не обращая на него внимания, прошел мимо и вышел на улицу. Он почувствовал, как его гнев снова поднимается внутри, и, не оглядываясь, пошел вдоль дороги в своих белых кроссовках.

Шаги Чонгука были быстрыми и решительными. Он не знал, куда идет, но главное было уйти как можно дальше. Дорога становилась все более пыльной и неровной, но он не обращал на это внимания, пока одна из кроссовок не зацепилась за камень. Потеряв равновесие, он упал на колено, грязь и пыль облепили его обувь и джинсы.

Поднявшись, он с досадой посмотрел на свои теперь грязные кроссовки и продолжил идти. Спустя какое-то время он заметил приближающийся грузовик. Подумав, что это шанс уехать из этой ненавистной деревни, Чонгук решил остановить машину. Водитель грузовика притормозил и опустил окно.

— Ты что, дурак? Иди по обочине, не по дороге! — крикнул водитель, прежде чем снова тронуться с места, оставляя Чонгука в облаке пыли.

Чонгук чувствовал, как его раздражение переходит в отчаяние. Дорога перед ним казалась бесконечной, и он понимал, что никуда не доберется таким образом. Пройдя еще несколько километров, он наткнулся на старый мост. Чонгук решил пересечь его, не замечая, что доски моста были гнилыми и непрочными

На середине моста одна из досок внезапно провалилась под весом Чонгука, и он упал, зацепившись ногой за выступающую часть моста. Висев над небольшой рекой, его руки цеплялись за край моста, а сердце бешено колотилось от страха.

— Помогите! Кто-нибудь, помогите! — закричал Чонгук, но единственным ответом ему была тишина.

Силы покидали его, и он чувствовал, что долго так не протянет. В последний момент он услышал приближающиеся шаги и знакомый голос. Он сорвался в воду.

— Чонгук! Держись, я иду! — это был Тэхён, который, несмотря на недавнюю ссору, пришел на помощь.

Тэхён быстро прыгнул в воду к Чонгуку и, приложив все усилия, вытащил его на безопасное место. Чонгук лежал на берегу, тяжело дыша.

— Ты идиот? Почему ты под ноги не смотришь? — крикнул Тэхён. Подойдя спросил, — Чонгук, а где спасибо?

— Я не просил тебя меня спасать, спасибо не скажу, — огрызнулся Чонгук.

— Ты совсем ахуел? Придурошный! Я его тут достал, а он мне даже спасибо сказать не может.

Чонгук не сказал ни слова, и тогда Тэхён наклонился, взял горсть ила и бросил её в Чонгука. Развернувшись, он ушёл, оставив парня мокрым и теперь грязным.

Оставшись один, Чонгук поднялся на ноги и побрел вдоль реки, пытаясь найти путь обратно. Он чувствовал себя потерянным и изнурённым. Вокруг были только деревья и кустарники, а все следы дороги исчезли. Пытаясь ориентироваться, он шёл в сторону, которая, как ему казалось, вела обратно к дому. Но чем дальше он шёл, тем меньше узнавал окружающую местность.

Солнце медленно клонилось к закату, и Чонгук начал понимать, что потерялся. Голод и усталость начали сказываться, его силы быстро иссякали.

Когда уже начинало темнеть, он наконец увидел знакомый холм и очертания домов вдали. Измотанный и покрытый грязью, Чонгук подошел к дому. Его белые кроссовки были теперь серыми и мокрыми, одежда облеплена грязью и илом.

Злой и обиженный, Чонгук вернулся в дом. Он увидел на столе торт, который бабушка Ким привезла для него, но не притронулся к нему. Вместо этого он пошёл в душ прямо в одежде, стараясь смыть грязь и отчаяние, которые накопились в этот ужасный день. Тёплая вода струилась по его телу, но не могла смыть горечь и разочарование.