— Ну что с тобой такое, а, МинМин?
От Юнхо невозможно было вообще ничего скрыть. Особенно в случае Минги, даже делающего вид, что чрезвычайно занят посудой после обильной готовки — почти на всю честную компанию. Несмотря на брюзжание про «доставка быстрее» и «нам неловко напрягать тебя», все с удовольствием уплели угощение, приготовленное без посторонней помощи самим шеф-поваром Сон Минги.
Теперь, когда довольные одногруппники уже утомились чинно отмечать закономерный успех усанов и примкнувшего к ним Ёсана, и началось форменное безобразие — с запрещенной для широкой аудитории хореографией, — он предпочел по-тихому свалить в кухонный угол с первой же партией тарелок.
Сан с Уёном жгли напропалую — воздух плавился между этими двумя… Да и соджу в количествах раскрасили мир в приятные оттенки всеобщего одобрения и обожания. Поэтому, когда в очередной заход внимание сладкой парочки переключилось на Ёсана, который был хорош, спору нет, — вот тут-то Минги и не выдержал.
Впрочем, мыть посуду, скрипя зубами в одиночестве, было еще хуже, как оказалось. И поначалу Минги даже решил обрадоваться заглянувшему в его обитель Юнхо, только если он не явился с еще одной порцией грязных чашек, стаканов и тарелок.
Но в руках Юнхо сиял недопитым коньяком из личной Сановой коллекции только один бокал — его собственный. Несмотря на количество и разнообразие выпитого, держался приятель вполне даже вертикально.
— Ну и чего ты сюда забрался? — в голосе неподдельная забота, надо же…
Минги пробормотал что-то невразумительное, с гордостью продемонстрировав горку перемытой посуды и еще работающую посудомоечную машину.
— Не пизди, — ласково попросил его Юнхо. — Тебе показательные выступления не понравились?
— Ты это так называешь? — едко поинтересовался Минги, делая глоток из бокала Юнхо — просто из любопытства.
Упав на стул и откинувшись на спинку, Юнхо притворно-устало закатил глаза.
— Нет, ты дурак непробиваемый…
— Эй, прекрати!
Скрестив длиннющие ноги в лодыжках, Юнхо наблюдал сквозь стекло низкого стакана возмущенного и растерянного Минги, запутавшегося в элементарном — собственных чувствах. Вообще-то это было против правил, и внутригрупповых, и его собственных — влезать в личное, говорить о личном, но Юнхо на правила было глубоко плевать, если его лучшему другу приходилось так херово.
И кривить душой Юнхо не собирался — единственной причиной происходящему был сам Минги и его закидоны. Не раз и не два уже приходилось с таким разгребаться, и Юнхо не дрейфил. Просто, как и всегда, приложит немного сил и соображалки…
Беда состояла в том, что на сей раз в опасной зоне находились двое.
Ну что ж, тем интереснее.
— Слушай, я знаю… — Юнхо в любом случае начинал с мирных переговоров. — Ну хорошо, догадываюсь, что происходит.
Только этого не хватало.
Чувствуя, как по спине рухнула вниз волна ледяных мурашек, Минги тяжелым, исподлобья, взглядом смерил Юнхо и как-то преувеличенно-торопливо начал снимать с себя перчатки. С посудой на сегодня покончено, сколько бы ее ещё ни притащили из гостиной.
— Догадываешься?
Юнхо затруднился с более мягкой формулировкой: кажется, уже абсолютно все знали наверняка — только сам виновник оказался каким-то невероятным образом не в курсе. Просветительскую часть прямолинейный, как шпала, Юнхо начал с дружеского совета:
— Не будь дураком. МинМин, мы ж не первый год знакомы… Что-то не дает тебе покоя, и чтоб я провалился к соседям снизу, если это «что-то» не зовут Ёс…
— Юю! — Минги нахмурился.
Но агрессивно сдвинутые к переносице брови и поджатые губы нисколько не напрягли бывалого Юнхо. Он только плечами пожал.
— Дело, конечно, твое. Но только… — Юнхо понизил голос до шепота. С точки зрения Минги — напрасно, так как в гостиной шумели по-прежнему, и никто в приватные разговоры вслушиваться не собирался. — Ему совсем не все равно. Если ты об этом беспокоишься.
Минги, чувствуя, как безнадежно перехватило дыхание, только красноречиво вскинул брови.
Не верил.
Закатив глаза, Юнхо вновь попросил:
— Пожалуйста. Пожалуйста, не пытайся спастись бегством. Это не поможет.
И посмотрел таким… пронизывающим насквозь взглядом, что Минги стало неловко. Юю и в самом деле знал его как облупленного — юлить и прятаться было бесполезно. Да и нечестно по отношению к самому Юнхо.
— Знаю, что не поможет… — хрипло прошептал он, не находя сил встретиться с другом глазами.
Не соврал — понимал, что попал, только вот что делать-то теперь?..
Юнхо, наоборот, казалось, просветлел лицом и даже немного повеселел. По крайней мере, подмигнул ободряюще.
— Может, ты рано впал в отчаяние? М? Не думал?
Похолодевший от одной мысли о взаимности, Минги удивленно захлопал глазами.
Ясно все с ним. Юнхо похихикал — про себя, — и решил больше расспросами и хождениями вокруг да около приятеля не мучить. Пора бы их штатной секс-машине брать себя в руки и… И уже делать хоть что-нибудь, кроме как предаваться унынию и мечтам о несбыточном.
— Ладно. Смотри сам. Но я бы, — Юнхо чуть покраснел, наверняка коньяк начинал брать свое, — я бы на твоем месте был внимательнее.
Он сделал акцент на последнем слове, поигрывая бровями. Немного помолчал, словно ждал ответа. Не дождался. Ободряюще улыбнувшись, поднялся и скрылся в полумраке короткого коридора — в гостиную.
Писк машины привел Минги в чувство, и он, все еще несколько деморализованный, принялся выгружать посуду.
Быть внимательнее.
Интересно, что Юнхо имел в виду?..
***
Когда Минги вновь почувствовал за спиной присутствие постороннего, он в ярости подумал, что это Юнхо вернулся — продолжать лекцию. Но, в отличие от Юнхо, пришедший не удовольствовался приличным расстоянием: Минги крупно вздрогнул от неожиданности, уловив дыхание, вкусно пахнущее соджу, рядом с собственным затылком.
Рост, знакомый парфюм, улыбочка-провокация, которую Минги буквально кожей на себе чувствовал.
Ёсан.
— Эй… — начал было возражать он, пробуя повернуться и понимая, что уже не может — так как оказался почти вплотную к столешнице, и поворачиваться придется либо отталкивая от себя Ёсана, либо… никак.
Волнующе теплое дыхание вновь коснулось шеи и плеча.
— Не скучаешь здесь? Почему ты от нас ушел? — голос Ёсана, раздавшийся у самого уха, покрыл спину Минги мурашками.
Несмотря на то, что сам Минги был бы не прочь разразиться тирадой про чужое веселье, слишком расшалившихся мемберов и прочую неверибельную хрень, слова как-то с трудом подбирались, а язык не подчинялся. Поэтому он продолжал возмущенно молчать, понимая, что магия этого вот флера «можно» или «почему бы и нет», шелкового шепота, расстегнутой на две пуговицы — не больше! — рубашки подчиняет его, растворяя раздражение в ярком волнении: Ёсан!
Минги закрыл глаза. Ну и как он будет внимательнее? В таком-то состоянии?..
Мучительное, сладкое ожидание чего-то разлилось по телу, одновременно настораживая и расслабляя, окрыляя каким-то странным дурманом. Дышать сразу стало тяжело и больно — и в то же время невыносимо легко.
— Потому что вам и без меня весело! — вспыхнул он напоследок, чувствуя, как чужое присутствие буквально сминает его, не давая пошевелиться.
— Мне не весело, знаешь ли.
Минги поспешил усомниться — но про себя. Вспоминать их совместные с Уёном упражнения в гостиной отчего-то не хотелось, как и поплывший взгляд Сана, да и Сонхва, раззадоренный зрелищем, казалось, был на взводе.
— Если тебе нужно, чтобы тебя не трогали, то посиди рядом с Юю, он большой… — Минги сглотнул, — в обиду не даст.
Но Ёсан только брови вскинул — он вполне мог постоять за себя и пресечь поползновения от расшалившихся одногруппников. Об этом и так все знали, поэтому подобный поворот событий выглядел бы слишком неправдоподобно.
— Ну… Это только одна из причин, — Ёсан чуть сморщил нос, и Минги в очередной раз — вопреки твердому намерению не вкрашиваться в одногруппников, — нашел это очень милым и трогательным. — Почему я здесь.
Минги был все еще зол. На Ёсана, на пьяную компанию, на Юнхо, который делал вид, что он такой всезнающий и всеведущий, советы тут раздавал, мать его… Но на себя был зол больше всех. Потому что не справился — с собой, с вскипевшей ревностью, и отступил — малодушно, спасаясь бегством.
Фу, одним словом.
И вот, сам Ёсан пожаловал к нему в изгнание — в кухню, будто успеха на импровизированном танцполе в гостиной ему было мало. Решив, что разговаривать лучше все-таки лицом к лицу и воспользовавшись тем, что Ёсан чуть отстранился, Минги повернулся вокруг своей оси, но все равно едва не уперся подбородком в его переносицу.
И чуть не сгорел. Бессмысленно бежать, просто бессмысленно. От таких взглядов, каким прямо сейчас, сию секунду Ёсан смотрел на Минги — точно.
— Пришлось спасать, а то как бы эти двое не оставили там одни осколки, — обаятельно улыбнулся Ёсан, продемонстрировав в руках стопку тарелок и тут же сгружая ее в раковину.
Минги прикрыл глаза. В общем, примерно на это он и рассчитывал.
— Спасибо.
«И все?» — Брови Ёсана взлетели вверх так наглядно, будто он произнес это вслух.
Минги держался изо всех сил и старался быть внимательным — как учил Юнхо.
Получалось так себе. Ёсан смотрел — близко и жарко, и фокус все съезжал, Минги чуть не зажмурился — чтобы ускользнуть от безнаказанно-провоцирующего взгляда их пай-мальчика.
— Ты… ведь присоединишься к нам? — Минги немедленно задался вопросом, это Ёсан просто хорошо воспитанный или ему правда важен ответ.
Немного поколебался.
— Н-ну… Я только переоденусь… Наверное, после возни в кухне от меня не слишком хорошо пахнет.
Изящно, как и все, что он делал, Ёсан чуть склонился вперед, едва не коснувшись носом ключицы Минги. Который, к слову, не сразу сообразил, что происходит. А когда дошло, то… Поздно. Сдерживая улыбку, Ёсан констатировал:
— Да нет. Хорошо пахнешь. — И подмигнул в подтверждение собственных слов, мерзавец.
Пока оторопевший от возмущения Минги собирался с мыслями и словами, Ёсан, чуть заметно вздернув подбородок, отправился обратно — не забыв прихватить один из чистых, только что вымытых бокалов.
Значит, веселье продолжится.
Вымыв руки, озадаченный Минги решил последовать за Ёсаном — и проявить внимательность, по совету Юнхо. Он позвоночником чуял, что Юнхо можно доверять — будет как угодно, но только не скучно.
***
И верно.
Песня заходила на второй круг, Уён кусал губы, чтобы не смеяться в голос.
Взмокший Сан, излучавший чистый тестостерон и недюжинные хореографические навыки, отрабатывал на Уёне все свое обаяние. Сонхва, изредка позволяя себе косую улыбочку, следил за временем.
— Шестая минута! — объявил он с энтузиазмом, обводя взглядом негустую аудиторию, состоявшую из Юнхо и Ёсана. Минги замер в проеме, оценивая масштабы происходящего бесстыдства.
Уён, оседлавший пластиковый стул, подначивал начинавшего выбиваться из сил Сана.
Игра простая, но для выносливых. Попросившийся выйти первым — выбывает. А то, что кому-то скоро надо будет срочно покинуть помещение, может быть даже обоим сразу, — было ясно, как день.
Сан бесновался, отираясь бедрами об Уёна, сопротивлявшегося натиску изо всех сил — по большей части проверенным способом, — старался не смеяться в голос.
— Что ставили? — светски поинтересовался Минги, уже прилично лет знавший этих прохиндеев — за просто так такие концерты они точно не будут устраивать.
— Говядину на восьмерых, если Уёни проигрывает, то он и готовит. Если проигрывает Сан, то выпивка — за его счет, — подмигнул Юнхо.
Минги покивал. Внушительно, ничего не скажешь.
— Поднимаю ставку.
Оторвавшись от таймера на телефоне, Сонхва оглянулся на Ёсана.
— Четыре коробки хрустящих крылышек и две — креветок в пряном соусе, — сообщил Ёсан, словно речь шла об очереди пылесосить. Заинтересованный Сан даже приостановился, но был приведен в сознание сочным шлепком пониже спины от Уёна, уже порядком уставшего от грязных танцев закадычного друга.
— Эй, вы там, не останавливаемся! Мраморная говядина, а? — пробасил Сонхва в направлении импровизированного танцпола.
— Я больше не могу-у-у… — деланно прорыдал Сан, падая на колени и продолжая в партере вести борьбу за сердце и возбуждение Уёна.
— Эй-эй! Ты что же, хочешь, чтобы Уёни выиграл? Соберись!
Второй куплет.
Минги подпирал плечом стенку и изредка моргал на тусклый свет одинокого светильника, правда, очень стильного и дорогого. В этих стильных сумерках силуэты танцующего Сана и Уёна, оседлавшего пластиковый стул, выглядели как фигурки из китайского театра теней.
Юнхо, отставивший в сторону бокал, явно болел за Сана — так как предпочитал профессионально приготовленное мясо, хоть и не сомневался в талантах Уёна. Обнимавший диванную подушку Ёсан с полуулыбкой наблюдал за происходящим, не подначивая, просто ждал развязки.
Которая случилась даже скорее, чем ожидалось. Сонхва замер — шестая минута подходила к концу. Развернувшись в эффектном жесте и фиксируя на скуле Уёна роскошный поцелуй, Сан, видимо, нарочно пошел на нарушение правил. Потому что, вне всякой логики, Уён вдруг зашелся таким хохотом, что пришлось остановить музыку и, соответственно, все соревнование.
— Он проиграл! — первым закричал Сан, вскакивая.
— Ничего подобного! — заорал в ответ Уён, утирая слезы и все еще с трудом сдерживая смех. — Он читер! Сраный читер!
Сонхва кусал губы — исход «один-один» никого не устраивал.
— Отшлепаю! — пригрозил Уёну Сан, сводя брови на переносице. С первого взгляда было понятно, что мухлевали оба.
— С этими все ясно, — махнул рукой Сонхва. Не в «камень-ножницы-бумага» же разыгрывать, у кого стояк крепче в эту самую минуту. — Говядину покупаете вскладчину, а Сан, как спалившийся, все равно обеспечивает всех выпивкой.
Юнхо кивнул на это соломоново решение, но Минги, пришедший в себя и не терпевший недосказанностей, подал голос с галерки:
— А как же крылышки и креветки?
«Зрительный зал» в составе Сонхва-хёна, Юнхо и Ёсана обернулся на Минги, вступившегося за добро и справедливость.
— Будешь поднимать ставку? — прищурился Сонхва, не особенно рассчитывая на боевой настрой Ёсана. Юнхо во все глаза смотрел на хёна, не веря своим ушам.
Отводя длинную челку назад, Ёсан смерил Минги весьма оценивающим взглядом. Минги боялся таких взглядов, они, как и советы Юнхо, предвещали весьма… интригующее развитие событий.
— Хорошо… — проворчал Минги, отрываясь наконец от обетованной стенки. — Если выиграешь — я тебе их приготовлю.
— Десерт? — оживился Юнхо, пользуясь перерывом и допивая стакан, предусмотрительно убранный им подальше на время танцев.
— Десерт… — Минги почесал затылок, поджимая губы. — Сандей с кусочками вишни и желе. Низкокалорийное. Идет?
Ёсан облизнулся.
Судя по всему, условия принимались.
— Если ты проиграешь, — обронил Ёсан проходившему мимо, в центр гостиной, Минги, — я съем его прямо с тебя.
— Эй! Без провокаций! — мгновенно раскусил фишку Юнхо, замахав руками. Сонхва поперхнулся глотком воздуха за неимением спиртного.
На предложение Минги занять место Уёна на стуле поднялся форменный крик: нет, это будет слишком просто, Минги мгновенно сдастся, а вместе с ним — добрая половина зрительного зала, включая обоих читеров, только что на пару продувших в предыдущем раунде. Задетый за живое Минги пробовал возражать, но большинство все-таки взяло верх.
Поэтому пришла очередь Ёсана седлать пластиковый и довольно хлипкий стул посреди гостиной. Обернувшись к Юнхо, Минги бросил на широкий диван рубашку, оставаясь в одной майке. Бегло осмотрелся, приготовившись к танцам на выживание. В глазах Юнхо полыхал неподдельный интерес: в отличие от «поединка» усанов тут намечалось кое-что непредсказуемое, а потому — интересное.
Сонхва, чуть пришедший в себя, держал палец над кнопкой запуска таймера. Музыкой на этот раз заведовал Уён, который не без удовольствия включил «IT’s You». И тут же прижался плотнее к боку покрасневшего Сана. Сонхва шикнул на них, удостоверился, что главные действующие герои готовы и запустил таймер.
Первые, довольно скованные движения Минги явно дались нелегко — у него-то не было заученной хореографии под песню. Кое-какие связки он точно знал, но, к молчаливому одобрению Ёсана, копировать ничего не стал, выстраивая рисунок по собственному разумению.
Минги старался, постепенно входя во вкус. Увлекшись танцем, казалось, он слегка позабыл о конечной цели; «цель» же, улыбаясь в ладонь и вовсю сияя глазами, едва не аплодировала.
— Эй, приятель! Тебе не меня надо впечатлять, — хохотнул с дивана Юнхо, явно получавший удовольствие от происходящего, — а его! Понял?
Коротко кивнув — в такт, конечно, — Минги вскинул взгляд на Ёсана. Невиннейшее создание хлопало глазами так профессионально, что Минги бы повелся, если бы и эту маленькую хитрую жопу он не знал так хорошо.
С ним всегда было сложнее всего.
Несмотря на внушительный рост, двигался Минги легко, акцентно, привлекая внимание. Любимые фишечки на сцене — динамика, агрессия, — не подходили ни к помещению, ни к поводу. Нужно было придумать что-нибудь другое.
Почему бы, в самом деле, не пойти на небольшую хитрость?..
— Хён… — зашептал Минги, стараясь оказаться как можно ближе к «цели».
— М? — Ёсан склонил голову, похлопывая пальцами по спинке стула в ритм.
— Если выиграю я…
Выпад, поворот. Волна от плеч вниз, к бедрам, по позвоночнику. Голова закружилась в одно мгновение.
— …будешь моим десертом?
Совершенно бездонный, чистый взгляд Ёсана, только порхающих ресничек не хватало. Минги бы купился. Если бы не готов был поклясться, что слышал тяжелый, совершенно однозначный, прерывающийся вздох. Пришла очередь Минги прикусывать себе губы. Чтобы бурно не радоваться — сработало!
— Лучше не отвлекайся, — подмигнул ему в ответ почему-то чрезвычайно довольный Ёсан, вскидывая голову.
— Эй! О чем вы там беседуете? — разомлевший было Сан, до этого уютно устроившийся на плече Уёна, встрепенулся. — Это нельзя! Зачем вы это делаете?
Но поддержки Сан не получил. Запрещено было прикасаться — это верно. Про разговоры речь не шла, поэтому задобренные перспективой поесть отличного мяса мемберы довольно охотно прикрыли глаза на почти-нарушение правил.
Сонхва тоже прекрасно расслышал высокие договаривающиеся стороны. Обменявшись с Юнхо чрезвычайно понимающими взглядами и жестом потребовав себе еще выпивки, он вернулся к таймеру. Дело, кажется, оборачивалось интересно.
— Четвертая минута! — Это значило, что первый «прогон» оба красавчика выдержали достойно.
И, как знать, может быть и эта схватка завершилась бы полюбовным примирением с разделением расходов на покрытие ставок, если бы Ёсан не спутал все карты зрителям и судьям, а главное, в первую очередь, своему противнику.
Поднимаясь и отставляя в сторону складной стул, он шагнул чуть ближе к остановившемуся было Минги, одновременно делая жест — продолжать.
Юнхо настолько опешил, что сделал гигантский глоток — как потом оказалось, прямо из стакана не менее удивленного потенциалом одногруппников Сонхва. Выражение лица хёна не поменялось, даже когда Юнхо во второй глоток осушил бокал полностью. Возможно, дрочить после парного выступления придется вообще всем.
Сан напомнил с Уёнова плеча, что руками трогать ничего нельзя — даже в новой диспозиции.
Впрочем, никто и не собирался.
Привычные движения, немного разлаженные — поначалу Минги и Ёсан только приноравливались друг к другу, соблюдая дистанцию. Ёсан по привычке повел, задавая настроение, так, будто они репетировали дуэт, а не соревновались.
Воздух, и без того нагретый, наэлектризованный, наполненный запахами соджу и коньяка, острой заправки к рамену, парфюмированных составов и кондиционера, шумным дыханием, полушепотом, плавился и едва не искрился на обнаженной коже, на дорожках от капель пота, сбегающих по вискам и загривкам.
О, настоящая битва только начиналась.
Дразнящие, провоцирующие, откровенные прикосновения-неприкосновения в скользящем бите, сводящая с ума импровизация, складывавшаяся в единый, удивительно прочувствованный рисунок, так, словно партнеры угадывали — знали! — каким будет следующее движение.
— Пятая минута…
Ёсан подался вперед, остановившись в миллиметрах от шеи Минги, так близко, что чувствовал тепло — собственными губами.
— Выиграй… — едва слышный шепот мурашками пополз по коже. — Выиграй, я хочу, чтобы ты выиграл.
Отстраняясь, как требовало завершение музыкальной фразы, Минги нахмурился. Надо признать, что иногда непробиваемость ощутимо шла ему на пользу.
— Так сдайся!..
Ну вот и реснички подоспели… Улыбочка, опять эта долбанная улыбочка и взгляд искоса — то ли придушить хотелось, то ли…
— Ни-ког-да.
Пульс, оглушительно грохотавший в ушах, едва не перекрывал не слишком громкую музыку. Простой спортивный интерес стремительно вскипал до охотничьего азарта — победить, во что бы то ни стало, и что бы ни было призом — забрать себе.
Сан уже даже не протестовал, когда ладони Минги легли на бедра Ёсана — был занят, и неясно, шептал ли он что-то Уёну на ухо, а, быть может, в ход пошли более весомые аргументы. Чуть запрокинув голову к Сану, Уён и сам едва наблюдал за танцующими, все больше и больше отвлекаясь.
— Ш-шестая минута… Бл… — Сонхва с досадой уставился на таймер.
Он опоздал объявить время, и Юнхо, окуная голову в плечи и пряча улыбку в ладони, отвернулся, понимая, что выигравших, равно как и проигравших, в этой схватке века не будет.
Неясно, что было хуже: встречная волна, имитация вполне конкретных и понятных движений, или поплывшие, тяжелые взгляды, стыдливые и одновременно жадные. Взмокшие лбы, темные пятна пота на спинах — изматывающий и жаркий поединок и не думал заканчиваться, хотя музыка давно стихла, и Уён, бросивший делать вид, что Сан не целует его смуглое плечо, не торопился вновь включать трек. Сан в свою очередь бросил делать вид, что шифруется от хёнов, и чуть прикусывал нежную кожу, по-кошачьи сжимая и разжимая пятерню на боку Уёна, второй рукой ласково придерживая — чтобы не ерзал. По понятным причинам.
С плохо скрываемой радостью, остро приправленной энной порцией смущения, Юнхо наблюдал за происходящим. Минги, конечно, был непробиваем, но стоило пойти на риск — и теперь дело могло обернуться к обоюдному удовольствию обоих. И к его, Юнхо, радости от того, что не придется больше это все разруливать.
— А если… — сглотнул в паузу Сонхва, — если…
— Опять ничья? — подсказал Уён, чуть двигаясь вперед и вызывая разочарованный вздох Сана.
Как раз в этот момент повернувшись к «зрительному залу», Минги недобро посмотрел на Уёна. Но в следующее же мгновение был перехвачен Ёсаном поперек талии и повернут — к судьбе лицом, к коллеге задом.
Судьба благоволила, Ёсан улыбался. Одними глазами, в которых плясали крохотные сполохи самого настоящего адского пламени. Если он где-то был, этот ад.
— Если ничья, то пусть поделят ставку, подумаешь, задача…
— Ты с саговой пальмы рухнул, Сани? Ты вообще слышал, о чем они договаривались?.. — прошептал Сонхва на такой громкости, что его сложно было не услышать.
Но Уён только плечом пожал — одним, потому что второе было все еще занято Саном.
— И что? Я бы сказал, — Уён окинул взглядом дивную картинку — выбившиеся из сил Минги и Ёсан замедлялись, то и дело теряя ритм, — я бы сказал, что это будет… хм, примерно равный обмен.
— Но разве это честно? — пробормотал Сан, уже порядком сонный и согретый. — Наша ставка предназначалась для всех, а их… Ну…
И покраснел.
Минги, не имея сил дальше слушать пьяный вздор вместо музыки, а тем более — танцевать под него, резковато остановился, и Ёсан, не имея выбора, остановился тоже, оказавшись впечатанным в широкую грудную клетку известного борца с несправедливостью.
— Эй, но почему это «не для всех»? — осознав, что именно только что сорвалось с языка Минги, Ёсан сложился пополам от тихого смеха, только усилившегося от выражения лиц зрительного зала. Зато Уёни очень оживился:
— Что, и посмотреть можно будет? — размечтался он, чуть подпрыгнув на месте, чем явно причинил Сану известные неудобства.
— Но я же обещал все приготовить… — растерянный было голос Минги под завершение фразы ощутимо свирепел, по мере того, как его хозяин осознавал, что именно бесстыжий Уён имел в виду. Возможно, если бы не бессильно повисший на руке Минги Ёсан, все еще слегка икающий от смеха, он бы отправился расставлять вещи на свои места, поясняя, почему стоило бы иногда держать язык за зубами
— Он про… про другую ставку, — шепотом пояснил Сонхва, едва удерживаясь, чтобы не заржать совсем в непристойной манере — ему воодушевленного Юнхо под боком хватало.
Но Минги уже и без дополнительных разъяснений понял, сердито раздувая ноздри, и едва не отправился на детальные разборки, но осекся, почувствовав, как ладонь Ёсана легла на плечо — не стоило принимать Уёна всерьез.
— Посмотреть будет нельзя, — положил конец сомнениям отдышавшийся Ёсан. Обменявшись быстрыми взглядами с Юнхо, он улыбнулся — сразу всем, а Уёну — особенно ласково. — На слово придется поверить.
Зрительный зал, и без того растревоженный не на шутку, загудел.
— Ён-а, тебе не кажется, что мы вмешиваемся не в свое дело? И вообще, они же всегда могут договориться…
— Сани, я знаю Ёсана много лет, он просто так слов на ветер не бросает, — Уён опять заворочался, и Сан уже привычно положил руку ему поперек талии. Для элементарной устойчивости. И комфорта. По понятным причинам.
Рассудительный Сонхва потер прохладными пальцами виски — слишком шумно.
— Договориться, конечно, самый простой путь, — протянул он, рассматривая растерянного Минги и Ёсана, сохранявшего на лице все ту же спокойную улыбку. — Тем более, что нам от их соревнования все равно мало что светит. То ли дело креветки. Или говядина…
Сонхва мечтательно закатил глаза и слегка цокнул языком, вообразив аромат хорошо приготовленного мяса. Уён, вспыхнув от возмущения, отпихнул от себя ничуть, впрочем, не обидевшегося Сана.
— Но, хён! — в голосе звенело недовольство. — Разве в качестве ставки не предлагают нечто такое, что было бы… Важным? Дорогим? Трудновыполнимым?
— Что трудновыполнимого в поедании мороженого с Ёсана? — поинтересовался Сонхва, все еще надеясь, что Уён хоть немного притихнет.
Не удержавшись от смущенного смеха, Ёсан спрятал лицо в ладони, одновременно отступая за спину Минги, будто просил поберечь его от этого долбанного хаоса.
— Что сложного, говоришь? Да он же щекотки чудовищно боится!
— Ну есть же решения. Можно, в конце концов, связать… — Сан, как всегда непосредственный, сразу предложил решение проблемы.
Юнхо рыдал от смеха, утирая скупые слезы. Они на полном серьезе решили обсудить вот это?.. Сонхва, округлив глаза, упорно доказывал, что договориться всегда лучше, но Уён, радостно поддержавший идею со связываниями, был в разы громче и убедительнее.
— Это ж прекрасная идея! Что скажете? Минги-и? — Уён выжидательно уставился на замершего посреди гостиной приятеля, по лицу которого было издали видно, что он изо всех сил держится, чтобы при хёнах не высказаться от души. — Ёсан?
— А можно мы как-нибудь… сами, а? — мужественно выдавил из себя Минги. К удивлению, вышло даже довольно вежливо, хотя на язык просились совсем другие слова. — Сами!
Ёсан одобрительно ткнул Минги кулаком под лопатку. Минги, ахнув от неожиданности, тем не менее, только смущенно улыбнулся.
— Сами, значит? — Уён загадочно уставился на Сана, ухмыляясь кривовато так, всезнающе. — Сани, сколько ты мне проиграл, когда мы ставили на то, что у них…
— У кого это «у них»? И что именно — у них? — Сан сделал крайней степени невинное и ничего не знающее лицо, профессионально ничего и никогда не знающее.
— Вот у них! — торжествующе кивнул в центр просторной комнаты Уён, цепляясь взглядом за руку Ёсана — на талии Минги.
— Сто тысяч вон, и я больше не играю с такими ставками, Чон Уён!
— То есть ты тоже хочешь сандей прямо с…
— Ё-на-а-а-а… — бессильно простонал Сан, прикрывая глаза и понимая, что, конечно, ничто не удержит Уёна, и он выскажет все, что у него на уме, да и не только у него…
Минги обернулся, собираясь быть как можно более внимательным. Как говорил ему Юнхо. Ёсан, бросив на него изучающий взгляд, — снизу вверх, — потерся кончиком носа о шов на горловине майки. Рука с талии никуда не исчезла. И опять эта улыбочка — в самое плечо. Наверное, все-таки что-то здесь неладно…
***
Сонхва стоило больших усилий разнять спорящих Сана и Уёна, особенно потому что в процессе эти двое парадоксально прилипали друг к другу, и было в общем ясно, что обмен любезностями носил скорее дразнительно-развлекательный, нежели агрессивный характер. Если бы заткнуть их было так же просто, как развести в разные углы!..
Юнхо остался доволен результатами сверх всякой меры. Да, вообще, он всегда был против договорных матчей, да, он теперь должен был подельникам — Сонхва-хёну и усанам, — почти пять килограмм отборной вырезки — но что это значило в сравнении со счастливой улыбкой Минги?..