«Свежий сок» - гласила надпись на кнопке.

Ник скорчил не довольную мордочку и проговорил:

- Нет, не то.

Дальше шла кнопка с надписью - «Прохладный, ароматный, лимонад»

- Неее - Ник покачал головой в знак несогласия.

Дальше. «Напиток от Газелле».

- Неплохо, - начал говорить рыжий лис грустноватым тоном, - но не сейчас.

Дальше шел шоколадный напиток, от которого Ник тоже отказался и наконец он добрался до того что ему хотелось сейчас больше всего. Кнопка с надписью «Кофе».

- 8,25 – проговорил Ник, хлопая автоматически по карманам лапой в поисках денег. Верхний пустой. Карманы брюк. Ага! Удача. В левом что-то зазвенело. 

Ник аккуратно достал содержимое кармана. Держа горстку мелочи на ладони он внимательно ее пересчитывал.

- 10 – проговаривал он тихо вслух – так, 25 плюс еще 10…

Ник стоял возле автомата с напитками. Но так продолжалось совсем недолго. Его тщательные подсчёты были окончены, когда на него упала большая тень.

Ник медленно поднял глаза. Впереди, прямо перед ним, стояли два огромных тигра. Они были одеты в строгие черные костюмы. На груди, на правом боку Ник заметил небольшой шеврон с надписью «Агент №8 отдела СООБ администрации Зверополиса» и «Агент №14 отдела СООБ администрации Зверополиса» соответственно. 

Две огромных головы тигров смотрели на него сверху вниз. Их лапы были скрещены сзади, от чего вырез пиджаков на груди немного отодвигался в стороны. Оттуда выглядывали лямки бронежилета. Так же большая толстая лямка проходила у них по груди, от левого плеча к правому бедру. На ней крепились автоматы, которые Ник увидел, как только его взгляд добрался до самого верха.

Он смотрел на них, широко раскрыв глаза. Его лапа с мелочью была протянута вперед. Лис не мог  понять, чем он заслужил такое внимание. Он стоял возле автомата с напитками, который в свою очередь стоял возле стены и Ник совершенно не кому не мешал. 

Не мешал - в смысле не загораживал путь. Так в Зверополисе сложилось исторически по каким-то природным причинам. Но, так или иначе, за всю свою жизнь Ник ни разу не видел, чтобы зверь большего размера уступал зверьку меньшего размера дорогу. И чем больше были это различие, тем больше была уверенность у крупных зверей в своей правоте. Как они полагали, их правота состояла в том, что крупных животных надо обходить. И желательно делать это с большим уважением.

 Может, все дело было в банальном зрении. Видь тому же бегемоту или тем более жирафу было трудно уследить за мелкими зверями. Ну, или еще более правдивая версия, которые часто брали за аргумент «большие» представители Зверополиса. Их позиция гласила: что в данном случаи, маленькие животные должны обходить стороной больших, так как именно им угрожает большая опасность быть расплющенными.

И с одной стороны Ник соглашался с таким утверждение, если бы не одно но. Уступая дорогу, Ник замечал, как гордо и вальяжно проходили мимо него эти крупные животные. Они инстинктивно чувствовали себя более важными. Со временем он перестал обращать на это внимания, но сам факт такого отношения имелся. 

И вот теперь стоя перед двумя тиграми он не понимал, чем он им помешал, пока вдруг не догадался. Он громко, но с небольшим волнением произнес:

- Эээ кофе хотите?

Он невольно перевел взгляд на автомат с напитками и тут же сделал маленький шаг в сторонку, но остановился. 

Сразу после этих слов два тигра разошлись в стороны, освободив место между ними. Туда грациозно прошла стоявшая за ними пума. Она была, как и тигры, одета в темный строгий костюм. На груди также как и у тигров был шеврон, который гласил «Заместитель начальника отдела СООБ администрации Зверополиса». Правая лапа была у нее за спиной. 

Она подошла к лису и встала напротив него, слегка повернув мордочку в бок. Пума с интересом наблюдала за поведением рыжего лиса.

Ник тем временем замешкался, переводя взгляд то на пуму, то на автомат с напитками. Первым делом он хотел уступить ей место. Потом, кинув взгляд на ее выразительную мордочку, понял, что она специально ждет своей очереди. И это смутило Ника еще больше. Он старался не подавать вида, что волнуется, и быстро начал считать свои монетки в лапе. Пума терпеливо смотрела на него несколько секунд, пока Ник двигал монетки по своей ладони.  И тут она не выдержала и слегка наклонившись, проговорила:

- Что не хватает денег?

В ее голосе не было сарказма или какой-то надменной шутки или даже скрытой усмешки. Она произнесла это с долей легкой иронии и даже с оттенком доброты и заботы.

После ее слов, у Ника возникли противоречивые чувства. С одной стороны ему было не совсем приятно так как вся это ситуация напоминала ему детство и его словно маленького лисенка с добротой подкалывают взрослые над банальными вещами. И второе чувство, возникшее сразу после первого, выражалась в его мыслях: «Не хватает. Попались бы вы мне леди в былые времена, и денег не хватало бы у вас». 

Но оно может и к лучшему, для Ника, что судьба не свела их раньше.  Судя по ее статусу, для мелкого машейника это кончилось бы плачевно.

И на этих эмоциях Ник нечего не смог выдавить из себя, а лишь скорчил мордочку обозначение, которое можно было прочитать как - ну вроде как да…

Однако неловкий момент, которую создала пума, она же так же быстро и исправила. Хоть Ник с виду выглядел растерянно, на самом деле он понимал всю ситуацию и анализировал ее, пытаясь понять какой характер у этой пумы стоящей перед ним сейчас. Причем Ник чувствовал, что она полностью понимала ситуацию и контролировала ее. И надо отдать ей должное она ловко манипулировала славами, интонациями и их оттенками. 

Умозаключения Ника были прерваны, когда пума вытащила, левой лапой из кармана пиджака купюру и протянула ее Нику.

- Два кофе – проговорила она любезно – будьте добры средний размер.

Она мягко улыбнулась, говоря эти слова.

Ник вставил купюру в приемное отверстие, и на табло автомата появилась надпись с цифрой 20.

В этот момент он снова размышлял о том, как ловко она провернула свою манипуляцию. Теперь из смущенного «ребенка» он превратился в джентльмена помогающего даме попросившего его о просьбе. Он слегка ухмыльнулся, еле заметно, правой стороной, что бы ни раскрыть себя. 

Два стаканчика среднего размера, что с трудом помещались в лапах Ника, слегка обжигали его ладони. Из них шел приятный аромат. Ник аккуратно смотрел на них и, стараясь не уронить, поднес их в сторону пумы. Закончив оборот, он поднял глаза вверх. 

- Благодарю вас сэр – скромно, и с маленькой ноткой игривости, проговорила пума.

Она не заставила себя ждать и быстро взяла один стаканчик у Ника, также левой лапой.  Ник проводил ее взглядом, держа в лапах горячий напиток. 

Пума скрылась в кабинете шефа, оставив двух своих подчиненных возле двери. А вот шеф полиции не спешил к ней на душевную беседу. Ник наблюдал стоя возле автомата с напитками, как Буйвалсон о чем-то разговаривал с Когтяузером. И только после того как тот убежал от него Буйволсон медяным шагом направился в свой личный кабинет. По его лицу и походке, было видно, что он явно не желал этой встречи.

Ник не стал долго смотреть на шефа полиции и поспешил по своим делам.

Буйволсон стоял возле двери в свой кабинет. Сверкающая надпись на двери гласила «Шеф полиции Главного отделения Зверополиса Буйволсон». Буйволсон стоял в нерешительности. Он не желал открывать эту дверь. Вся его душа противилась этому. Он отдал многое, что бы отложить этот момент. Но это было не подвластно огромному Буйволсону. И приходилось смириться с неизбежным. Нужно было покончить с прошлым. Нужно было войти в дверь.

Первое что он сделал, прежде чем войти к себе в кабинет, это взглянул на двух тигров, что стояли по обе стороны его двери. Видя его не решительность один из тигров сказал:

- Вас ждут сэр.

- Я знаю – произнес он в ответ.

Он достал из кармана маленькую таблетку и негромко кашляя, проглотил ее. Его мощная рука крепко сжала ручку двери и быстро ее открыла. Он быстро вошел в кабинет захлопнув за собой дверь.

Буйволсон в особенности своей природы был не очень зрячим поэтому, в его кабинете всегда светло. Но сейчас там царил полумрак. Все было дело в жалюзях, висевших на столе, что были плотно закрыты. Они не пропускали солнечный лучи с улицы. 

Из всего света осталась только маленькая настольная лампа. Но она плохо справлялась с осветление всей комнаты. И еще включенный монитор компьютера, свет от которого падал на стол и бумаги разбросанные на нем, приятным синим оттенком. В полу мраке шеф полиции, пытаясь что-то разглядеть напряг зрение. Он пытаясь найти пуму. Буйволсон знал, что в отличие от него она прекрасно видела в темноте. И прекрасно знала его слабость. Она специально создала темень в комнате.

Он смело сделал шаг в перед в центр комнаты. Хотел или не хотел но Буйволсону пришлось играть в ее игру.

Он тщательно всматривался.

Почти посередине комнаты, но ближе к окну располагался его стол. Он был завален макулатурой, с которой Буйволсон все не успевал разобраться. И его чувства подсказывали ему, что после сегодняшнего инцидента ее только прибавится. За столом стоял огромное мягкое кресло. С высокими подлокотниками. Первым делом он ожидал увидеть в нем пуму. Но ее там не оказалась. Прежде чем взгляд Буйволсона перешел к мебели, что стояла у дальней стены, его нюх опередил его зрение. Кафе. Пахло кофе прямо возле него по правую руку, где находилась два небольших кресла и столик между ними.  

Буйволсон повернулся в сторону кресла, откуда шел запах. И там, в полумраке разглядел два синих кошачьих глаза смотревших на него. Он тут же щелкнул по небольшой кнопке на его столе, что располагалась с самого краю. Жалюзи медленно развернулись и поднялись вверх, открывая окно. Яркий свет медленно, но уверенно заполнил кабинет.

- Здравствуй Майна – проговорил он.

Как он и предположил, на кресле располагалась пума. Она медленными глотками пила кофе и положив лапу на лапу, прищуривалась от яркого света. 

- Привет Бого – грустно ответила пума Майна, едва заметно улыбаясь. 

- Давно не видел тебя – продолжал Буйволсон.

Он обошел свой стол и присел в свое кресло. 

- Да много времени прошло – ответила Майна.

- А я смотрю ты уже заместитель начальника спецотдела. Быстро же ты. Наверное, не жизнь, а мечта? – заметил Буйволсон.

- Я смотрю и ты все еще в кресле своей мечты - намекала Майна на истинную мечту Буйволсона.

Она знала его давнишнею мечту. Он был лучшим в школе, в академии полиции. И просто грезил местом шефа полиции Зверополиса. И так часто повторял это себе и все друзьям, когда еще был рядовым, что все со временем перестали сомневаться, в том, что именно он, и некто другой достоин этого места.

- Да поверить не могу что ты – отвечал шеф полиции – теперь мой босс. Как резко мир перевернулся. Честно говоря, и думал что твоей карьере конец.

- Спасибо за честность. - Сухо ответила она. – И согласна. Да, мир перевернулся очень резко. Но как нестранно я все же скучала по нашему участку. Даже спустя много лет. Даже, несмотря на все то, что здесь произошло.

Майна с грустью осмотрела офис Буйволсона.

- Ты же знаешь, что ты нам не подходишь – проговорил Буйволсон.

- А раньше подходила. Да кто муже была лучшей - еле заметно ухмыляясь, проговорила Майна.

- Была – уточнил Буйволсон, - я даже не верю, что ты раньше работала здесь. Для меня это был лишь кошмарный сон.

- За то мой сон был реальностью – перебила его резко Майна.

Буйволсон молчал в ответ, он не хотел этого разговора. И поэтому всю свою жизнь он бежал от него. 

Майна  поставив кофе на столик, обиженно сказала:

- А ты помнишь, как ты получил это кресло? 

Она показала на кресло шефа полиции, левой лапкой.

- Давай не будим – Буйволсон, перешел на угрожающий тон, - не стоит воротить прошло.

- Ну да конечно ты некогда не хотел говорить об этом - нервно говорила Майна.

После этих слов она слегка оскалилась.

- Я так и знал – невыдержан шеф, прикрыв морду лапами питаясь не смотреть на нее, продолжал – что от этого не уйти. Я знал, что ты рано или поздно постучишься в дверь моей квартиры или офиса. Ты найдешь меня и будишь, словно страшный кошмар теребить мою рану. 

Теперь свирепеть начал шеф полиции.

- А ты и рад был бы все забыть – проговорила злобно в ответ Майна – только не можешь, как и я.

- А что ты ждала - вспылил Буйволсон – на что наделась? Ты что думала что я встану на калении перед тобой и буду умалять тебя простить меня? Так ты себе это представляла – Буйволсон вспылив снова, немного остыл, и продолжил, внятным, угрожающим тоном, - и снова прошу, не начинай этот разговор.

Майна слышала как он дышал глубоко и с небольшим хрипом. Она знала, что стоит на вулкане, который вот-вот взорвется. Но этого она не боялась. Она столько лет представляла этот разговор. Столько же раз она и мечтала о нем, и теперь отступать не намеривалась.

- А я думала, что напарники всегда прикрывают друг друга – теперь злится начала пума Майна.

- Прикрывают – повысил тон Буйволсон, - согласен, если только твой напарник не лицемерный лжец, что крутил интриги у меня за спиной. Я думал, что могу тебе доверять. Да ты была мне как сестра. Но то, что ты сделала, уже не исправить. Ты предала меня. Ты предела нашу дружбу. И я не буду просить прощение у тебя. И даже после того что с тобой сделали. Я не винил себя. Ты сама виновата. Ты сама пошла на это. Это не моя вина. Это не моя вина.

Буйволсон с каждым словом накручивал себя все больше и больше и под конец речи уже встал с кресла и был весь на взводе.

- Так значит – полетело в ответ на его слава от Майны – крутой офицер Буйволсон, неустрашимый, гроза всех преступников, - она тоже повысила голос и привстала с кресла – крутой как скалистый обрыв. Всегда верен своему слову, благородный и сильный.  А на деле недальновидный вспыльчивый эгоист неспособный просчитать наперед и два шага соперника. К тому же еще и трус.

- А ну перестань – прикрикнул Буйвалсон стараясь усмирить разбушевавшеюся пуму, - возможно, ты права я неидеален, на я хотя бы всегда был верен себе, закону и друзьям. Которых не придавал не когда. Которым когда-то была для меня и ты!

Буйвалсон вышел из себя, в его кровь снова закипала. И огромная мощная грудь вздымалась вверх.

Лишь на последних словах Буйволсон запнулся. В его голосе промелькнула искорка доброты. Но ненадолго.

 В ответ пума присела на край дивана, грациозно держа осанку, она тихо продолжила:

- Ты говоришь ты неидеален, а какой тогда была я? Тогда давно. Я видь тогда была еще стажером. Если ты неидеален, то я в то время была совсем глупой и несмышленой. И первым напарником и  наставником стал ты. Наивная глупая пума. Тогда для меня ты был героем. Тем, кто придет на помощь в любой момент, тот, кто примет удар на себя. На тебя можно было положиться, как на каменную скалу. Ты был моим идеалом, я, я, я – Майна даже слегка грустно улыбнулась, - да я даже была влюблена в тебя.

Буйволсон немного приостыл, и казалось, перестал дышать. Он присел обратно на кресло и смотрел на Майну.

- Думаешь, я не догадывался, - тихо произнес он, - но ты словно погода в тропиках. Тебя не когда не угадаешь. Твои чувства не прочтешь. Ты была настолько загадочна, насколько и коварна. И поначалу я был шокирован и растерян. Но вскоре я раскрыл и прочитал тебя, найдя к тебе ключ. Глаза. Глаза не лгут Майна. Твои глаза Майна, тебя выдавали твои глаза.

Таким Буйволсона как сейчас, видели немногие из зверей. Грустным и по-настоящему открытым.

- Но, я знал, – продолжал он, смотря в синие глаза кошки, - что ты любишь не меня, а мой образ. Ты сама себе его выдумала и влюбилась в него. А потом когда твои глупенькие мечты разбились об реальность, ты нашла во мне врага. Не понимая, что сама стала врагом своих фантазий. – Буйволсон сделал небольшую паузу, и продолжил. -  И даже если любила или уважала как своего наставника, то почему. Почему ты не послушала меня? Почему пошла вперекор приказу и даже моему совету. Что ты пыталась доказать? Что такая же храбрая? Что ты достойна, работать наравне со мной? Нарушав не только устав, но и подставив своих друзей коллег.

Майна сидела аккуратно сложив лапки на коленях и слушала его. Она опустила голову, словно снова была его стажером, а не начальником.

Буйволсон закончил говорить и тоже опустил голову. Спустя пару секунд он услышал тихие слова пумы: 

- Я мечтала, что бы ты гордился мной.

- Что? – не расслышал он.

- Я - чуть громче повторила Майна – мечтала о том, что бы ты гордился мной.

- И поэтому нарушила мой приказ. И поэтому предала меня, и поэтому погибли звери. Майна ты просто не представляешь что натворила – грубо говорил Буйволсон, с нотками оскорбления. Он словно выносил ей приговор, - такое не прощают.

Майна еле держалась, она чуть слышна всхлипнула.

- Да это так – подтвердила она – я совершила ошибку. Чудовищную ошибку. Но на тот момент выбор был невелик. И я выбрала. Я глупая, тупая пума – Майна стала строже к себе - я выбрала из плохого и очень плохого. Я сделала его. Слышишь, сделала. И теперь всю оставшеюся жизнь буду жить с его последствиями. По крайне мере я не бежала как ты. Ты бесстрашный рядовой Буйволсон, всегда держащий удар. Ты убежал. Как трусливый койот. Ты тогда разбил не мое сердце, ты тогда разбил мои мечты. 

Пума опустила голову и закрыла мордочку лапкой.

- Оставив меня одну – продолжала говорить она сквозь стон – со всем кошмаром, что я натворила.

Буйволсон сидел молча, смотря вниз, в его руках был карандаш. Он нервно крутил его, вспоминая те события. Потом медленно поднял взгляд.

- Знаешь, сколько стоили твои мечты? – тихо проговорил он, потом продолжил – а я всех помню.

В глазах быка вспыхнуло пламя. 

- Прошу не надо – почти умаляла Майна. Если не физически, то психологически, она буквально в слезах стояла на коленях перед Буйволсоном.

- Вэнди – мрачно произнес Буйволсон. Он смотрел прямо на пуму, в его душе пылала жестокость.

-Стой – проговорила быстро пума, словно это были не имена, а острые расплавленные иглы, вонзавшиеся ей в голову. Она еще сильнее сжала голову лапкой.

- Корно – безжалостно продолжал Буйволсон, его губы дрожали. Он напоминал каждого кого любил, и кого по ее вене теперь нет с ним рядом. Всех кого он потерял.

- Умаляю – прошептала она, словно маленькая дитя зажала ушки лапами. Не желая слышать имена.

- Ранго – добил ее Буйволсон. Словно жестокий палач.

Майна так сильно сжала ушки, что теперь в ее голове стоял звон как после сильного удара.

Стояла полная тишина в офисе Буйволсона. Он смотрел на корчившеюся от боли пуму. В его лапах треснул карандаш, и его куски разлетелся по всему столу. 

Майна сквозь слезы медленно убрала лапки от ушей.

- Спасибо – искренни, прошептала она. Потому что знала, что список еще неполный.

- Прости – мягко проговорил Буйволсон, как будто ей от его извинений должно было стать легче, - я, поэтому и не хотел этого разговора. Теперь ты понимаешь, почему я не пришел к тебе, после того что с тобой сделали они. Я хранил своих друзей. И среди них была ты. Майна. 

Майна опустила лапки и шмыгнула носиком. Было видно, что она полностью подавлена, разбита. То, что она и так знала, то, что ее преследовало каждую ночь в ее жизни, все это произнес Буйволсон. Ее герой. Тот, кем она мечтала стать. За каждым именем, который произнес Буйволсон, стоял ее коллега. Стояла правда. И он был прав, зря она мечтала об этом разговоре. Старые раны принесли лишь больше боли.

- Тебе не стоило приходить – сказал сухо Буйволсон.

Стаканчик кофе, стоявший на столе, давно уже остыл. Яркие лучи солнца скрылись за небольшой тучкой, даря прохладу всему мегаполису. Становилось пасмурно. Скорей всего надвигался дождь.

 На кресло падала еле заметная тень грациозной пумы. Майна так же подняла взгляд на Буйволсона. Ее пушистые лапки, что так скромно лежали на коленях поднялись вверх. Она подняла их не высоко, ровно перед своей мордочкой, словно она задается. Буйволсон прекрасно видел ее. Майна медленно растопырила пальца лапок. Если не знать куда смотреть, то можно и не заметить. Но Буйаолсон знал, куда нужно смотреть. 

На левой пушистой лапе виднелась четыре милых пальчика и если присмотреться, то можно даже увидеть спрятанные когти пумы. Однако Буйволсон смотрел не на левую лапку, он смотрел на правую лапку Майны. На правой лапке виднелся лишь один хватательный пальчик, большой палец. Остальных пальцев непросто не было, они вмести с когтями, были выдраны, даже не отрезаны, выдраны с мясом, живьем из ее лапки.  И даже сейчас под покрывшиеся шерстью это место, где были раньше ее пальцы и когти, скрывались ужасные раны.

Буйволсон проглотил комок в горле. 

- Вот, – проговорила Майна, по ее щекам текли слезы, – а вот так выглядит цена за твою мечту.