19 альрака 2388г

Альмарак

Рубид

Аламия, в 43 верстах к западу от г. Аламыш.

Сосны до неба, бескрайние холмистые леса, глубокий снег, тишина и маленькие домики под островерхими крышами в ряд. Вдалеке, на выступе в склоне уходящей под самые небеса горы, длинные ряды казарм и ангаров. На флагштоках слабо колышутся три маленьких, неразличимых с горки флага. 

Дмитриев и Алябьев, офицеры Легиона, остановились на холме над офицерским городком передохнуть после долгого пробега на лыжах. Оба одеты в пёстрые гражданские спортивные костюмы и маленькие круглые вязаные шапочки.

 - Небеса милосердные! Хорошо - то как. - заметил Алябьев, поставленый командовать третьей ротой четвёртого батальона взамен погибшего в Хларау Гришакова. 

 - Не говори, Валера. - Роман Дмитриев потянулся всем телом. - Лучше Славутича. Хотя, там общество.

 - Ой, да что там за общество? Тридцать три старых дуры и двадцать балбесов. И куча дочек на выданье. Житья от них не было. 

Роман рассмеялся. 

 - Житья не было, но иногда удавалось и повеселиться.

 - Это когда за тобой колежский регистратор с ружьем бегал?

 - Асессор. Но беременности не случилось и папаша остыл. 

 - Хорошо, тебя остудить не успел. 

 - Эх, Валерка, тут живёшь - живёшь, да не знаешь где помрёшь. Вон Юрку с Олежеком как хоронили - в гробах закрытых. А думали - ну болота, ну чудища всякие, ну местного не жрать. Да что там такого может быть. А там целый узел. И нам досталось по мордам, и второй драгунской. Две колонны наших и штурмовики засели наглухо. Месяц басков из укреплений выбивают. 

 - Эскадру забыл. 

 - Ну могу и аэры вспомнить, только ведь не суть это. А суть то, что никогда не угадаешь, где тебя безглазая ждет. А так - то хорошо, да. 

 - Дышать тут легко, Рома. Утром на пробежке прямо моложе становишься.

 - Загадить не успели, вот и легко. А теперь и не смогут. Аламию виц заказником объявил. 

 - О, смотри, Ворон-мудрый погулять вылез. 

 - А, вижу. С палкой. Он что-то не торопится набирать народ.

 - Почему же? Вчера прибыли. Сегодня распределят по взводам и вперёд, учиться. 

 - Ну что... - Роман опёрся на палки. ... - кто быстрей до моста? Обходим слева.

 - Погнали!

 - Влад!

Стахов обернулся.

 - Подвезти?

 - Нет, спасибо. Терещенко велит ногу разгуливать, так что я через мостики пройду. 

 - Тогда и я прогуляюсь. - Градский вылез из штабного вездехода, велев водителю отогнать машину в казармы.

 - Ой, хорошо тут, а? - кивнул на величественную гору Женя.

 - Да уж. Тихо - мирно - сытно - уютно. Как свинка в хлеву. 

 - К тебе пока с паяльной лампой никто не подбирается.

 - Ключевое слово - пока. 

Градский и Стахов неторопливо шли по обочине бетонки. Слева и справа тянулись два ряда одинаковых аккуратных домиков офицерского посёлка. Дорога резко взлетала на ажурную эстакаду, чтобы по серпантинному туннелю взобраться на огромную скальную полку к казармам, а командиры расквартированых в них подразделений собирались подняться напрямую, по хитрой системе лестниц и подвесных мостиков. Между посёлком и горой в ущелье протекал ручей, сейчас мирно мурлыкающий подо льдом до весны.

Вокруг расстилались крутые склоны, переходящие в холмы. Все поросло лесом, засыпано снегом. Сказка!

 - Как оцениваешь здешнюю древесину, барон Стах?

 - Рановато валить, князь. - светским тоном отвечал хозяин лесопилок. - Тонковаты ещё. Вот лет через тридцать.

 - Разве сосны толще бывают?

 - На дурацкий вопрос дурацкий ответ, Женя. Эти типа сосенки вообще под вал не годятся. Оно и к лучшему, не считаешь?

 - Считаю. Красотища всё-таки тут. А почему типа?

 - Не говори. Дядю Борю чуть кондрат не хватил, когда он из фургона вылез. "Вот - говорит - за это помирать и впрямь стоит". А типа, потому что это не сосны, хотя и похожи. Это фейергран и он не хвойный.

 - Кстати, про Бориса не байкарь, ты этого ушить не мог. Ты в госпитале валялся.

 - Женя! Ты по славско - народно заговорил? Конечно, не ушил! Стас баял. 

 - Ха! Так я лекцию в местном обществе "Любознательных" вчера читал.

 - Баронессочка была в восторге.

 - Ещё каком! Там все были просто в отпаде. 

 - Хехехе, местное общество окучиваешь, разбойник.

 - Злодияка.

 - Во - во. Ещё прохундарем заделаешся.

 - Стоп! А это кто?

 - Типа кавалер прекрасной дамы.

 - Оооо, надо записать.

 - Пиши. Только учти, что словцо упоминается с некоторой иронией.

 - Да уж, ехиден бывает наш народец.

 - Мне Лебедников месс кинул.

 - Да ну? И что пишет?

 - Его в Елецкое перевели, на Камостров пацана только с подножки поставили. Урядником у него теперь тётка горластая, весь Елецкий уезд её шибается. Кланяется тебе полиции лейтенант и поклоны сельчан передаёт, за убережение от злодияк басконских.

 - Приятно, чёрт возьми. Ответь, что я ему тоже сердечно кланяюсь. Что ещё писал?

 - Что Ларика камостровские поколотили и выгнали, а архиерею заявили - если ещё такого пришлёт, весь уезд уйдёт в язычество. 

 - Ого!

 - Ничего удивительного, кстати. Бродников теперь стал ведуном и старшиной. Авдеева семья свалила невесть куда. Самого его и старшего сынка в Клесвицах повесили. 

 - Туда ему и дорога! Интересно, что на хуторе было?

 - Этого Олегыч не знает. Вот Рокотов приедет - спросим. Кстати, не слышал - насколько наши продвинулись?

 - На сорок вёрст. И опять в укрепрайон упёрлись. Не милый край, а пасть зубастая какая-то. Вторая эскадра обрезала баскам снабжение, но у них там, похоже, серьёзные запасы. 

 - Дааа... - крутанул головой ротмистр. - Прямо стыдно, что мы так лопухнулись.

 - Ой, Владик, чего тут стыдного? Начальство велело за речку не ходить, пусть оно себе пеплом лысину и посыпает.

Стахов огладил свою новенькую серую куртку.

 - Всё-таки, Жень. Вот человеком себя чувствуешь.

 - Дикарь просвещённый.

 - Только шкура сыпется со страшной силой и рожу тянет.

 - А это у тебя деинтоксикация продолжается, шкура подтягивается. Скоро будешь смотреться на свои года. Тем более, у тебя мёртвые ткани из нутра удалили. 

 - Всего исполосовали. 

 - Ну а ты чего хотел? Прав был покойный Армен - надо сначала яды выгнать, а потом лечить.

 - Иона выворачивает страшным образом. 

 - Всех вас рвало, я-то помню. Деинтокс, Влад.

Владислав остановился на площадке второй лестницы перед подвесной эстакадой и оперся на трость обеими руками.

 - Сил не рассчитал?

 - Нет, но каркас всё-таки не свои кости. Иди, я постою чуток.

 - Да куда спешить-то? Слушай, чего ты сразу рванул обжираться? Машину купил. И не лучшую.

 - Мне уличный крейсер весь в хроме не по гребню, мон колонель.

 - Ассолька машинка для ниже среднего класса. А для тебя - "Ангард" или "Нордер".

 - "Нордеры" здоровые больно, "ангарды" сплошные спорт или спорт - купе, я гонять не любитель. Ладно тебе. Машина как машина. Универсал опять же. 

 - В народе - сарай.

 - Да и хрен им в рот, Женя. Зато как развалишся на сидушке, как кондишен врубишь...

 - В "норде" ты бы ещё круче упал и музыка бы не гремела, как жестянка. Опять же круиз-контроль.

 - Жень, ты на подряде у рекламщиков "Норд Мотор"? 

 - Влад, а вот представь. Соберёшься ты в Аламыш.

 - Ну. 

 - Гну. Приедешь туда на "ассоль - аркана" твоего безусловно любимого синего цвета. Выйдешь... ну, скажем у супермолла "Рог изобилия" и полапатишь за апельсинчиками, да?

 - Мандарины предпочитаю. И груши. Волхонские. 

 - Да хоть за хреном! Увидят тебя горничные, кухонные девки и всякие там чиновницы мелкие, обывательницы, допустим.

 - Вы ревнуете, князь? - прищурился Влад.

 - Сейчас как отправлю в полёт до воды, а вытаскивать не буду. Увидят тебя такого кавалера аккуратного, в светло-серой курточке твоей, с нашивочками о ранениях и боевых действиях, с петличками серебряными.

 - И разомлеют.

 - Вот болван. Они в первую голову посмотрят на чём такой красавец прикатил! А там не "экселенс", не "нордер", а обычная "ассолька", как у слесаря из дома справа. И на следующем же приеме мне выскажут "фи". Мол как это мой офицер на такой таратайке ездит и всю часть позорит? Может я ему нижний оклад положил, так это мне в укор - ведь явно ветеран. А с тростью - так изранен тяжко, бедняжечка. И мне в минус, и тебе.

 - Знаешь что, Женя?! - Стахов резко развернулся, оскалясь. - Хоть ты теперь мне прямое начальство, да я штрафбата не побоюсь - пошлю на хер. При всех. Срать мне на аламышских кур и дур, ясно? Нравится мне эта машина и всё. Скажи спасибо, что не на "крокодиле" езжу.

 - Владик. - ласково начал князь. - Да ты просто кинулся за всем, что не добрал за годы в Хларау. Фруктами объедаешься, салаты готовишь, какие ресторатору не снились, соки хлещешь и вина. Ну я это понимаю, Влад. Понимаю, что там людей не по машине ценят, не по трусам, не по морде. Но ты уж притормози, друг, лопнешь. А машину давай купим на двоих или вы с Ионом на двоих купите. Или Игоричу свою подари - ему по чину как раз. 

 - Игорич "вепря" присмотрел. - уже спокойнее сказал Влад. - Ладно, Жень. Раз тут такие дикари живут, продам синюшку. Вон, сержант Нечаев спрашивал. Ему-то можно?

 - Конечно, можно. А тебе, раз уж так не любишь спорткары, давай возьмём  "экселенс - ласка" или "ярославец". - Колонель развернул экран наруча и быстро нашёл в сети каталоги. - Смотри. Какая тебе больше глянется?

 - Тут крыша выше и вообще поосновательней. А вариант пикапчика есть?

 - Нет. Либо седан, либо купе. 

 - Тогда "ярс - 303" - седан.

 - Вот и умница. И вообще надо тебя раздикаривать. Пошли?

 - Да, пошли.

Неторопясь, постепенно, по лестницам и шатким подвесным мостикам они взобрались на скальное плато, прошли между ангарами, где стояли бронемашины колонны и вышли на бетонку, обходящую плац и ближний к нему ряд казарм. 

 - Раздикаривать.. - Стахов покосился на внешний ряд одинаковых низких строений под скатными крышами. - И что ты под этим имел в виду?

 - Например, вывести в общество.

 - Хо - хо! Твои лекции обществу пригодятся. Или меня придется вывозить, как того попугая в институт благородных девиц. 

 - Надо будет и клюв завяжу, Вороненок.

Они козырнули бегущему навстречу капральству в полной выкладке. Колонна пополнялась и тренировки не прекращались. Десять молодых парней в зимнем камуфляже рысью бухали берцами в бетон. Через сто метров показалось следующие. 

 - Ох, убили волю - волюшку, волю вольную мою. - пропел ротмистр.

 - Тюремная?

 - Нет, обычная жалелка. Лёва Бондарь с такими в трахтире выступал.

 - Жалелка - это жалобная песня?

 - Ага. Пенсион-то у него был три пятьдесят, вот он жалелками и подрабатывал.

 - А кто он?

 - Дьячок камостровский и звонарь. Его Ларик выгнал, когда пришёл. Служил без дьякона, звонил через динамики. 

 - Пфф.

 - Да, жаден был. Или вот ещё такая бывает "Жилы я тянул немало, лягу спать под одеяло, в земляное одеяло лягу спать. Будут сниться мне забои, вагонетки, клеть. Эх, ребята поскорее б только помереть".

 - Госсссподи... Суицид какой - то.

 - На шахтёров посмотри, когда они наверх выезжают. Чумазые, высохшие, измученые. Не двадцать четвёртый век на дворе, а будто девятнадцатый. 

 - Да поднял я жалованье, поднял! 

 - Куда бы ты делся, когда минимум ввели. Следующий этап - построить школу и больницу.

 - Разорит нас Игорёк. - буркнул Градский.

 - Меня не разорит. У меня уже есть. И мой тебе совет - сразу ставь свою чайную, не то лишние деньги кабатчику уйдут.

 - Так какая разница?

 - Б-б-балдаааааа.... Чайная твоя? Твоя. Вот и будут деньги крутиться в твоей системе. Часть, конечно, убежит, но далеко не все. Да и спиваться меньше будут. Лавку с товарами и продуктами ставь, люди не любят ходить за хлебушком чёрти куда.

 - Ты что, у Амоса учился?

 - Без конских процентов. Но изящество оценил и заботу проявил. 

 - Влад - герой галактики. - хихикнул Евгений.

 - Влад - хозяин Верхних Чащ. - парировал Стахов. - Голубу я рубить прекращаю, спрос падает. Подожду пока. 

 - И как сестра тебя слушает?

 - А так и слушает, что если я и промахиваюсь, то не глобально. Да и школа с больницей - её детища. Грамотный и здоровый работник лучше трудится, Женя!

 - Социалист.

 - Нет-с, всего лишь расчётливый купчина. Я в будущее вкладываюсь, Женя. Не хочешь в кумпанство? Мне по сети предложили.

 - Что за кумпанство? В чём суть? 

 - Николай Ишутов перешёл на службу в "Рубид-Экспресс" и сходу предложил проект магтрайновой линии Рамидия - Светломорск.

 - Ого! Для Рубида это, прямо скажем, революция.

 - На Терре - обычное дело. Пора бы и нам приобщаться к двадцать четвёртому веку. А то так и будем таскаться на тарахтайке.

 - В пригородном движении маглев себя не оправдает, полагаю.

 - В пригородном он и не нужен. Хватит обычного монорельса. Но ведь и его у нас почти нет. 

 - "Р-Э" собирает кумпанство?

 - Собирает. Я намерен вступить. Они хотят ставить каркасы станций из розухи. 

 - Какой суммой вступаешь?

 - Двадцать тысяч чистыми и тысячу пятьсот кубов розодерева.

 - Хм... завидным женихом станешь, Влад.

 - Представь, сколько народу ездит по этому маршруту. 

 - Немало. Светломорск ведь и курорт, и деловой центр, и рыбная ярмарка. 

 - И один из самых лучших спейспортов.

 - Подумаю. Но ведь грузы на маглеве не возят.

 - Возят. Но по иным линиям и только скоропортящиеся. 

 - Да у меня как раз такой и есть!

 - Вот. - Стахов остановился. Ему надо было направо, Евгению - прямо. - Вот и порассуждай на досуге. Сможешь поставлять свежую рыбку прямо в столичные рестораны по сходной цене.

 - Заманчиво, чёрт возьми! 

 - Ладно, Жень, пойду к своим. В штаб подойду через час.

 - К трём приходи на совещание. Надо набросать план совместных тренировок. Кстати, у тебя останутся КДС?

 - Вот ещё. Хватит. ГК-80. Скорострельность, всё-таки, не последнее дело. Пороховое уходит в прошлое и гражданским. Послезавтра нам пригонят новые машины.

 - И амфы?

 - Их тоже. Мы, Женя, часть мобильная.

 - Нам придают аэры, Влад.

 - И это правильно. Не будешь же на "кроке" в Дизер ехать. А вот там такой универсальный вездеход будет в жилу. 

 - Ладно, на совещании доложишь. И состав пополнения тоже. Надеюсь, психов нет?

 - Хватит с меня Гольцова. Но, сам пойми, настоящий псих сразу не проявится. 

 - Ладно, ступай. Жду к пятнадцати - ноль - ноль. Или на губе насидишся! 

 - Напугал шлюху пальчиком, а дракона мальчиком. - Влад направился к казармам, где разместили его эскадрон.

Евгений смотрел вслед другу, кусая губу. Легионера раздирала мерзейшая тоска. Да, физически Владик намного лучше того, каким его занесли в санитарный вагон на Шумякино. Но психически он болен, надо везти его к морю. В тишину, на мраморную веранду, на пляжики среди скал, в санаторий. 

С ранеными легиона госпиталь одиннадцатой колонны разобрался быстро - дело привычное. Но драгуны повергли старшего врача Поликарпову в ужас. Гниющие старые язвы, грубые рубцы, тяжёлое отравление организма. И огромное терпение этих людей, невероятное, даже по меркам Славянии, почтение и доверие к врачам. Жуткие типы, на лицах и в наколках которых читалось ужасное прошлое, боялись слово против сказать. Они даже установили своё дежурство из ходячих, чтобы не беспокоить лишний раз ночную сестру милосердия. 

Прибыв с фронта, где 11й, надо сказать, вломили не слабо - потери 30% - Евгений обнаружил Влада и Иона в офицерской палате госпиталя аламышской базы. Чистая светлая комната пропиталась запахом рвоты и гноя, как и всё "драгунское" крыло отделения.

Соня чуть не рыдала, докладывая командиру.

- Как так можно с людьми?! Евгений Рудольфович, это же люди! 

Все прооперированы, у всех пересажены аутент-ткани. Мышцы и лёгкие, кишечник и кожа. Деинтоксикация шла полным ходом. Три недели - невероятно долго по меркам 24го века, шло восстановление. Лишь пять дней назад Влад переселился из палаты в домик офицерского посёлка. До того в эскадроне, а точнее в том, что от него осталось, хозяйничал Валентинов. Из двадцати двух выживших он и ещё двое были единственными, кого не зацепило. Но деинтоксикации и пересадки аутента не избежали и они.

Софья Марковна устроила на военно-медицинском канале дикую бучу. Зашевелилось даже военное министерство. Командованию КА вставили по самые помидоры. Бригадир-аншеф Семёнов с трудом удержался на месте командующего рубидского контингента КА, началось интенсивное переоснащение госпиталей, в дивизии везли террианские медикаменты. 

Но самое хреновое было то, что Марковна безо всяких сомнений предрекла большие проблемы с головой всех, кто прошёл Хларау. Психические и психосоматические нарушения, синдром одиночки, дисфункция эмпатии, ПТСР.

Ньюсы лишь подтверждали её слова. Комиссованые и отпускники Второй Дивизии доставляли окружающим большие проблемы.

Подросток на гирокате проехал слишком близко и слишком быстро от девушки-драгуна. Сломаная челюсть и вырваная из тазового сустава нога.  

Мужчина считал себя домашним умельцем и постоянно шумел вибродрелью в бетоноблочном доме. Вернувшийся к семье капрал пошёл разобраться. Мастер-ломастер послал его к чертям. Выбитый глаз, переломаные пальцы и забитая по самую рукоятку в задний проход вышеупомянутая дрель. У жены мастера перелом руки, полуоторваное ухо. У сына - едва не срезаный скальп - соседи помешали, сбежавшись на дикие вопли семейки. Вложив руки в "браслеты", капрал оскалился: 

- Хочу во вторую дивизию!

И спокойно вернулся в Хларау.

Данс-бар в том же Аламыше не озаботился звукоизоляцией и слишком мощно мигал огнями в ночи. Взрыв аж лавину сорвал в ближайших горах. 13 покойников, 108 пострадавших. Хозяина заведения нашли дома. Мёртвым. С плотно забитыми внутрь комками герметика в обеих ноздрях и горле. Виновник в бегах.

Дорожный конфликт - расстреляный в упор водитель со своим попутчиком. Расстрелявший их драгунский ротмистр объяснил свой поступок тем, что "Тыловой срани слово не давали!" Унтером обратно в Хларау. 

Экс-драгуну не понравился бой-френд его подросшей дочери. Травматическая кастрация, вырваный пассатижами язык. Строгий папаша устроил целый бой с полицией и был убит в перестрелке.

Привыкшие к самостоятельности, к жёстким решениям, к царившему на северо-востоке беззаконию, драгуны Второй Дивизии били первыми и били предельно жестоко. 

Обыватели наложили в штаны первосортных кирпичей, а полиция назойливо присматривала за больными нервными злыми людьми, лишь усугубляя их депрессии и фобии. Психологов на всех не хватало. Зато хватало водки. 

Евгений не знал как вывести друга из ПТСР, как не дать ему сорваться. Он понимал, что проблемы с доставшимся ему сокровищем ещё будут. И серьёзные. Ему внезапно захотелось прижать Влада, обнять его и не отпускать никогда. Но это было невозможно. По многим причинам. Как очевидным, так и нет.