Чонгуку семнадцать лет, и он охеренно милый. Тэхён начинает пускать на него слюни ещё классе в восьмом, только сначала не понимает, что с ним происходит. По идее, для всех они охренеть какие хорошие друзья, вот только ближе к выпуску из школы что-то меняется. Чон слишком классный, слишком хорошенький, слишком желанный. Тэхён поначалу даже пугается своих чувств, только вот Чонгук быстро смекает, что к чему, и уже в открытую подкатывает к нему.
Иногда они даже ругаются из-за внезапно возникшего чувства, к удивлению остальных. Потом Чон как-то в порыве чувств ляпает что-то наподобие: «Да ты мне нравишься, придурок!», и они начинают встречаться.
Чимин, глядя на них, закатывает глаза и говорит, мол, ещё бы лет десять тупили, придурки, но Тэхён не обращает внимания — он бежит знакомить Чона с родителями. А потом до него доходит, что он в жизни видел только отца Чонгука, у которого почему-то фамилия не такая как у сына. Спустя столько лет знакомства спрашивать неудобно, да и Тэхён сам может всё додумать.
Может быть, у Чонгука мать умерла? Или родители развелись, а он решил остаться у отца. Почему тогда у него фамилия не Ким? Тэ размышляет над этим так долго, что у него мозги лопаются.
Да и отца Чонгука он видел от силы раза три — и то встречаться с ним вновь как-то не очень хочется. Про себя он давно назвал его «господин Намджун», потому что папаша этот выглядит как какой-то мафиози. Или миллионер. Одевается как модель и ну никак не выглядит на свой возраст — а ему уже тридцать шесть стукнуло, как-никак. Кольцо обручальное носит, взгляд суровый, лицо каменное. Тэхён даже спрашивает, нет ли у «господина Намджуна» личных телохранителей с пушками, а Чонгук только смеётся.
— Ты бы видел его дома, сразу бы поменял о нём мнение, — говорит. А Тэ не может поверить в то, что этот крутой папаша может быть другим.
Родители Тэхёна принимают его с Чонгуком начавшиеся отношения благосклонно. Мать вроде как говорит: «Я так и думала, дорогой, ты проиграл тысячу вон», а обычно строгий отец с огорчённым видом идёт отдавать матери деньги. Чонгук тихо ржёт в плечо своего парня, а тот даже не знает, что сказать. Ну никак не ожидал от своих родителей.
В тот день Чонгук остаётся у него ночевать, и Тэхён спрашивает, почему до сих пор толком не знаком с его родителями. Чон как-то настораживается, плечами пожимает и нарочито беззаботно протягивает: «Если хочешь, могу познакомить».
Как назло, Тэхён забывает об этом аж на месяц, а потом у него аж давление подскакивает. Утром он бежит в школу как ненормальный, нагоняет сонного Чонгука и начинает донимать знакомством. Он видит, что Чон нервничает при упоминании отца, а потом Чонгук и вовсе грубо отталкивает, говорит: «Я подумаю», и уходит восвояси. Тэ грустно смотрит ему вслед, а потом до него доходит — такой строгий отец, как «господин Намджун», должно быть, будет против отношений сына с парнем. Пусть такие отношения уже в порядке вещей, мужчины иногда даже женятся на мужчинах, как и женщины на женщинах (или выходят замуж друг за друга? Слишком сложно, думает Тэхён и предпочитает не париться), находятся такие люди, которые против такого. Впрочем, отношения между парнями и так не слишком распространённое явление, поэтому большинство относится к этому нормально, но…
Перед сном Тэхён размышляет об этом, а ночью ему снится папаша Чонгука, который спускает на него огромных псов и курит ещё вдобавок. И всё ещё выглядит как чёртова модель-гангстер. Наутро парень просыпается с ужасом в сердце, и ещё некоторое время не донимает Чонгука.
Страшно ему теперь до усрачки.
— Твой отец точно не киллер какой-нибудь? — спрашивает он, выбрав подходящий момент, а Чонгук опять смеётся.
— Пушистее никого нет на свете, — и хитро улыбается, зараза, знает же, что Тэхён не поверит.
Как-то они целуются в пустом парке поздно вечером, и Тэхён решает спросить Чона снова.
— Всё-таки не понимаю, почему я до сих пор не знаю твоих родителей.
Чонгук в этот раз не слишком сильно нервничает, хотя отворачивается и явно ищет, куда можно перевести тему разговора. Тэхён смотрит выжидающе, хочет знать ответ, ожидает даже признания в том, что «господин Намджун» и в самом деле чёртов мафиози, но Чон лишь пожимает плечами.
— Просто я не знаю, как они отнесутся к тебе, — говорит он, наконец поворачиваясь к Тэхёну и глядя ему в глаза. Парень выдыхает, но что-то облегчения не прибавляется. Вспоминает тот сон как некстати, и его коробит. — Они не знают, что мы вместе.
«Родителей всё же двое», — внезапно доходит до Тэхёна.
— Да как бы и до наших отношений я их не видел.
Чонгук отмахивается и лезет целоваться снова.
Любопытство Тэхёна перерастает вселенские масштабы. Он чувствует себя героем какого-нибудь криминального сериала — героем, который не подозревает, что у его второй половинки родители крышуют весь бандитский мир и вообще очень крутые, ещё и с пушками. Ким вспоминает, что никогда не был у Чонгука дома, и это напрягает ещё больше.
Чонгук-то к нему даже с ночёвками ходит, чёрт его дери.
— Твой отец не любит геев? — спрашивает Тэ, а Чон в ответ только фыркает — ничего не говорит. Вот и что это фырканье может значить?
— Ты же понимаешь, что между нами не должно быть секретов? — спрашивает с намёком, а Чонгук хлопает глазками, мол, о чём ты вообще, какие секреты. Тэхён бесится и хочет объявить игру в молчанку, но что-то у него выходит не так, и через полчаса он бежит гулять со своим парнем сломя голову.
— У тебя хреновые отношения с родителями? — третий заход, и Чонгук улыбается как чеширский кот.
— У нас отличные отношения.
— Да что не так тогда? — не выдерживает Тэхён. — Если всё так замечательно, почему ты до сих пор не познакомил нас?
Чонгук задумывается.
— Они у меня странные, — говорит он негромко. — Если ты им не понравишься… В общем, худо будет.
Тэхён представляет, как бежит по страшному лесу, а за ним степенно идёт папаша Чонгука в чёрном пальто и стреляет ему в спину, пафосно приговаривая: «Ты не достоин моего сына, щенок». Парня опять передёргивает.
И всё же сдаваться он не намерен.
— Познакомь нас уже наконец. Хватит дурацких отговорок!
— Чёрт с тобой, — машет рукой Чонгук. — В следующую субботу готовься.
Тэхён вроде и счастлив, а вроде и не очень.
К субботе он готовится как к смертной казни. Напяливает самую приличную одежду, обливается одеколоном (вот честное слово, даже на первое свидание с Чоном так не наряжался) и причёсывается — мать, застав его за этим делом, едва не падает в обморок и бежит спрашивать отца, что за монстр вселился в их драгоценного сыночка. Парень закатывает глаза и поглядывает в окно — вот-вот должен появиться Чонгук.
Чон опаздывает, приговаривая, что сел не в тот автобус, а потом предлагает пройтись пешком. «Тянет время, — думает Тэ, следуя за своим парнем по широкой улице и огибая толпу. — Его предки небось оружие прячут и мёртвые тела в подвал утаскивают. Сказали ему, чтобы задержал меня ненадолго».
Воображение как на заказ подкидывает жуткое изображение — «господин Намджун» торопливо бегает по дому и складывает пистолеты с винтовками в какие-нибудь тайники. Причём делает это с тем же неизменным пафосно-каменным лицом. Тэхён подумывает над тем, чтобы отказаться от знакомства или хотя бы перенести его на ближайшее никогда.
Дом у Чонгука не такой страшный, как представлялось Тэхёну ранее. Обычный одноэтажный домик в пригороде, идти пешком до него максимум полчаса, да и никаких каменных стен и рва с кольями нигде нет. Как и поста охраны и спецназа на крыше. Тэхён ругает своё воображение и входит в дом вслед за необычайно спокойным Чонгуком.
Трупы и оружие всё же спрятали.
Дом выглядит необычно уютно. Тэхён даже замирает на пороге, глядя, как солнечные лучи через большие окна заливают гостиную, оформленную в бело-коричневых тонах. Белые обои с какими-то узорами и светло-коричневая мебель. А ещё очень вкусно пахнет, и Ким буквально начинает захлёбываться своей слюной, снимая обувь. Чонгук стягивает кроссовки и проходит дальше, жестом зовя парня с собой. Тэхён предпочитает не отходить далеко, потому что как-то страшновато немного.
— Мы пришли! — кричит Чон, отчего Тэ вздрагивает. Думает о том, не поздно ли сгонять в город за какими-нибудь цветами для матери Чонгука. Или за конфетами, в конце-концов. Нужно произвести хорошее впечатление. Чтобы сон не сбылся.
— Где они? — спрашивает Тэхён, прислушиваясь к тишине.
— Стесняются, — ехидно улыбается Чонгук, вот только улыбочка его вызывает отнюдь не веселье. — Эй, родители! Кто-нибудь живой есть?
— Да здесь мы, — доносится из, предположительно, кухни, голос «господина Намджуна». Сам папа-гангстер выходит в гостиную, и без своих очков выглядит вполне дружелюбно, даже страха не наводит. Что-то от модели в нём остаётся. Даже в чёртовых домашних тапочках выглядит стильно. — Ну привет, голубки.
— А где мамочка? — ехидства в голосе Чонгука становится ещё больше, чем прежде.
— Чонгуки, если ты ещё раз назовёшь меня мамочкой, я тебе все конечности поотрываю, — доносится из-за спины «господина Намджуна» ласковый мужской, мать его, голос.
Тэхён стоит как дурак, открыв рот, и пялится на родителей Чонгука, которые, оказывается, и правда странные. Папа-Намджун улыбается, чёрт его дери, улыбается, а его муж стоит в розовом фартуке и тоже выглядит как модель, снимающаяся для кулинарного журнала.
У Тэхёна не то что шок — полнейший беспросветный ахуй. Чонгук лыбится так, что его хочется отшлёпать.
— Знакомься, Тэ, это папа, — указывает на «господина Намджуна», — а это… папа.
Последний закатывает глаза.
— Вместо того, чтобы стоять и пялиться, идите лучше в кухню. Я как раз обед приготовил, — и уходит как ни в чём не бывало. Все домыслы Тэхёна рушатся на глазах. И папа-Намджун опять улыбается, следуя за своим мужем.
— Теперь понимаешь, почему ты никогда не был у нас дома? — спрашивает Чонгук миролюбиво и немного смущённо. Тэхён всё ещё лупит на него свои глаза, пребывая в непонятном состоянии.
— Но… Как же…
— Я приёмный, — сообщает Чон совершенно будничным тоном. — Фамилию не менял по настоянию брата.
— У тебя ещё и брат есть.
— Да, только он в этом году учёбу заканчивает. Его усыновила другая семья, но он всё равно поддерживает со мной связь.
— А где настоящие родители? — выдавливает из себя Тэхён, постепенно размораживаясь.
— Бросили, — хмурится Чон и нервно ведёт плечом. — Да и вообще, что значит — «настоящие»? Эти тогда искусственные, что ли?
И смеётся своей странной шутке. Тэхёну что-то не до шуток. Он всё ещё в замешательстве проходит в кухню вместе с Чонгуком и садится за стол.
— Кстати, можешь звать нас по именам, — вдруг говорит папа-Намджун, отпивая кофе из кружки. — Это Сокджин, если ты не знал.
— Чонгук ему про нас вообще ничего не рассказывает, — вздыхает Сокджин, всё ещё колдуя у плиты. — Дорогой, подай соль, пожалуйста.
Чонгук лыбится, глядя на них, а Тэхён просто в шоке. Папа-Намджун встаёт из-за стола, подаёт соль мужу, а потом спотыкается на ровном месте и едва не шлёпается на пол под гогот своего приёмного сына.
— Твою-то сука мать! — ругается, за что получает по голове ложкой.
— Ты дурак совсем? Забыл, что при детях мы не материмся?
Их перебранка выглядит так мило и гармонично, что Тэ поневоле разевает рот. Перед ним оказывается тарелка с едой, а он даже забывает, как правильно вилку держать в руках. Папа-Сокджин садится напротив парней и смотрит на них с тёплой улыбкой. И правда на мамочку похож.
— Как давно вместе?
— Год почти, — проговаривает Тэхён, стараясь отмереть окончательно. Остатки удивления ещё никуда не уходят. — Я его со своими родителями познакомил давно ещё, а он… в общем…
— Ну понятно. А мы даже не знали, что у Чонгука парень есть, — говорит папа-Намджун и вновь отпивает кофе.
— Я хотел сказать, только вот к слову как-то не приходилось, — неловко улыбается Чонгук. — Тэ вот вообще думал, что ты гангстер.
«Замолчи!» — Тэхён ощутимо пихает парня в бок, но Чонгук только смеётся. Его родители переглядываются странными взглядами и загадочно лыбятся, одновременно опираясь щекой на кулак.
— Вот как.
— Просто вы выглядели таким угрожающим, — лопочет Тэхён, мысленно обещая прибить Чонгука. — Я просто в шутку сказал, честно!
— В жизни он вообще как плюшевый мишка, — подаёт голос Сокджин, поднимая руку и гладя мужа по волосам. — Ну, когда не злится, конечно.
— Они усыновили меня, когда мне было лет пять, — говорит Чонгук таким же будничным тоном. — Можно сказать, именно из-за меня они и поженились. Если бы не я, они бы так и ходили вокруг да около — до сих пор бы не признались.
— Сын, я тебя убью, — краснеют родители, говорят даже в один голос.
— А чего скрывать? Даже Хо говорил мне, что вы друг к другу неровно дышите. А с чего всё началось… Оба подписались на благотворительность, ходили по детским домам, игрушки раздавали и всё такое. А нас только-только в этот детский дом привели. Я был маленьким, ничего не понимал, хотел к маме с папой и ревел. Хосок не мог меня успокоить никак. И тут я решил сбежать, столкнулся в коридоре с папой, — Чонгук указывает на улыбающегося Намджуна. — Он не знал, как меня успокоить, я уже весь пятнами покрылся и икал. Он думал, у меня истерика началась.
— Так и было ведь.
— А потом подоспел второй папа, и тоже начал пытаться меня успокоить. Воспитательница, которая весь детдом на уши подняла, думала, что они пытаются меня украсть. На тот момент мои почтеннейшие родители даже не встречались. Уже потом захаживали к нам с Хосоком, сладости приносили, одежду. Потом брата забрала другая семья, а я думал, что мы расстаёмся навсегда и ревел ещё больше, чем когда нас кинули родители.
— Хосок сбежал от своих опекунов и пришёл к нам, — смеётся папа-Сокджин. — Наорал на нас, сказал, что кроме нас и него у Чонгуки никого нет, так что нам нужно усыновить его срочно. Мы с Намджуном только-только начали встречаться, и, конечно, были в растерянности. Благо всё обошлось, и через полгода он переехал к нам.
Тэхён слушает и поражается. У него просто нет слов, в хорошем смысле. Он смотрит на родителей Чонгука и понимает, что это настоящая семья. Чонгуку с ними хорошо и комфортно, отношения их и правда как в обычной семье. Тэхён вспоминает своих родителей и загорается идеей устроить им знакомство с предками Чона.
Интересно, кто же окажется более странным.
— Жениться собираетесь? — невинно хлопает глазами папа-Сокджин, и остальные трое давятся — парни от неожиданности, папа-Намджун от смеха.
— Посмотри на них, какой там жениться. Пусть сначала школу закончат и работу найдут хотя бы, — Намджун смеётся, и у него на щеках появляются ямочки, делающие его ещё моложе. Тэхён стучит кашляющему Чонгуку по спине, смотрит сочувствующе, а у самого короткие смешки вылетают из горла.
— У нас, конечно, всё довольно-таки серьёзно, но больше так не шутите.
Остальное время они просто болтают, а Тэхён наконец отходит и чувствует себя счастливым. Чонгук приоткрыл завесу тайны над своей семьёй, и теперь Ким с облегчением думает, что ему доверяют. Парню дают номера телефона, чтобы, мол, знать, где Чонгуки шатается (Тэхён записывает номера с улыбкой, думая о том, что он теперь — доверенное лицо), и расстаются они на весёлой ноте. Скоро закат, а Киму кажется, что пролетело всё в одно мгновение.
Чонгук отпрашивается остаться у Тэ на ночь, пока сам Тэ терпеливо ждёт его на улице. Погода сегодня хорошая, равно как и настроение парня. Он улыбается как идиот и смотрит в экран телефона. Номера телефонов родителей Чонгука подписаны как «Папа-Намджун» и «Мама-Сокджин». Тэхёну это кажется забавным.
Чонгук вылетает на улицу довольный.
— Не успел уйти, они уже целоваться начинают, — фыркает, выходя за забор. Тэхён улыбается ещё шире. — Ну что, пойдём?
Парни неспешно шагают по улице, подставляя лица солнцу, и молчат. Тэ обдумывает сегодняшний день и поглядывает на спокойного Чона, который вдруг ни с того ни с сего берёт его за руку.
— Я тут подумал… Познакомлю тебя с братом, как только он на каникулы приедет.
Тэхён спотыкается о камешек от неожиданности.
— Я по рассказам понял, что он у тебя…
— Вспыльчивый и дерзкий. Ну, для избранных он прямо-таки солнышко. Так что? Мне позвонить ему и обрадовать?
Тэхён кивает, надеясь, что и брат Чонгука не окажется гангстером с пистолетом наперевес и с огромными собаками на поводке. Чон начинает говорить о Хосоке, не затыкаясь, и Тэ слушает его внимательно, стараясь запомнить, а потом всю дорогу они смеются над этими самыми рассказами, всё так же держась за руки.
Где-то в глубине души Тэхён надеется, что они с Чонгуком в будущем будут такой же идеальной парой, как Сокджин и Намджун.