Марине больше не хотелось оставаться на даче у Эльвинг. Одного неприятного разговора было достаточно, чтобы потом мучиться чувством вины. Она сидела под яблоней и слушала музыку в плеере, включив его на всю громкость, на какую были способны её наушники. Ей казалось, что её ненавидят все подруги, и даже Мелькор больше не будет любить её как прежде. Она теперь ведьма, которая вытащила из прошлого одного из самых жутких преступников, спасая его от гибели, и теперь словно сама сделалась соучастницей его преступлений. Она станет навеки проклятой, и на её лбу возникнет печать Каина, так что все люди будут от неё отворачиваться… От таких мыслей в горле возникал комок, и внутри всё сжималось, как тогда, в детстве, когда она впервые решила сбежать из дома. Одновременно с этим её охватывала какая-то странная злость и упрямство, желание встать перед миллионом осуждающих глаз и сказать: «Ну давайте, бросайте уже ваши камни, я вас не боюсь!»
В саду показался Гиммлер, такой расстроенный и поникший, что Зойсайт испугался, не станет ли он прямо сейчас травиться своим цианидом. Он подбежал к нему и сказал на ужасном немецком:
- Пойдёмте к морю!
Гиммлер внимательно посмотрел на него.
- Вы тоже будете меня отчитывать, как Ольга? – спросил он.
- Нет, конечно! – возмутился Зойсайт по-русски, - делать мне нечего как нотации читать! Мне всю жизнь читали нотации, и я назло старался поступать как можно хуже, чтобы показать, как они бесполезны.
Они снова отправились на пляж; Зойсайт захватил рюкзак с вещами, твёрдо решив больше не возвращаться назад. Когда они проходили мимо усадьбы, Марине захотелось заглянуть сквозь дыру в заборе. Что-то казалось ей подозрительным, будто кто-то следил за ними из заброшенного дома, и от этого по спине побежали мурашки. Пляж казался полностью пустынным, вокруг не было ни души, погода портилась, поднялись волны, которые обрушивались на берег с шипением. На горизонте небо подёрнулось сизой хмарью. Наверное, к вечеру начнётся дождь, а то и гроза. Шутить и смотреть видео больше не хотелось, Зойсайт включил музыку. Гиммлер никак не комментировал её вкусы, он казался здорово расстроенным, наверняка Эльвинг наговорила ему гадостей, пылая праведным гневом (эти светлые своей правильностью в гроб вгонят и закопаться вынудят). Что-то привлекло внимание Марины: двое молодых людей пристально наблюдали за ними из-за сосен, причём один из них смотрел в бинокль. Марине сделалось не по себе: а что если незаконное проникновение сквозь миры сумели вычислить? И теперь спецслужбы ищут и её, и её попаданца?
- Пойдём! – Зой дёрнул Гиммлера за рукав, - Скорее!
Они спешно скрылись среди сосен подальше от любопытных взглядов и зашагали в сторону ставшей уже ненавистной дачи. Внезапно на дорожке показалась знакомая высокая фигура в тёмной ветровке.
- Как хорошо, что я вас встретил! – лицо Мелькора казалось встревоженным, - Идёмте скорее! – он поманил их в сторону, противоположную посёлку.
- Что случилось? – Зойсайт ощутил, как тревожно засосало под ложечкой.
- Я только что от Эльвинг. Она сказала, что как только вы ушли, на участок приходили двое людей в штатском и спрашивали, не случалось ли накануне ничего подозрительного, не видела ли она в посёлке незнакомых людей. Разумеется, Эльвинг нас не выдала, - Мелькор покосился на Гиммлера, - Но сказала, что это кажется ей подозрительным. Они как будто кого-то ищут.
- Ох чёрт, - Зойсайт стиснул лямку своего рюкзака, - Я тоже видел каких-то типов, которые на нас пялились из-за кустов. Боюсь, это спецслужбы, они явно засекли что-то…
- Надо срочно валить в город и залечь на дно, - констатировала Рита.
Она поставила на землю свой рюкзак, вытащила оттуда свёрток с одеждой и вручила Гиммлеру.
- Одевайтесь! Мы пока отвернёмся. Батины шмотки, - пояснила она Зойсайту, - Сейчас главное – смешаться с толпой дачников.
Партизанскими тропами все трое дошли до железнодорожной станции и взяли билеты на электричку. Здесь на них никто не обращал внимания: подумаешь, две девушки и мужчина едут с дачи. Таких людей на платформе было около двух десятков. Электричка пришла минут через десять; пришлось втиснуться между старушек, везущих вёдра ягод, и рыбаками. Кто-то слушал на весь вагон матерные песни группы «Ленинград», но ему не делали замечаний; все спешили в город до прихода грозы.
Гиммлер рассматривал людей с любопытством, на него же никто не обращал внимания. Чем ближе они подъезжали к Ленинграду, тем волнительнее делалось рейхсфюреру. Он видел удивительно высокие дома за окном, десятки автомобилей обтекаемых форм. Вокруг были люди, обыкновенные люди, не похожие на варваров, какими он чаще всего представлял русских. На вокзале он крутил головой во все стороны из любопытства, а две его сопровождающие окружили его с двух сторон, не давая отстать или потеряться. Кажется, они были чем-то всерьёз встревожены. Рейхсфюрер проклинал себя за незнание языка, надо бы всё-таки исправить этот пробел, чтобы понимать, о чём они говорят.
В метро Мелькор долго рассматривал человека, сидевшего напротив них с газетой, и толкнул Зойсайта в бок.
- Ты только посмотри!
Зойсайт ахнул: на страничке какого-то жёлтого околоисторического издания красовался крупный заголовок: «Генриху Гиммлеру удалось сбежать?» и шрифтом поменьше: «Известные всем фотографии мёртвого рейхсфюрера СС и его посмертная маска оказались фейком. Что скрывают британские спецслужбы?»
Гиммлер проследил взглядом за девушками и замер, увидев собственное посмертное фото.
- Это я? – спросил он, - Это такое будущее меня ждало?
- Теперь уже нет! – ответил Зойсайт, не сдерживая ликование, - Мы изменили ваше будущее! Теперь эти фото стали фальшивкой. Мы поменяли ход истории!
***
Квартира находилась на шестнадцатом этаже. Комната, совмещённая с кухней и балкон, с которого открывался головокружительный вид на парк и блестевшее в лучах вечернего солнца озеро. Гроза прокатилась над городом, и теперь снова распогодилось. Рейхсфюрер замер, держась за перила, и подумал, что такой страх высоты, смешанный с восторгом, он испытывал только в Бергхофе. Наверное, Гиммлер простоял бы так до самого заката, если бы Зоя не позвала его внутрь. Она пыталась разговаривать на немецком, что выходило смешно и нелепо, но Хайни из вежливости не стал её поправлять.
- Вот так мы живём, - Зойсайт проводил импровизированную экскурсию по жилищу, демонстрируя коллекции анимешных фигурок, мягких игрушек и прочих дамских безделушек, - Вам придётся пока что спать на раскладушке на кухне, вон там, у окна, а стол мы пока передвинем сюда… Санузел у нас, к счастью, раздельный. Телевизор висит на стене, это подарок Мелькоровых родителей, но мы его почти не смотрим. Хотя вам, наверное, будет интересно, - он показал на жидкокристаллический экран и щёлкнул пультом, наслаждаясь изумлённому выражению лица своего подопечного.
На канале «Дисней» как раз шёл мультфильм про Русалочку.
- Ничего, привыкнете со временем, - Зойсайт подмигнул, - Мы потом вам ещё «Сейлормун» покажем! Это лучше, чем новости, а то от них одно расстройство.
- Вы живёте тут вдвоём с подругой? – наконец спросил рейхсфюрер.
- Да, мы живём вместе, - Рита свирепо зыркнула на него, - мы лесбиянки. У вас такое не одобрялось, хотя и у нас, в общем-то, тоже, - проворчала она уже по-русски.
У Гиммлера так вытянулось лицо, что Зойсайт расхохотался и похлопал его по плечу:
- Не бойтесь, мы не кусаемся.
Гиммлер наконец опомнился и замахал руками:
- Я сейчас рад любым союзникам. Мне давно следовало поблагодарить вас за проявленную доброту…
- Да ладно, - Марина смутилась, - Будем надеяться, что мы как-нибудь тут уживёмся.
Мелькор жарил на сковородке пельмени, по телевизору показывали мультики. Гиммлер сидел за столом, подперев голову руками, и ему казалось, что он сошёл с ума, и всё вокруг – всего лишь галлюцинация. Зойсайт сидел рядом, поджав под себя ноги, и листал русско-немецкий разговорник.
И тут зазвонил мобильник.
Мелькор порывисто подскочил к своему рюкзаку и вытащил телефон.
- Это Амариэ, - произнес он, глядя на экран.
- Не отвечай! – испуганно воскликнул Зойсайт, - Не вздумай! Тауриэль уже наверняка наговорила ей всякого, а Эльвинг добавила. Они всё знают!
Мелькор и Зойсайт переглянулись.
- Ты думаешь, что…
- Я думаю, что наша пресветлая королева выдаст нас с потрохами кому бы то ни было! – Зойсайт вскочил на ноги, опрокинув стул, - Если Тау орала на нас как резаная, если Эльвинг меня чуть не убила, представляешь, что устроит Амариэ?? Не будь она светлой, призвала бы всех демонов ада, чтобы те нас унесли!
Марина кинулась к своим вещам, беспорядочно разбросанным на кровати, вытащила мобильник и отключила его.
- У неё ещё этот прадедушка-адмирал, помнишь? – зашептал Зойсайт, - Вдруг она ему нажалуется?
Мелькор хотел что-то возразить, но тут мобильник зазвонил снова, на сей раз на экране высветился незнакомый номер.
- А что если нас уже засекли спецслужбы? – Марина была на грани паники, - Знаешь что, нам лучше уничтожить эти сим-карты, а то они вычислят нас по сигналу мобильного. Как пить дать – вычислят и смогут ракету навести!
- Какую ракету, Зой, ты чего?
- А вот такую! – Зой сжал кулаки, - Обыкновенную! Чтобы убить одним махом и Гиммлера, и нарушителей межпространственных границ!
- Что случилось? – спросил рейхсфюрер.
- Боюсь, что нас могли выследить спецслужбы, которые занимаются всякими оккультными делами, - пояснила ему Рита, - У вас наверняка было что-то подобное.
Гиммлер побледнел.
- И что тогда? – спросил он.
- Не знаю. Может быть, они пока ещё не в курсе того, что вы у нас. Но если да, то нам придётся бежать и скрываться.
Телефон Риты молчал. Зойсайт схватил его и не без труда извлек сим-карту, затем проделал то же самое со своим телефоном. Вытащил из корзинки яблоко, прорезал в нём щель, затолкал в неё обе сим-карты и широким жестом запустил яблоко с балкона.
- Вот так, - проговорил он, отряхивая руки, - Теперь они не смогут нас отслеживать.
- Думаю, ракету по нам не запустят, - Мелькор вернулся к своим пельменям, которые уже начали пригорать, - Хотя бы потому, что мы находимся в многоквартирном доме, и может пострадать много людей.
- Тогда пока что нам лучше не выходить из дома, - Марина поставила перед собой тарелку с едой и принялась щедро выдавливать на пельмени майонез.
Гиммлер смотрел на неё с ужасом, и в его взгляде читалось «как такое вообще можно есть?»
- Простите, мы не очень хорошо готовим, - Мелькор развел руками, - Но если хотите, завтра я куплю каких-нибудь овощей.
- И тогда господин рейхсфюрер будет готовить сам, - Зойсайт расплылся в коварной улыбке.
- Я тоже не умею готовить, - печально констатировал Хайни и обречённо принялся за еду.
Вечером они все втроём смотрели мультфильм «Король-лев», и Зойсайт рыдал на сцене смерти Муфасы, уткнувшись Хайни в плечо. По правде говоря, Гиммлеру тоже хотелось пустить слезу, но при девушках сделать это было неловко.
К часу ночи все утомились и начали укладываться спать. Рейхсфюрер старался не смотреть на то, в каких коротких сорочках и шортиках ходят хозяйки квартиры, он лишь не переставал изумляться, какие вольные нравы в будущем, в которое его угораздило попасть.
И только Рита уже собиралась выключить свет и нырнуть под одеяло, как вдруг раздался звонок в дверь.
- О, нет! – Зойсайт пулей вылетел из кровати, схватил Хайни за руку и потащил его на балкон.
- Нас пришли арестовывать? – спросил он, близоруко щурясь без очков.
- Не знаю, - сказала Марина по-русски, - Если что – полезем на соседский балкон, - она показала жестами на люк в полу и пожарную лестницу.
Они простояли минуты две, прижавшись к стене и дрожа от ночного холода.
Внизу завыла сирена пожарной машины, въезжающей во двор.
- Вылезайте, всё в порядке! – раздался голос Мелькора.
Зойсайт осторожно заглянул в квартиру.
- Это соседка, - пояснила Рита, - кажется, где-то в доме пожар, и эвакуируют жильцов.
- Слава богу! – с облегчением проговорил Зойсайт и полез обратно в кровать, - Простите за тревогу, господин рейхсфюрер, это всего лишь пожар. Можно спать дальше.