Глава 10. Тайна спрятанных волос

- Что это всё значит? - не могу удержаться от вопроса. 

Я подлетаю к ней и смотрю на её волосы, беру в руки прядь. 

- Что ты с собой сделала? Зачем? 

- Отпусти! -  кричит она и вырывает прядь волос из моей руки. - Не смей! Не трогай мои волосы! Всё из-за тебя! 

Я впадаю в прострацию. Я тут причем? Меня и рядом не было весь день. 

- Что? - от удивления могу спросить только это. - Почему? 

- Ну да, конечно! - язвительно говорит Аня. - Ты же не помнишь! Забыл за столько лет! Только я не забыла! Я всё помню! - на её глаза наворачиваются слёзы. - Я помню, как ты ругался на цвет моих волос, как ты обозвал его блевотиной! - мне в грудь прилетает маленький кулачок. - Да ты хоть понимаешь, что я после этого пережила?! Я ненавидела свои волосы! -  сыплются удары маленьких кулачков, они не очень сильные, но болючие. - Да я, - кричит Аня, - я ненавидела свои волосы! Я ненавидела их цвет настолько, что с 10 лет стала красить в любые цвета, лишь бы не видеть свой собственный цвет! Я настолько этим увлеклась, - её глаза наполняются слезами, вот-вот они прольются, - что однажды сожгла краской волосы! Да я из-за тебя, заразы, в восемнадцать лет чуть лысой не осталась! - она хватает меня за воротник рубашки и трясёт. - С тех пор я запретила себе красить волосы! Я поклялась, что больше никогда не буду этого делать, а из-за тебя пришлось эту клятву нарушить! Всё из-за тебя! 

Вот это номер! 

Она плачет и продолжает стучать по моей груди кулачкам. А я стою ошарашенный, слушаю её истерику и не понимаю, как же так вышло: я абсолютно не помню то, о чём говорит Аня, в чём она меня обвиняет.

- Ты! - она опять меня бьёт. - Это всё ты виноват! Ты думаешь, удобно ходить в этих платках в такую жару, лишь бы ты не видел мои волосы? Нет! Мне снова пришлось перекрасить волосы! Козлина! Не смей мне о них что-то говорить! Не смей их трогать!  

- Аня, - только и могу растерянно произнести я. - Я не помню то, о чём ты говоришь, не помню, чтобы я когда-то ругался на твои волосы. Прости за это! Прости! Я был ребёнком и не осознавал всего, что мог тебе наговорить и никогда бы не подумал, что тебя это так заденет. 

Я пытаюсь её обнять, но она меня отталкивает.  

- Да пошёл ты! - со слезами говорит она и скрывается в своей комнате

Я осторожно стучусь к ней в дверь. 

- Аня 

- Убирайся! - отвечает она.  

Женская истерика для меня в новинку. Я растерян и не знаю, что делать. 

В детстве я действительно говорил ей много гадостей. Мог и про волосы что-то наплести сгоряча, особенно, если рядом были Эмиль и Юэн. 

Я не помню. 

Сначала я хочу уйти, послушать Аню и оставить ее одну. Открыв дверь в свою спальню, замираю. Если я уйду, она так и будет обижаться, так и будет считать, что мне не нравятся её волосы. Разворачиваюсь и иду обратно. Не заперто. Я вхожу и вижу, как Аня на животе на кровати и всхлипывает. Подхожу к ней и касаюсь её плеча. Она скидывает мою руку.

- Проваливай! 

Сажусь перед ней на корточки. Она отворачивается. Смотрю на её спину. 

- Давай поговорим, - предлагаю я. 

Аня молчит. 

Детский сад. 

Встаю. Беру её на руки. Аня брыкается, но я сильнее. Сжимаю её в объятиях. После нескольких неудачных попыток она затихает. 

Слышу всхлип. Опять плачет. Не понимаю причины. Не понимаю женщин. Не понимаю Аню. 

- Я не хо-очу-у-у оста-а-аться лы-ы-ысой! - воет она и шмыгает носом.

- Зачем ты вообще пошла перекрашивать волосы?

Этот вопрос для меня все ещё загадка. Если для нее так важно сохранить свой цвет, зачем она пошла на такие меры?

- Чтобы-ы-ы опять не слу-у-уша-а-ать гадости-и-и. 

- Давай детство в расчет не брать. Когда я тебе успел сказать, что мне не нравится цвет твоих волос? - спрашиваю я. 

Она перестает всхлипывать и замолкает. Задумывается. 

- Я ничего про волосы тебе не говорил, - подсказываю ей. - Я их вообще не видел, ты всё время наматывала эти тряпки на голову. 

Аня шмыгает носом. 

- Потому и прятала волосы, чтобы ничего не сказал. 

Я от её логики впадаю в ступор. 

- Слушай, Аня, - осторожно говорю я, - если этот вопрос для тебя так важен, ты не могла сначала со мной поговорить, прежде чем принимать радикальные меры?

- Боялась услышать гадости. 

Вон оно что. Сама придумала, сама дел наворотила, а я виноват. Не понимаю её. 

- А вот теперь скажу прямо: твой настоящий цвет тебе больше идёт. Он мне нравится. Не выдумывай ерунды. 

Непроизвольно глажу её по спине. 

- Но в детстве ты… - всхлипывает Аня. 

- В детстве я понтовался перед друзьями, - прерываю её. - Я и предположить не мог, что мои слова тебя так заденут. 

- Дурак! 

Мне в грудь снова прилетает кулачком. На этот раз не больно. 

- Драчунья! Как была драчуньей, так драчуньей и осталась! 

Меня начинает смешить эта нелепая ситуация. Взрослая женщина, а ведёт себя как ребенок. Но я сдерживаюсь, а то опять Аня начнёт реветь. 

- Эй! Я тебя сейчас опять ударю. 

- Ты и так меня побила. Больно, знаешь ли! 

- Извини… - сникает сразу Аня. 

- Эй, - я разворачиваю её лицо к себе. - Я не злюсь.

Зависаю, рассматривая её заплаканное лицо. Она в ответ с любопытством смотрит на меня. Подвох ищет. Только нет его. 

Теряюсь во времени. 

- Мир? - наконец спрашиваю у неё. 

- Мир, - выдыхает Аня. 

- И верни свой цвет волос.

Я рассматриваю блондинистую шевелюру и никак не могу соотнести её с Аней. 

- Э-э-э… нельзя… если сейчас смыть краску, точно облысею. Надо подождать пока волосы отрастут достаточно, чтобы корни не повредить. Это займет три месяца. 

Ого! Как всё сложно. Я бы предпочел видеть необычные розовые волосы, но если сейчас скажу так, Аня опять надумает лишнего и снова устроит истерику. 

- Тогда буду любоваться блондинкой. Не надо больше прятать волосы, - прошу её. 

- Хорошо, - примирительно говорит Аня.

Она укладывает голову мне на плечо. Мы молчим. Нас обволакивает уютная тишина. После разговора мне самому становится легче на душе. Я держу Аню на руках и крепко обнимаю. Такое приятное чувство тепла успокаивает. Я готов так сидеть вечность. Время, остановись! 

Вскоре замечаю, что дыхание Ани стало глубже и ровнее. Она заснула. 

- Аня? - тихо зову её. 

Не реагирует. 

Я осторожно перекладываю её в постель и укрываю одеялом. 

- Как мне может что-то в тебе не нравиться, глупая? Я же люблю тебя, - все также тихо говорю я и легко касаюсь ее щёки губами. - Приятных снов. 

Крадучись, выхожу из её спальни. Если задержусь хоть ненадолго, усну рядом, а утром получу по шее. Опять злиться будет. 

Стоя под горячим душем, вспоминаю ту бурю, что устроила Аня. Эх, эту бурю да направить в другое русло! Воображение рисует нас с ней в постели, мы занимаемся любовью. 

Ну, здравствуй, стояк! 

После душа и обязательного рукоблудства я заваливаюсь спать. 

Я опять кручусь в полудрёме, засыпаю, просыпаюсь, кручусь, проваливаюсь в сон. Мне снится тот самый день, о котором говорила Аня, наш разговор. А ведь я его совсем забыл. Подсознание вытащило его из глубин памяти. 

Просыпаюсь резко. Сажусь в кровати и вспоминаю сон, собирая его в единую картинку. 

Настал конец первого класса. 

Аня тогда снова подходит ко мне. Наверное, опять будет приставать с дружбой, расстраиваюсь я. В руках она держит небольшой пакет. 

- Второй сын, - несмело начинает Форджер, что для неё не свойственно. Обычно она не стесняется и прёт напролом.

- Чего тебе, коротышка? - высокомерно спрашиваю я. 

Эмиль и Юэн отираются сзади, как всегда, греют уши и мерзко похихикивают.

- Я… я… - заикается Аня. - Вот, - протягивает пакет. - Давай дружить?

- Вот настырная! Ты - безмозглая простолюдинка! Как я, Десмонд, могу с тобой дружить?! Посмотри на себя, уродина! Мало того, что коротышка, так ещё и страшилище! 

- Так её, господин Дэмиан! - подбадривает Эмиль.

- Бестолковая простолюдинка! - добавляет Юэн.

Эта некрасивая сцена разворачивается во дворе возле нашего корпуса, её свидетелями становятся почти все одноклассники. Парни хмыкают, девчонки хихикают над Аней. Ну почему она подошла при всех? 

Сердце щемит, когда вижу, как её огромные изумрудные глаза становятся влажными. Но я не могу принять её подарок. Ни при всех, ни наедине. Если я это сделаю - запятнаю честь своей семьи. 

- Как ты можешь вообще со мной говорить? Да на тебя даже смотреть неприятно! Глазищи на пол лица! Ты, наверное, из-за них такая тупая - глаза вместо мозга! А волосы? Какими безответственными должны быть родители, чтобы разрешить ребенку красить волосы да ещё в такой блевотный цвет! Фу! Не подходи ко мне, а то ещё заражусь чем-нибудь! Я видеть тебя больше никогда не желаю! Исчезни уже!

Я делаю одну из самых больших ошибок своего детства - со всей силы толкаю Аню. Она падает на колени и ладони. Из пакета падает и разлетается печенье в виде звёздочек. Оно невзрачное, видно, что домашнее. Я наступаю ногой на одно из них и давлю. Аня на коленях рядом плачет. У меня в горле застревает ком. Хочу броситься к ней, обнять и извиниться, но вместо этого разворачиваюсь и ухожу. Десмонду нельзя якшаться с простолюдинкой. 

- Какой некрасивый поступок, недостойный джентльмена! 

От этого голоса я замираю и останавливаюсь. Оборачиваюсь. Отец подходит к Ане и присаживается перед ней на корточки. 

- Вставай! - он подаёт ей руку. 

Аня приподнимает голову, и от удивления её глаза становятся ещё больше. Отец за плечи тянет её вверх, помогая встать. Достает платок и вытирает кровь с её коленей. 

- Не плачь. Ты очень красивая девочка. Знаешь ли ты, что обычно больше всех мальчики обижают именно тех девочек, которые им нравятся? - отец улыбается и слегка прищуривается.

Он вкладывает в её руку платок, и Аня его крепко сжимает. Аня стоит, опустив голову. Отец поднимает её за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.

- Никогда не сдавайся и не опускай голову. Будь собой. И будь счастлива, - тихо добавляет он.

Отец встаёт, проходит мимо меня на ходу роняя: 

- Уходим, Дэмиан. 

Я семеню за ним следом. Оборачиваюсь назад. Аня стоит с поднятой головой и стеклянным взглядом смотрит прямо перед собой. Я отворачиваюсь и ухожу. 

Я тогда не знал, что это был последний раз, когда я видел Аню Форджер. 

Каникулы пролетели и начался новый учебный год. 

Я в компании Эмиля и Юэна иду в класс, попутно высматривая девочку с розовыми волосами. Но её нигде нет. Появляется Блэкбелл. Она одна.

Идёт быстро. Её лицо не выражает никаких эмоций. 

- Эй, Блэкбелл, где простолюдинку потеряла? - не задеть её выше моих сил. 

- Пошёл ты! - шипит она, проходя мимо и даже не взглянув. 

На уроке Ани нет. В списках учеников тоже. 

- Эй, - снова цепляюсь к Блэкбелл. - где твоя подружка?

- Радуйся, Десмонд! - цедит она сквозь зубы. - Твоё желание сбылось! Аня больше не будет учиться здесь. 

- Ну наконец-то! - радуются за спиной Эмиль и Юэн.

- Как не будет? - не понимаю, она же хорошо сдала экзамены. 

- Вот так. Уехали они. Из страны. Навсегда.

Звучат, как приговор слова одноклассницы. Моё сердце обрывается и отдает тупой болью в груди. Но Блэкбелл вбивает ещё гвозди в крышку гроба моей первой любви.

-  Я не знаю куда. Желаниям свойственно сбываться, Десмонд.

Мой мир померк. Все краски потеряли свою яркость. А звуки приглушились. Я. Её. Потерял. Навсегда. 

Говорят, что время лечит. Врут. Время помогает забыть, приглушить воспоминания, исказить их: уже не так звонко звучит голос, не так звенит колокольчиком смех, не такие яркие глаза, не такая обворожительная улыбка, не такой явный ягодный сладкий запах. Всё забывается. Стирается. Но время не лечит. 

Я учусь, что-то делаю, бунтую, снова учусь, ссорюсь с отцом, работаю, я существую, а не живу, плыву по течению и не сопротивляюсь - слишком зависим от семьи и влияния отца. Сам я ни на что не годен и не способен. Я с этим смирился. 

И вот когда мне от жизни уже ничего не надо, всё равно, что будет дальше, как лучик света в пасмурный день, снова появляется она - девочка из прошлого. 

И моё сердце снова начинает стучать, мир наполняется красками и звуками. Вот только слишком поздно для меня.