Глава 21. Точка невозврата 

На столе бокал, недопитый чувствами,

И сгорит свеча, не согреет нас двоих.

Не найду я слов и мосты сгорают вновь,

Там была любовь, здесь играем чью-то роль,

Здесь осталась только боль.

Сергей Пискун “Ты”  

Скорый поезд неумолимо, с каждой секундой приближает меня к родной стране, к дому, в котором я никогда не чувствовал  себя по-настоящему нужным. И с каждым оборотом колёс я всё дальше и дальше отдаляюсь от своей любимой, от женщины, которая одним взглядом покорила моё сердце, без которой моя жизнь снова превратится в жалкое существование. 

Выхожу на перроне на центральном вокзале Берлинта и сразу же направляюсь на работу: нужно доделать и сдать отчёт. Что-то внутри подсказывает мне, что сюда я больше не вернусь. 

Мой старый кабинет, который я делю с Паттерсоном, встречает теплом и затхлым воздухом - пока нас не было, в него никто не входил и не проветривал. 

Я сдаю отчёт начальнику, собираю свои вещи и покидаю здание МИДа. Ухожу не оглядываясь: это пройденный этап моей жизни. 

Все мои действия происходят словно в тумане: я что-то делаю, копошусь, но все протекает мимо меня, из меня будто ушли остатки жизни. Хотя почему будто? 

Я безумно тоскую по Ане. Хочу её увидеть, обнять, прикоснуться к ней, вдохнуть запах её тела, но вместо этого вынужден болтаться вдали от нее. 

Мне необходимо поговорить с отцом. Я сильно нервничаю перед встречей с ним, от волнения сводит желудок, и резкая режущая боль заставляет замедлить шаг. 

Я точно не знаю, где сейчас находится отец, но всё равно направляюсь в главный офис в надежде встретиться там с ним и поговорить. И еще больше надеюсь на понимание и принятие с его стороны. 

Секретарь просит подождать в приемной. Каждая секунда промедления набатом стучит в висках. Все внутренности скручиваются в тугой клубок, причиняя боль. Ладони потеют, а во рту пересыхает. Сердце грозится сломать ребра. 

Что скажет отец? Как отреагирует? Чувствую себя маленьким, нашкодившим мальчишкой, которому предстоит объясниться за разбитую антикварную вазу. Но я давно уже не мальчишка. Так почему бешено колотится сердце и потеют ладони? 

На удивление отец находится на месте и даже принимает меня. 

Глубоко выдыхаю, на ватных ногах захожу в его кабинет и останавливаюсь у порога, прикрыв плотно дверь. 

- С возвращением, Дэмиан, - кивает он, не вставая с места. - Ты вовремя. На завтра назначена свадьба. 

Ни улыбки, ни приветствия, ни вопросов обо мне. Строгие и четкие указания. Как всегда. Но сейчас это кажется особенно неправильным. 

От его слов все застывает внутри и сковывает леденящим холодом. Крошечная надежда на лучшее едва горит в моей груди. Я ёжусь от холодного равнодушного тона и делаю несколько шагов вглубь кабинета, подходя ближе к столу.  

- Здравствуйте, отец, - здороваюсь я и набираю в грудь побольше воздуха, чтобы выпалить: -  По поводу свадьбы я и хотел с вами поговорить. 

Он поднимает голову от бумаг, разложенных на столе, и внимательно смотрит на меня не моргая, пронизывающе и пугающе, так, как умеет только он.  

- Дело в том, что я, - моя решительность стремительно тает под его суровым взглядом. - Встретил девушку…

- Да знаю я, что ты там встретил! - кричит отец и резко поднимается с места. Он берет конверт, лежавший на краю стола, и достает оттуда фотографии, веером рассыпая их на столе. - Вот, полюбуйся! Я надеюсь, эти фотографии никогда не попадут ни к твоей невесте, ни к её отцу!

Мне хватает взгляда, чтобы увидеть, что на фотографиях запечатлены я и Аня во время наших свиданий. 

Конечно, по его приказу за мной следили. Он ни за что бы не отпустил меня без соглядатаев. 

Неприятно. 

- Отец, я люблю… 

- Заткнись! - прерывает он меня. - Заткнись! И делай, что тебе велено! И молись, чтобы Алисия не разорвала свадьбу!

Злость вскипает во мне. Я - его сын. И ничего не значу для него? 

- То есть, когда я тебе предоставил доказательства её неверности, тебе было на это наплевать! - на эмоциях повышаю голос. 

- Закрой рот, мальчишка! - громче возмущается отец. - В этой семье главный - я! И я решаю за всех! Ты женишься завтра на Алисии! - требовательно заявляет он. 

- Но, отец…

- Молчи! Развлёкся перед свадьбой - молодец! Теперь выполни свой долг перед семьёй: женись завтра!

Он даже не хочет выслушать меня! 

- Я не люблю её! Я видеть не могу эту Алисию!

- Да мне всё равно, что ты там можешь или не можешь! Мне нужно заключить с Санни договор, а он не согласен без свадьбы! Наше сотрудничество принесёт очень большую прибыль! Подумай о семье!

- А обо мне ты подумал?! Я всегда знал, что ты меня продал этой шлюхе!

- Захлопнись! - взрывается отец. - Отправляйся готовиться к свадьбе!

Он нажимает кнопку на столе, и через несколько секунд в комнату входят двое высоких, накаченных охранников.

- Отконвоируйте его домой и смотрите, чтобы он никуда не делся, - приказывает отец своим людям. 

- Идёмте, - пока ещё вежливо просит меня один из них и указывает на дверь.

Я, понуро свесив голову, отправляюсь следом за одним охранником, а за моей спиной идёт ещё один. Выглядит так, будто ведут преступника. Мне ни вырваться, ни сбежать от них. А попытаюсь - свяжут и запрут в кладовке до свадьбы. 

Меня привозят в главную резиденцию семьи. 

Дома только матушка.

- Дэмиан, с возвращением! - нежно говорит она и обнимает. 

Мне же не до нежностей. Надежда на понимание и человечность отца вдребезги разбита, моя душа рвется к той, которую я так наивно покинул, осознание того, что я не вернусь к ней, давит тяжелым грузом на плечи. 

- Что случилось, сынок? - интересуется мама, взглядом прогоняя охрану, - На тебе лица нет. 

- Не здесь, мам, - тихо шепчу я. 

Она уводит меня в гостиную, подальше от посторонних ушей и глаз, где я, как маленький мальчик, рассказываю ей обо всем пережитом в Весталисе. Мне необходимо хоть с кем-нибудь поделиться своими переживаниями, кто выслушает, поймет и не осудит меня. 

Мама слушает не перебивая, не комментируя, но я знаю - она не пропускает ни одного слова из моего признания. 

Я заканчиваю, и недолго между нами витает тягостная тишина. 

- Даже я не могу пойти против воли твоего отца, - горестно вздыхает и качает головой мама. - Извини, Дэмиан, но вряд ли я чем-то смогу помочь. Если он что-то решил - это так и будет.

- Я не хочу жениться на этой шлюхе, мам!

- Знаю, сынок. Это больно, - она прижимает мою голову к груди и гладит по волосам нежно и плавно, как никогда не гладила даже в детстве. 

Мама плачет в бессилии. И от этого мне ещё хуже. 

Я не знаю, сколько мы так сидим, но когда начинает смеркаться, я поднимаюсь и ухожу к себе, прекрасно осознавая, что из дома меня никто не выпустит и сбежать не получится. 

Я набираю поочерёдно номера друзей и сообщаю о возвращении. Юэн и Эмиль не заставляют себя ждать и приезжают довольно-таки быстро. 

- Ну что, жених, - ржут они, как кони, - готов надеть на себя ярмо? 

Но, видя мое подавленное состояние, перестают веселиться, смех резко обрывается. 

- Дэмиан, что случилось? 

*

Мы сидим в моей личной гостиной и хлещем дорогой виски: друзья, как приличные люди, из стаканов, а я - прямо из бутылки, поминая мою холостяцкую жизнь, да и вообще, просто мою жизнь.

- Ну рассказывай уже! - нетерпеливо ёрзает Эмиль в кресле. - Как съездил в Весталис? 

Я смотрю на друзей, на их горящие любопытством глаза, довольные жизнью лица и тяжело вздыхаю. 

- Парни, я там кое-кого встретил…

- Да мы по твоей кислой роже поняли. Ты и раньше не был в восторге от свадьбы с этой шалавой, а теперь вообще как прибитый сидишь. Ну и кто она? Рассказывай быстрее! Красотка? - Юэн в игривой манере двигает бровями. 

Мне бы его задор.

- Еще какая красотка, - мечтательно говорю я, вспоминая Аню. - Вы не поверите, - я загадочно смотрю на них. Друзья подаются чуть вперёд, их глаза от любопытства немного расширены и блестят. Выдерживаю паузу, интригуя еще больше: - Аня Форджер.

- Что? -  в один голос спрашивают они. - Не может быть! Та самая?

Их лица вытягиваются в удивлении. Эмиль осторожно отставляет почти нетронутый стакан с алкоголем на невысокий стеклянный столик между креслами. Юэн следует его примеру. 

- Та самая, - печально подтверждаю кивком.  

- Вот это сюрприз! - выдыхает Эмиль и шокировано смотрит на меня. 

- Это было лучшее время в моей жизни. Я люблю её. Я не хочу видеть никого другого рядом с собой.

Я снова прикладываюсь к бутылке в тщетной попытке заглушить душевную боль. 

Я сам, наивный дурак, виноват в том, что не послушал Аню и вернулся в Останию. Верил в отца до последнего. И проиграл. Я для него лишь средство достижения цели. Так всегда было, но я не желал в это верить. Для общественности - мы образцовая семья, а фактически - только отцовские пешки. Все: и мама, и брат, и я. Мы все всегда делали всё, что он приказывал. 

- Расскажи отцу, - подсказывает Юэн. 

- Уже рассказал, - удрученно отвечаю я и понимаю, что лучше бы этого не делал. Может быть, тогда у меня был бы шанс сбежать к Ане. 

- А он что? - спрашивает Эмиль. 

- А он под конвоем отправил меня домой. Завтра я обязан жениться на Алисии. Я не знаю, что делать, парни. Зря я вернулся, надо было остаться там. Теперь мне не сбежать.  

Они понимающе молчат, сочувствие в их глазах терзает сердце.  

- Попал ты… - шепчет Юэн.

Эгебург отворачивается от меня и долго многозначительно смотрит на Эмиля. Эмиль смотрит на него и потом кивает.

А я тем временем допиваю одну бутылку и берусь за следующую. Они меня не останавливают. Хочу нажраться до поросячьего состояния. 

Мне все равно, о чем они переглядываются. Моя жизнь кончена, и в этом виноват только я. Наивный, глупый идиот! 

В душе дыра.

Я не думал, что будет так больно потерять Аню. Когда мы только воссоединились как пара, никто из нас не загадывал, что будет потом, после трех месяцев счастья. Мы жили настоящим моментом и старались не думать о будущем вовсе. 

Никто из нас и предположить не мог, что мы растворимся друг в друге, наши души сольются воедино, а разлука станет подобием смерти. 

Я не знаю, сколько проходит времени, прежде чем, напившись до тошноты, отключаюсь. 

*

Утро встречает меня назойливым лучиком, светящим прямо в глаза, головной болью, сухостью и неприятным привкусом во рту. Хотелось спать и лежать, ничего не делая. Но как молния по вискам бьет мысль: сегодня моя свадьба, свадьба с ненавистной мне женщиной. 

Гадство!

Я кое-как поднимаюсь, смотрю на спящих на соседних диванах Эмиля и Юэна, зеваю во весь рот и направляюсь в ванную. 

Я стою, уперевшись руками в умывальник. Меня шатает. Из зеркала на меня смотрит опухшее, небритое нечто с землистым цветом лица. Меня посещает мысль о том, чтобы таким красавцем заявиться на свадьбу и дыхнуть перегаром на священника, чтобы он отключился. Она очень манит: пусть видит невестушка, что её ждёт.  

- Проснулся, - в ванную тихо просачивается Юэн. - Давай, приводи себя в порядок, у нас осталось пара часов до начала церемонии. 

- Не хочу! - вырывается жалобный стон. 

Я ловлю в зеркале сочувствующий взгляд друга и тут же отворачиваюсь. 

Не надо так смотреть, и так паршиво: моя жизнь закончилась, моё счастье закончилось, едва успев начаться. 

Я выталкиваю друга за дверь, чтобы принять душ.

*

Я стою у зеркала, величиной в мой рост, и разглядываю себя не без раздражения. Бесит, чертовски бесит, что всё идеально. Идеальный костюм глубокого чёрного цвета сидит как влитой. Белоснежная рубашка настолько ослепительна, что режет глаза. Даже бабочка, и та сидит ровно. Ни один волосок не торчит из причёски. 

Фу, бля! Бесит! 

Борюсь с диким желанием запустить руки в волосы и растрепать причёску, сорвать с себя этот чертов нелепый наряд пингвина! Но я стою перед зеркалом, засунув руки в карманы брюк, кривлю губы и хмурю брови. И не могу решиться на безумие. 

Рядом копошатся Эмиль и Юэн, мои шаферы. 

Блядская свадьба! 

Не хочу! 

Тихий стук в дверь отвлекает парней, а я так и стою столбом, не в силах пошевелиться. 

Входит мама. Вижу её в отражении. Как всегда она великолепна и элегантна. Настоящая леди. Не то, что моя будущая жена-шлюха! Фу! 

Мама торопливо подходит, разворачиваюсь и попадаю в нежные объятия. Меня обдает запахом её духов, с жадностью вдыхаю родной аромат. От нее всегда так пахло: свежестью и едва уловимой горчинкой. 

Хочу разрыдаться у неё на плече, как в детстве, заупрямиться и сказать: "Не пойду туда!" 

Но я молчу. Мама и без слов всё понимает, заглядывает обеспокоенно в глаза, словно не решается что-то сказать. Наконец нахожу в себе силы обнять её в ответ. 

- Всё будет хорошо, - едва слышно шепчу, только кого я больше утешаю: её или себя? 

- Ты уверен? - шепчет мама. 

Ответить не успеваю, дверь распахивает отец и входит, косясь на нас неприятным, колючим взглядом. 

- Нам пора! - высокомерно командует он и впивается глазами в маму. 

Она отпускает меня и бормочет:

- Какой ты вырос красивый. 

Отец нетерпеливо цокает языком и кивком головы указывает на выход. 

Пора на эшафот. 

Иду, не чувствуя ног. Вообще ничего не чувствую. Внутри словно все умерло, оставив после себя бесплодную пустыню. 

Как в прострации останавливаюсь у алтаря, поворачиваю голову туда, где должны быть мои шаферы, но их нет. 

Друзья появляются через минуту и с обеих сторон обхватывают меня, сжимая в тисках. На их лицах неестественные маски радости. 

- Перед тем, как ответ дашь, прочти записку в правом кармане, - тихо тараторит мне в ухо Юэн. 

А Эмиль тем временем радостно орёт во все горло: 

- Как мы за тебя рады, друг! Ура-а-а-а! 

После чего резко, как по команде, успокаиваются и со сверкающими лицами занимают свои места. 

Появляются подружки невесты. 

А меня начинает тошнить. Желудок пронзает острой болью. Не хочу этого балагана! 

Появляется она. Моя невеста. Белоснежное платье в пол с пышной многослойной юбкой, корсет, поддерживающий и подчёркивающий большую грудь, выставленную на обозрение неприлично глубоким декольте. Полная безвкусица. Лицо стыдливо прикрыто вуалью. Её ведёт мой будущий тесть. Бе-е-е-е! Жирный, мерзкий боров! Ненавижу его! Вот чем он купил моего отца? А? Что он такого ему наобещал, чтобы выдать замуж свою шлюху-дочь? В сотый раз задаю себе этот вопрос и снова не нахожу ответа. 

Пытаюсь, но не могу выдавить из себя улыбку. 

Жирдяй гаденько улыбается, смотря на меня своими поросячьими глазами, и передаёт руку своей ненаглядной дочурки. Хочу тут же отдернуть свою и вытереть о что-нибудь. С проститутками в борделе или шлюхами в клубах и то не противно было, а с этой…  Может, всё дело в том, что на этой конкретной меня заставляют жениться? 

Её огромные, искусственные буфера оказываются у меня перед носом. Интересно, а без поддержки белья они у неё до куда висят, до пупка? Воображение тут же пытается нарисовать эту картину, а я - всячески подавить его и отвращение, явно поступающее на лице. 

Священник начинает свою речь, но я его не слушаю. Как глоток свежего воздуха в душный день, накатывает воспоминание об Ане: её взгляд, по-детски наивный, улыбка, нежная и ласковая, адресованная только мне, волосы необычного цвета, мягкие на ощупь… 

Выныриваю из омута грёз резко. Юэн дёргает за карман пиджака. 

- Тебя спрашивают, - шепчет друг, а сам глазами указывает на карман. 

Молчу, нервируя всех вокруг. Записка! Лезу в карман. Нащупываю сначала ключ от машины, удивляюсь, откуда он там, но виду не подаю. Вытаскиваю клочок белой бумаги, свёрнутый вчетверо, разворачиваю с замиранием сердца и читаю про себя. Всего три слова выведены маминым аккуратным почерком. Три слова, что вершат мою судьбу. 

Сначала смотрю на Юэна. Ловлю едва заметное посторонним медленное моргание вместо кивка головы. Поворачиваюсь лицом к священнику и громко и чётко произношу:

- Нет! Отказываюсь! 

Невестушка охает. Священник беззвучно открывает рот и по-рыбьи пучит глаза. 

- Беги! - шепчет Юэн. 

Я разворачиваюсь. Эмиль, якобы по неосторожности, роняет большую вазу с цветами, привлекая к себе внимание. Спускаясь со ступеней, краем глаза замечаю победную ухмылку брата, мама прикрывает рот рукой, пряча улыбку, и опускает глаза, отец в ярости смотрит на меня. Ускоряюсь. Сбегаю? Да! С моего старика станется скомандовать охране, чтобы за шиворот притащили меня обратно. Бегу, не думая о том, как это всё выглядит со стороны. 

- А ну вернись сейчас же! - орёт в спину отец, подстегивая меня этим ещё больше. 

Выбегаю на парковку. Вон она! Машина Юэна. Достаю на ходу из кармана ключ. Открываю, сажусь, завожу и срываюсь с места. На повороте слегка заносит. Выравниваю авто и давлю на газ. 

“Как же быстро покинуть страну?” - задаюсь вопросом. 

Взгляд цепляется за телефон, установленный в машине. Идея приходит мгновенно. Поднимаю трубку и набираю номер на быстром наборе под цифрой один. 

Пара гудков кажется вечностью. 

- Алло. Я же говорила, что буду занята! - щебечет девушка. 

- Бэкки! - перекрикиваю её. - Это Дэмиан. 

- Прости, что не приехала посмотреть на тот фарс, что ты называешь свадьбой, но у меня генеральная репетиция перед концертом. 

- Пофиг! Выручай! Я сбежал со свадьбы! Мне нужен трансфер в Весталис! Срочно! Пока люди отца меня не схватили и обратно не поволокли! - некогда раздавать реверансы, требую сразу то, зачем позвонил. 

- Ого! И кто она? - вот как у нее так получается? Сразу в яблочко попала. 

- Ты не поверишь, - не вижу смысла от неё что-то скрывать, а то не поможет. - Твоя подружка из первого класса, Аня Форджер. 

- И ты, скотина, молчал, что нашёл её?! - мигом взрывается невеста моего лучшего друга. - Дуй на аэродром за городом. - Слышу, как голос немного отдаляется. - Рита!!! - орёт так, что у меня звенит в ухе. - Самолёт на Весталис готовь! Быстро! Поднимай экипаж! Даю пятнадцать минут на сборы! Я требую подробностей! - говорит уже мне Блэкбелл. 

- Бэкки, я за рулём! Мчусь на пределе скорости, имей совесть! 

- Ладно, потом расскажешь, - соглашается девушка. - Паспорт с собой? 

Теряюсь от её вопроса. Рука машинально лезет в правый карман и достаёт оттуда два паспорта - останский и заграничный. Оба без моих дорогих кожаных брендовых обложек, но так даже лучше - никто не заметил их в кармане. Откуда они там? Голову озаряет воспоминание, как меня обнимала мама. Скорее всего, она подсунула. Парни не смогли бы. Они только ключи и записку положили. 

- Есть! - расслабленно выдыхаю. 

- Отлично! Тебя встретят, - обнадёживает подруга. - Десмонд… будьте счастливы. Удачи тебе. 

- Спасибо за всё. 

Почти одновременно кладём трубки. 

*

В нереальном напряжении проходит регистрация. 

Блэкбелл не солгала. Меня встречает мужчина и сопровождает куда надо. 

На всё уходит минут двадцать, а я не могу отделаться от ощущения, что сейчас сюда толпой валятся люди отца и всё было напрасно. 

Выдыхаю только тогда, когда самолёт взмывает в воздух и набирает достаточную высоту. 

Снова засовываю руку в карман и достаю записку. Читаю три слова, изменивших мою судьбу: “Не совершай ошибку”. 

Анечка, я лечу к тебе. 

Ты - вот и все в жизни надо.

Ты - моя точка невозврата.

Ты - как лекарство от падений.

Ты - боль моя, мое спасение.(с)