Люмин очень хотела сделать так, чтобы Сяо начал ценить себя больше.

Она с тоской наблюдала, как он из раза в раз ставит своё благополучие на последнее место, как совершенно не бережёт себя в битвах, как думает в первую очередь о других, и никогда — о себе…

Адепт считал себя монстром. И он, как и положено настоящему защитнику, стремился всех от монстра оградить.

Но ведь, по сути своей, Сяо по-настоящему и не был никогда чудовищем. Разве будет монстр так трогательно протягивать свежесобранные цинсинь, пряча в смущении взгляд? Разве будет монстр так бережно касаться?

Разве будет монстр думать о чьей-либо безопасности?

Можно ли называть чудовищем того, кто охраняет спокойную жизнь всего Ли Юэ? Того… кого Люмин так сильно любит?

Путешественница аккуратно, неспешно заводила с Сяо разговоры о том, как важно заботиться о себе. О том, какой он замечательный. О том, что он заслуживает всего самого прекрасного, что есть на этом свете. И пусть Адепт ворчал и прятал покрасневшие щёки, Люмин видела, как он понемногу менял своё отношение к себе и к окружающим.

Люмин могла гордиться собой: её усилия не проходили даром.