Накачать Дейви наркотой – это то, за что Винса и по сей день грызла совесть, однако одновременно и то, о чем он совершенно не жалел. Потому что именно тогда, когда по мозгам грозы всея Империи долбанула доза конопли, Дейв вдруг стал на редкость разговорчивым. Наверное, за этот вечер он израсходовал весь свой словарный запас, а Винс узнал о товарище такие ошеломляющие факты, что даже находиться с ним в одном помещении стало стремно. Впрочем, если бы Дейв узнал об изначальном намерении Винса развести его на что-нибудь поинтереснее философских бесед... Да, Винс бы потом собирал свои зубы по всей Империи. Однако философские беседы с Дейвом – это как в горячечной лихорадке, отходя от наркоза, одновременно словив приступ эпилепсии, и под градусом пытаться найти квадратный корень из слова «пиздец». Да и не то чтобы трава так на него действовала, просто поток комиссарского сознания был настолько непостижим уму простых смертных, что Винсу проще было списывать это все на наркотические «приколы». А на деле Дейв говорил только чистейшую правду. Травка лишь послужила поводом к разговору по душам.
Ну или не совсем по душам. Потому что в существование души ни Дейв, ни Винс категорически не верили. Не верили они в богинь, да только богини в них верили. Однажды Ала лично пожелала Винсу доброго утра. После этого спайс он больше не курил. Что прискорбно, потому что до радиосигналов из космоса оставалась всего одна доза. Тогда он бы смог подрабатывать инопланетянином.
Впрочем, религиозные распри задели и Дейви. Нет, с богами он, конечно, не ссорился (не станет же он доказывать какому-нибудь Ангелу Смерти, что его не существует?), однако ссорился с Райей. И не потому что она сердечно верила в Свет, богинь, Семиглазую жабу и прочую дурь, которую придумывали, вероятно, такие же правительственные нарики, как Винс. (Дейв даже не удивился, когда оказалось, что у Империи реально был целый отряд нариков, которые не то, что историю мира писали – законы выдумывали!) А потому что Райя была роботом. На нее не действовала конопля. Даже жаль. Интересно было посмотреть, на что ее искусственный интеллект способен после пары-тройки пыхов. Наверное, мир бы тогда давно рухнул. И никакая Семиглазая жаба тут бы не спасла.
Это тоже была чистейшая правда. Винс решил вообще не врать по поводу работы наблюдателя. Это иногда было гораздо интереснее уже наскучившего кровавого месива.
– ...и вот собираются так чуваки – каждый с ебанцой и философскими взглядами, – говорил он, развалившись на диванчике в одном из помещений Штаба (здесь и далее офис Halo Terra Industries), да с косяком, зажатым меж пальцев. – и соревнуются, кого хлеще вштырит. А потом изобретают всякие законы.
И это была правда. Так в Империи появился закон о запрете поедания синих крокодилов, пока у них не прошел брачный период. Почему именно синих – никто не знал. Вероятно, расизм правительства вышел на такой уровень, что теперь угнетал зеленых крокодилов.
Дейв слушал с необычайным вниманием, навострив ушки. Может, ему казалось, будто он – кот. А может, это – базовая настройка у всех гиперактивных мироходцев. Во всяком случае, каждому слову Винса он безоговорочно верил.
– И кого в итоге штырит? – спросил Дейв.
– Да хуй знает, – ответил Винс. – так штырит, что и не запоминаешь: кого, чего, куда и зачем? Даже прикольно. Когда не ебешь, че творишь. – Рожа его расплылась в довольной лыбе.
– И все у власти – так? – снова спросил Дейв.
Винс подумал-подумал, а потом, нервно оглядевшись по сторонам, кивнул.
– Именно этим они и занимаются! День и ночь шыряются чем-нибудь. А потом мы удивляемся инопланетным вторжениям!
– Каким вторжениям? – опешил Дейв. Иногда его напрягала эта одержимость Винса инопланетянами.
– Инопланетным! – невозмутимо продолжил тот. – Даже пришельцы уже понимают, что это все – хуета. Может, поэтому тебя к нам и отправили. Всю эту ебатню разгребать.
Дейв аж поперхнулся дымом.
– Хочешь сказать, я – инопланетянин?!
– Ну да. – Винс пожал плечами. – Подозрительно, что ты взялся из неоткуда и начал кошмарить Империю. Так делают только пришельцы. А может, ты их шпион?
С такими словами он вдруг схватил Дейва за плечи, оказавшись в пяти сантиметрах от его лица. Тот дернулся. Уж чего-чего, а в том, что он – инопланетный шпион Дейва еще никогда не обвиняли. По спине пробежал табун мурашек. Примерно как табун лошадей.
– Да с какого перепугу? – все недоумевал Дейви. Возможно, ему стоило бы даже оскорбиться, однако это он решил оставить на потом. Сейчас его больше интересовала очередная теория заговора от Винса.
Его теория о шестеренках давно уже стала неактуальна. Потому что если все поголовно – нарики и инопланетяне, то ждать каких-либо слаженных действий стоит только в случае межрассовой войны. Когда инопланетяне сплотятся против нариков и наоборот. А где-то в сторонке будут плакать синие крокодилы. Наверное, Винс чувствовал себя гением.
– А что, нет? – Удивление его было слишком наигранным.
– Нет, – отрезал Дейв.
– Чем докажешь?
Вот тут-то Дейви и задумался. Ну а как, блин, доказать, что ты не пришелец? Он выдал первое, что пришло в голову:
– Ну, наверное, я не зеленый человечек на летающей тарелке.
– Да, – согласился Винс. – Они слишком продвинутые, чтобы так тупо палиться. Конспирация, понимаешь?
– Я не пришелец, – снова отрезал Дейв, тяжело вздохнув и чуть не подавившись во второй раз дымом.
– Пришелец бы именно так и сказал.
***
Линзы его очков напоминали хороший такой кусок торта – а-ля слоеное стекло. И были они настолько толстыми, что когда очки были надеты на нос, делали глаза похожими на две автомобильные фары. А еще у него было худющее, как у дрыщавого подростка, лицо и крайне зашуганный вид. Он сидел на диванчике в Штабе и изо всех сил старался слиться с пространством вокруг. Правая его нога то и дело подергивалась, взгляд бегал по стенам комнаты, а сам он кусал губы и, кажется, опасался чего-то страшного вроде апокалипсиса. Его звали Кавински, и он был последним неудачником. И совсем чуть-чуть параноиком. И не выговаривал некоторые буквы. А еще твердо был уверен, что его имя не сокращается.
А рядом в развалочку восседал тот, кто всем своим видом напоминал апокалипсис – ядерно-рыжий цвет его шмоток уже кричал о взрывном характере данного индивида. Издалека его не сложно было принять за внезапно вспыхнувший пожар. (Один раз его так окатили водой из шланга.) А еще фриковатости ему добавляли темные очки в такой же ядерной оправе. А белый костюм своей яркостью резал глаза. Да и имечко у индивида было фриковатое – Джон Дейви Харрис, которое, между прочим, вполне себе сокращалось до JDH.
Ах, да. Еще по правое плечо Джона парила крайне интересная консервная банка. Хотя себя она просила называть не как иначе, кроме как Райя-Прайм, лучшая Р.Е.П.К.А. (Реновационная и Единственная Программированная Компьютерная Ассистентка) во вселенной. Смотрела своими цифровыми глазками она так надменно, что можно было подумать, что пет-ассистент здесь явно не она.
– Ну что, друг мой? – в конце концов начал JDH, с максимально пафосным видом скручивая бумажный косяк. – За Сияние?
И попытался всучить уже готовую самокрутку в руки перепуганному Кавински. Однако тот стал выглядеть еще более перепуганно. JDH даже подумал, что двадцать четыре на семь выглядеть так, будто тебя ебут в жопу – ну просто невозможно.
– Ты че? – спросил обескураженный Джон. – Не парься, это всего лишь наркота.
– Фсего лишь наркота? – Голос его звучал тихо и как-то по-мышиному.
– Всего лишь наркота.
Джон вздохнул. Кавински уставился на него с таким непониманием, что JDH все-таки пришлось объяснить:
– Я что, похож на барыгу, который хочет продать это под видом ромашкового чая?
Как ни странно, спорить никто не стал. И косяк все-таки принял.
– Ну? – продолжил Джон. – За Сияние?
– За Империю, – тут же встряла Райя.
Джон снова вздохнул. И согласился. Видимо, ему было абсолютно плевать, за что курить. Главное – побыстрее.
– Ну хорошо, за Империю.
– Хм, – снова начала Райя, когда дым наполнил комнату и легкие курящих. – Вообще, мне все равно, но, наверное, я должна вас предупредить, что наркотики – это плохо. А еще вас за это арестуют.
Джон опять вздохнул. На этот раз из его рта вырвалось кольцеобразное облако.
– Конечно, – согласился он. – сейчас посидим пару часиков, и пойду обязательно сдамся Империи.
– Не забудь, – ответила Райя и замолчала.
– ...и вот так правительство изготовило зомби-вирус. Вернее, я лично его изготовил. – Все-таки JDH не мог не похвастаться. После третьего косяка его знатно развезло.
– И фто теперь? – не врубался Кавински, который тоже вдруг осмелел. – Мы фсе фтанем зомбфи?
– Да. Нет. Не совсем. Просто правительство теперь сможет вживлять этот вирус людям. Короче, теперь за нами будут не только следить, но и управлять разумом.
– Ой. – Кавински стал похож на бледное привидение.
– Да-да! – подключилась Райя. – А еще завтра вы умрете.
Теперь ошарашенно на нее глядели уже две пары глаз. Она рассмеялась так нервно, как мог это сделать робот:
– Ха-ха. Черный юмор.
***
– Хотя знаешь, че? – спросил вдруг Винс после длительного молчания, за время которого Дейв даже решил, что его перестали считать инопланетным шпионом. Однако... – Я где-то читал, что у инопланетян нет сосков. Не спрашивай, где. Ты до такой литературы не дорос еще.
Дейв совсем опешил.
– И че?
– Раздевайся.
– Совсем с ума сошел?
– Я так и думал. Ты пришелец.
Иногда Винс напоминал мартышку. И нет, Дейв совсем не хотел его оскорбить, просто тот мог в совершенно случайный момент вешаться на шею с обнимашками. А из-за низкого роста даже приходилось подпрыгивать. Впрочем, не всегда на него нападало детство. Например, похабные шутки он мог отпускать тоже совершенно случайным образом. И обсуждать политику. Именно так ведут себя взрослые люди.
– Ты это придумал, чтобы облапать меня или че? – пробурчал Дейв. В худи было жарко. А когда он снял его – холодно. От Винса тоже тепла никакого не исходило, потому что дутая куртка априори была холодной. Дейв даже поежился.
– Не, – протянул Винс. – Теперь я верю. Ты не пришелец.
Только Дейви хотел с облегчением выдохнуть, как вдруг:
– Однако! – воскликнул Винс. – Если ни ты, ни я не пришельцы, то кто? Райя?
Райя, парившая над левым плечом Дейва, закружилась в воздухе и максимально недовольным тоном произнесла:
– Прошу не впутывать меня в ваши конспирологические беседы. Я раскладываю пасьянс в уме.
– Вот до чего дошли технологии! – опять изумился Винс.
Дейв только глаза закатил.
– Не надо придумывать теорию заговора про восстание машин. Пожалуйста.
Винс в конце концов отлип от него. Теперь Дейв мог выдохнуть.
– Я слишком трезвый для этого. Эх, еще бы пару грамм...
– Наркотики – это плохо, – прожужжала Райя бесцветным тоном. До этого она по большей части молчала. Наверное, обиделась, когда к ее первому предостережению не прислушались. Хотя и было оно буквально – от всяких Наблюдателей держаться на расстоянии километра.
– Не тарахти, – вторил ей Винс точно таким же размеренно-жужжащим голосом. – это ты у нас взорвешься, если тебе травы в процессор засыпать.
– Это угроза?
К тому моменту новый косяк уже был скручен и отдан Дейву. Сейчас крутили второй.
– Гипотеза. – Он усмехнулся. – Но если хочешь, можем устроить эксперимент.
Райя шутку не оценила, а только ушла куда-то в себя, что звучало довольно странно, учитывая ее роботическую сущность. Наверное, пасьянс явно был интереснее.
А Дейва уже разморило так, что он стал похож на растаявшее мороженое – растекся лужицей по дивану. И весь окутанный дымом, как в кальянной. Кажется, еще немного и перед глазами станут танцевать какие-нибудь несчастные синие крокодилы. Он глядел в потолок пустым взглядом и мог сконцентрироваться только на пылинках в воздухе. Все остальное для него стало сравнимо с навязчивым комариным писком.
Как вдруг будто бы что-то взорвалось – яркая вспышка пронзила пространство комнаты и осветила все кругом фиолетовым светом. Дейв забыл удивиться, ибо не понял, что произошло. А его товарищ не забыл. И так ошалел, что чуть было не навернулся с дивана под громогласное «ебать!»
Посреди комнаты сиял неоново-фиолетовый круг, вертикально расположенный. Его сердцевина напоминала вентилятор. Или спираль, крутящуюся так стремительно, что рябило в глазах. Из круга вдруг вывалились двое людей. А потом оттуда же чинно выплыла маленькая коробочка, подозрительно напоминающая Райю-Прайм. Впрочем, это и была Райя-Прайм, но цифровая мордочка выражала какую-то несвойственную ей злобу. Райя, которая болталась над плечом Дейва, поспешила изобразить на экране недоумение. А злая Райя, пробежавшись глазами по комнате и одарив испепеляющим взглядом всех в ней находящихся, произнесла:
– И это – твое альтер-эго?
Если бы у нее были руки, она бы ткнула пальцем в Дейва, еще не врубившегося в происходящее, но наблюдающего с особым интересом.
Двое людей, барахтающихся на полу, вдруг прекратили возню и резко, как по команде, вскочили на ноги.
И тогда удивлению не было предела: Дейв, Винс и Райя – все вместе решительно ничего не поняли, однако узнали в незнакомцах себя. Вывалившиеся из портала (?) взъерошенные полудурки и очередная консервная банка страшно напоминали их компанию.
– Это, – Очухавшийся JDH провел ладонью в воздухе. – между прочим, и ваше альтер-эго тоже.
А Кавински ничего не сказал. Он так и продолжил глазами с жетон Эмпориума глядеть вокруг и совершенно ничего не понимать. Однако альтернативная его версия – совсем нет. Винс тоже вскочил на ноги, потеряв равновесие и чуть не вписавшись носом в пол, однако это не помешало ему в очередной раз:
– Охуеть, инопланетяне!
Вероятно, JDH это крайне оскорбило. Он скукурузил обиженную физиономию, презрительно фыркнул и чуть ли не по слогам, с расстановкой произнес:
– Сам ты инопланетянин. Ты где здесь летающую тарелку увидел, гений?
Винс задумался. И замолчал.
– Ты кто? – тут же спросил Дейв. Прямолинейности ему не занимать.
– Хороший вопрос, – отозвался Джон. – Меня звать Джон Дейви Харрис. Или Джон. Или Дейви. Или можно вообще не звать, я сам прихожу. Впрочем, мы к вам с миром.
А дела в Алотерре обстояли так: после изобретения зомби-вируса JDH настолько нечего было делать, что ему даже показалось, что поболтать со своей копией из параллельной реальности – охренеть какая крутая идея. Однако не всегда получается болтать со своей копией на трезвую голову. В целом, вообще никогда. Ну потому что спокойно на такое реагировать можно только с дымом в мозгах.
А еще у Джона был друг, который, в общем, не очень-то и друг, который Кавински. А все оттого, что женщины – создания страшные. Бояться их, впрочем, было не за что, однако эмо-девочка по имени Кейт, панк-рокерша Хейли и их подружка Шерон, которая каблуком разбивала яйца (и не только куриные), вселяли неистовый страх в сердцах двух парней, которые дружно приняли решение на глаза этим дамочкам больше не попадаться. Единственным исключением была Райя, которая хоть и мечтала о захвате мира, все-таки иногда могла разбавить атмосферу шуткой про каннибалов. Или педофилов. Или каннибалов-педофилов. Таких шуток, кстати, Кавински тоже боялся. Почему он вообще всего подряд боялся, Джон не знал. Однако это не мешало ему свергать Империю в компании весьма странных личностей. Но революция все-таки знатно выматывает.
***
Предположим, что где-то за куполом, где-то за пределами Алотерры и даже бесконечной пустыни, где-то за облаками, в том месте, которое JDH назвал космосом, болтается банка газировки. Она не падает на землю, потому что в космосе есть некая невесомость. И она не улетает куда-то далеко, она вращается вокруг планеты по орбите и... ничего не делает. Никто не знает, зачем она там и откуда взялась. Она просто есть, и это ничем не обосновывается.
Но не станешь же ты, рискуя жизнью, лезть за купол, а потом – в небо только ради того, чтобы посмотреть на эту банку. В общем-то, тебе ни горячо, ни холодно от того, что где-то на орбите летает банка газировки. И ты не станешь это проверять, ты поверишь на слово. Потому что не можешь это опровергнуть.
– Инопланетян никто никогда не видел. Но это не значит, что их нет. Вы не были в космосе, и ваш мир ограничивается работой на благо Империи, – говорил Джон, когда ему уступили место на диване рядом с Дейвом. Винс теперь сидел на полу в попытках переварить информацию, а тот Кавински, который был другом JDH, стоял в сторонке и затравленно глядел на всю их компанию большущими в линзах очков глазами. Две Райи висели себе в воздухе прямо как эта гипотетическая банка газировки в космосе. – Но мир должен измениться, а изменить его должны вы. – Он обратился к Дейву. – Понимаешь, о чем я?
– Мы готовим революцию, – сказал он.
– А, – сказал JDH. – Кажется, мы попали немного не в тот промежуток времени. Впрочем, неважно. Это не значит, что наша с вами встреча ничего не значит. По крайней мере, я надеюсь, это убедит вас перестать курить всякую дрянь.
А ежели в богинь Винс с Дейвом категорически не верили, то не верить в свою альтернативную версию у них не было абсолютно никаких причин. Потому что одно дело – когда тебе всякую бурду на протяжении жизни затирает государство, а когда ты эту самую срань господню видишь своими собственными очами, да и говоришь с ней, можешь потрогать – совсем другое. Джон и его свита были настоящими, и никаких сомнений в этом не было. Отчего-то он внушал большее доверие, чем правительство.
– Меня больше интересует это чудо. – И Винс ткнул пальцем в свою же альтер-версию. Та стояла так же тупо и безжизненно, однако выглядела напуганно до усрачки.
– А, – сказал Джон. – Так это ты.
– Я вижу, – сказал Винс и скукурузил недовольную физиономию.
Джон пожал плечами и уставился на Дейва, который был Лололошкой.
– Меня тоже не совсем устраивает мое альтер-эго. Как будто бы все мои отрицательные черты выкрутили на максимум, а положительные повернули на сто восемьдесят градусов и тоже выкрутили на максимум. Не в обиду, если что. Кринж какой-то, выражаясь языком подростков.
– Какой-то – чего? – не понял Винс.
JDH тяжело вздохнул.
– Да, как я мог забыть? В вашей реальности нет Интернета. Вообще, это странно. Двадцать пятый век на дворе, а вы до сих пор рубитесь в тетрис. Да уж... без моей гениальности скоро Алотерра развалится на кирпичики.
– Света ради, – вздохнул Винс, проигнорировав слова Джона и глянув со всем презрением на свою альтернативную копию. – купи ему линзы.
– Фоопфе-то, отьки – это тофе линзы, – послышался тихий мышиный шорох.
Винс чуть инфаркт не схватил.
– ...и логопеда оплати.
Джон только фыркнул.
– Вы можете поговорить без посредников, – сказал он и обратился к Дейву. – Ну че, Лололошечка, хочешь узнать тайны мироздания?
Дейв покачал головой. Джон тут же погрустнел:
– Ты обиделся? Извини, не хотел оскорбить.
– Вообще-то, это звучало очень даже оскорбительно, – в конце концов ответил Дейв. – Ты, может быть, тоже меня не устраиваешь. Я же не жалуюсь.
– В таком случае, – Джон снова тяжело и удрученно вздохнул. – извиняться я не стану.
Дейв вдруг огляделся и понял, что Винса рядом нет. Другой Кавински тоже куда-то делся. И остался Дейв один одинешенек против великого и ужасного JDH.
Две Райи играли в шахматы по блютузу.
– Я их боюфь, – сдался в итоге Кавински под напором своей версии, которая хотя бы выговаривала шипящие.
– Кого? Женщин? – У Винса глаз задергался.
Кавински кивнул.
– Прикольно, – нервный смешок. – Почему в другой реальности я – какой-то лошара, зато Дейв – ебучий мегамозг?
– Сам ты... – Он замялся в попытке произнести букву «ш» так, чтобы не забрызгать слюной собеседника. – Дебил.
В итоге это прозвучало так четко и звонко, что Винс даже удивился. В частности тому, что голоса у них оказались абсолютно идентичны.
– О! Ты умеешь ругаться.
– Угу.
– И че ты тогда меня еще не послал? Впрочем, очки у тебя – отстой. Только портят офигенность моей рожи.
– Ну хфатит, – снова прошебуршал тихий голос.
Винс сложился пополам от хохота.
– А в инопланетян ты веришь? – вдруг спросил он.
Кавински задумался.
– Ну... Мы их не фидели... Знатит, не мофем утверстать, фто их нет. Так гофорил Д... – Он вдруг снова застрял на слове. Буква «ж» для него тоже была препятствием.
Винс вдруг перестал ржать и поспешил помочь:
– Тот оранжевый полудурок. Он вообще много всякой херни говорил. Про банку газировки на орбите, например. И про параллельные миры. А меня вот что интересует – не сломается ли реальность от того, что вы типа... тусите тут со своими другими версиями? Или как это работает?
Кавински вздохнул.
– Он просто гений, – подытожил тот. – Ф теории мы мофем поменяться реальнофтями. Но только ф теории.
– О, – удивился Винс. – Ну я бы посмотрел на панкуху Кейт.
– Она эмо.
– Да плевать. Еще вопрос: как тебя зовут?
– Фего? – Он не то что удивился, но, кажется, его гляделки стали только больше. – Я – это ты. Подумай.
– Не-не! – Винс хихинул. – Ты не понял. Назови свое имя.
– А, – До бедного Кавински вдруг дошло. – Да пофел ты нахуй.
Дейв подумал, что где-то взорвалась граната, когда в поле его зрения показался Винс, которого разрывало от смеха как никогда.
Следом нарисовался Кавински, который выглядел на удивление чуть менее зашуганно.
Джону тогда пришлось заткнуться, ибо теперь Дейв совершенно был не в состоянии переварить его гениальные изречения о пересечении реальностей и прочую лабуду. Джон был недоволен. Страшно недоволен. А когда Джон недоволен, всем лучше бежать и прятаться. Дейв приготовился к апокалипсису.
– С чего его так разъебало? – спросил JDH, обращаясь к своему товарищу, пока Винс, помирая, приземлился рядышком, чуть не зашибив Дейва.
Кавински сказал:
– Я смефно разгофарифаю.
– А, – сказал Джон, а потом вдруг обратился к Дейву. – Хочешь фокус?
Дейв не понял. А потом аккуратно кивнул.
– Че?! Куда?! – воскликнул Дейв, так и подскочив на месте, когда Винс, доселе находящийся на расстоянии сантиметра, вдруг по щелчку пальцев JDH испарился. Буквально. Дейв подумал, что это шутка. Впрочем, Дейв бы подумал, что Джон вообще – сплошная шутка, почему-то ставшая подозрительно реальной. Кажется, пора перестать упарываться чем попало.
– В космос, – ответил JDH как ни в чем не бывало. – к инопланетянам, если они, конечно, существуют.
– Какой космос? – не понял Дейв, а потом вдруг перепугался не на шутку. – Там же типа... холодно, кислорода нет... Он же... того.
– Ну, не курорт, – согласился Джон. – Ничего, полетает по орбите пару дней, подумает о поведении. Может, преисполнится в познании настолько, что изобретет наконец Интернет.
– Шах и мат, – сказала Райя.
***
В космосе ничего не было. И только потому, что все созвездия и туманности были так далеко, что казались недосягаемыми (впрочем, так и было), и всеобъемлющая чернота поглощала собой пространство. Не было ни воздуха, ни атмосферы, ни ветра – ничего, за что бы можно было зацепиться, ничего, на чем бы стоило остановить взгляд. Несколько белых точек мерцали где-то вдали и были всем, что окружало его теперь.
А если повернуть голову, можно было увидеть саму Алотерру. Кто бы знал, что она – огромный, просто невообразимых масштабов, шар. Она похожа на один гигантский пляж: желтоватая суша – пустыни, выжженные АПМ; и синие пятна океанов сплошь покрывали планету. Виднелись белые, будто пуховые, облака и туманом стелились по ее поверхности.
А еще было очень непривычно не дышать. И ничего не ощущать. Винс думал, даже был уверен, что умрет минут через пять после осознания своего положения, однако он не задыхался. И не мог это никак объяснить. Что было довольно стремно, но не было худшим вариантом.
«Прикольно», – подумал он.
Думать, почему он вообще тут оказался, он не решился. Потому что был риск взорвать себе башку.
Он огляделся. На орбите среди пустоты что-то болталось себе так непринужденно, как висела в воздухе Райя-Прайм, то и дело выдавая шутки. Однако здесь Райи не было, зато был странный аппарат, похожий на тарелку. Тарелку, е-мое. Сраную летающую тарелку.
«Ебучий спайс», – опять подумал Винс.
Впрочем, он оказался прав. Это был натуральный НЛО. Потому что сквозь иллюминаторы он разглядел парочку зеленых инопланетян. Они приветливо помахали Винсу ладошками с тремя пальцами на каждой.
А мимо преспокойно проплыла банка газировки.