— И долго ты собираешься гнить? — Севика курила, развалясь на диване. Что было дозволено ей, не дозволялось никому другому. Джинкс давно уже была в отключке в своей комнате, вдоволь навозившись с каким-то прототипом очередной пушки, подозрительно похожей на акулу, и слышать их разговор не могла.

— В смысле — гнить? — Силко удивленно оторвал взгляд от бумаг, уставившись на подчиненную. — Я вроде ничем не болею.

— Ты прекрасно в курсе, о чем я. Девке бы мать нужна, вставила бы мозги на место. Ты посмотри на нее — она шизанутая, и чем дальше, тем сложнее будет с ней справляться. Да и тебе баба бы не помешала.

— Отнюдь, помешала бы. Я занят, если ты нее заметила. — Силко наморщил лоб, что-то считая в уме, шевельнул губами в такт своим мыслям.

— Она не вернется.

— Знаю, мы уже говорили об этом. Разговор на эту тему был закрыт.

— Ты как мужик подохнешь, — Севика резко села на диване, сомкнув пальцы в замок. — Слушай, так действительно нельзя. Не подумай, я не набиваюсь в девки или там в упаси боже сваху, но ты б хоть бабу из борделя вызвал. Усохнешь.

— Так, — не выдержал заунит и отложил перо в сторону и тоже сплел пальцы в замок, упираясь мизинцами в бумаги, зачем-то резко посмотрел куда-то вбок. Взгляд нашарил очередную размалеванную игрушку на полу, метнулся в полуоткрытый шкаф, в котором бельмом среди жилетов и брюк торчала на вешалке старая, разрисованная футболка. — С чего бы это женщина без постоянных отношений начала меня обучать премудрости семейной жизни? Не надо только мне рассказывать про пестики и тычинки, уволь.

— Уволить тут могут только меня, — Севика снова подожгла погасшую сигару и выпустив кольцо дыма под потолок, откинулась на спинку дивана, закинув ногу на ногу. Потом ткнула сигарой в сторону мужчины. — Ты еще не старый хрен и вполне завидный жених. В чем дело, начальник? — сигара снова перекочевала в рот.

Немного посидев и пару раз качнув сплетенными в замок руками Силко тяжело вздохнул, будто собрался объяснять тяжело больному, что тот скоро откинется, если не бросит курить.

—Ты когда-нибудь пыталась трахать мясо?

— Что? — опешила охранница.

— Мясо трахать пробовала? — терпеливо повторил Силко. Таким тоном он объяснял Джинкс, что пальцы совать в розетку опасно.

— Нет. Я вроде не совсем поехавшая.

— Ну так и я тоже, — мужчина выдернул сигару из шкатулки, подрезал и прокрутив в пальцах, прикурил, откинулся на спинку кресла и уже глядя в потолок, продолжил.

— Для меня все эти… Женщины, будь то из борделя, или которых я подцеплял в баре… — сигара сделала в пальцах вращательное движение, — это как трахаться с куском мяса. У меня нет к ним привязанности, я не ощущаю ни-че-го. Разве что брезгливость. И нет, я не импотент, уж поверь. Просто я не хочу, — кольцо дыма уплыло под потолочную балку. — А тупое дрыганье ради просто дрыганья и нелепых выражений на лице, какой-то механики — не приносит мне удовольствия. Скорее наоборот.

— Неужели Лила так тебя смогла зацепить? — потрясенно протянула Севика. — Простая девка, что…

— Закрыли тему. Я не хочу далее это обсуждать, — сигара чуть ли не была перекушена зубами. — Не твое все же дело.

— Она думала, что у тебя появилась женщина. Подозреваю, это сыграло решающую роль в ее решении.

— Что ты сказала? — тихо проговорил Силко, прикрыв глаз. Второй сияющей искрой смотрел на охранницу.

— Она услышала, что у тебя появилась дочь и сдела выводы.

— И ты ей ничего не сказала?! — вскочил мужчина, с грохотом опрокидывая кресло.

— Ты приказал молчать о тех событиях. За слухи я отвечать не могу.

Силко пошатнулся, опираясь одной рукой о стол.

— Вон отсюда.

— До завтра, начальник, — Севика втихую перевела дыхание. Всего на секунду ей показалось, что живой эту комнату ей не покинуть. Но этого оказалось достаточно, чтоб вспомнить молитву, которой учила ее бабушка.

Кулаки с грохотом опустились на стол, бумаги полетели в разные стороны, пепельница с треском разлетелась на куски.

— Что случилось? — на пороге комнаты появилась зевающая Джинск, отчаянно трущая глаза. — У нас перестановка?

Силко, тяжело дыша, смотрел в стол.

— Нет, — уже спокойным голосом ответил он, переводя дыхание. — Сделаешь мне новую пепельницу? Та плохо подходила к картинам на стенах.

— Окей, не вопрос, — Джинкс хмыкнула и присела на край стола, глядя на отца, будто ворона, левым глазом, через плечо. — Как звали прошлую пепельницу?

— Лилит. Новой имя придумаешь сама, — Силко поднял кресло с пола.

— Ну, будет Тайрин. Где-то я слышала такое имя… — пальцы с разноцветными ногтями щелкнули по оснастке шприца, стоящей на краю стола. — Еще не рано?

— Самое время, — Силко плюхнулся в кресло и откинул голову, приготовившись к вспышке боли, что ему сейчас была необходима, — в самый раз.