Life isn't always what you think it'd be

(Жизнь никогда не бывает такой, какой ты ее представляешь)

Turn your head for one second and the tables turn

(Отвернись на одну секунду, и всё уже изменилось)

And I know, I know that I did you wrong

(И я знаю, знаю, что поступал с тобой плохо)

But will you trust me when I say that I'll make it up to you?

(Но будешь ли ты мне верить, если я скажу, что заглажу свою вину?)

Девушка смотрела на Мацураси с удивлением. Прошло несколько долгих и утомительных минут, после его ошеломляющего признания, а Минорин не двигалась. Хидан тоже. Он ждал ее реакции, подперев голову рукой, локоть которой был на подлокотнике кресла. Никакого намека на шутку в его глазах или интонации не было. Он говорил это с абсолютной серьезностью, что пугало еще сильнее, чем его обычные домогательства. Он едва заметно напрягся, когда девушка приоткрыла рот, собираясь с силами, чтобы ответить на его слова. Она дышала слишком громко.

- Ты хочешь сказать, что мучал меня несколько лет из-за любви?

- Да, - все так же серьезно говорил он, даже не отрицая. Плечи девушки подрагивали, и через несколько минут она истерично громко смеялась, не в состоянии остановиться. – Тебе смешно? – мужчина встал с кресла, приближаясь к ней вплотную, но девушка не могла перестать смеяться. Она постепенно затихала, неотрывно смотря в малиновые глаза своего сводного брата.

- Ты еще скажи, что я должна за тебя замуж выйти, - хрипло произнесла Минорин, когда Хидан медленно навис над ней, не давая возможности выбраться.

- Так и есть. Отец не против этого, твоя мать-истеричка тоже, - прошептал он ей в губы.

- Теперь ясно, откуда растут ноги, - без эмоций прошептала она, когда Хидан целовал её шею. – Уйди. – Мужчина помотал головой, заставляя девушку лечь на кровать .

- Я не знал, что у тебя есть брат. И то, что ты раньше пела на камеру, - он продолжал шептать, попутно избавляя девушку от одежды. Он цокнул языком, проводя между ног. Вновь сухая.

- Ты много чего не знаешь, Хидан, - это было последнее, что произнесла девушка, ведь крышу альбиноса вновь сорвало. Хироши не издавала никаких звуков, позволяя Хидану трахать себя, в который раз. Она прикрыла глаза, стараясь абстрагироваться от этого места, от слов, которые он произнес, от всего. Она зашипела от боли, когда Мацураси ударил её по бедру, но рыдать не хотелось, нет. Хотелось уже просто сдохнуть.

Суббота выдалась достаточно солнечной и дети, которые учились в младших классах выбегали на улицу, все время попадались на глаза. Минорин щурилась от солнца, которое достаточно сильно грело, стараясь найти хоть одну причину для улыбки. Учиха, который вышел из своего особняка, терпеливо ждал подругу.

- Ты помнишь, что сегодня на занятие придет Мадара? – Минорин подняла голову, вопросительно взглянув на парня. – Он попросил напомнить.

- Да, спасибо, - она легко улыбнулась, словно того кошмара, который происходил у неё дома в течение этой недели и вовсе не было. А причиной стало возвращения Дзясина и Цуки, которые дали благословение на свадьбу. Без согласия самой Минорин. При этом ей не было двадцати одного. Она прекрасно чувствовала весь абсурд ситуации, но не знала к кому обратиться за помощью. Она не знала, какая судьба ей уготована и что сегодня был последний день, когда она находилась в этом проклятом доме.

Весь день Минорин думала о том, каков Мадара в бою. Очень сильно хотелось увидеть этот «танец» вживую, а лучше стать его частью, почувствовать на себе. Она задумчиво смотрела в одну точку, не слушая преподавателей, игнорируя задания и вопросы. В середине дня появилось нехорошее предчувствие. Саске и Сакура, которые сидели от девушки достаточно близко, переглянулись и Харуно кинула в девушку розовый карандаш из своего пенала, тем самым выводя из транса Минорин. Учитель сделал ей замечание, на что она покраснела и тихо извинилась. Она попыталась выкинуть лишние мысли из головы, что давалось ей крайне сложно, но помогло сконцентрироваться на учебе.

Хаширама, как обычно, рассказывал анекдоты, от которых смеялся только он, пока его ученики разогревались, выполняя упражнения, когда в спортзал вошли два высоких мужчины. Один был уже знаком Минорин и она лишь слегка закатила глаза, в который раз отжимаясь, а второй у неё вызвал интерес. Альбинос с непослушными белыми волосами и красными, слегка раскосыми, глазами с таким же удивлением посмотрел на неё, как и она. На его лице были три странные полоски красного оттенка, похожие на тату.

- Хаширама, ты не говорил, что на занятии будет девушка. Новенькая? – грубо поинтересовался он, сложив руки на груди.

- Старенькая, - передразнил Мадара, поморщившись, вызывая смех у старшего брата Сенджу и нервный тик у обладательницы белых волос, которая продолжала отжиматься с грузом в виде тяжелой пластины на спине.

- Она болела на прошлой неделе, - пояснил Хаширама и впервые заметил, что на его занятиях по кендо была только одна девушка, ему казалось, что их несколько. Он хлопнул в ладоши, и ученики перестали разогреваться. Канкуро снял пластину со спины Хироши, за что она поблагодарила его, поклонившись.

- Выясним, на что она способна, - также грубо проговорил альбинос и рукой поманил девушку к себе, но всех отвлек грохот за спинами вновь прибывших.

- Я сильно опоздал? – поинтересовался вошедший юноша, легко закашляв. Тобирама отвлекся от девушки и развернулся к своему другу и по совместительству врагу – Учихе Изуне.

- Ты вовремя, братец, - усмехнулся Мадара, не отрывая взгляда от Минорин, которая пятилась от младшего брата своего тренера. – Время танцевать! – воскликнул и басисто засмеялся, наблюдая, как у его друзей появляется унылое выражение лица. Он уже давно понял, что гораздо сильнее двух Сенджу и даже своего брата, и сумел превратить шутки в свое достоинство.

- И кто жертва? – устало поинтересовался Изуна, когда все трое начали переодеваться. Хаширама учтиво закрыл глаза девушке.

- Минорин, - заявил он, наблюдая, как Хироши вырывается из хватки Хаширамы, желая уйти. – Ты сам говорил, что это твой лучший ученик, я просто хочу проверить это.

- Перестань сверкать торсом, оденься, ты же смущаешь девушку! – воскликнул Изуна, на что его старший брат рассмеялся и надел черную спортивную водолазку и широкие штаны, суженные в лодыжках.

Ученики и прибывшие расселись в круг, образуя арену, на которую вышла Минорин, держа в руке бамбуковый меч и Мадара, надевший поверх формы красные доспехи для соревнований. Хаширама лишь тихо смеялся, приложив руку к лицу, и шепча, какой его друг позер. Девушка не показывала ни одной эмоции, лишь с интересом наблюдала за движениями друга, готовящегося к поединку.

- Правила устанавливать будем?

- Не бить в лицо, - подал голос Тобирама, который заметил, что один из учеников протягивает девушке грубые тканевые перчатки. Хироши поймала на себе взгляд младших Сенджу и Учиха и встала в стойку, показывая, что она готова. Именно сейчас она жалела о том, что вообще думала о таком спарринге, и что именно сейчас желание материализовалось.

Хаширама выкрикнул команду начать бой и оба противника сорвались с места. Минорин уходила от уколов меча Мадары, легко уклоняясь, наблюдая за его танцем и скольжением по арене. Все заметили, что их техники движения и нападения отдаленно похожи. Минорин редко удавалось нанести удар, она могла только защищаться. Учиха не выражал ни одной эмоции, раз за разом стараясь поразить девушку. Его друзья видели, что он сражается в полную силу, так же как и Минорин, которая достаточно сильно устала за несколько минут этого боя. Он не заметил, как девушка уже подстраивалась под его удары, стараясь предвидеть их. Она словно искала слабое место. Учиха даже не заметил, как все произошло. Его рука с мечом была в нескольких миллиметрах от щеки Хироши, когда альбиносу удалось выбить бамбуковый меч из его рук и, поудобнее сложив его во второй ладони, направила оба оружия к шее своего противника, скрещивая мечи. Учиха замер, поднимая руки, девушка тяжело дышала, но не шевелилась. Вместо Хаширамы, который находился в прострации, команду отбоя подал его младший брат. Она разжала ладони, и мечи упали на пол арены. Вслед за ними на колени упала девушка, не переставая тяжело дышать. Мадара сел напротив нее, поднимая голову за подбородок.

- Я думала, что ты действительно убьешь меня, - прошептала девушка так, чтобы слышал только Учиха, но он усмехнулся.

- Я не хочу причинять тебе боли. Я всегда буду рядом, малышка.

Дальнейшая тренировка продолжалась уже без двух человек. Минорин и Мадара сидели в раздевалке на подоконнике, Учиха в этот момент рассказывал девушке все, что узнал про её отца.

- Я смог с ним связаться, когда заметил, что несколько операций шли через банк, владельцем которого является Хироши Ёсугара. Очень милый человек, сильно занервничал, когда узнал о тебе. Твой брат, который Хикару, выучился на юриста и сейчас они готовят документы для суда. Если все получится, то у тебя начнётся новая жизнь, - он улыбнулся, наблюдая, как девушка оживляется. Но через несколько мгновений она поникла и рассказала Мадаре о свадьбе, которая ждет её, как только ей исполнится двадцать один. – Все Мацураси – конченые твари, - Учиха словно плевался ядом в тот момент, и Минорин заметила, как исказилось его лицо в злой и хмурой гримасе.

- Почему ты помогаешь мне? – девушка слегка покраснела и отвела взгляд в сторону. Мадара пожал плечами и посмотрел на свою броню, которая лежала на одной из скамеек.

- Ты мне понравилась и все. Ты осталась чистой, даже не смотря на то, что происходило с тобой. Это мило.

Он снял перчатку со своей руки и коснулся волос девушки. Хироши посмотрела на него, слегка приблизившись. Без очков она видела только слегка размытые очертания.

- Мадара?

- Прошу, помолчи ровно минуту, я опозорюсь, а потом будешь ненавидеть меня, - прошептал он, коснувшись её лба своими губами, после чего нагнулся чуть сильнее и коснулся губ девушки. Она раскрыла глаза от удивления. До этого девушку никто не целовал в губы, Учиха понимал это по той невинной нелепости и неловкости, с которой она отвечала ему. Это был не напористый, не требовательный, просто легкий поцелуй, после которого Минорин показалась, что она сама готова взлететь. Юноша отстранился от нее, их лбы соприкоснулись. Его ладонь все еще лежала на волосах Хироши, которая стала пунцовой от стеснения, чем только развеселила Учиху.

- Я не хочу ненавидеть, - произнесла она шепотом за секунду до того, как в дверь раздевалки постучали.

- Ребят, там растяжка, - по голосу было понятно, что за дверью стоял Изуна. Он шмыгнул носом от стеснения. – Вы, может, выйдете, пока я не стал дядей?

- Сейчас ты станешь покойником, а не дядей! – донесся из-за двери голос Хаширамы, после чего последовал звонкий смех девушки, которая робко прижималась к мужчине.

Минорин неспешно шла домой, её мысли были в раздевалке спортивного зала, она цеплялась за эти полчаса, что провела вместе с Мадарой, чувствуя прилив сил. Она переходила дорогу, как обычно, дождавшись зеленого знака светофора, после которого вышла дорогу. Водитель машины просто не успел затормозить и с ужасом наблюдал как девушка, переходившая дорогу, уже лежит без сознания на его капоте. Ему стало еще хуже, когда он выскочил, вызывая скорую помощь – из глаза девушки по щеке стекала тонкая струйка крови.

Хироши едва видела, без очков, которые остались на дороге, как её погружают на носилки и как закрываются двери машины. Лицо извиняющегося человека было для неё расплывчатым. Она отчетливо запомнила перед тем, как надолго отключится - глаза кофейного оттенка и копну красных волос.

В приемной было достаточное количество людей, которые прорывались к одному и тому же пациенту – Хироши Минорин.

- Девушка еще не пришла в себя, поймите, я не имею права впустить вас, - в сотый раз произнесла девушка, наблюдая за тем, как женщина перед ней заламывает руки от бессилия.

- Там моя девочка! Моя малышка! – надрывалась Цуки. Дзясин, которому хватило одного отказа, сидел в кресле и терпеливо ожидал, когда семье будет позволено зайти в палату, где девушка приходила в себя. На приличном расстоянии от них сидел водитель машины, руки которого дрожали. Он уже признал свою вину, лишь хотел убедиться, что с девушкой все будет в порядке. Хидан не обладал спокойствием и метался от одной стены к другой, сдерживая себя, чтобы не врезать водителю. Цуки еще раз подошла к медсестре и попросила впустить её в палату, на что в очередной раз получила отказ. Дверь в отделение открылась, и в помещение вошли двое мужчин. Тот, который был старше своего спутника, был средней комплекции, в темных волосах до плеч уже мелькала седина, но в серых глазах еще не было ни единого намека на старость. У него были острые черты лица, узкие скулы и широкий разрез глаз, не характерный для японцев. За ним следовал мужчина, который был на голову выше, у него были темные жесткие волосы, которые торчали ежиком, серые глаза смотрели на все с абсолютным безразличием. Он был широкоплеч, раскачан, что было заметно даже через тонкую ткань свитера. Его черты лица были такие же, как и у старшего, что подтверждало из родство. Седовласый мужчина подошел к стойке и коротко спросил о состоянии Хироши Миноин.

- Кем вы ей приходитесь? – медсестра неуверенно покосилась на Дзясина.

- Отцом, - коротко ответил мужчина. Цуки не смела открыть рот, в то время как старший Мацураси заявил, что он отец девушки. На этот раз голос подал молодой мужчина, который до этого молчал.

- Нет никаких документов, которые подтверждали бы этот факт. Официально вы для нее – никто, - после чего он снова замолчал, обводя взглядом всех присутствующих. Он мельком прошелся по своей бывшей мачехе и заострил внимание на Хидане, который в свою очередь так же разглядывал его.

- А ты кто?

- Я её жених. – После этих брюнет прыснул от смеха, и после того, как откашлялся в кулак, обратился к нему с полной серьезностью.

- Есть несколько причин, по которым ты не можешь быть её женихом. Первая – она достигла возраста согласия, но не совершеннолетняя. Вторая – в судебном постановлении было четко прописано, что ни одна сторона не имеет права распоряжаться личной жизнью Минорин, то есть не может заставить её выйти за кого-либо. – Он сложил руки на груди и снисходительно посмотрел на Хидана, после чего перевел взгляд на отца. – Мадара-сан был прав, когда забил тревогу.

- Да, Хикару, - Ёсугара оперся на стойку медсестры и согласно кивнул, так же ожидая, когда разрешат войти в палату. Мимо них по коридору прошел Акасуна Сасори в белом медицинском халате и скрылся за дверью, не замечая собственного присутствия. Мужчина робко улыбнулся, поздравляя себя с выполненной задачей, и на ходу снял себя халат и бейдж, кидая их в мусорную корзину.

Эти два часа были мучительно долгими, заставляя нервы натягиваться, подобно струнам. Когда из палаты, наконец, вышел врач и объявил, что родственники могут зайти, Ёсугара и Хикару первые прошли в палату, за ними побежали Цуки и Хидан. Минорин выглядела ужасно. Часть тела была загипсована, она не могла шевелить ничем, кроме шеи и головы. Цуки обогнала всех и кинулась причитать перед своей дочкой. Хидан, тихо матерясь, стоял рядом с мачехой и разглядывал увечья девушки. Когда женщина замолчала, и аппарат, поддерживающий жизнь в теле девушки пискнул, Минорин набрала в легкие достаточное количество воздуха и, посмотрев на Ёсугару и Хикару, тихо спросила.

- Отец, кто они?

Женщина растерялась и принялась доказывать, что Минорин её дочь, но та лишь недоверчиво косилась на неё и на Мацураси. Хидан заглянул в её глаза и понял, что она не врет – девушка забыла их всех, как страшный сон. Как кошмар, который никогда не вспомнит. Он потянул сопротивляющуюся Цуки к выходу.

- Мы ошиблись палатой, это не твоя дочь, - произнес Хидан, скрываясь за дверью, вместе с кричащей женщиной. Минорин перестала морщиться и попыталась улыбнуться двум родным людям.

- Я опять упала, да? – хрипло усмехнулась, когда отец подсел ближе к девушке, проводя по волосам, в то время как Хикару побежал за доктором.

- Солнышко, я не видел тебя с четырнадцати лет, - робко начал отец, стараясь подобрать слова. – Ты жила в другой семье, - честно произнес он, стараясь не смотреть в её глаза.

- Ты шутишь? Отец, что произошло? – она попыталась привстать, но боль очень сильно отдавалась в позвонке, поэтому она поморщилась, когда в палату зашел врач и начал задавать девушке наводящие вопросы, о том, что она помнит. После десяти минут расспросов он позвал старшего и младшего Мацураси, которые привели Цуки в истерике и спросил у девушки, положив руку ей на пульс, узнает ли она кого-то из них. Она отрицательно ответила, стараясь не смотреть на Хидана, чей взгляд её просто пугал. Врач нахмурился и сообщил, что пациентка не врет.

- Частичная амнезия. Такое бывает редко, но случается, да, - задумчиво растянув последний слог, врач занес это в историю болезни, после чего посмотрел на отца и на брата девушки. – Но есть плюсы, она узнает вас. Вы сможете забрать её после того, как она пройдет курс реабилитации, - мужчины кивнули. Цуки опять вырывалась и пыталась добраться до больничной койки.

- Девочка моя, неужели ты не узнаешь меня?! Я же твоя мама! – но на этот раз путь был прегражден старшим Хироши.

- Её мама сейчас дома, отдыхает после родов. – Он шипел, все ближе подходя к женщине, которая сжималась от страха. – А тот цирк, что ты устроила, мне еще предстоит расхлебывать! Вон! – крикнул он, и женщина в тот же миг скрылась за дверью не переставая выть. Мацураси вышли следом. Напоследок, глава семейства услышал слова Дзясина.

- Ну, не судьба, найдем другую. Поинтереснее. – Хикару, сидевший рядом с сестрой, покачал головой.

- Уроды. Просто моральные уроды. Нужно сказать спасибо Мадаре-сану, за то, что предупредил нас. – Девушка спросила, кто такой Мадара и не хочет ли кто-то из присутствующих объяснить, что сейчас произошло. Хикару почесал затылок. Девушка прекрасно помнила, что он так делал, когда не мог подобрать слов, и она перевела взгляд на отца.

- Мы расскажем тебе, но когда ты поправишься, и мы сами будем обладать всей информацией, ты же не против этого, солнышко? – девушка кивнула, вновь проваливаясь в сон. Ёсугара достал свой мобильный телефон и набрал Учиху, в красках описывая, что произошло с его дочерью. Он вышел в коридор и продолжил. – Мадара-сан, тут произошла такая история...

Мужчина на том конце сжал кулак с чудовищной силой, костяшки на его руках были цвета белого листа. Она все забыла. Как только все наладилось и хоть немного прояснилось, она упорхнула из его рук в забвение, забывая несколько лет своей жизни. Он понимал её, самому бы на её месте хотелось такой участи, но ему было дико больно от одной мысли, что теперь девушка не помнит его. Но не зря же он носил имя Учиха. Он добьется её. Опять, если потребуется.

Минорин, опираясь на костыли, проявила инициативу и решила, что сможет сама дойти до машины в день отъезда, Хикару лишь шел рядом, на случай, если девушка упадет. В доме её встречала приятная на вид женщина с младенцем на руках. Она смахнула рыжие волосы с глаз и представилась, как Фина. От неё веяло теплом и добротой, поэтому она быстро нашла общий язык с девушкой и заменила ей мать. Как оказалось, Фина работала инструктором в фитнесс-центре и лично разработала для девушки программу для реабилитации, тем самым за три месяца полностью поставив её на ноги. Отец нанял специально для дочери частного учителя, который бы подготовил девушку к экзаменам и сильно удивился, когда узнал, что она неплохо программирует. Уже в больнице она начала восстанавливать пробелы в памяти и быстро догнала программу, которую пропустила и ближе к зиме Минорин поступила в котогакко на последние полгода, но друзей ей так и не удалось завести. Все сторонились альбиноса, считая её немного странной. Ёсугара приставил к девушке охранника из частного агентства, беспокоясь о безопасности своей дочери, настораживаясь опасности со стороны своей бывшей жены.

Но девушка даже не догадываясь, что в некой школе «Коноха» был класс, в котором стояла нетронутая парта, с цветами в её честь.