майку снится сон.
череда случайных событий из реальности прокручивается в голове без каких-либо подробностей и так быстро, что он улавливает сначала лишь одну деталь: все кадры связаны с честером.
честер впервые на пороге студии, неуверенный, застенчивый, старающийся казаться как можно меньше и невзрачнее. честер, набравшийся смелости, зверем рычит в микрофон в кабине звукозаписи. честер демонстрирует новые татуировки в виде языков пламени на запястьях. честер утверждает, что ему не нужна помощь. честер с покрасневшими от слёз глазами на пороге его квартиры посреди ночи. честер плачет у него на плече, сжимая дрожащими руками тетрадь со старым майковским текстом, и повторяет срывающимся голосом "как ты узнал, майк? как ты понял, что творится у меня в голове?". честер курит после концерта, хмуро глядя в одну точку и вслух проклиная себя за то, что дал волю эмоциям на сцене. честер помогает брэду с гитарной партией для одной из новых песен. честер рассказывает о том, насколько важен для него альбом "one more light". честер шлёт нахуй тех, кто утверждает, что группа продалась. честер остаётся у него ночевать после похорон криса корнелла...
майк не впервые видит во сне краткий пересказ всей их с беннингтоном совместной жизни. он привык к скачкам эмоций, привык к лёгкой усталости после таких снов, привык проживать в них те моменты, которые очень бы хотел оставить в прошлом. но он абсолютно не привык к тому, что у этого повторяющегося сна может быть продолжение. не привык к тому, что ночь после похорон не является последним кадром, за которым последует пробуждение. не привык видеть то, что видит в эту ночь.
он видит собственное бледное лицо в отражении зеркала в ванной. видит застывшие в своих глазах слёзы и оставленный навечно без ответа вопрос "за что?". видит машину скорой помощи возле дома честера, видит собственные дрожащие руки и телефон, на экране которого переписка с брэдом: "отмени фотосессию", а дальше непослушные пальцы набирают короткий твит с обещанием объяснить всё позже. он не объясняет ни на следующий день, ни через неделю. майк видит ворота кладбища и закрытый гроб, к которому решается подойти лишь под конец церемонии прощания. видит собственную пустую, неубранную квартиру и настенный календарь, остановившийся на двадцатом июля две тысячи семнадцатого года. он видит самое страшное: время идёт дальше. жизнь без честера продолжается, боль в сердцах слушателей и товарищей по группе постепенно отходит на второй план, не угасая полностью, но давая пространство для чего-то нового, и все они могут наконец искренне улыбаться, радоваться чему-то, тогда как он, наблюдая за этим со стороны, лишь злится и хочет устроить скандал, хочет напомнить им всем, что они потеряли человека, ставшего для всех в каком-то смысле родным, что его больше не будет, что шинодовское личное солнце опустилось за горизонт и не взойдёт больше никогда, что ему неописуемо холодно, темно, больно и страшно. он понимает, что не может. понимает, что им это не нужно. майк видит, как вновь выходит на сцену и исполняет "no roads left", как пишет собственные песни и люди говорят, что слышат в нём честера. и всё больше времени проходит с того злополучного дня, в котором майк застрял, как в зыбучих песках. он оглядывается назад и чувствует, что задыхается. вокруг шеи оборачивается что-то холодное, перед глазами всё плывёт, и он тянется к горлу руками, но не чувствует ничего, только собственная кожа лихорадочно горит под пальцами. зрение подводит окончательно. майк больше ничего не видит, и он благодарен за то, что этот кошмар наконец-то закончился.
закончился ведь, да?...
- майк, что с тобой?
тихий, хриплый ото сна голос вырывает из темноты. шинода распахивает глаза, резко принимая сидячее положение и больно ударяясь головой, слыша в ответ сдавленное "блять". честер, склонившийся над ним, отшатывается, потирая лоб, в который пришёлся удар, и смотрит встревоженно большими тёмными глазами.
- чего творишь? кошмар что-ли приснился?
майк кивает медленно, запоздало. хочет извиниться, но голос пропал будто бы, и слова оседают на языке противной горечью. он запускает руку в собственные растрёпанные волосы, стараясь отогнать мысли об увиденном во сне и вспомнить, как беннингтон вообще оказался рядом. первое получается херово, зато быстро подтягивается воспоминание о просьбе честера остаться у него на какое-то время после выписки из психиатрической больницы, где он провёл месяц после попытки самоубийства.
чез живёт у него уже полтора месяца, и майк рад его присутствию, рад, что решил послушать собственную интуицию и поехать к нему накануне фотосессии. и он бы даже не жаловался на то, что каждую ночь проживает заново всё, что в его памяти связано с этим невероятным вокалистом, но теперь, он уверен, придётся. честер знает, что что-то не так.
майка прорывает внезапно. честер, только собравшийся спросить, что снилось, замирает в изумлении, приоткрыв тонкие губы, и чем больше рассказывает эмси, тем сильнее отблески страха в почти чёрных глазах.
а майк, наконец проговаривая пережитое во сне, наконец мысленно признаётся себе в том, что долгое время душил в зародыше, не давая выхода. а затем, встретившись взглядом с честером, озвучивает вслух:
- не смей больше так... просто не смей. не выдержу этого, блять. я ведь люблю тебя.
он не ждёт ответного признания. не ждёт извинений и отказа. ему кажется, что честер уйдёт, и он даже почти готов молча отпустить его, но честер придвигается совсем близко, враз утрачивая всё своё деланное спокойствие, и дрожащими руками впивается в шинодовские плечи, спрашивая тихим, хриплым шёпотом:
- ты ведь... не шутишь? ты это серьёзно, майк?
- абсолютно серьёзно, - успевает лишь выдать ничего не понимающий эмси в ответ прежде, чем беннингтон сокращает расстояние, холодными бледными губами накрывая его собственные.
майк напрягается сильнее. затем, отойдя от шока, постепенно отпускает себя, чувствуя, как сведённые судорогой мышцы расслабляются, а по телу разливается тепло. он устал, безумно устал жить в этом вечном напряжении, устал контролировать каждое своё слово и жест рядом с честером в попытках скрыть от него то, что раньше сам считал неправильным и неуместным. но честер здесь, честер сам целует его в губы, давая молчаливое согласие на всё, что только не взбредёт в голову, и шинода действует, одним движением заваливая его на кровать и оказываясь сверху.
- не боишься? - спрашивает для проформы. - ну, всего того, что будет дальше? если ты к чему-то не готов или...
- майк. - честер улыбается обезоруживающе, а затем в мгновение меняет их местами. - я ждал этого много лет. думал, тебе попросту ничерта от меня не нужно, раз ты такой зажатый со мной, и это добивало меня сильнее, чем все скандалы среди слушателей и критиков. ты правда думаешь, что сейчас, получив то, о чём раньше только мечтать мог, я буду чего-то бояться? с тобой? ты серьёзно, мать твою?
честер смотрит выжидающе, вызывающе даже, а майк разглядывает его, застывшего сверху и склонившего голову в ожидании ответа, и не может сдержать улыбку. хватает беннингтона за плечи, тянет вниз, заставляя лечь рядом, и крепко прижимает к себе.
- я рад, - говорит через некоторое время, - что ты здесь, честер. не только в моём доме, но и в моей жизни... в жизни в целом. не знаю, что бы я делал, если бы не поехал тогда за тобой. - находит пальцами руку чеза и подносит к своему лицу, губами касаясь тонких длинных пальцев. - прошу, просто говори мне, если чувствуешь себя... так. пожалуйста. я не силён в такого рода признаниях, но пойми, чез, что ты мне правда нужен. нужен больше, чем кто-либо другой.
- я буду стараться, майки. - вокалист кивает, сплетая их пальцы в нерушимый замок. - обещаю. мне жаль, что тебе пришлось видеть всё это... я обращаюсь со словами не лучше, когда дело касается моих эмоций и того, что временами творится у меня в голове, но майк... я хочу тебе доверять. полностью. и я правда готов стараться. я причинил достаточно боли людям своим недоверием...
- не думай сейчас об этом, - шинода гладит его по спине, - это в прошлом. у тебя были причины бояться и никто тебя не обвиняет.
- расскажем ребятам? - спрашивает честер, поднимая на него взгляд.
- если ты уверен...
- уверен. - чез усмехается, устраиваясь удобнее. - мне кажется, они видели столько, что этим их не удивишь.
майк кивает и тихо смеётся, представляя реакцию одногруппников:
- джо повесит в студии радужный флаг. а брэд будет спрашивать, когда свадьба, и не отстанет, пока я тебе предложение не сделаю.
- а ты иди на опережение, - советует вокалист, давясь смехом, - возьми и сразу сделай. кольцо только купить не забудь для зрелищности.
майк смотрит на него, такого счастливого и родного, и воспоминания об увиденном во сне наконец меркнут в сознании. честер с ним. правда с ним во всех смыслах, и майк понимает, что это единственное, что ему было по-настоящему нужно.
он не говорит честеру, что идёт на опережение уже давно, вспоминая небольшую коробочку, припрятанную в ящике стола. не говорит, что собирался признаться ещё в день фотосессии. это ведь в прошлом, а честер здесь и сейчас засыпает у него на плече, и эмси следует его примеру, проваливаясь в ночную темноту.
майк снова видит сон, но на сей раз просыпается он с улыбкой на лице и, пользуясь тем, что беннингтон всё ещё спит, перекладывает коробочку с кольцом в карман пиджака. его руки больше не дрожат, как в тот самый день, ведь на этот раз ответ он знает заранее.