Лес

Локи появляется почти бесшумно — лишь соколиное оперение немного шуршит, когда он сбрасывает его на сияющий пол, но Эн Дви делает вид, что ничего не услышал.

Локи пахнет кровью, древесной корой, Локи пахнет пряностью и сексом, летней ночью и первой любовью.

А ещё Локи пахнет лесом.

Он обнимает Эн Дви со спины и смазано целует его в висок. Ткань у его одежд грубая и немного шершавая, но к коже ложится на удивление хорошо.

— Разрешишь тебя выкрасть? — Локи спрашивает это просто и буднично.

Гасту в нём это нравится — простота.

Локи может дурачится, может играть на публику, он может картинно заламывать руки и он превосходный лжец, но при этом он всегда остается таким простым и таким открытым, что это почти кажется очередной ложью. Но Эн Дви живет слишком давно, чтобы позволять себе так глупо заблуждаться на счёт кого-то.

Он томно прикрывает глаза и поджимает губы.

— Яхонтовый, а тебе не кажется, что, м, пропадать месяцами, а потом вот так вдруг появляться с сомнительными предложениями, несколько, м… оскорбительно? Оскорбительно ведь, да?

Локи фыркает и трется о него носом, как ручная лиса.

— Мне казалось, ты любишь всё сомнительное.

— И ты, м, даже не извинишься за своё поведение?

Не то, что бы Грандмастру были нужны его извинения.

Локи — один из тех любовников, возможно даже единственный, если не считать Тивана, которого он считает за равного и от которого совершенно не хочет требовать особого почитания. И дело даже не в возрасте и не в сокрушительном обаянии Локи (хотя сражает оно метко и наповал) — просто сложно не уважать и не считаться с тем, кто смог вдохнуть жизнь в целую расу¹. Впрочем, сам Локи не считает это чем-то из ряда вон.

У Локи нет этого самого ряда.

— Вообще-то, я планировал загладить свою вину, украв тебя, — Локи пробегается по его волосам, с удовольствием касаясь седых прядей и целует его куда-то за ухо. — Я хочу тебе кое-что показать.

«Кое-что показать» звучит из уст Локи до странного возбуждающе.

Гаст немного изворачивается в его руках, чтобы оказаться к Локи лицом к лицу (его почти раздражает, что Локи выше, но недостаточно сильно, чтобы обращать на это внимание) и касается большим пальцем его губы.

Локи не задумываясь слегка вбирает палец в рот и проводит по нему языком.

— А почему бы тебе, м, не показать это прямо здесь, Ло-ло?

Локи легко смеется и обнимает Эн Дви чуть крепче.

— Может, потому что это место? — он смотрит на него со смесью нежности и озорства. — Поверь мне, ты такого не видел.

Заявление звучит смело даже для Локи.

«Не видеть» чего-то, когда живешь почти столько же, сколько существует сама Вселенная, а твой брат многие тысячелетия собирает диковинки, очень и очень сомнительно. Гаста действительно сложно удивить, и от этого любопытство лишь нарастает.

Ему всегда были по душе затеи Локи.

— А если ты, м, ну ты знаешь… не то, чтобы я в тебя не верил… — тянет он, позволяя рукам блужать по худой груди и светлой шее. — Но если ты, м, если ты вдруг, просто случайно, ошибаешься, сладкий?

— Тогда я предложу тебе самому решить, как я должен извиниться.

Локи говорит это без капли кокетства. Он предлагает честную сделку, и Гаста это подкупает в нём тоже.

Его запредельная честность лежит в основе каждой его лжи, и это до дрожи очаровательно.

— И ты, м, ты даже согласишься и выполнишь то, о чём я тебя попрошу? Несмотря ни на что, Ло-ло?

Локи смешно морщит нос.

— Не люблю, когда ты закрываешь пути отступления.

— Не люблю, когда ты их себе оставляешь.

Локи прикрывает глаза, прячет лицо в чужих волосах и скользит руками по блестящей ткани его рубашки.

— Кажется, мне пора менять любовника. Тебя даже одурить, не пораскинув при этом мозгами, нельзя. А мыслительный процесс вредит коже.

— Ну-ну, драгоценный, — Эн Дви гладит его по шее, и в голосе его сквозит компромиссная нежность. — Не стоит быть таким, м, таким пессимистом. Немного мыслей никому не повредит.

Локи лукаво улыбается куда-то в его макушку и мягко его целует.

Губы у Локи теплые, с привкусом шоколада и сигарет.

— И куда же ты меня, м, поведёшь?

— Смотрите, какой хитрый, — он смеется и мягко касается пальцем кончика его носа. — Увидишь.

Локи накидывает на них своё оперение — Эн Дви не понимает, в чём смысл этой горы перьев, но не может не признать, что на плечах Локи они смотрятся органично — и их утягивает куда-то в тепло.

***

— Смотри.

Они стоят в нежном зефирном мареве, и вокруг них постоянно искрится и переливается чистая сила. Перед ними, у самых их ног, чуть расплываясь на контуре, раскинулся небольшой мир, полностью покрытый лесом. Ели в нём оплетаются лианами, на верхних ветках сосен цветут орхидеи, и где-то внизу, между деревьев, снуют удивительные полузвери².

Локи чуть светится от гордости изнутри.

Грандмастер действительно удивлен. Удивлен и растерян. Мир, конечно, прекрасен, и его пьянящая сила действительно необычна, но всё же что-то его смущает. Эти размытые границы и то, что они так просто примастились где-то с краю и смотрят на мир словно через стекло…

— Он недоделан, — говорит Локи и пожимает плечами. — Руки не доходят грамотно вписать его в Ётунхейм.

— А..?

— Это граница, — он смешно машет руками в неясном направлении. — Вроде… вроде кармана, понимаешь? Такая складочка в ткани мира, куда можно что-нибудь положить.

Грандмастер снова смотрит на высокие деревья.

Создать свой собственный маленький мирок — от Локи этого можно было бы ожидать.

— Проведи мне экскурсию, — говорит он и Локи фыркает.

— В твоих-то шикарных сандалях? — Эн Дви картинно поджимает губы и Локи мягко улыбается. — Не дуйся. Пошли. Железный Лес ждёт нас!

Локи берет его за руку и они переступают границу.

Переход похож на погружение в тёплое, мягкое желе. Воздух внутри леса плотный и терпкий, совсем другой и не похожий на мягкую невесомость снаружи.

Поначалу такой контраст почти (почти) неприятен, но стоит Эн Дви немного привыкнуть, как он тут же забывает об этом ощущении.

Он умеет быстро забывать.

Локи щебечет рядом.

— Я могу отвести тебя к Источнику. Знаешь, говорят, что если испить из него, сразу наполнишься мудростью. Не знаю, насколько это верно, сам я не пробовал, но Мимир там свою службу несет исправно.

Гаст матерится, когда полы плаща путаются в корнях и поднимает голову на чуть подтанцовывающего при ходьбе Локи:

— Мимир, яхонтовый?

Локи машет рукой:

— Был такой мудрец на заре Асгарда. Я выпросил себе его у Смерти в подарок, по старой дружбе. Она и отдала. Вредный — страшно. Но смешной.

Локи ещё что-то ему рассказывает, а Грандмастер лениво думает о том, что попросить что-то в подарок у Смерти, добившись при этом успеха — та ещё задача. Жаль, что он не был знаком с Локи, когда играл на жизнь брата — может, не пришлось бы тогда умирать самому³.

Но Локи, кажется, совсем не осознает привилегированность своего положения.

— …Или может тебя познакомить с моей мамой?

— Мамой, Ло-ло? Мне казалось, ты несколько… м, несколько стар для этого.

Локи смеется:

— А почему нет? В конце концов, это мой мир. Я вполне могу создать себе маму, если захочу.

Эн Дви нелепо спотыкается и Локи едва-едва успевает его подхватить.

Он хмурится. Между рыжими бровями залегает смешная складка и Локи качает головой.

— Нет, валяться по холодной земле я тебе не позволю. Пошли, тут корни недалеко.

Эн задыхается от возмущения:

— Корни?

Локи не отвечает. Но берет его за руку так мягко, что он ему доверяется.

Он обещает себе, что если он не увидит ничего, кроме зелени и деревьев, он очень-очень обидится.

Но когда деревья расступаются, и перед ним открывается вид на поляну, у Грандмастера дух захватывает.

Никогда и нигде он не видел того, что видит сейчас. «Корни» оказываются разветвленными потоками энергии, живыми, пульсирующими, извивающимися и расходящимися во все стороны этого мира. Пожалуй, он разгадал, на чём держится маленькая фантазия Локи, но сейчас его это мало волнует.

Всё на поляне залито искрящимся светом.

Локи обнимает его за плечи:

— Красиво, да?

С этим сложно не согласиться.

Он толкает Эн Дви, и тот падает, приземляясь на мягкую землю и на «корень» одновременно. Чужая сила разливается по венам пузырьками, и Локи нависает над ним, и рыжие волосы его пушатся и создают вокруг него золотой ореол.

Локи снова его целует.

Они растворяются в концентрированной энергии и в поцелуе одновременно. Они почти не касаются друг друга физически, но Грандмастер чувствует, как болезненно-нежно касаются невесомые лучики магии Локи его собственной монументальной силы, как они оплетают её и проникают всё глубже. Как они насыщают его, как наполняют его эмоцией и как эмоция переходит в физическое удовольствие. Он задыхается от этих ощущений, и Локи над ним задыхается тоже, и целует его лишь с большей самоотдачей.

Эн Дви тянет его на себя, и Локи с удовольствием падает ему на грудь. Они целуются куда более лениво и нежно. Он гладит острые скулы, и Локи ластится к его рукам, и его магия ластится вместе с ним.

— Из-за тебя я испачкал плащ, — капризно говорит он, но в золотистых глазах столько морального удовлетворения, что Локи всё равно доволен собой. — Как ты думаешь, м, как ты думаешь расплачиваться за него, сладкий?

— Я весь твой, Грандмастер, — Локи прячет лицо в основание его шеи. — Я весь твой.