— Как думаешь, радость, — сказал Астарион, переступая порог «Волшебных Принадлежностей». — Где мы с тобой так нагрешили, что у нас на пути обязательно должно возникать какое-нибудь препятствие?

      Маркус нахмурил брови. Он не посещал это место последние два года, и за два года здесь и правда кое-что изменилось. Во-первых, места начали сдавать ученикам магической академии, во-вторых, лавку подрядили охранять Огненных Кулаков. По крайней мере, двоих. Они стояли с алебардами в полном доспехе как раз у лестницы на второй этаж и не позволяли никому туда подниматься.

      — Ну… где конкретно нагрешили сказать сложно. Напомни мне, мы гневали Тира ? — спросил тифлинг, окидывая взглядом торговый зал.

      — На счет Тира не уверен, — задумался Астарион. — А вот Мистру, помнится, гневали.

      — Ну раз терять уже нечего, с ее последователей и начнем. — Маркус кивком указал на стол у самой лестницы, за которым стояла гномья волшебница. На столе лежали свитки с начертанием, справа от нее парил огромный огненный элементаль, удерживаемый магическими браслетами. — Мне бы Эммир руки оторвала за такое, — осуждающе хмыкнул Маркус. — Такую здоровенную тварюгу на такую хлипкую цепь посадить.

      — Вот, тебе уже есть с чего начать разговор. Уверен, эта бедолажка проклянет день, когда пошла в магички, как только познакомится с тобой поближе. — Эльф накинул капюшон, готовясь слиться с тенями. — Ну а пока ты развлекаешься, я обойду их с той стороны, — он показал на колонны у входа на второй этаж, — и как только наши бравые рыцари отойдут от лестницы, я туда проберусь. Главное — придержи их немного и следи за камнем.

      Астарион исчез в полумраке плохо освещенной секции. Маркус вышел в центр зала, кутаясь в плащ так, чтобы его никто не узнал раньше времени. Будет обидно, если оставшиеся допоздна торговцы или редкие посетители задержат его до того, как он доберется до намеченной цели.

      Цель представляла собой молодую ученицу местной магической академии, волшебницу Клариссу. Она впервые сделала нечто, по ее мнению, выдающееся — формулу для наручей, позволяющих держать под контролем действительно огромных элементалей. Собрав последние деньги, она арендовала место в «Волшебных Принадлежностях», думая, что тут то точно найдутся покупатели на созданные ею свитки. Но за день это вложение так себя и не оправдало. Посетители лавки или вообще к ней не подходили, или скучающе интересовались ценами, а после шли к другим торговцам. Еще Кулаки доставляли проблем, не позволяя шагу от стола делать в сторону охраняемой ими лестницы. В общем, настроение у Клариссы было на нуле, и ей казалось, что хуже быть не может, но появившийся перед ней колдун сходу дал понять, что может еще как.

      — Ну и монстра ты призвала, поразительно. — Из-под капюшона закрывавшего лицо колдуна показался ехидный оскал. Кларисса, не достающая ему и до бедра, внутренне сжалась, и теперь казалась себе еще меньше и беззащитнее, чем обычно. В памяти моментально всплыли все истории о тех, кто связывал себя узами договора с различными сущностями и пользовался их силой в обход долгого обучения и самоконтроля. То, что посетитель в черном связан с кем-то или чем-то договором, она поняла сразу. Магическое зрение указывало на нить, тянущуюся от колдуна куда-то в пустоту. Кто был на другом конце, волшебница и представить боялась. — Не особо то ты приветливая, так ни одного свитка не продашь, — продолжал скалиться он. Кларисса вдруг отмерла, спохватившись. В конце концов, пусть хоть сам дьявол сюда явится, лишь бы хоть что-то купил.

      — Доброй… э… ночи? — неуверенно начала она.

      — Ночи, думаю. — Из-под плаща незнакомца показался хвост, и волшебница опять лишилась дара речи, испугавшись собственной смелости так нагло упоминать дьяволов. — Так и что ты продаешь? Свитки призыва? Заклинания контроля? — Он навис над столом, вчитываясь в знаки на развернутом пергаменте. — Похоже на примитивное начертание с использованием инфернального… да ты шутишь.

      Волшебница нервно сглотнула. Она и правда вплела в начертание знаки нижних планов, которые подсмотрела у магистра в личной коллекции. Только они позволяли настолько крепко привязывать кого-либо к предметам или к самому заклинателю. Но ей казалось, что она надежно их спрятала, и мало кто разглядит в сложном плетении рун инфернальные символы. Конечно же, если в это не влезет какой-нибудь хвостатый душеносец.

      — Это не важно! — пискнула она, раскрасневшись. — Знаки держат элементаля, надежно держат. Так что, если нужно — бери. Но имей ввиду… имей ввиду, что я цену не скидываю, и назад не принимаю!

      — Вот как? Да ты серьезно настроена, я посмотрю. — Хвостатый скрестил руки на груди, продолжая ехидничать. — И много ты такого невозвратного за день напродавала?

      — Мало, — насупилась Кларисса.

      — Вот и прекрасно. Мне работы меньше, — сурово бросил он. — Хватит с меня недоучек, создающих проблемы моему городу. То корону сопрут, то гигантских элементалей кривым начертанием привяжут. Надоедает, знаешь ли, за всеми подчищать.

      Волшебницу будто водой окатили. Страх ушел на второй план, и внутри ее трусливой душонки зашевелилось что-то похожее на ярость. Сам факт, что какой-то колдун, который дня в магической башне не пробыл, назвал ее недоучкой, взбесил Клариссу настолько, что даже элементаль отшатнулся, почувствовав гнев своей хозяйки.

      — Ты! — взвизгнула она, вмиг обратив на себя внимание Огненных Кулаков. — Да как ты вообще смеешь… говорить мне такое! Ты же дня на обучение не потратил! Тебе сила просто так досталась, задарма считай, и теперь ты самый умный? Я тебя спрашиваю, ты что, тут самый умный?! Что ты можешь знать о магии? О начертании? Ты вообще в состоянии призыв от вызова отличить?! Что ты сделал в своей жизни выдающегося? Ты хоть что-то сделал, кроме как невинные души своему хозяину таскать? По головке то тебя хозяин хоть раз погладил?!

      Незнакомец наклонил голову, прислушиваясь. Кулак отдал приказ своей сослуживице проверить, что происходит, и она спешно направилась к ним. Разгневанная Кларисса выжигала взглядом его фигуру, но, кажется, колдун потерял к ней всякий интерес.

      — Советую не упоминать при мне никаких хозяев, которым кто-то вынужден был таскать души, — холодно произнес он, не глядя на волшебницу. — В такие моменты я вспоминаю о чем-то очень нехорошем. И ты не представляешь, как меня это бесит.

      В следующую минуту редко выражающаяся Кларисса вдруг вспомнила все слова, которыми знакомый кузнец крыл своих подмастерий. Колдун, приветственно помахав подошедшей к ним Кулаку Лиз, стянул с головы капюшон. Щелкнула застежка, тяжелая ткань упала ему на плечи, являя миру лицо спасителя Врат Балдура. Спутать бледного тифлинга, победившего Старший мозг, с кем-то еще, было невозможно, слишком уж запоминающаяся у него была внешность. У волшебницы дернулся глаз от осознания, что из всех возможных представителей этого ремесла она сцепилась с единственным, который заслужил всеобщую любовь и уважение. У Огненного Кулака Лиз отвисла челюсть.

      — Арчибальд! — крикнула она. — Ты гляди, кто к нам зашел!

      Теперь настала очередь ее командира удивляться. О герое, спасшем город и его команде не слышали уж года два. Он просто испарился в никуда, будто и не бывало. Остальных случалось встречать, но они не особо то делились историями. Приходилось довольствоваться россказнями бардов и каких-то солдат, которые вроде как стояли у ворот Верхнего города во время всей этой заварушки.

      — Разрази меня Тир! — воскликнул Арчибальд и как завороженный двинулся к тифлингу, покинув свой пост вопреки всем положениям и уставам. — Это же Маркус, мать его, Хэллсторм!

      Кларисса отвернулась, прижав ладони к пылающим от стыда щекам, все, чего ей хотелось, — это просто исчезнуть, не оставив о себе никакого напоминания. Единственное, что ее спасало в этой ситуации, так это то, что на нее никто не смотрел. Всех интересовал только герой. Зазевавшиеся торговцы, парочка заблудивших на ночь глядя в лавку магов и, кажется, даже бессменная проекция Лорракана, от которого и праха теперь не осталось, устремили свои взоры в сторону живой легенды. Маркус Хэллсторм, стоя под ярким светом магических фонарей, изо всех сил делал вид, что очень рад этому вниманию.

      — Моя ты прелесть, — шепнул под нос Астарион, осторожно высовываясь из-за колонны. Пока Кулаки заняты превознесением тянущего улыбку тифлинга, путь свободен. До лестницы всего пара метров вдоль стены, а там — на второй этаж и до хранилища. Эльф прошел этот путь без приключений, собравшийся рядом с Маркусом народ настолько увлекся похвалой и попытками спросить что-то об их совместных похождениях, что даже иди он, не прячась, никто не обратил бы внимания. — Слушайте, слушайте речи этого сладкоголосого дьявола, — еле слышно произнес Астарион, доставая отмычки. — Мой мальчик так восхитителен в своем обольщении.

***

      Хранилище, находящееся в неведом пространстве, встретило Астариона приятным полумраком. Он медленно пробирался по коридорам, осторожно наступая на каменные плиты. Оставшийся за спиной портал сиял слабым светом. Камень на парном кольце потускнел, и он примерно мог прикинуть, на каком расстоянии находится от носителя второго такого кольца, и расстояние это оказалось довольно впечатляющим. Он торопился, хотя и не сомневался, что у Маркуса хватит красноречия заболтать всех этих растяп на час вперед. Его подгоняло желание поскорее ухватиться за лампу, которая была ключом к свободе и жизни под солнцем. Он запрещал себе мечтать о прогулках в саду в последние осенние дни, о ласковых лучах и тепле, которого ему так не хватало с того момента, как кончилась его смертная жизнь. Но мечтать все же хотелось. Тот короткий промежуток времени, когда он мог не прятаться во тьме, остался яркой вспышкой в его воспоминаниях. Тогда же, в жаркий полдень, он встретил на пути тифлинга, с которым позже связал свою жизнь. Он помнил утро после их первой совместной ночи и яркое солнце, что так нежно его согревало. Возможно, поэтому несмотря на всю ту мрачную ауру, что окружала колдуна, он всегда ассоциировался у Астариона только со светом.

      Улыбнувшись своим воспоминаниям, Астарион обошел выступающую плиту со спрятанной под ней взрывчаткой. Тратить время на такой примитивный механизм было ниже его достоинства. Полшага в сторону, осторожно по стенке, и еще одна плита осталась позади. Астарион дошел до двери с железными вензелями, за которой хранилось его сокровище. Будучи безбожником, он даже не знал, кого просить о милости и о том, чтобы лампу не перетащили куда-то еще. Но удача снизошла до эльфа и магический сосуд обнаружился в озаренной синеватыми отблесками зале. Оставалось только его забрать.

      — Какая безвкусная вещица, — сказал он, глядя на потрепанную латунную лампу, которая совсем не походила на сильный магический артефакт. — Никогда бы не подумал, что буду благоговеть перед чем-то подобным. Неудивительно, что в прошлый раз я махнул на тебя рукой. — Он еще раз осмотрел пространство вокруг и, не найдя ничего подозрительного, осторожно взял лампу в руки.

      Ничего не случилось. Его не испепелило внезапно активировавшееся заклинание, не убило из ниоткуда взявшимся противовесом, даже двери, и те остались открытыми. Хранилище, окутанное тишиной и короткими вспышками силы плетения никак не выдавало того, что защитный протокол снаружи уже пришел в действие.

***

      Маркуса засыпали вопросами, на которые он охотно отвечал, выжимая из себя всю свою харизму. Он уже рассказал об иллитидах, о драконе под городом и Тройке Избранных, оставив на десерт рассказ о Лунных Башнях и проклятии Шар. Но что-то вдруг прервало его, заставив прислушаться к своим ощущениям. Он заметил неладное. Что-то изменилось в пространстве, зашевелилось, обрело оболочку и цель существования. Огненный элементаль колыхнулся, обдав жаром стоящих рядом магов. Судя по их лицам, они тоже это ощутили. Почувствовала волнение и Кларисса, сидевшая в углу последние полчаса.

      — О, доспехи ожили. — Кулак Лиз перехватила алебарду, прикидывая расстояние до лестницы. — Прошу прощения, герой, для меня честь слушать о твоих победах, но, кажется, кто-то опять пролез в это треклятое хранилище!

      — Пусть сначала пустоголовые разберутся, — поправил шлем Арчибальд. — Лиз, выводи всех, я за железяками следом, гляну, кого они там прижали.

      Маркус покосился волшебницу, потом на удаляющегося Кулака и, наконец, на взволнованного потоками магии элементаля. Его раздразнила сила рун, подчиняющих неживое. Судя по всему, орден не заменил магических стражей и оживающие доспехи все еще охраняли лавку, просто их задвинули подальше, как раз на случай чего-то непредвиденного. И случай как раз настал. Тифлинг взглянул на кольцо, игнорируя призывы Лиз покинуть ставшее опасным помещение. Лазурный камень не светился, а значит, Астарион все еще был в хранилище. И если он не знает о засаде, то ему обеспечены очень серьезные проблемы.

      — Ego expulsurus sum te… Ego expulsurus sum te… — дрожащим голосом повторяла Кларисса, пытаясь развоплотить элементаля, который стал еще больше. Маркус снова обратил внимание на призванное существо, и в его голове возник план. Он набрал воздух в грудь и медленно выдохнул, прикидывая, что ему будет за такое непотребство. Но, что не думай, жизнь Астариона была важнее любых последствий.

      — Omnes morieris pro dilectione mea, — разразилось у Клариссы за спиной. Слов она не поняла и воззвания к плетению не ощутила. Это было не заклинание, это был отвлекающий маневр, на который она клюнула, оставив элементаля без внимания на какие-то полминуты, которых колдуну хватило для реализации его дальнейшей затеи. Он, незаметно для волшебницы, сплел пальцами руны, совпадавшие с рунами на браслетах ожившего огня. Элементаль взревел, озаряя залу ослепительным светом, Кларисса оцепенела, глядя, как оковы ее прислужника падают на украшенный мозаикой пол.

      — Не зевай! — Маркус крепко схватил ее за плечо, швырнув в сторону. Освобожденный всполох огня первым делом атаковал ту, что призвала его с другого плана. Пылающий шар влетел в стену, чуть не опалив Клариссе лицо, танцующая тень нависла над ней, собирая силы для новой атаки.

      — Это что за?! — послышалось с лестницы. Кулак Арчибальд принял оборонительную стойку, выставив вперед алебарду. Ожившие доспехи, собравшиеся у входа в хранилище, зашевелились, почувствовав куда более серьезную угрозу. После смерти Лорракана ими управляли достаточно простые заклинания, призванные выбирать из двух источников опасности наибольшую.

      — Элементаль с цепи сорвался! — крикнул ему Маркус, дав зарядом потусторонних молний ревущему всполоху в спину. Подоспевшие доспехи кинулись в атаку, позволяя испуганной Клариссе отползти за стойку. Правда, шансов у железных хранителей было не много. От ударов разгоряченных кулаков плавился прочный металл. Сама лавка не вспыхнула только потому, что еще при жизни владелец наложил на нее защиту от стихий. Маркус атаковал элементаля, держась на расстоянии. Молнии влетали в гудящее пламя, но существенного вреда не наносили. Во все стороны отлетали куски поплывшего железа, хранители буквально таяли на глазах.

      — Что мне делать, Хэллсторм? — Арчибальд отскочил от огненной вспышки, осознавая, что от его оружия нет толка. Колдун, заставляющий элементаля вертеться, и, кажется, дразнящий его этим еще больше, махнул в сторону двери.

      — Иди и скажи, чтобы все убрались с улиц. Отсюда до причала, чтобы ни одной живой души на улицах не было!

      Арчибальд замысла не понял, но спорить с непререкаемым авторитетом не стал. Ему в голову не могло прийти, что герой Врат Балдура злит элементаля намеренно, выигрывая время для неопознанного взломщика.

      — Я сейчас! Я это быстро! — Кулак добежал до колонны, перелез через стойку, чуть не наступив на сжавшуюся в комок Клариссу. Не заметив волшебницу, Арчибальд побежал к выходу, оставив ее наедине с колдуном, двумя едва движущимися доспехами и разъяренным огненным элементалем.

      Внутри у Маркуса все сжималось от тревоги. Столп живого пламени, швыряющегося огнем во все стороны, заботил его меньше, чем тусклое, едва заметное сияние лазурита на его кольце. Астарион не выходил, и о его судьбе можно было только догадываться. У тифлинга уже проскользнула мысль обратиться к Госпоже Мечей, но он понимал, что эта просьба может выйти боком им обоим. Поэтому, оставив элементаля на последнего хранителя, он нацелился на лестницу, и уже было перенес себя туда, но вовремя заметив отблеск лазурита на правой руке, отпустил нить плетения. Эльф наконец прошел через портал.

      — Ну все, позаигрывали и хватит. — Меж тонких пальцев колдуна заструились тени, веющие могильным холодом. Элементаль, добив последнего хранителя, обернулся, почуяв концентрацию потусторонней магии. Шар огня вспыхнул в его руках, но цель поразить не успел. — Fames Hadar! — Темный круг мертвецкого холода проступил из-под земли. Силуэт элементаля поплыл, встретившись с противоборствующей стихией. Он остывал, испуская клубы пара, но все еще был невероятно силен.

      Маркус обошел его по кругу, прислушиваясь к треску льда и вою пламени. Стало понятно, что даже такое сильное заклинание на долго призванную сущность не удержит. Поэтому он решил следовать своему первоначальному плану. Встав у двери напротив элементаля, он крикнул Астариону «Уходи!» и, собрав искрящие молнии в ладонях, приготовился атаковать элементаля, оттягивая его на улицу.

      — Куда уходить?.. — высоким голосом пискнул кто-то позади него. Тифлинг обернулся и обнаружил трясущуюся волшебницу, с расширенными от ужаса зрачками.

      — Наружу, — раздраженно ответил он ей. — И, если не хочешь просто путаться под ногами, делай, что говорю. — Раздался громкий треск, лед, сковывавший элементаля, разлетелся на куски. Маркус сделал шаг назад, вливая больше энергии в искрящие в руках молнии. — Как только покажется — бей. Но не льдом, поняла? Как бы тебе не хотелось, никакой заморозки. — Кларисса кивнула и, подняв дрожащие руки, сложила символ чародейских стрел. Треск стал громче. Сквозь непроглядное облако тьмы проступали отблески исполинского пламени. — Ближе… Ближе… — подзывал существо Маркус, осторожно отходя назад. — Давай! — Элементаль вырвался из сковывающего круга. Облако пара накрыло лавку, снижая видимость до нуля. Звенящие молнии сорвались с пальцев колдуна, попав точно в цель. С разницей в пару секунд в пыщащее адским пламенем тело влетели чародейские стрелы. — А теперь — бегом!

      Ночной город озарился отсветами движущегося испепеляющего все на своем пути огня. Кларисса бежала так быстро, как могла. Поспевать за долговязым тифлингом, который будто развлекался, а не всерьез рвал когти от взбешенного элементаля, с ее ростом было сложно. Молнии пролетали у нее над головой. В ответ летели огненные шары, но уже куда меньшего размера, чем были до того, как существо с пламенеющего плана попробовало Голод Хадара на вкус. Вдоль улицы, по которой они бежали, на крышах домов засели отряды Кулаков, вооруженные морозными стрелами. Увидев их, Маркус замахал руками и что-то крикнул, но рев элементаля перекрыл его.

      — Что он сейчас сказал? — взволнованно спросила Лиз, держа наготове тяжелый арбалет.

      — Попросил не мешать, — ответил ей появившийся из ниоткуда эльф, укутанный в длинный серый плащ. — И уж поверьте, если этот негодник просит ему не мешать, лучше прислушаться.

      — И что нам делать? — растерянно уставился на бледнокожего эльфа Кулак Дарнис.

      — Ох, просто наслаждайтесь представлением. Герой в город вернулся.

      Представлением наслаждались не только собранные со всей округи Огненные Кулаки. Жители, выбежавшие из ближайших домов и другие горожане, включая дворян Верхнего города, собрались на другом берегу Чионатара поглядеть, как бледный тифлинг загоняет в его воды очередную опасную тварь. Бежавшая следом со всех ног гномья волшебница вызывала у толпы не меньше восхищения, а некоторые и вовсе отмечали, что ее героизм намного превышает героизм некоторых стражей города. Апогея зрелище достигло тогда, когда элементаля удалось загнать на причал. Город замер, в ожидании развязки.

      — А теперь что? — спросила Кларисса колдуна, глядя огромными глазами на влетевшего на скользкие доски разъяренного элементаля. — Теперь то можно его подморозить?!

      — Нет, иначе не сработает. — Тифлинг пятился назад, не сводя глаз с противника, в груди которого клокотало пламя. Доски под ним почернели, но его жара было все еще недостаточно, чтобы прожечь их насквозь. — Иди на самый край, отвернись и очень крепко закрой уши. — Кларисса хотела спросить зачем, но яркие всполохи огня быстро заставили ее передумать. Она развернулась и, пробежав мимо тифлинга, присела на краю причала, зажав уши ладонями, как он и сказал. Разорвавшая пространство волна звука долетела до нее глухим отголоском, но и этого хватило, чтобы ощутить, как все переворачивается внутри.

      Причал разворотило силой колдовского заклинания. Тяжелые обломки разлетелись во все стороны, элементаль рухнул в реку, нагрев ее вокруг до кипения. Не будь в нем столько жара, он бы воспарил над поверхностью, но соприкосновение с холодной водой распаленной материи высвободило столько энергии, что выбраться из эпицентра этой бурлящей воронки было невозможно. Кларисса, неожиданно оказавшись в самой толще, обессиленно барахталась, не понимая, где дно, и в какую сторону плыть. В мутной воде, среди поднявшегося со дна ила, пузырьков воздуха, исходящих от угасающего элементаля, ухватиться было не за что. Но ей все же что-то подвернулось под руку, что-то упругое, и тянущее за собой на поверхность.

      На берегу собралась толпа народа. Огненные Кулаки не подпускали зевак близко, стоя в оцеплении. Особо внимательные пытались высмотреть в черных водах Чионтара двух существ, живых или мертвых. Наконец кто-то откликнулся, все внимание переключилось на отдаленную часть берега, вдоль которого, прихрамывая, тащилась похожая на тифлинга фигура. За ней следом, вцепившись в хвост, как в последнюю надежду, плелась еще одна, совсем маленькая.

      — Это они! — послышался низкий голос капитана. В полумраке слабо освещенной улицы раздался возглас всенародного ликования. Сидящий на крыше эльф, улыбнувшись, покачал головой. Всех подробностей он не знал, но прекрасно догадывался, чьих рук это дело. Спрятанная под плащом лампа грела его душу. Осталось только умыкнуть самого героя и можно собираться в путь. Но его, судя по всему, отпускать не планировали.

      Маркус остановился перед отрядом Кулаков. Они стояли на проходе, не давая ему подняться наверх, а тем, кто на улице — спуститься к берегу. Смахнув с лица мокрые волосы, он повернулся к Клариссе, которая, прячась за ним, все еще держала его за хвост.

      — Ты не могла бы?

      — Чт-что? — недоуменно спросила волшебница.

      — Отпустить мой хвост. Мы не настолько хорошо знакомы. А хвост… это личное. Очень.

      Кларисса, только теперь осознав, за что она все это время держалась, разжала пальцы, залившись краской по уши. Колдун с трудом сдержал смех, отвернувшись, чтобы не видеть растерянного горящего лица волшебницы. Кулаки, молча наблюдавшие за этой сценой, расступились, пропуская вперед капитана Дарса. Он, выйдя в круг света, падающего от зажжённых факелов, кашлянул, привлекая внимание к себе.

      — Маркус Хэллсторм, Кларисса Никс, — командирским голосом заявил он. Тифлинг приветственно поднял руку, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень дружелюбия. Лицо Дарса оставалось непроницаемо каменным, что не сулило ничего хорошего. — Вы арестованы, — отчеканил он, подтверждая опасения Маркуса. — Вы оба.