— Рома, — вздохнув, сказала Полина. Она с трудом удерживалась от того, чтобы влепить ему крепкий подзатыльник, — ты перестанешь кидаться в меня своими бумажками или нет?! Я тебе сейчас точно руки оторву!

Антон прыснул, а Рома мигом состроил невинную моську.

— Я просто хотел тебя повеселить. Ты выглядишь такой серьезной.

— Жаль, но тебе это не удалось, — пробурчала Полина.

Они втроем сидели у нее дома на кухне, разложив учебники и тетради, и пытались усердно готовиться к последним контрольным. До них оставалось меньше недели, а проблем у троицы по-прежнему хватало. У Ромы сильно западала математика и география. У Антона хромал английский, а у Полины тяжело шла история. И все это надо было наверстать за пару дней.

И если у Морозовой в ней самой и в Антоне была хоть какая-то уверенность, что они смогут достойно закончить одиннадцатый класс, то в Роме она, честно говоря, сомневалась. Тот совершенно несерьезно относился к их дополнительным занятиям.

Сначала Полина давала ему поблажку, потому что у Ромы недавно был день рождения. Парень до сих пор был в приподнятом настроении — не каждый день исполняется семнадцать лет и все такое. К тому же, Пятифан еще и работал. Но потом ей откровенно надоело смотреть на то, как Рома филонит и на уроках, и на их занятиях.

Она сказала об этом Антону, но тот только развел руками.

— Поля, мы же не можем заставить его насильно учиться, — вздохнул блондин. — Даже если это будет для его блага — с ним ничего не сделаешь.

Морозовой пришлось согласиться с Тошей. Однако она все равно таскала Пятфиана к себе домой, чтобы научить его хотя бы элементарным вещам для решения задач, которые гарантировали бы ему твердый тройбан.

Но он все равно был таким несносным!

Рома, видимо, понял, что в этот раз, похоже, перешел черту терпения Морозовой. Он стыдливо уткнулся взглядом в пустой листок в клетку, лежащий перед ним, но все же даже не пытался что-то решить.

Полина вздохнула.

— Антон, — сказала она, чувствуя как из-за Ромы в ее голове снова воцаряется хаос из дат и событий. История давалась ей нелегко — врожденного таланта к ней, как у дедушки, у Полины не было, — помоги, пожалуйста, нашему балбесу.

Петров послушно кивнул, отвлекаясь от Past Simple, и обращаясь к тригонометрическим уравнениям.

Спустя пару минут Рома вроде бы внимательно смотрел на наглядные примеры Антона и даже что-то писал. Блондин обладал потрясающим умением заставлять людей его слушать и, похоже, даже не подозревал об этом.

Полина улыбнулась, обводя в тетради очередную важную дату.

В итоге они позанимались еще минут тридцать, а потом Рома не выдержал и завопил:

— Все, я так больше не могу! Чай хочу! Есть хочу! Отдыхать хочу!

Морозова сама уже была готова на все плюнуть. Ей тоже нужен был хороший перерыв.

Она поднялась из-за стола и направилась к плите. В чайнике была вода, поэтому Полина только включила газ и направилась к холодильнику, с целью достать оттуда колбасу и сыр для бутербродов.

— Я помогу, — сказал Антон, подходя к ней.

Они вдвоем быстренько все нарезали и разложили по тарелкам. Рома же в это время просто сидел, откинув голову назад и массируя пальцами виски. Видимо, усердно переваривал полученные знания.

— Ненавижу математику, — изрек он через пару секунд. — И географию. И географичку тоже ненавижу!

— Что она тебе сделала? Ну да, немного противная тетка, — пожала плечами Полина. — Но ты вообще много встречал адекватных учителей в нашей глуши?

— Немного противная?! — задохнулся от возмущения Рома. — Да ты, наверное, шутишь! Ты ее вообще видела?

Полина закатила глаза, разливая чай по чашкам. Она не разделяла его агрессивность по отношению к преподавателям. Даже если те перегибали палку.

Антон убрал со стола учебные принадлежности и газеты, которыми они застилали его. Все-таки их учебники и тетради где только не валялись — не хотелось обедать бациллами.

Рома, похоже, нашел в себе силы подняться и аккуратно поставить тарелки и чашки на стол.

Они все втроем принялись за перекус.

— Ты позвонил родителям? — спросила у Антона Полина.

— Да. Я сказал, что остаюсь у тебя. И Рома тоже.

— Они не против?

— Они были бы против, если бы я сказал, что остаюсь у какого-то левого одноклассника, — улыбнулся Петров, — но точно не у тебя, нет.

Морозова улыбнулась. Ей еще не довелось познакомиться с родителями Антона, но она надеялась, что на последнем звонке ей удастся это сделать.

— А ты, Рома? — спросила Полина. — Сказал?

— Конечно, мама, — ехидно ответил он. — Сделал все, как ты и приказывала.

Морозова закатила глаза в ответ на его шутку.

Оставшееся время они ели молча, потому что умственная деятельность вызвала у них нешуточный голод.

* * *

Полина заставила их после перекуса снова сесть заниматься, чтобы не терять время зря. После еды процесс внезапно пошел легче, что не могло не радовать Морозову.

Рома послушно делал математику, а Петров снова переключился на английский. Изредка они обменивались вопросами, но большую часть времени прилежно учились.

Время стало постепенно близиться к вечеру. Полине не хотелось больше напрягать глаза, и она потихоньку стала закругляться с историей. Остальные последовали ее примеру.

— Знаете, — сказала Полина, после того как они все поужинали и сидели в ее комнате, — я все-таки подумываю подать документы не только в музыкалку.

У Антона упала челюсть. Рома выпучил глаза и удивленно вытаращился на нее.

— Чего? — наконец-то спросил Пятифан.

Девушка опустила взгляд.

— Я долго думала и решила, что могла бы стать, например, швеей. У меня неплохо получается.

— Но скрипка… И твои концерты, — изумленно сказал Антон. — Разве это все было зря?

— Конечно же, нет, — ответила Полина, нервно болтая ногой. — Просто…я поняла, что мне не обязательно идти строго по стопам мамы. Надо попробовать что-то другое, что мне тоже нравится.

— Ты же хорошо играешь, — возразил Рома.

— Да, хорошо. Но не абсолютно прекрасно. Я, конечно, подам документы в музыкальный, но…

— Но?

— Но если я пройду на швею, то хорошенько подумаю прежде чем принять окончательное решение.

— Ясно, — вздохнул Антон. — Что ж. Дело твое. Мы отговаривать не будем, да, Рома?

— Угу, — ответил тот, кивнув головой. — Хотя, честно говоря, я удивлен.

Полине стало легче от того, что она им рассказала. Теперь только осталось сообщить об этом тете Наташе. Она ведь тоже думает, что Полина будет пробоваться только на скрипачку.

— А ты, Рома? — спросил Антон. — Куда пойдешь?

— Решу после контрольных, — отмахнулся он. — Не люблю загадывать.

— Плана как всегда нет? Чистая импровизация?

— Так точно. А у тебя, Антон?

Тот смутился.

— Может быть, журналист? — нерешительно предположил он. — Я просто подумал… Вы всегда мне говорите, что я умею располагать к себе людей.

— О-о, — одобрительно протянул Рома и похлопал его по плечу. — Отличная мысль. Ты над этим хорошо подумай.

— Ну и еще я подумывал над другими вариантами, конечно, — поправил очки Антон. — Но журналистика пока что кажется мне самым интересным направлением.

— Классно, — ответила Полина, улыбнувшись. — Я думаю, что у тебя получится.

Они еще немного поговорили об их будущем. Рома был твердо уверен, что им удастся втроем снять квартиру. Хотя бы однокомнатную. Антон намеревался ему помочь.

Полина, конечно же, тоже сказала, что сделает все ради общей цели. Ей не хотелось расставаться с парнями — они уже стали неотъемлемой и самой любимой частью ее жизни.

Чем темнее становилось за окном, тем напряженнее становилась атмосфера в комнате Полины. Не в плохом смысле.

Морозова заметила, что руки Ромы все чаще задерживаются на ее талии, а руки Антона — на ее спине или плечах.

Ощущение было такое, что все они пытаются что-то сказать, но при этом почему то не осмеливаются. И только топчутся вокруг да около.

В итоге первым все-таки сдался Рома. Он смущенно почесал затылок, взглянул исподлобья на Полину с Антоном и сказал:

— Не хотите продолжить то, чем мы занимались в библиотеке?

«И как мы вообще можем ему в этом отказать?», — с приятным волнением подумала Полина.

* * *

Через пару мгновений она вдруг оказалась между ними двумя. Антон находился позади и ласково целовал ее в шею, вызывая у нее мурашки, а спереди Рома настойчиво впивался в ее губы, выбивая из нее весь воздух.

— Тебе нравится? — спросил он.

Морозова судорожно вздохнула.

— Пожалуй, да, — ответила девушка.

Полина слегка нервничала и волновалась, но их прикосновения постепенно успокаивали ее. Она начинала расслабляться, а ее мысли все реже складывались в осмысленные предложения.

Когда Рома постепенно принялся расстегивать пуговицы на ее старом домашнем кардигане, она не стала возражать. Петров ласково поцеловал ее в висок, будто бы говоря, что все в порядке. И она, конечно же, поверила ему. Благодаря Антону Полине всегда становилось гораздо спокойнее. Девушка чувствовала, что может справиться с чем угодно, если он будет рядом.

Рома, управившись с пуговицами, стал стягивать с нее кардиган. Петров принялся помогать ему. Они оба делали это очень аккуратно.

В итоге Морозова осталась в одной растянутой футболке. Ей вдруг стало стыдно за свой внешний вид. Она, конечно, подозревала, что парням не хватит одних только поцелуев. Однако почему то все равно не надела что-то поприличнее. А зря.

Рома, увидев ее странное выражение лица, переглянулся с Антоном и спросил:

— Нам остановиться?

— Что? Нет! — рьяно покачала головой Полина. — Я просто… Короче говоря, мне стыдно за свою одежду. Выгляжу как бездомная. Даже и не подумала надеть что-то получше.

Антон тихо фыркнул у нее за спиной.

— И ты серьезно об этом так паришься? — недоуменно спросил Рома.

Морозова кивнула.

— Тогда мы избавим тебя от этого тряпья, — прошептал он ей на ухо.

Пятифан потянул ее футболку наверх, и Полина послушно подняла руки. Лифчик Морозова дома не надевала, поэтому, оставшись без футболки, спешно поспешила прикрыться руками, хотя понимала, что это — глупая реакция. Они все равно все увидят.

Рома кинул вещь куда-то на пол и медленно отвел ее руки от груди.

Морозова снова смутилась. Ей было особо нечем похвастаться, в отличие от Кати. В течение своей жизни она как-то вообще не думала об этом, но сейчас впервые пожалела, что ее грудь не такая большая.

Хотя парням она вроде бы понравилась. Они оба затаили дыхание, в то время как пристально рассматривали ее.

Полина только слышала быстрое биение их сердец.

Наконец-то Рома нашел в себе смелость дотронуться до ее правой груди. Аккуратно поглаживая небольшую мягкую выпуклость рукой, он резко выдохнул.

Тут же Полина почувствовала, как Антон дотронулся до ее левой груди.

Она чувствовала их взгляды на себе и их возбуждение. Движения Антона и Ромы становились более резкими. Пятифан осмелел и уже вовсю мял ее грудь, покрывая поцелуями ключицы.

Антон уткнулся ей в шею и тяжело дышал.

От всех этих звуков и ощущений у Полины закружилась голова, и она зажмурилась. Ей было непривычно, но при этом довольно приятно.

Она сама решила избавиться от пижамных штанов. В конце концов, чего теперь уже стесняться.

Морозова отстранилась от парней. Те сначала недоуменно на нее посмотрели, но когда увидели, что она делает, то тоже принялись снимать с себя одежду.

Антону удалось сделать это быстрее — ему всего-то требовалось стянуть с себя свитер и штаны. Рома чуть не заматерился, когда пытался справиться с заевшей застежкой на своей излюбленной спортивной кофте. Полина заметила, что он недовольно бурчит себе под нос.

Морозова поняла, что все это время они практически молчали. Она попыталась как-то разбавить атмосферу.

— Ты не замерз? — спросила Полина у Антона.

Тот стоял в одних трусах и неловко переминался с ноги на ногу. Антон также избавился от очков, поэтому подслеповато посмотрел на нее, когда она задала вопрос.

— Все в порядке, — улыбнулся он.

Полина кивнула, стараясь не бросать слишком много пристальных взглядов на нижнюю часть его тела.

Наконец-то Рома избавился от своей одежды и подошел к ним.

— Продолжим? — спросил он, целуя Полину в плечо.

Неловкость между ними снова исчезла.

Пятифан старался быть нежным, как умел — она это видела, а Антон старался все чаще ее успокаивать.

Морозова настолько отдалась своим эмоциям и чувствам, что даже не заметила, как они переместились на ее кровать. Она была полутораспальная, и им пришлось немного потесниться. Но в целом, никто из них не жаловался.

Рома оказался чуть ли не прижатым спиной к стене, а Антон расположился около края. Полина по-прежнему находилась посередине.

Морозова резко вдохнула, когда ощутила руку Ромы на своей икре. Антон поцеловал ее в лоб и провел пальцами по животу девушки.

Полине стало любопытно, найдет ли он в себе смелость спуститься ниже раньше, чем это сделает Рома. Хотя Пятифан скорее поднимался, потому что его рука с икры уже переместилась на бедро.

Морозова не увидела — почувствовала, как парни обменялись взглядами, а потом ощутила прикосновение руки Антона к своей нижней части тела.

Поначалу ей вообще не понравилось это ощущение, особенно когда он по незнанию попытался сразу ввести внутрь палец. Она зашипела, и Петров тут же исправился, решив начать с медленных и постепенных поглаживаний.

Полина никогда до этого не занималась мастурбацией сама — ей просто не особо хотелось, да и к тому же в ее жизни было очень много других событий, на которые приходилось тратить достаточно времени. Она втайне порадовалась, что весь ее первый опыт будет принадлежать только им двоим.

Рома не собирался отставать. Он целовал ее лопатки, а рукой поглаживал ягодицы. Морозова терялась от ощущений, хватая за руки то Антона, то Рому. Ей почему то необходима была точка опоры, хотя она уже и так лежала.

Парни понимали это, поэтому Рома приобнял ее одной рукой, а Антон позволил схватить себя за свободную конечность.

Полина потихоньку расслаблялась, привыкая к новым ощущениям. Она вроде как заводилась от поглаживаний Антона и даже стала пробовать двигаться сама, в такт его движениям.

Через пару секунд она поняла, что хочет сделать приятно и им. Парни были настолько поглощены ею, что наверняка совершенно забыли о себе.

Сначала Полина решила потрогать Рому. Так как девушка лежала на спине, она повернула голову к нему и посмотрела вниз.

Его член заметно выпирал. Полина нервно сглотнула, но все-таки, нашла в себе смелость потрогать его. Пятифан дернулся, когда рука Морозовой осторожно проскользнула под боксеры. Он посмотрел на нее затуманенным взглядом и застонал, уткнувшись ей в плечо.

Антон, увидев это, начал двигать рукой быстрее, заставляя Полину, незаметно для нее самой, тоже стонать.

Морозова помнила про Петрова, и хотела отплатить ему той же монетой. Полина также нащупала его член и принялась совершать те же движения.

Делала это она несколько неуклюже, немного смущенно, но при этом искреннее хотела, чтобы Антону и Роме было приятно.

Пятифан лизнул языком по шее девушки и принялся мять ее грудь. Антон увеличил скорость своих движений еще сильнее. Морозова почувствовала странное ощущение. Кажется, что она начинала становиться мокрой.

В итоге первым сдался Рома. Он укусил ее за плечо в порыве нахлынувшего оргазма и кончил ей на бедро.

Полина чмокнула его в висок и продолжала прислушиваться к собственным ощущениям.

Антон потянулся к ней за поцелуем. Полина с готовностью ответила. Внезапно Петров стал задевать пальцами какую-то чувствительную точку, и Полина, через пару секунд, дошла до грани. Она выгнулась в пояснице, а потом рухнула обратно на спину, тяжело дыша.

Антон, осознав, что он довел ее до такого состояния, тоже кончил, испачкав ей ногу.

Кое-как вытерев друг друга сухими салфетками, они мигом свалились спать. Рома пообещал, что завтра с утра он растопит баню, и они смогут хорошенько помыться.

* * *

Полина не ожидала, что после такого ей может присниться кошмар. Однако она внезапно проснулась посреди ночи, широко распахнув глаза.

Девушка открыла рот и стала глотать воздух, словно рыба. Ее сердцу необходимо было восстановить привычный ритм, а мозгу — успокоиться.

Перед глазами Полины до сих пор стояла картина того, как она прыгает в какую-то темную дыру. И ее падению нет конца.

Девушка понимала, что это — всего лишь сон. Но ей все равно было жутко. Она надеялась, что утром уже ничего не вспомнит.

Рука Морозовой скользнула по правой стороне кровати. Пусто.

Она повернулась влево и нащупала рукой плечо Ромы. Он повернулся к ней спиной и мирно сопел во сне. Полина улыбнулась и потрепала его по волосам.

— Тоша, — произнесла она, отворачиваясь от Пятифана и пытаясь хоть что-то различить в темноте. — Ты где?

— Я тут, — донесся до нее тихий голос. — Возле окна.

Морозова решила рискнуть добраться до него. Хорошо, что свою комнату Полина за столько лет чуть ли не наизусть выучила.

Полина нетерпеливо спустила ноги с кровати и зашлепала голыми ступнями по деревянному полу. В комнате было холодно, и она пожалела, что осталась только в одних трусиках, а вся ее одежда валяется кучкой где-то возле шкафа.

Она шла на ощупь, постоянно натыкаясь на предметы. Хорошо что хотя бы не свалила стул, который попался на ее пути, иначе бы разбудила Пятифана. Черт возьми, и почему ей нужно было поставить этот стул именно сюда?

Наконец-то она добралась до фигуры Петрова, стоявшего возле окна и обняла его сзади обеими руками.

Спина парня была холодной, поэтому Полина зябко поежилась.

— Тошенька, — тихо сказала она, — пойдем обратно в кровать. Ты ведь замерзнешь.

— Ты видишь его? — не своим голосом спросил Антон.

Морозову будто бы окунули в ледяную прорубь.

— Кого его? Где вижу? — шепотом произнесла она.

— Маньяка. Там. На поляне. В окне, — ответил Антон.

Полина не хотела смотреть на ночной пейзаж. Ее сковал страх. Она снова почувствовала себя маленькой шестилетней девочкой, которая шарахалась от каждого куста во дворе с наступлением темноты.

Она не будет смотреть. Она не будет смотреть. Она не будет смотреть…

Морозова сама не поняла, как уже всматривалась в беспросветную тьму в окне.

Девушка с ужасом ожидала, что на нее сейчас выскочит озлобленная человеческая рожа, и тогда она поседеет. На этот раз точно. Или навсегда лишится дара речи.

Но никто не выскочил и не напугал ее. Разве что кроме Антона, который продолжал стоять, будто бы он был каменным изваянием.

— Тоша, идем спать, — уже более настойчиво произнесла Полина. — Хватит стоять тут. На улице никого нет.

Она пожалела, что не видела его глаза в этот момент.

Морозова после пары секунд тишины все-таки настырно потянула его за собой, и тот на удивление тут же повиновался ей. Петров покорно дошел с Морозовой до кровати.

— На этот раз с краю сплю я, — безапелляционно заявила Полина, заталкивая Антона на середину кровати.

— Но…

— Никаких но! — шикнула она и легла, повернувшись к нему лицом. — Спи давай.

Блондин нащупал в темноте ее волосы и намотал на палец одну из прядей, а спиной плотнее прижался к спине Ромы.

— Мне так спокойно с вами, — пояснил он. — Никуда не уходите от меня.

— Никуда не уйдем, — ответила Полина и тут же прикусила губу от нервов. Петров ее здорово напугал.

Полина решила, что им стоит на будущее учесть такое странное поведение Антона.

Действительно ли он кого-то там видел? Или, может быть, это был какой-то подвид лунатизма? Однако ночь в принципе была сама по себе странная, ведь она тоже проснулась от кошмара.

«Не стоит переживать», — успокоила себя Полина. — «Наверное, ему тоже снилось что-то плохое — вот он спросонья и перенес это на реальность».

Интересно, Рома завтра подшутит над ними из-за этого? Она так и представила как тот говорит, что они оба являются параноиками.

Она тепло улыбнулась, подумав о нем, и пожалела, что прямо сейчас не может поцеловать его. Зато Петрова Полина поцеловать могла, поэтому она чмокнула парня сначала в висок, а потом в губы. Тот довольно чмокнул ее в ответ.

Полина закрыла глаза, пообещав себе обнять и поцеловать Пятифана завтра. И желательно несколько раз. Антона, конечно, она тоже не собиралась оставлять без внимания.