POV Автор

Birdy — Not About Angels

Перси и Аннабет стояли, не шевелясь :время для них остановилось. Слезы градом катились по щекам дочки Афины, она была не в силах произнести ни слова. Сын Посейдона выглядел так, как будто ему сказали, что его лучший друг умер. В головах полубогов была только одна мысль: «Спасти детей».

Ноги Аннабет предательски подкосились, она рухнула на землю. Она не поднималась, так и лежала вся в слезах, время от времени всхлипывая.

Сердца наших героев как будто состояли из мелких кусочков, сейчас этот пазл рухнул, а кто-то пришел и начал давить и без того крошечные осколки. Сердце верещало от боли, на душе скребли кошки, впиваясь острыми когтями в грудь, безжалостно и резко.

В мире всё перестало иметь значение, каждая победа теперь вызывала отвращение. За свои победы и помощь богам, миру полубоги заплатили слишком высокую цену, и не единожды. Они просто хотели помочь другим полукровкам, просто хотели мирно жить….

Но мойры против них: они сплели иную судьбу, состоящую из множества испытаний, горя, потерь и страданий. Даже самых счастливых моментов их жизней не хватит, чтобы хоть как-то скрасить все потери. Каждая победа оборачивалась для них еще более сложными испытаниями. Судьбы словно смеялись над ними или устроили им жесточайшую проверку, а сколько же два полубога смогут пережить? "Так, война с титанами, почему бы и нет, а давайте у одного сотрем память и забросим в другой лагерь, интересный результат… Ах да, почему бы нам их в Тартар не сбросить, пусть повстречают самых отвратительных существ, блин, выбрались, ну, пусть с ними теперь гиганты и Гея разбираются. Черт, опять победили? Ой, а я знаю, давайте двое гигантов похитят их детей, а потом уничтожат всё это семейство", — со стороны всё выглядело именно так.

Сейчас в них обоих что-то сломалось, их стержень веры и надежды с каждым разом становился более хрупким, сейчас этот хрусталь просто-напросто треснул: один щелчок, и ничего уже не склеить.

Перси стоял и твердил, как заколдованный:

— Почему? За что? — он перевел взгляд на небо. — Издеваетесь, да? Что, скучно стало? На прочность проверяете или нет, избавиться решили, чтобы глаза не мозолили?! Сколько можно?! Когда нас оставят в покое? Когда перестанут поганить наши жизни?! Мало?! — его голос сорвался на крик. — Вы меня слышите?! Пусть будут прокляты те дни, когда мы помогали вам, спасали Великих Богов! Что мы получили взамен?! Постоянные сражения, смерть! Сколько раз мы чуть не умерли, сколько раз выполняли ваши идиотские поручения?! И вот ваша плата… новые страдания!

Никто в лагере не произносил ни слова, все взгляды были прикованы к полубогам, дети которых исчезли; все они восхищались ими, их стойкостью, храбростью, преодолению всех трудностей, а сейчас они понимали, что даже самых сильных можно сломить: на этот раз враг попал точно в яблочко.

Раньше они просто выживали, а сейчас у них забрали главную ценность, смысл их жизней, это равнозначно тому, что оторвать часть души и тела.

Каждый в лагере понимал, что гиганты надавили на слабое место, руша всё то, за что их так ценили.

Аннабет, словно из нее выкачали все жизненные соки, еле поднялась и бросилась прочь. Впервые Перси не пошел за ней, потому что не мог её утешить; ему самому требовалась доза сочувствия, но никто и ничто в мире не могло им помочь.

***

Skillet — Come My Way

Аннабет брела, не разбирая дороги. Сама того не заметив, девушка оказалась у сосны Талии. Нога кровоточила, дочь богини мудрости не заметила, как поранилась. Душевная боль притупляла физическую. Аннабет села, облокотившись о дерево. Глаза были красными от слез, в голове крутилась лишь одна фраза: «Это я во всем виновата». Она никогда не испытывала такого; время, проведенное в Тартаре, казалось сказкой по сравнению с её нынешним состоянием.

Перед глазами всё плыло, это было, как в очередном кошмаре; руки опустились.

Она и Перси всегда боролись до конца, не сдавались до последнего, готовы были рискнуть собственными жизнями, но ситуация изменилась: жизни Силены и Луки — это другое. За то, чтобы они жили, родители готовы были отдать весь мир, как бы эгоистично это не звучало.

Дочь Афины чувствовала, что сейчас будет биться в истерике: сил не было, лимит исчерпали несколько лет назад.

Волосы спутались и закрывали лицо, она залилась истерическим смехом, повторяя:

— Это моя вина.

В следующий миг она опять лежала на земле, из последних сил стуча кулаками по ней. Вся жизнь казалась ей не смешной шуткой, которую над ней сыграли.

— Аннабет!

Девушка еле повернула голову на голос. Она сразу узнала его: это была Талия Грейс, дочь Зевса.

Талия была в ужасе: она никогда не видела подругу в таком состоянии — та выглядела еле живой во всех отношениях.

— Что случилось? Где Перси? Вы что, поругались? Расстались? — больше ничего не пришло в голову — Талия не понимала, что так могло расстроить дочь Афины.

Аннабет лишь покачала головой и, всхлипывая, произнесла:

— Сил-ле-ле-на и Л-лу-у-кка, он-ни з-заб-брал-ли их….

Дочь Зевса ничего не понимала, кто и куда, а главное, зачем забрали детей.

— Вставай, пойдем в Большой дом, там ты мне всё расскажешь.

***

Перси,после ухода Аннабет отправился на автопилоте к озеру: вода всегда успокаивала его, но только не сейчас. В данный момент ему хотелось утопиться или перестать что-либо чувствовать — это было не выносимо, всё внутри него рушилось. Он никогда не чувствовал себя таким бессильным, как только что вылупившийся птенец, который еще ничего не может. Сын бога морей просто сидел в позе лотоса и смотрел вдаль, прокручивая слова Энкелада: «Вы вселяете веру и надежду, объединяете всех, вы как клей и стержень<…>. Если бы не вы, остальные пятеро не справились бы<…>. Если бы вы умерли тогда, то Гея победила бы. Вы — сила как Богов, так и полубогов, а заодно и мира. Лишившись силы, мир падет».

— Какая мы сила, раз не смогли защитить собственных детей, — шепотом произнес сын Посейдона. — Какой я идиот, почему я отпустил их одних, какой же я глупец….

Полубог не ощущал ярости — лишь бессилие; он никогда не чувствовал себя так паршиво. Мысли путались, он не мог думать твердо, где-то далеко его сознание понимало, что надо действовать, но та малая часть не могла противостоять большей части, которая хотела свернуться калачиком и заснуть вечным сном, не видя никого и ничего, битва еще и не начиналась, а он уже чувствовал поражение…

— Эй, Перси! — окликнул его Хирон. — Пойдем, нам многое нужно обсудить.

Сын бога морей никак не отреагировал, продолжая смотреть вдаль.

Кентавр не знал, что сказать: он понимал, что простыми утешениями тут не поможешь.

— Перси, Аннабет нужна твоя поддержка, она сейчас явно не в себе, мы не можем её успокоить, она винит во всем себя.

Последние слова вернули сына Посейдона к реальности. Аннабет нуждалась в нем, как и он в ней, другие просто не понимали их. Он не позволит ей винить себя. Ни за что.

Сын сотрясателя земли быстрыми шагами направился к Большому дому.

***

Увидев Аннабет, Перси подошел к ней и крепко обнял, не сказав ни слова, за что девушка была ему очень благодарна.

— Это я во всем виновата, кинулась за хорошей работой, не думая о безопасности.

— Посмотри на меня, слышишь. Ты ни в чем не виновата, если бы мы не переехали, что бы им помешало похитить Силену и Луку в Новом Риме? Было бы то же самое, судьбу не обманешь. Мы не могли представить такого, так что винить себя пустая трата сил.

— Перси, Аннабет, да что с вами такое? — произнес Хирон. — Я вас не узнаю, вы же никогда не сдавались, смело смотрели опасностям в лицо, не теряли надежды. Вы лучшие из моих учеников, вы не должны падать духом, а верить, что у вас всё получиться. Вы прекрасные воины, вы сможете победить двух гигантов, я уверен, боги не откажут в помощи. У вас есть все шансы справиться, отправляйтесь в путь, как они и велели. Хватит нюни распускать. Вы, двое, всегда вселяли веру в других. В одном Энкелад прав: вы — сила, если бы мне сказали сделать ставку на тех, кто лучше справится из всех моих учеников, я бы поставил на вас.

— Хирон, спасибо, но просто я уже устала верить. Как только жизнь начинает налаживаться, случается что-то ужасное, с каждым разом всё хуже и хуже, я не хотела жизни, полной страданий, никто не хотел. — Прохрипела дочь Афины.

— Аннабет права: чем старше ты становишься, тем лучше понимаешь, сколько у тебя на самом деле слабостей; выживать становится всё тяжелее. Вселяя во всех веру и надежду, со временем сам перестаешь верить….

— Но вы же так просто не сдадитесь? Вы же попытаетесь их вернуть?

— Конечно, я лучше сама умру, чем позволю каким-то гигантам мучить наших детей.

— Но для начала нам нужно на Олимп, без помощи бога гигантов нам не одолеть.

— Возвращайтесь скорее, перед дорогой вам нужно хорошенько поспать и поесть, еще получить пророчество оракула.

— Хорошо, — Аннабет попыталась выдавить улыбку, но ничего не получилось.

***

Skillet — Say Goodbye

Лифт уже вез полукровок на шестисотый этаж к Олимпийцам.

— Владыка Зевс… — начала Аннабет.

— Что вы тут делаете? Вас приглашали?

Сын Посейдона и дочь Афины были выбитыми из колеи и не понимали, почему с ними так разговаривают.

— Мы пришли просить помощи, — продолжила Аннабет.

— Вы издеваетесь? После всего, что произошло, вы смеете просить помощи! — разразился гром, и сверкнула молния. — Убирайтесь отсюда.

— Что происходит? — не выдержал Перси.

— Я тебе скажу: Посейдона и Афину взяли в плен гиганты. Всё это из-за вас. Теперь мой брат и дочь у этих…

— А мы тут причем? Что, теперь все грехи на нас спишите? — дочь мудрости чувствовала ярость: ей хотелось съездить Богу-громовержцу по физиономии.

— Вы что, всерьез думаете, что двух сильнейших богов так легко поймать? Пораскинь мозгами, девочка.

Мозг Аннабет отказывался думать: сейчас эмоции били через край, в таком состоянии не было места логике и разуму.

— Наши дети в опасности, без бога мы не сможем победить гигантов, — злость закипала всё сильней.

— Ваши дети — ваша проблема, я потерял брата и дочь, больше я никого терять не намерен. Я закрываю Олимп, никто вам не поможет, я запрещаю, — Зевс одним лишь только взглядом метал молнии.

— Вот в этом вы все Боги, — девушка кипела от злости и вылила её все на царя Богов. — Вам плевать на нас, когда нам нужна ваша помощь, вы отнекиваетесь, строите из себя не пойми кого, а как в опасности вы сами, нужны мы, потому что без полубогов вы тупо не выживите, судьба мира не столько зависит от богов, сколько от полукровок. Чуть что, вы закрываете Олимп, не прислушиваетесь к мнению других. Пора бы уже снять розовые очки с глаз и смотреть на вещи трезво, а не прятаться за засовами и спинами полубогов.

— Как ты смеешь?! Я испепелю тебя вмиг за такие обвинения!

— Давайте, чего вы ждете, мне особо терять нечего, я привыкла к боли. Сколько раз мы спасали мир, мирились с вашей эгоистичностью? Теперь я понимаю, почему Лука, сын Гермеса, так поступил: потому что вам плевать на всех и вся, вы трясетесь за свое место повелителя, но на собственных детей вам плевать, при этом даже неважно, кто они — боги или полубоги. А сейчас вы просто прячетесь в кусты!

Аннабет развернулась и пошла прочь.

— Усмири свою жену, в следующий раз я не буду этого терпеть.

— Не переживайте, мы больше здесь не появимся. Аннабет права: вам всегда было плевать на нас, вы даже с трудом признавали то, что мы спасли мир. Вы не можете переступить через свою гордость, вы не признаете в полубогах героев, а ведь это они всё делают, мир держится на них, а не на вас. Вы даже не понимаете, что нам не нужны ваши награды, лавры и слава, нам было бы достаточно того, чтобы к нам нормально относились, а не как к героям на побегушках. Вы скорее дадите всему человечеству погибнуть, чем признаете свои ошибки и всю важность полукровок. До свидания, надеюсь, больше никогда вас лично не увижу, потому что вы пали ниже некуда.

Перси пошел следом за женой. Зевс стоял ошеломленным, никто не смел так разговаривать с царем богов, а тем более обвинять его в чем-либо.

Сын Посейдона застал жену в компании трех богов — Гермеса, Артемиды и Гестии.

— Мы не можем вам ничем помочь, вы слышали, что сказал Зевс. Тем более он бурлит от ярости, странно, как вы до сих пор живы, — произнес Гермес. — Вы наступили на больную мозоль.

— Мы и не просим вас о помощи. Я искренне верила, что вы изменились, будете заботиться о своих детях. Мир полукровок станет лучше, но на дела, да, вы признаете всех детей, но этого не достаточно. Знаете, почему происходит большинство войн, почему полубоги принимают сторону ваших врагов? Потому что вам на них плевать, вам всё равно, что у них на душе; а ведь многие считают себя брошенными: у кого-то умер смертный родитель, а вы бросаете всех, не делая исключений, вот поэтому Лука и встал на сторону Кроноса. Ему надоело, что вы нами помыкаете, но ничего не даете взамен. Ой, у Афродиты потерялось зеркало, эй, полубоги, идите, отыщите, плевать, что вас могут убить.

— В тебе сейчас говорит злость и обида.

— Нет, во мне говорит разум, не нравится слушать правду, что ж, не буду продолжать.

— Перси, ну хоть ты, я же помогал тебе.

— Нет, вы помогали себе, я только сейчас это понял. Боги помогают, когда это нужно им, потому что, если падем мы, вы тоже не устоите. Она права: вы печетесь только о себе — и всё. Извините, я лучше пойду.

Сын Посейдона заметил, что Артемида о чем-то говорила с Аннабет, а к нему тем временем подошла Гестия.

— Вы, видимо, очень смелые и не боитесь смерти, раз решились сказать такое царю богов.

— Мы боимся за наших детей, а не за себя, а смерть преследует нас на протяжении всей жизни, так что считайте, она наша невидимая спутница, которая всегда где-то близко.

— Я считаю, что вы правы насчет нас, богов, поэтому я и стала богиней-девственницей и поддерживаю очаг в лагере.

— Госпожа Гестия, вы одна из немногих, к кому это не относится, мне вас не в чем винить, — сказал Перси.

Icon For Hire — The Grey

— Спасибо, Персей Джексон, а ты один из немногих почитал меня, как богиню. Помнишь, когда-то давным-давно ты принес именно мне в дар ящик Пандоры, в котором содержалась надежда. Я спросила тебя, почему ты отдаешь его в дар мне, такой незначительной богине. Ты ответил: «Потому что надежда умирает последней у домашнего очага. Сохрани его для меня, и у меня не возникнет желания сдаться». Так вот, ты просто не имеешь права сдаваться, вы должны бороться за свою семью, я верю в вас, теперь вы тоже должны верить. Надежда умирает последней. У вас замечательная семья, вам есть за что сражаться. Ставки высоки, поэтому внимательно следите за игрой и делайте правильные ходы. Я уверена, что вы справитесь, и наша встреча не последняя. Удачи.

***

Перси и Аннабет вернулись в лагерь и рассказали Хирону о случившемся.

— Не могу поверить, что Зевс так с вами поступил.

— Не переживай, мы привыкли, что к нам относятся, как к пустому месту. Боги нисколько не изменились.

— Идите, Рейчел вас уже ждет.

Они послушались старого кентавра и отправились к оракулу.

— Перси, Аннабет, мне так жаль. Это всё так несправедливо. Что вы собираетесь делать?

— Нам остается лишь играть по их правилам, а потом на месте попытаться одержать вверх. Других вариантов просто нет.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Да, мы пришли за пророчеством.

Глаза оракула засветились, изо рта пошел зеленый дым, и она изрекла:

Двое на своем пути повстречаете много преград,

Но на раздумья времени нет, ничего не вернуть назад.

Дорогу найдете вы, сражения будут, словно ад,

Обретая части себя, потеряете кое-что важное, возвращаясь назад.

— Что это значит, они что…

— Нет, не смей этого говорить. Вспомни два великих пророчества, они оказались совсем другим, не тем, что думали мы.

— Ты прав, просто мне страшно. Мне никогда не было так страшно и больно.

— Мне тоже.

Они обнялись.

***

Близился закат. Они любили это время суток, но не в этот раз. Нежно-оранжевое солнце начало скрываться за горизонтом.

— Вижу, вы уже готовы, первая загадка ждет вас в вашей квартире, надеюсь, вы доберетесь вовремя, и мы сможем лично прикончить вас. Ха-ха-ха.

— Нам пора. Времени нет.

— Удачи, — сказал Хирон. — Я верю в вас.

— Спасибо. Наш путь начался. Время пошло.