утро.

Тепло, уютно и хорошо. Первые слова, которые приходят на ум Куроо, когда он приоткрывает глаза. Одеяло приятно окутывает тело, а сонливость не собирается отступать. Парень закрывает глаза. Хочется остаться в этом моменте навечно, лежать и чувствовать себя хорошо. Никаких проблем не существует, только эта комната, эта кровать и Тсукишима, который лежит рядом. Тетсуро на ощупь находит его и притягивает к себе, чтобы обнять и не отпускать ни на какие тренировки или что там ещё им надо было сделать? Не важно.

Важно, что Тсукишима не ворчит, не дёргается, а обнимает в ответ и лениво гладит по волосам.

– Который час?

– Без понятия.

Куроо слышит глубокий вдох, но попыток вырваться с нагретого места не наблюдается.

– Давай никуда не пойдём, – Куроо целует Кея в висок.

– Давай, – Тетсуро видит самую лучшую и любимую улыбку в его жизни, – Только ты сегодня моешь посуду.

– Для тебя слетаю на Марс и подарю всё звезды, – Куроо утягивает Тсукишиму в поцелуй.

Медленный, ленивый и нежный. У Тетсуро нет такого огромного словарного запаса, чтобы выразить все чувства, которые он включает в каждое своё действие. Столько трепета он ещё никогда не испытывал. Ему хотелось смотреть в эти глаза вечность, и чтобы этот голос проник в каждый атом его тела.

– Ненавижу целоваться по утрам, – ворчит Тсукишима.

– Ты утро как явление ненавидишь, – Куроо тихо смеётся, – Что будешь на завтрак?

– Только кофе, – говорит Тсукишима, но парня не отпускает.

– Ещё полежим?

– Да.

Чужие руки гладят спину, плечи. В каждом движении есть непередаваемая нежность. Что-то внутри каждый раз замирало, боясь спугнуть такого Тсукишиму, который не говорит колкости и не закатывает глаза при каждом удобном случае. Не то чтобы Куроо не нравилось устраивать с ним словесные перепалки, но за каждую секунду, когда Тсукишима сам обнимает его, он готов драться. Для этого, ещё не до конца проснувшегося, человека, который лениво улыбается, обнимает его и шепчет, что Куроо его сейчас задушит, он будет делать всё что угодно.

– Я всё понимаю, у нас любовь, но если ты сожмешь меня ещё сильнее, то у меня хрустнет пару ребер, – Тсукишима толкает парня.

– Да-да-да, я понял, – Куроо отпускает любимого, – Подожди. Ты только что сказал, что у нас любовь?

Кей хмурится.

– Уже четыре года и тебя с добрым утром.

– Я не об этом, – Тетсуро улыбается так счастливо, что у него вот-вот треснет лицо, – Важно не что ты сказал, а что это сказал ты.

Тсукишима закатывает глаза, а Куроо целует его лоб, а потом и щеки, и нос, и всё лицо. Легкие, почти не весомые, поцелуи, из-за которых Тсукишима морщится и пытается сбежать. Как хорошо. Такое спокойное утро, благодаря которому можно будет прожить ещё одну неделю, а может и весь месяц, а может и всю жизнь.

– Ты должен мне кофе, – Кей наконец-то выбирается из чужих объятий, – Так что поднимай свой зад.

– Фу, какой ты грубый, – Тетсуро театрально обижается, но встаёт с постели, – Хочешь сюда принесу?

– Чтобы потом отстирывать постельное бельё от кофе, да? – Тсукишима тоже встаёт и надевает очки, – Нет, спасибо, я лучше дойду до кухни.