Ласковый тёплый ветер трепал тонкие занавески, разбавляя тишину своим мягким шелестом, от чего Габриэлю становилось не так стыдно от всей ситуации в целом.
Во всяком случае, даже если его душил грёбаный стыд, он банально не мог остановится в том грешном деянии, которое вытворял по собственной прихоти. Иррациональное желание, неконтролируемый поток мыслей, едва ему только дали эту милую вещицу в руки, не давали ему банального покоя до тех пор, пока он не остался в тишине, темноте, наедине. В своей комнате при дворце Небесного Совета.
Безобидное знакомство, кажется, вышло из-под контроля, и Габриэль позволяет себе тихо ругнуться, проклиная тот день, когда заинтересовался Судьёй Ада больше необходимого. Чёртов, проклятый грешник — Минос Прайм.
Этот казалось бы похотливый, мерзкий, извращённый и богохульный грешник на самом деле оказался НЕВЕРОЯТНО приятным собеседником, мудрым Судьёй и просто… нежной Душой. Габриэль поначалу относился к нему скептически, исподтишка наблюдая за работой владельца круга Похоти, пока однажды эта Душа не повернулась к нему лицом, приветливо махнув рукой.
Ему! Приветливо махнув рукой! Вопиющая, беспрецедентная наглость!
О, Святые Небеса! Габриэль за всю историю существования никогда так не краснел от ярости и интереса одновременно.
По работе приходилось довольно часто пересекаться, Габриэль редко покидал ад, и как ни странно чаще всего предпочитая останавливаться на отдых в кругу Похоти. Минос умудрялся найти его в любой точке своего круга, вырастая огромной белоснежной горой за сидящим на выступе горной породы архангелом, пока свирепый ветер свистел с такой силой, что угрожал сдуть все, что только можно. Так и повелись разговоры.
Минос был добрым. Минос был понимающим. Минос был… Аккуратным, мать его, грешником, который умудрялся сгладить углы строптивого характера небесного посла, позволяя отдохнуть ему в своём скромно обставленном убежище. Габриэль мимоходом отметил, что кажется Судья не шибко страдает от предначертанного его кругу наказания, но не торопится как либо исправлять ситуацию. Пока Совет молчит, его святая рука не положит тень на любой круг ада.
И пока на других кругах можно часто встретить фрески, картины и статуи в честь Габриэля за его милосердие, Похоть, кажется, не могла этим похвастаться в виду своих кошмарных условий. Даже Паромщику было куда спрятать Идолы и картины изображающие святой лик. И однажды, жутко промокший архангел уже привычно ввалился в чужую обитель, по привычке пряча свои крылья и нимб, как на глаза попалась… Занятная картина.
— Что ты делаешь? — в глубоком голосе звучит искреннее изумление.
Габриэлю могут посвящать откровения. Книги, картины, фрески, статуи, голографические изображения — да все что угодно. Но никогда за тысячи лет своего существования никто не додумался сшить игрушку по его подобию.
— Вы пришли, Архангел Габриэль? — как всегда учтиво, голос Миноса Прайма всегда был мягким и приятным на слух, словно пушистые перистые облака на Небесах. Странное сравнение для грешника, но больше Габриэлю сравнивать не с чем.
Первым порывом было покрыть тут все матом и испепелить все Божественным светом. А потом Габриэль пригляделся и… И выдал тихий смешок.
Ладно, возможно это не статуи и не шедевры на холсте, но выглядит все более чем… мило. Даже страшно прокручивать это слово в своей голове находясь на кругу Похоти. Габриэль шагает ближе, нависает над сидящим за столом Миносом, разглядывая в чужих руках плюшевую версию самого себя. Откуда только материалы достал?
— Вам нравится, Архангел Габриэль? - голос Миноса приятно шелестит в воздухе, змеи на его руках поднимают взгляд, то и дело высовывая свои языки, словно ожидают ответа.
— Выглядит мило, — признается он, замечая рядом на столе ещё одну игрушку.
Подхватив её на руки — ох, какая же она мягкая и шелковистая на ощупь, — Габриэль с интересом рассматривает уже игрушку в виде Миноса, от чего издаёт более внятный смешок. Он ощупывает миниатюрные ручки и ножки, сжимая мягкую вещицу в руках под пристальный взгляд Судьи.
— Я решил потренироваться, но не хотел осквернять Вас убогой работой, — Минос тянет руку чтобы забрать мини-версию себя, но Габриэль мягко отстраняет его.
— Я могу забрать? — звучит дико и страшно одновременно, Минос замирает, смотрит в лицо Габриэля своим чёрным бездонным провалом, а после кивает.
— Если хотите… Вам понравилось? — спрашивает мягко и осторожно, словно не желая лезть туда, куда не следует. Чуткий грешник.
Габриэль не считает нужным отвечать, предпочитая перевести разговор на более насущные проблемы.
И сейчас, наконец-то оказавшись в стенах личных покоев, пока тёмная ночь опустилась на Небеса и тёплый нежный ветер проникает через открытое на распашку окно, Габриэль чувствует что вот-вот разложится на атомы и молекулы от жгучего стыда и удовольствия одновременно. Бог бы не простил его за такое жалкое падение в ноги греха, но Бога нет, а Совет… Совету нет до него дела.
Чувствительная плоть прижимается к мягкой шелковистой ткани, создавая слегка болезненное трение, но Габриэль не может остановится. К шуршанию оконных занавесок прибавляется сбитое хриплое дыхание и задушенные жалобные стоны.
Ладонь нежно обхватывает член, прижимая к нему чёртову мягкую игрушку в виде властителя круга Похоти, двигает неспеша по всей длине, содрогаясь от новых необычных ощущений, а после сжимает это крепче, создавая умопомрачительное давление на просто каменный стояк. Габриэль думает, что падать ниже уже некуда, но он пробивает дно дна, когда сам замечает, что именно он шепчет:
— М-минос… Мгх… — головка члена прижимается аккурат к черному овалу лика игрушки, болезненно ощущая шероховатую поверхность, и у Габриэля просто плывут мозги от мыслей что это могла быть не чёртова игрушка. — М-мх…
Движения руки неуклюжие и слегка топорные, неуверенные и в то же время жадные. Габриэль просто не может остановится, никакие попытки одуматься «А что скажет Совет?», «А что скажет Минос?» ему попросту не помогают. Желание душит, обжигает, он увеличивает скорость, сжимает крепче, и дрожащий стон теряется где-то под высокими потолками. Мягкое неровное мерцание крыльев и нимба освещают его покои, напоминая о жгучем одиночестве.
«Вам нравится, Архангел Габриэль?» — проклятый похотливый грешник-извращенец, богохульник, Габриэль ЗАПРЕЩАЕТ ему быть таким чертовски обходительным, мягким, добрым, заботливым, нежным. Воспоминание приятного голоса выбивает из груди весь воздух, и с непонятным задушенным всхлипом Габриэль кончает, пачка и руку, и живот, и игрушку. Чёртову прекрасную игрушку!
***
Мурчание заполнило все пространство, змеи скользят вдоль кисти, обвивая их. Минос издаёт хриплый довольный смешок, смотря как игрушка в виде его Архангела вспорота между ног и насажена на его член, пуская снизу густые белёсые подтеки.