Ещё с самой зари космической эпохи люди практиковали два способа покорения пространства Вселенной: первый — путь постоянного проживания, второй — добыча полезных ископаемых предприятиями, которые работали вахтовым методом. Жители суровой, опасной и негостеприимной среды, со временем стали всё слабее зависеть от логистических отношений с родной планетой, всё меньше и меньше ассоциировали себя с земными государствами, пока окончательно не осознали себя отдельным народом со своими собственными интересами. Города космических поселенцев часто обрастали самые перспективные и богатые месторождения полезных ископаемых, наплевав на юридические тонкости отношения к собственности на такой далёкой и недоступной прародине, что создавало множество неудобств для земных корпораций. Но, несмотря на взаимное недоверие и серию разрушительных военных конфликтов, Система Космических Поселений продолжала сосуществовать с предприятиями землян, взаимодействуя с ними во многих сферах.
***
Анна прилипла к иллюминатору, как маленькая девочка, провожая взглядом кружившую в поле зрения Красную планету. Для стоящей на палубе девушки огромный полумесяц примерно за минуту описывал полный круг по периметру панорамного окна. Станция «Фобос 1» была приёмным терминалом космического лифта. Невероятных размеров орбитальный комплекс являлся ключевым транспортным узлом Системы Космических Поселений Марса. Искусственная гравитация создавалась вращением внушительных обитаемых торов, достигавших двух километров в диаметре. Они имитировали привычную для человека силу тяжести и демонстрировали достаточно быстрый хоровод звёзд, так сильно гипнотизировавший девушку.
От станции к планете уходили несколько сотен шлейфов трасс, по которым туда-сюда двигались грузовые и пассажирские платформы. Анна заворожённо следила за ними, провожая пальцем по стеклу. Транспортные модули, словно бусинки на ниточках, скользили вверх и вниз, скрываясь за карнизом окна или «сжимаясь» в неразличимые точки где-то там, внизу.
По поверхности планеты, ознаменовывая наступление утра, мерно полз терминатор. Высоких вершин — Олимпа, Арсии и Павлина — Солнце касалось намного раньше, чем многочисленных городов, расположенных у их подножий. Как это выглядело с поверхности? Величественный каменный великан внезапно вспыхивал в ночи ярким, ослепительным светом, опережая даже зарю, вырастая во мраке сверху-вниз, затмевая собой звёзды…
Анна уже считала себя взрослой: на прошлой неделе ей исполнилось восемнадцать. Она родилась и выросла на станции, но всё равно не могла найти в себе силы спокойно пройти мимо этого окна. Персонал давно привык к чудачке, водившей пальцем по стеклу, и люди лишь с умилением улыбались, проходя мимо.
— Завидуешь ей? — внезапный вопрос подруги вернул её в реальность. Света говорила о сестре Анны, уехавшей в командировку на планету.
Анна вздрогнула и, смутившись, рукавом вытерла с лица и со стекла слюни, которые щедро распределила, в глубокой задумчивости прижимаясь к гладкой прозрачной преграде, отделяющей её от бесконечно пустого пространства.
— Ты чего? — Ей явно было неловко, что её застали в таком беззащитном состоянии глубокого транса.
— Надо спешить! Сегодня опаздывать нельзя! — Света потянула её за рукав. — С сегодняшнего дня Он будет работать с нами.
Наперегонки преодолев несколько отсеков, девушки со смехом вбежали в операторскую и заняли свои места. Сегодня действительно нельзя опаздывать: главный логист станции, до того работавший удалённо, был переведён с планеты в комплекс, и его рабочее место, как назло, располагалось именно в секции Анны.
Олега Дмитриевича и уважали, и боялись, хотя до этого дня никто не видел его в лицо и не общался лично — только через планировщик задач. Но под его руководством огромный хаотичный муравейник превращался в оркестр, где каждый элемент знал своё место и задачу. Главлог был очень строг и требовал беспрекословного подчинения и жёсткой дисциплины, и никогда не тянул с выписыванием замечаний.
До начала смены осталось минут пять. Диспетчера, в большинстве своём молодые девушки, громко галдели, обсуждая последние сплетни. Но дверь открылась, и в зал вошёл высокий мужчина с тростью. Сразу стало невероятно тихо. Когда Анна взглянула на вошедшего, у неё перехватило дыхание, и, если бы она имела возможность осмотреться, удивилась бы, обнаружив подобные эмоции на лицах всех присутствующих. Вошедший внушал непередаваемый ужас. Вроде, обычное лицо обычного человека, без особенностей, но что-то настолько зловещее исходило от его облика, что Анну пронзил парализующий страх. Она не могла ни пошевелиться, ни оторвать взгляд, хотя понимала, что стоит отвести глаза, и она сможет хотя бы вздохнуть.
Опираясь на трость и сильно хромая, Олег в гнетущей тишине медленно преодолел ряды пультов и занял своё место в огороженной секции.
***
Подруги смогли обмолвиться парой слов только на обеде в столовой.
— Нет, ну ты видела? Я понимаю, почему он работал удалённо…
Анна озадаченно потёрла подбородок:
— Это ненормально… — Она задумалась. — Такая реакция… Должна же быть причина!
— Да какая причина? Он жутко страшный! Ты видела этот взгляд? — Света была сильно взволнована, поэтому говорила шёпотом, озираясь по сторонам.
— Человек может быть несимпатичным, отталкивающим, именно страшным, — Анна указала пальцем на собеседницу, акцентируя, что это были её слова. — Но чтобы таким невероятно жутким… Должна быть причина.
Некоторое время они просидели молча, орудуя столовыми приборами. Время на перерыв было ограничено.
— Зловещая долина… — тихо сказала Анна, допив морс.
— Что?
— Зловещая долина — эффект, который вызывают человекоподобные куклы, достигая определённой степени сходства с живым человеком, — пояснила она. — Я поняла: у него полностью парализовано лицо. Оно как маска, как будто с человеческой головы сняли кожу и приладили на манекен.
— Учитывая, что он еле ходит, это вполне возможно… — согласилась подруга, но, взглянув на собеседницу, засмеялась, закатив глаза.
Света знала этот безумный взгляд: Анна была большой фантазёркой, очень упорной в своих даже самых безумных «расследованиях». И ещё хуже было то, что она почти всегда оказывалась в той или иной степени права.
Однажды в детстве она два месяца искала по всему жилому модулю заблудившегося котёнка, пока не выяснилось, что еле уловимое «мяуканье», которое она смогла выудить из какофонии работающий аппаратуры, было скрипом неисправного воздушного насоса. Или паника, которую она подняла из-за «утечки воздуха»? Тогда оказалось, что лёгкий сквозняк порождал водный балласт, переохлаждённый из-за перегоревших тэнов, и это могло привести к разбалансировке жилого тора и длительной остановке на ремонт. Её чутье помогло обнаружить поломку задолго до аппаратных проблем и сэкономило кучу времени.
— С этим человеком явно что-то не так! Я попробую добыть его медицинское досье, когда Маринет вернётся с планеты.
Старшая сестра Анны была парамедиком и работала оператором при медицинской лаборатории. У неё был доступ к информации, закрытой для большинства персонала.
***
Со временем коллеги более-менее привыкли к необычной внешности Олега. Тем более что человеком он был нелюдимым и практически ни с кем не разговаривал — из-за физического дефекта это давалось ему очень тяжело. Было видно, что он и сам сильно тяготится своим состоянием. Однако Анну было уже не остановить: она подала прошение и добилась должности ассистента главлога. Коллеги крутили пальцем у виска, но упрямая и упорная девушка не отступала ни перед чем.
Прошло много времени, пока расписание не устаканилось и девушка не освоилась со своими новыми обязанностями. Света даже успела соскучится по эмоциональным рассказам подруги об очередном захватившем её рассудок «феномене».
— Смотри, что нарыла!
— Ты, я смотрю, никак не остынешь, — смеясь, заметила напарница.
Люди быстро привыкают к постоянным раздражителям, и через месяц на Олега уже никто не обращал внимания. Кроме Анны.
— Два года назад он попал в аварию. Был взрыв, его выбросило в космос. Он сорок минут дрейфовал в вакууме — считай, голышом. У него множественные поражения головного мозга и двигательной коры.
— Как он вообще выжил? — удивилась подруга.
— Говорят, был в тени и замёрз, но что-то в этом кажется мне подозрительным…
Света посмотрела на Аню с удивлением.
— Маринет говорит, что он ещё ни разу не проходил медосмотр на станции и не появлялся в лаборатории. Однако результаты анализов есть, — она показала скриншот на планшете.
— Может, не в её смену?
— Может, но результат его диспансеризации тоже есть: вот — от одиннадцатого числа, две недели назад.
Собеседница её явно не понимала.
— Ты не туда смотришь! «Купол Библиды»! — Анна указала пальцем и повысила голос: — Он проходил диспансеризацию на планете!
— Разве это невозможно? Он же не каждый день на работе!
— Его не было трое суток. За такое время невозможно метнуться туда и обратно. Да и смысл, если всё это можно сделать, не выходя из дома?
— По-моему, ты напридумывала, — Света цокнула языком и закатила глаза. Её утомило обсуждение начальника, и она решила сменить тему: — Ты со своими помехами-то разобралась?
Не так давно новой страстью Анны была тайна неравномерной скорости загрузки терминала. Иногда панель откликалась за одну-две секунды, но в другое время приходилось ждать пять-десять. Никого такая разница не беспокоила, но у девушки были свои мысли на этот счёт. Она попросила отца написать утилиту для диагностики, и та показала избыточную загрузку процессора, вызванную частой дефрагментацией памяти устройства. «Понимать машины» детей в космосе учили даже раньше, чем ходить и говорить, и ей показалось странным, что никто из системных администраторов не обращает внимания на такую явно непротокольную активность.
— Точно, чуть не забыла! — вскрикнула Анна.
— Ты невозможна! — прорычала Светлана и уткнулась лицом в подушку. — Ну давай, жги! — предложила она, когда не услышала рассказа взахлёб о новом «открытии».
— Папа написал диагностику, которая систематизировала отчёты о загрузке процессоров всей станции, — похвасталась подруга. — Вводишь параметры и способ отображения. Я выбрала программу дефрагментации, а по ординате поставила процент вычислительных устройств, занятых в этот момент данной процедурой.
Света подняла голову и посмотрела на предложенный график:
— Добей меня!
— Знаешь, что сказала Маринет? — она изобразила на лице «взгляд маньяка» и наигранно зловещим голосом продолжила: — Что это бета-ритм!
— Я не знаю, что это такое, — призналась собеседница.
— Это элементы электроэнцефалограммы, — таким же зловещим голосом продолжила Анна. — Наша станция — живая… — Анна поводила пальцами, изображая колдовство: — и разумная! Она мыслит, — девушка низко протянула гласные. — Иногда она спит, иногда бодрствует! Ха-ха-ха!
— Это эффект эмерджентности и логическая ошибка ложной корреляции, — скептически резюмировала подруга.
— А вдруг нет? Здесь тысячи серверов, их производительность измеряется в эксафлопсах, они соединены оптоволоконными шинами. Да ни один системный администратор никогда в жизни не вычислит паразитные операции!
Девушки затихли. Они устали, да и разговор не был предметным, поэтому обе просто погрузились в свои раздумья.
***
На следующий день после работы Анна подкараулила Олега у выхода из операторской. Обычно он уходил последним.
— Ты ещё здесь? — низко прохрипел начальник, заметив смущённый взгляд.
— Я решила составить вам компанию, — не поднимая глаз, проговорила она. — Мы с вами работаем вместе, а друг друга совсем не знаем, даже не общаемся толком… — Она говорила очень быстро, потому что чувствовала себя неловко. — Вы даже никогда не обедали с нами.
— Поверь, зайка, это не самое приятное зрелище, — сказал Олег, платком вытирая вытекающую изо рта слюну, и жестом предложил Анне проследовать к жилым модулям.
Такое обращение показалось девушке невероятно милым. Она слегка покраснела и отвернулась, чтобы не показывать смущения.
— Можно личный вопрос? — спросила она в лоб, не найдя темы, с которой можно было бы начать разговор.
Мужчина слегка кивнул. Он шёл очень медленно, и Анне приходилось прилагать усилия, чтобы не вырываться вперёд.
— Почему вы не лечитесь? Я слышала, что на Элладе очень продвинутая клеточно-инженерная лаборатория.
— Сейчас есть дела намного важнее моего здоровья, солнце, — произнёс Олег после паузы.
Вообще его стиль общения очень сильно контрастировал с его репутацией и образом строгого, грамотного начальника.
— Вы про лазеры?
В последние полгода до девяноста процентов задач, выполняемых монтажными бригадами на поверхности станции, были связаны со сборкой и отладкой тераваттных инфракрасных установок. Десятки операторских, и подразделение Анны в том числе, были переориентированы под эту программу. Подобные приборы были элементом микрометеоритной защиты — любые объекты, которые угрожали станции, испарялись мощным когерентным излучением, но сейчас стратегический совет поставил задачу усилить защиту в сотни раз.
Олег неожиданно остановился и посмотрел на Анну:
— Мы готовимся к войне… — Он прикрыл рот платком, чтобы не брызгать слюной на собеседницу. — Это ни для кого не секрет. У нас мало времени, а курс лечения выведет меня из строя на восемь месяцев.
Девушка была шокирована. Такие слухи, конечно, ходили в коллективе, но она впервые слышала об этом от начальника такого уровня.
Олег оказался очень интересным собеседником. Конечно, если абстрагироваться от специфической внешности и монотонного хриплого голоса. А ещё он был очень одинок, и, хотя Анна и не видела этого на его лице, она чувствовала, что он очень радовался совместным прогулкам до работы и обратно. Как-то он даже отметил, что её общество скрашивает его жизнь.
Анна даже не заметила, как привязалась к этому странному человеку. Олег оказался на редкость эрудирован, мог многое рассказать об устройстве станции, о мировой истории, интересных фактах из жизни космических поселений и о Земле. Молодая помощница с упоением слушала его рассказы.
***
Как-то перед обедом Анна постучала в секцию начальника и украдкой заглянула внутрь:
— Олег Дмитриевич, вам обед принести?
— Не стоит, Анютка! — Его поза показалась девушке какой-то неестественной. — Я всё сделаю сам.
В столовой она всё равно решила проявить инициативу и попросила администратора выдать ей порцию Олега с собой.
— У меня посещение Олега Дмитриевича уже закрыто, — ответила женщина за стойкой.
Анна осмотрелась: он не мог её опередить!
— Вы уверены? Он был здесь?
— Девушка, я не могу запоминать всех! Здесь обедает две сотни человек!
— Вы бы его запомнили, поверьте!
Анна быстро описала Олега, но та лишь развела руками.
После обеда Анна постучалась в секцию начальника, но там его не оказалось. Не отдавая себе отчёта, разрываемая любопытством девушка прошла внутрь. Всё в комнате казалось ей странным. На полках и на столе лежал чуть заметный слой пыли, в воздухе чувствовался застоявшийся аромат оксидов металлов — такие запахи образуются в изолированных необитаемых объёмах. Девушка, задумавшись, коснулась клавиатуры. Та чуть сдвинулась, открыв хорошо заметный, чистый от пыли след.
— Кхм… — раздалось сзади.
Анна вздрогнула от испуга:
— Простите, Олег Дмитриевич! Я вас потеряла…
— Я был… в уборной. Ты что-то хотела?
— Нет, я… — она неловко засмеялась и, пятясь задом, выскочила во дверь.
После смены Анна, как обычно, дождалась его у выхода:
— Олег Дмитриевич, расскажете мне про катастрофу на Макемаке? — девушка требовала продолжения истории, о которой он вскользь упомянул утром, и попыталась взять начальника под руку.
Но Олег резко отдёрнул руку и остановился.
— Я что-то сделала не так? — растерялась девушка.
— Нам нужно это прекратить, — так же монотонно, как и обычно, проговорил Олег. — Мы больше не будем ходить на работу вместе. Нам нужно прекратить общаться вот так. Будем говорить только по рабочим вопросам.
— Но почему? — Анна была в недоумении.
— Ты начинаешь ко мне привязываться. Так нельзя.
— Я что, вам противна? — она повысила голос. — Вы думаете, я не смогу позаботиться о вас? Помочь, пока вас не вылечат? Вы думаете, это может быть для меня проблемой?
Олег смотрел на неё молча — наверное, пытался подобрать слова или задумался о чём-то ещё. Но на его лице не дёрнулся ни один сантиметр кожи.
— Дайте мне шанс быть с вами, пожалуйста! — протянула Анна, и уголки её рта дёрнулись: она не смогла сдержать эмоции.
Девушка попыталась взять мужчину за руку.
— Во-он! — закричал он и указал пальцем в сторону жилого модуля.
Анна закрыла лицо руками, чтобы скрыть слёзы, и убежала.
Весь вечер она проревела в подушку. Было гадко и обидно. Она не смогла внятно объяснить соседке причины своего состояния.
Девушка была подавлена и разбита. Мысли, крутившиеся в голове, не давали уснуть, и, чтобы отвлечься, она взялась сортировать переписку штаба логистики — её обычные должностные обязанности. Она скользила взглядом по огромному массиву данных, и вдруг её внимание остановилось на нескольких ветках переписки. Диалоги и распоряжения от Олега поступали подчинённым в то время, когда они оба были на совещании! Она хорошо запомнила время. Но как такое могло произойти, если он всё это время был рядом с ней? Более того, в это же время распоряжения поступали даже с её терминала, будто бы она сама присутствовала на своём рабочем месте! Ей стало жутко не по себе: подозрения, отступившие из-за такого, как ей казалось, близкого и доверительного общения с Олегом, проснулись с новой силой и откликнулись лёгкой паникой. Она сложила в голове и результаты медицинских тестов, и случай после обеда, и многие другие домыслы. Быстро одевшись, Анна вышла из каюты, не ответив на немой вопрос подруги, быстрым шагом направилась в соседний жилой модуль:
— Олег Дмитриевич! Откройте, мне нужно с вами поговорить!
На звонок никто не отвечал, поэтому она начала с силой стучать в дверь каюты, перепугав людей, находившихся рядом.
Дверь приоткрылась, и в проёме показалась высокая тёмная фигура. Света в комнате не было, и лишь полоса освещённого пола уходила куда-то вглубь. Анна с силой распахнула дверь настолько, чтобы можно было пройти, и проскользнула внутрь так быстро и стремительно, что Олег даже не успел среагировать. Свет включился — так, как он обычно включается, если в помещение входит человек. Девушка не капельки не удивилась: наоборот, внутри ликовало торжество.
Комната была абсолютно пуста — только терминал зарядки скафандра в углу и комплекс непонятной аппаратуры, затянутый простыней, на которой уже скопился изрядный слой пыли.
— Теперь ты мне всё расскажешь! — она пригрозила пальцем хозяину апартаментов. Страха не было — только азарт и немного отчаянья. — Я тебя раскусила!
Олег стоял у входа, не двигаясь. По его лицу, разумеется, ничего нельзя было разобрать, но он, скорее всего, пребывал в замешательстве и задумчивости:
— Анютка, пожалуйста, сядь, — попросил он, прикрыв дверь и указав на неизвестно что делающий здесь стул.
Но Анна продолжала стоять там, где была.
Мужчина подошёл к зарядной станции, встал на место скафандра и снял рубашку, обнажив свой аниматронный торс. Зажимы устройства подхватили его тело и закрепили на разъёме.
— Это аватар! — догадалась девушка, подойдя вплотную и внимательно рассматривая весьма небрежно собранный корпус. — Но где же оператор?
Робот повернул голову в сторону прикрытого оборудования. Анна с силой сдёрнула простыню, подняв клубы пыли, от которой сильно чихнула. Перед ней стояла значительно модифицированная, но легко узнаваемая амниотическая камера. Такие устройства позволяли поддерживать жизнь человека при очень серьёзных повреждениях и «ремонтировать» тело. Разумеется, если его успеют туда поместить до смерти мозга. Внутри располагался человек, точнее — то, что от него осталось, а это было не много: сохранилась половина правого бедра, частично таз, гениталии, а содержимое брюшной полости отсутствовало; грудная клетка была прикрыта кожей не полностью; отсутствовала левая рука со всем плечевым поясом, а на правой не было кисти. Лицо было легко узнаваемо — оно было воспроизведено на аватаре. Череп был расколот. И тут Анне стало сильно нехорошо: содержимое черепной коробки отсутствовало!
Девушка метнулась в сторону и в панике прижалась спиной к противоположной от аватара стене. Робот, угадав её мысли, утвердительно кивнул. Действительно, если мозг отсутствовал, то это тело не могло быть носителем личности. В голове всплыло её недавнее открытие, и она обвела взглядом помещение, подразумевая конструкции всей станции. Личность, управляющая аватаром, находилась в сети орбитального комплекса! Именно эти, похожие на электроэнцефалограмму сигналы, она и обнаружила, изучая свой терминал! Олег снова чуть заметно кивнул. Может, он и не был человеком, но невербальные сигналы улавливал легко.
Анна, скованная страхом, начала медленно пробираться вдоль стены к выходу. Робот перевёл взгляд на дверь, и та открылась сама по себе, не удерживая девушку в комнате. Олег мог управлять любыми системами станции.
Но Анна, поравнявшись с дверью, к удивлению даже для самой себя, не убежала, а закрыла её, оставшись внутри. Она была напугана, но держала себя в руках и всем своим видом требовала объяснений.
— Я работал на мультиманипуляторе, — раздалось из динамиков системы оповещения каюты. Аватар отключился для более быстрой зарядки. — Такие аппараты требуют высокой интеграции, и мне была имплантирована контактная система «Интерфейс мозг — компьютер». Это такие устройства, которые вживляются прямо в мозг. Хирурги что-то намудрили, и им пришлось нашпиговать моё серое вещество имплантами. Процедура всё-таки достаточно редкая…
Анна не знала, куда смотреть, и вертела головой из стороны в сторону, инстинктивно пытаясь найти собеседника глазами. Наконец, она подошла к камере и просто рассматривала человека внутри.
— Когда произошёл взрыв, я не перестал себя осознавать, но ничего не чувствовал. Я думал, это сенсорная депривация, пока не разобрался. Мне потребовалось время, чтобы освоиться. С помощью автоматических ремонтных дронов я нашёл своё тело, а используя автоматические цеха и лаборатории — создал аватар. Я торопился, начальство требовало присутствия на рабочем месте, и поэтому получилось то, что получилось. С подделкой документов и отчётов у меня проблем, как ты понимаешь, не возникло. Для всех я оставался живым человеком.
— Но почему ты никому не рассказал? Зачем скрываешься?
— Милая моя девочка! Приближается большая война. Как поведут себя люди, когда узнают, что ключевой для обороны орбитальный город контролируется неизвестной разумной субстанцией? Меня невозможно ни изолировать, ни удалить. Я повсюду, я всё слышу и всё знаю. Если стратегический совет обо мне узнает, это создаст много проблем, которые не смогут не сказаться на нашем оборонном потенциале. Моя маленькая судьба — ничто по сравнению с судьбами миллионов людей.
Зарядка аватара завершилась, и захваты освободили механическое тело. Аватар подошёл к зеркалу и внимательно посмотрел на своё отражение:
— Я смотрюсь в зеркало и не знаю, что там вижу…. У меня его память, его мысли, его эмоции, но даже я не знаю, кто я на самом деле, и мне страшно, Анютка.
Он повернулся к собеседнице, а потом подошёл к амниотической камере и прикоснулся к стеклу рукой. Внутри многочисленные клеточные манипуляторы сновали туда-сюда, воссоздавая тело. Рядом бурлили камеры размножения стволовых клеток.
— Являюсь ли я этим человеком? Или я всего лишь сбой интерфейса, возникший в момент смерти? Что будет, когда я воссоздам мозг? Я получу свою живую копию или очнусь, увидев мир этими живыми глазами? Я боюсь и не знаю, что делать… Я даже не знаю, являюсь ли я… Жизнью…
Анна опустила глаза. По её щеке скатилась слеза, и она поймала себя на мысли, что глубоко понимает терзания этого… У неё даже не было названия для данного явления. Она подошла к аватару, обняла и, прижавшись к его груди, расплакалась. Робот приобнял девушку и нежно погладил её по голове.