Митсу закрыла глаза и сделала глубокий вдох. То, что она задумала было рискованно, очень рискованно. Проникнуть в кабинет Хокаге — почти что подписать себе смертный приговор. Но она готова была пойти на этот шаг, тем более сейчас, когда была как никогда близка к желаемой правде.

Она вновь попыталась успокоиться. Не открывая глаз, подняла руки вверх и сосредоточила все свои ощущения на чакре. Почувствовала стремительный поток, текущий по телу - силу, которая бурлила, когда она была перевозбуждена. Её чакра всегда словно отражала её эмоции: Митсу злилась — и чакра бурлила в ней, будто переполняя, пытаясь вырваться наружу.

Один раз такое всё же случилось — когда, ещё будучи ребёнком, оказавшимся на фронте, она запаниковала настолько, что потеряла контроль. Тогда чакра приняла форму без её участия, и от бедолаги, напавшего на неё, остались лишь ошмётки. С тех пор Митсу всегда старалась успокоиться, когда чувствовала, что энергия в буквальном смысле переполняет её.

Сейчас это было не труднее, чем обычно. Опустив руки, девушка открыла глаза, почувствовав, как замедляется сердечный ритм и как плавно течёт по каналам чакра. Она сделала глубокий вдох.

В мыслях, однако, всё равно творился настоящий хаос. Митсу усиленно старалась сложить картину воедино, но единственное, хоть и всё ещё сомнительное доказательство, что у неё сейчас было — это указ Тсучикаге.

Конечно, беспрекословно довериться ему Узумаки не могла, поэтому, осознав, что близка к правде как никогда, поняла, что ей просто необходимо заполучить папку с делом №1487. Её охватила слепая уверенность в том, что все ответы находятся там.

Не глядя, Митсу захлопнула толстенную папку и поспешила на выход. Она быстро надела на себя маску беспечности, хоть внутри её била мелкая дрожь. Подойдя к дежурному, она молча положила на стойку ключ и, поймав его удивлённый взгляд, коротко кивнула, чуть улыбнувшись. Митсу направилась к выходу, когда паренёк окликнул её.

— Вы разве не идёте на тренировку, Узумаки-сан?

Митсу бесшумно цокнула и закатила глаза, но повернувшись к дежурному, уже дружелюбно улыбалась.

— Нет. У капитана для меня появилось небольшое задание. Ничего особенного, рутинное поручение — заполнить за него часть отчётов. Теперь я у него на побегушках. — Митсу лгала так уверенно и убедительно, будто это была правда.

Она ещё раз махнула рукой дежурному и поспешила на выход, не давая тому возможности на новые расспросы.

Как добралась до дома, она почти не помнила. Зайдя внутрь, закрыла дверь и прижалась к ней спиной, тяжело дыша. Как бы она ни старалась, привести в порядок мысли у неё не получалось. Митсу трясло от всего, что произошло с ней за последний час. От жуткого указа Тсучикаге, который не укладывался в голове, от таинственного дела, папка с которым так удобно была где-то в другом месте, от самого осознания того, что ей придётся проникнуть в кабинет Хокаге. На какой-то короткий миг, она подумала, что быть может, лучше не делать этого — это очень рискованно даже с учетом её печати маскировки. Но она быстро подавила в себе эти сомнения. Если это было ей по силам — а это было так — она не могла игнорировать такую возможность.

Митсу прошлась по квартире, ходя взад-вперёд, обдумывая то, что должна сделать. Проникнуть в кабинет ночью было бы трудно — она знала, что по ночам там всегда дежурят несколько Анбу. А днём была отличная возможность: Хокаге всегда делал получасовой перерыв на обед около полудня, уходя в кафе неподалёку и не оставляя охрану.

Но даже несмотря на это, задуманное было очень рискованным. А вдруг именно сегодня Хокаге никуда не уйдёт? Или вернётся раньше? Или обнаружит её даже несмотря на маскировку? План был ненадёжный, что угодно могло пойти не так, но Митсу всё равно готова была рискнуть.

Она даже не хотела задумываться о последствиях, не представляла, где конкретно искать и что она будет делать, если найдёт. Но это её почти не волновало. В голове стучала лишь одна мысль: найти нужное дело, узнать правду о клане Узумаки.

Несколько минут она пыталась восстановить дыхание и освободить голову от шумевших там мыслей. Затем решительно кивнула сама себе и дотронулась ладонью до груди. В этот же миг по её телу поползли уже знакомые ей кандзи, и через пару секунд она стала полностью невидима.

«Всё будет хорошо», — попыталась она подбодрить себя.

Она вышла из дома через открытое окно, сразу же забралась на крышу и как можно бесшумнее, не спеша, направилась в сторону Резиденции. Идти днём по крышам Конохи под печатью маскировки было ужасно непривычно и казалось чем-то нелепым. Ей постоянно чудилось, будто её видят, будто все взгляды устремлены на неё. Ей хотелось спрятаться, идти по почти безлюдным подворотням, просто чтобы чувствовать себя увереннее, но это было куда рискованнее. Наткнись она на случайного прохожего где-нибудь на улице — и весь её замысел терял смысл.

Митсу ненадолго остановилась, чувствуя, как громко стучит пульс в висках. Она присела, стараясь чуть ли не слиться с крышей очередного дома, и огляделась.

Люди ходили туда-сюда по своим делам и совсем не замечали её. Продавцы торговали за прилавками, дети весело бегали и играли друг с другом. Никому до неё не было никакого дела, потому что никто её не видел и не чувствовал — и не смог бы, даже если бы захотел. Осмотревшись и немного успокоившись, она продолжила свой путь.

Наконец, приближаясь к цели, она остановилась на крыше библиотеки, с которой открывался отличный обзор на Резиденцию. Митсу легла ничком, затаившись и устремив всё своё внимание на выход из Резиденции, и стала ждать.

Она не знала, сколько времени прошло, когда на пороге, наконец, показался Третий в сопровождении одного из Анбу. Митсу показалось, будто они о чём-то разговаривают, но слов она, конечно же, не слышала. Хокаге выглядел таким же, как и всегда, и даже показался ей слегка непринуждённым. Он и его телохранитель неспешно свернули в один из проулков, вскоре скрывшись за очередным невысоким зданием. Только когда они пропали из виду, Митсу решила действовать.

Она медленно спустилась по стене на землю, запуская мысленный таймер на полчаса. Короткими перебежками от одного дерева до другого, которые стояли в ряд почти до самой Резиденции, она, наконец, добралась до входа. Снаружи было на удивление пусто, что немного порадовало Митсу. Она подкралась к самой двери и замерла в ожидании. К счастью, долго ждать не пришлось: спустя несколько минут дверь распахнулась и на улицу вышли двое молодых шиноби, по виду — генины, о чём-то весело переговариваясь. Митсу с присущей ей ловкостью чуть придержала дверь, быстро проскочила прямо за спинами вышедших и сразу же прижалась спиной к стене прямо возле двери. Та плавно закрылась за ней. Надеясь, что осталась незамеченной, Митсу огляделась.

За стойкой сидел дежурный и, как и всегда, что-то записывал. Перед ним несколько человек стояли в очереди, видимо, ожидая распоряжений на миссии. Митсу беззвучно выдохнула с облегчением. Чем больше людей, тем проще будет ей — голоса переговаривающихся заглушат лёгкий звук её шагов. Медленно она направилась вдоль стены к лестнице на второй этаж, туда, где и находился кабинет Хокаге.

Поднявшись, она надеялась встретить лишь пустой коридор, но то тут, то там находились шиноби. Кто-то стоял парами и разговаривал, кто-то шёл по своим делам, кто-то ждал очереди в кабинет. Митсу чертыхнулась про себя, прижимаясь как можно ближе к стене. Самым простым и одновременно сложным вариантом было зацепиться за потолок и проползти по нему. Ей не хотелось лишний раз тратить чакру, которая и так в немалых объёмах использовалась для поддержания печати маскировки, но это был единственный верный способ остаться незамеченной.

Сделав глубокий беззвучный вдох, девушка направила чакру в ладони и ступни, и, словно паук, забралась на стену. Оказавшись на потолке головой вниз, Митсу снова выругалась — длинные волосы в хвосте свисали достаточно низко, чтобы задеть кого-нибудь. Она намотала волосы на кулак и на секунду зажала их, направляя чакру, оставляя на волосах своеобразную заколку, чтобы они не мешались ей.

«Чёрт, на что только я трачу чакру», — недовольно подумала она.

Путь до кабинета Хокаге казался нереально далёким. Одно дело, когда идёшь по нему по полу, не боясь быть обнаруженным, другое же — когда ползёшь по потолку, контролируя каждое движение и постоянно глядя вниз на людей. К тому же, спустя несколько минут Митсу начала чувствовать лёгкое головокружение и покалывание в кончиках пальцев.

Наконец, оказавшись рядом с нужным ей кабинетом, он улыбнулась: рядом никого не было, а значит она могла спокойно войти, не боясь быть обнаруженной. Аккуратно спустившись, она встала перед дверью и начала внимательно её осматривать.

«Ну же, старикан, ты же не менял печать?» — надеялась Узумаки.

Она знала, что Минато всегда запечатывал дверь кабинета, когда уходил. Этому его научил Третий, и сейчас Митсу рассчитывала на то, что старик не стал изменять своим привычкам.

«Бинго!» — радостно подумала она, заметив крохотный краешек формулы на пороге.

Митсу прикусила губу, всё ещё волнуясь. Вдруг окажется, что Третий поменял печать? Тогда придётся уносить отсюда ноги как можно скорее.

Митсу провела двумя пальцами от верхнего края к нижнему по диагонали, и снова, но уже с другой стороны. Задержала дыхание и с опаской провернула ручку. Дверь открылась.

От сердца отлегло в этот же момент. Девушка посмотрела по сторонам — по-прежнему пусто — и быстро, пока никто не появился поблизости, приоткрыла дверь и юркнула в кабинет. Оказавшись внутри, она быстро наложила печать на дверь, планируя потом уйти через окно. Нельзя было, чтобы Хокаге понял, что здесь кто-то был.

Митсу осмотрела кабинет и вздохнула. Документов было много, даже слишком, а у неё в лучшем случае осталось минут пятнадцать, поэтому всё ей осмотреть точно не удастся. Решив, что всё самое важное находится непосредственно на столе Хокаге, Митсу принялась обыскивать его. Она открывала ящики и быстро, но аккуратно, просматривала папки и документы, но ничего даже близкого не было. На самом столе тоже не оказалось ничего важного, и Митсу уже начинала негодовать и волноваться одновременно.

Она, наконец, прервала поиски и подняла уставший взгляд. И тут же встретилась глазами с Минато. Он смотрел на неё с потёртой фотографии, висящей в рамке на стене напротив. На секунду Митсу задержала на нём взгляд, а затем нахмурилась и отвернулась.

«И не смотри на меня так, — мысленно обратилась она к нему. — Это всё ты виноват. Ты и Кушина. Вечно скрывали от меня что-то. Поэтому теперь я имею полное право действовать так, как посчитаю нужным, чтобы узнать правду».

Голос совести так и не успел издать и звука — Митсу быстро заткнула его. Она подошла к стеллажу возле двери. Сначала просмотрела документы на полках — снова ничего интересного. Затем открыла первый ящичек, в котором лежала лишь одна большая папка.

«Журнал миссий! — Митсу удивлённо взглянула на находку, доставая её из ящика. — Быть может, тут есть информация о той папке, которую мы выкрали из Камня».

В журнале обычно учитывались все миссии за последние несколько лет, на которые Хокаге направлял своих шиноби. Некоторые ограничивались в пару строк, другие же занимали не один лист. Если Третий вёл журнал так же, как и Минато, то вся информация о миссии, включая отправленных на неё шиноби, самом ходе задания, потерях, раздобытых сведениях, должна была указываться.

Митсу быстро долистала до того времени, когда команду Ро направили на то самое задание. Она пробегалась глазами по строкам, не вчитываясь, лишь ища «горячие» слова, по типу «команда Ро», «Ивагакуре», «Анбу», «Хатаке Какаши».

Наконец, она наткнулась на «Ивагакуре» и «Анбу» на одной строке и вчиталась внимательнее. Поняла: это и есть та миссия, на которой они выкрали папку из кабинета Тсучикаге. Перевернула страницу, не найдя информации о том, что стало со злополучной папкой.

«Добытые сведения являются собственностью Конохагакуре и подлежат немедленной передачи в архив Анбу, согласно нумерации дел», — прочитала она написанное аккуратным почерком Хокаге.

В голове словно опустело. Митсу перечитала. Но что-то все равно не складывалось.

«Папка… должна была быть в архиве?» — недоумевала она.

Почему-то ей овладело стойкое чувство, будто кто-то водил её за нос, и ей это не нравилось. Она убрала журнал миссий обратно. Пару минут стояла, как вкопанная, пытаясь осмыслить всю имеющуюся у неё информация, но что-то не вязалось. Тогда Митсу открыла следующий ящик, лелея призрачную надежду на то, что найдёт хоть какую-нибудь подсказку. Она стольким рисковала, проникая сюда, что просто не могла уйти с пустыми руками.

Но и там ничего не обнаружилось — лишь старые отчёты и шаблоны документов. Зато в следующем ящике её ждала интересная находка. Единственное, что находилось там — это множество одинаковых свитков, каждый с большим символом Деревни Скрытого Камня. На секунду Митсу замерла, не веря своим глазам. Получается, Хокаге не раз получал послания из Камня, и скорее всего, от Тсучикаге, сделала вывод Митсу. Кто бы ещё писал Третьему под официальным знаком Ивагакуре?

Не раздумывая, девушка быстро взяла один свиток и раскрыла его. Бегло пробегалась по написанному и удостоверилась в правильности своих выводов. Обнаружив в конце подпись и печать Тсучикаге, она вчиталась внимательнее, но ничего важного или конкретного там указано не было — лишь туманные формулировки о какой-то «давней договорённости» и «способах разрешения ситуации».

Она свернула свиток и положила обратно, доставая другой, по виду ничем не отличающийся от предыдущего, но вдруг резко замерла. За дверью, из коридора она услышала размеренную поступь двух человек и приглушённый голос Третьего.

«Чёрт! Чёрт!»

Сердце подскочило в груди. Она мысленно сетовала на Хокаге, который не мог погулять ещё хотя бы минут десять. Быстро схватив ещё три свитка, Митсу тут же сунула их в набедренную сумку — больше бы не поместилось — и аккуратно, чтобы не издать ни звука, задвинула ящик и в два шага переместилась к окну. Шаги становились всё ближе, а голос отчётливее. Решив, что последнее, чего она сейчас хотела — это оказаться лицом к лицу с Хокаге, Митсу открыла окно и осторожно вылезла наружу, снова направив чакру к ладоням и ступням. Она ухватилась одной рукой за карниз, ногами плотно упираясь в стену, и другой рукой аккуратно потянула окно, закрывая. Конечно, Хокаге не увидит её и даже не почувствует, но находиться со стариком в одном кабинете, ища возможности улизнуть, было бы слишком рискованно даже для неё.

Стоило только Митсу отнять ладонь от оконной рамы, как она заметила ползущие по двери кабинета изнутри кандзи печати. Не дожидаясь, пока Хокаге и его спутник войдут, Узумаки быстро скрылась под окном, а затем начала медленно спускаться вниз. Короткими, но быстрыми перебежками снова добралась до библиотеки и тем же путем отправилась домой.

Оказавшись дома, она первым делом сняла печать — расход чакры уже отзывался в пальцах привычным покалыванием. Голова гудела от мыслей. Что-то здесь было нечисто, но Митсу никак не могла понять, что именно.

Она села на кровать, достав свитки, украденные из кабинета Хокаге, и принялась читать. В первом снова не оказалось ничего существенного, и Митсу отложила его в сторону, но уже во втором она нашла кое-что интересное. Тсучикаге снова ссылался на какую-то договорённость, упоминая при этом техники клана Узумаки. Митсу была уже полностью уверена, что всё это как-то связано, вот только так и не понимала, как именно.

Третий свиток был явно старее предыдущих — на это указывали и уже выцветшие чернила, и потёртая, пожелтевшая бумага. И тон Тсучикаге в этом послании заметно отличался от его более свежих писем. Глава Ивагакуре слишком явно и даже агрессивно высказывал недовольство действиями Хокаге, угрожал, что правда всплывёт в случае, если Коноха продолжит игнорировать старое соглашение; что он будет вынужден собрать всех Каге и поставить вопрос об ответственности Листа за совершённые преступления. Самое интересное — Тсучикаге несколько раз ссылался на неопровержимые доказательства причастности Конохи к геноциду и разрушению Деревни Водоворотов.

Митсу перечитала несколько раз, словно пытаясь до конца удостовериться в том, что глаза её не обманывают. Если сложить сведения из указа Тсучикаге, добытого у лазутчика, и этот свиток, то всё указывало на то, что Коноха была причастна к уничтожению клана Узумаки. Но это были лишь обвинения главы Деревни, которая явно была не в самых дружественных отношениях с Листом. И хотя Митсу понимала, что личная переписка двух Каге являлась вполне себе весомым аргументом в пользу того, что Тсучикаге говорил правду, всё же главного, по сути единственного, доказательства у неё не было.

Она уже поняла, что та самая папка, за которой команду Ро направили в Ивагакуре, и являлась неопровержимым доказательством, на которое ссылался Тсучикаге. Та самая папка, которая должна была стать последним звеном, чтобы добраться до истины. Та самая папка, которая сейчас должна была быть в архиве Анбу, но находилась непонятно где.

Митсу прикрыла глаза и потёрла их. Она всё ещё надеялась, что всё, о чём писал Тсучикаге — ложь либо хотя бы искажённая версия правды. Ей не хотелось даже допускать мысли, что Коноха могла истребить всех Узумаки.

Митсу со вздохом опустилась на кровать, раскинув руки и уставившись в потолок. Сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь чуть успокоить неистово колотящееся сердце и выровнять дыхание.

«Так, думай», — нахмурившись, приказала себе она.

Кто мог вынести папку из архива Анбу? И зачем? Данзо? Вряд ли — тогда Хокаге бы сразу передал её в Корень или лично Шимуре, о чём сделал бы соответствующую пометку в журнале. Да и забирать документы тайно Данзо бы не стал — зачем, если он может сделать это и без того?

Если бы её забрали для того, чтобы вшить в какое-то другое дело, то скорее всего она была бы в той толстой папке, которую Митсу читала в архиве. Куда ещё она могла деться? Кому вообще понадобилась папка, раскрывающая правду о судьбе клана Узумаки, кроме самой Митсуне?

В голове что-то настороженно щёлкнуло.

— Не может же быть, что…

Она даже не решилась озвучить мысль вслух, пытаясь пресечь её на корню. Но та, лишь однажды промелькнувши, поселилась в голове, словно паразит.

«Какаши не мог… Да и зачем ему? — поднимаясь, думала Митсу. — Он бы не стал предавать меня, это просто… это… невозможно».

Она попыталась эти мысли откинуть, покачала головой. Но они лишь сильнее разрастались, разгоняя подозрение.

Невольно в памяти ожил тот вечер, когда он рассказал ей, что ничего не нашёл. Она и тогда заметила, что Какаши был сам на себя не похож и вёл себя как-то иначе: оттягивал разговор как мог, говорил урывками и нехотя, постоянно отводил взгляд, избегая Митсу, и слишком быстро свернул эту тему с архивом. Но тогда она не придала этому значения, потому что даже мысли допускать не хотела, что Какаши мог обманывать её.

«Да, на следующее утро он тоже куда-то ушёл, — задумалась Митсу и тут же сжала зубы, всё ещё не веря в то, что Какаши мог солгать ей. — Сколько он там пробыл? Мы с Наруто тогда уже поужинали — значит, он пришёл после девяти. И что, он больше трёх часов провозился в архиве? У меня на это ушло минут сорок, и это при учёте, что я читала эти дурацкие отчёты и указ Тсучикаге. А Какаши, который в этом архиве каждый месяц бывает, потратил на поиски три часа? Если бы там действительно ничего не было, он бы сразу после этого отправился домой».

Митсу расстроенно посмотрела в окно. Солнце уже медленно клонилось к закату, а значит, тренировка скоро должна была закончиться.

«А может, он тогда задержался на тренировке? Тогда это должно быть отмечено в журнале у дежурного. Чёрт. — Митсу цокнула. — Надо вернуться в штаб, расспросить дежурного. — Она глубоко вздохнула и направилась к двери. — Не хочу в это верить. Чёрт, капитан, пожалуйста, только не предавай меня».

До штаба она дошла словно в беспамятстве, полностью погрязнув в своих подозрениях. Подойдя к стойке, она тут же столкнулась с вопросительным взглядом дежурного, который явно не ожидал увидеть её вновь.

— У-узумаки-сан. — От неожиданности молодой парень даже запнулся.

— Посмотри в журнале записи о нахождении Какаши в архиве в этот день, — не церемонясь, и без излишней вежливости прямо сказала Митсу. Словив недоумённый взгляд дежурного, она тут же быстро добавила: — Мне нужно для очередного дурацкого отчёта, который этот превосхо-о-одный капитан свалил на меня.

Дежурный смотрел испуганно, но явного недоверия в его взгляде не было. Он нервно улыбнулся, а спустя пару секунд уже зашелестел страницами. Митсу кинула быстрый взгляд на часы у него за спиной — тренировка закончится через десять минут. Она ненароком постучала кончиками пальцев по стойке, но тут же прекратила, опасаясь, что выдаст своё напряжение.

Ей не хотелось пересекаться с Какаши. Сперва нужно было убедиться, что он не солгал ей. Конечно, она могла выпалить сразу же всё, о чём думает, и поделиться своими находками, но не собиралась этого делать по двум причинам. Во-первых, Митсу не хотелось признаваться, что она тайно проникла в архив и читала документы, к которым у неё допуска нет, чисто из любопытства. А во-вторых, она боялась, что Какаши воспримет её действия как форму недоверия, а ей не хотелось бы портить их отношения. Поэтому она решила, что сначала лучше убедиться в том, что он не причастен ко всей этой историей с исчезновением папки, а её незаконное проникновение в архив так и останется тайной. А уж оправдаться перед капитаном за пропущенную тренировку она всегда сумеет.

— Так… Да, в этот день… — наконец, подал голос паренёк, водя пальцем по странице. — Хатаке-сан вошёл в штаб в четырнадцать двадцать одну… так… закончил тренировку в восемнадцать часов, затем отправился в архив и… покинул штаб в девятнадцать ноль две. Вам записать? Или вы запомните?

— Ах, да… Запиши, пожалуйста. У меня на цифры память не очень, — не думая, кинула в ответ Митсу.

Дежурный быстро черкнул для неё на листочке время и передал ей.

— Спасибо, — коротко ответила девушка и отправилась на выход, не прощаясь.

Только ступив за порог, Митсу почувствовала, как к горлу подступает предательский комок.

«Он вышел из штаба в семь… Домой пришёл только после девяти… — Губы задрожали, и Митсу прикусила их. — Чёртов капитан, где ты пропадал два часа?»

Митсу встала, облокотившись на перила, и глубоко вдохнула. Выдох, затем снова вдох. Воздух был свежий, влажный — скоро будет гроза. Девушка подняла взгляд к небу — тучи действительно сгущались. Тяжёлые сумерки опустились на Коноху.

Покачав головой, Митсу выпрямилась и помчалась по лестнице вниз — скоро из штаба выйдет Какаши, и последнее, чего ей сейчас хотелось — это видеть его.

Подозрения в его адрес лишь укрепились, и теперь Митсу должна была решить, как поступить дальше. Поговорить с ним в надежде на то, что в этот раз он будет с ней искренен? Нет уж, никаких гарантий на это не было. Она уже просила его больше не лгать. Единственное, чего она хотела — чтобы он был с ней честным до конца, и прямо ему об этом сказала. Какой бы ни была правда, насколько бы неприятной она не стала, это было гораздо лучше, чем когда тебя водят за нос.

Митсуне решила, что если Какаши к этому причастен, значит он спрятал эту папку. Вот только где? Явно не у неё дома — она бы её быстро обнаружила. Да и уничтожать бы он её не стал — это каралось наказанием. Единственное место, которое пришло на ум Митсу — это квартира самого Какаши.

«Ну, а что, удобно. А главное — безопасно. Если ему бы понадобилось от меня что-то спрятать, то лучшего места не найти. Я там не появляюсь», — вздохнув, подумала она.

Ей всё ещё не хотелось представлять такой расклад. К тому же это было не похоже на Какаши: вынести архивные сведения из штаба уже каралось наказанием, как минимум штрафом, а в худшем случае и смертью — зависело от характера похищенных документов. Митсу смутно представляла, как Какаши мог решиться на такое. Какаши, преданный Конохе до боли в сердце, и крадёт папку из архива. Но все, хоть и косвенные, подозрения легли на него, и Митсу уже заметно расстроилась из-за этого, хотя и искренне надеялась, что они не оправдаются.

Наконец добравшись до квартиры, Митсу аккуратно поддела табличку на двери, за которой Хатаке прятал запасной ключ, достала его и провернула несколько раз в замке. Дверь послушно отворилась, и девушка вошла.

Искала она долго. Начала с кухни — перерыла все ящики, тумбочки, заглянула под стулья, стол, осмотрела пол на наличие возможных тайников. Ничего не обнаружив, двинулась дальше, в коридор. Тоже пусто. Она начинала потихоньку успокаиваться. Зашла в комнату Какаши, и тут же её взгляд упал на его кровать. В это же мгновение она зарделась. Здесь они впервые провели ночь вместе. Воспоминания нахлынули внезапно, вынуждая Митсу краснеть и улыбаться.

«Вот же чёртов Какаши, — прикусывая губу, думала она. — Так, ладно, я здесь не за этим».

Всё ещё улыбаясь, Митсу начала поиски. Она облазила всю комнату: заглянула под подоконник, под подушку, подняла матрас, перевернула постельное белье. Пораскинув мозгами, осмотрела матрас на наличие швов, но ничего подобного не обнаружила. Начала рыться в шкафу. Заглядывала между стопок одежды, футболок и безрукавок. Искала даже в карманах штанов и курток, с трудом понимая, как туда могла бы поместиться целая папка. Постучала по задней стенке шкафа, но по звуку стало ясно, что потайного отсека там нет. Она заглянула под кровать, но и там ничего не обнаружила, затем приступила к осмотру пола. Никаких щелей не было.

Она уже начала чувствовать себя полной дурой: подозревает Какаши, который никогда не давал повода в себе сомневаться. Но тут её взгляд зацепился за что-то, что показалось ей подозрительным. Эта была практически незаметная, неглубокая царапина на паркете возле шкафа. Митсу подползла ближе и вгляделась в неё внимательнее. Провела пальцем, по всей царапине, пытаясь прикинуть откуда она взялась.

«Он двигал шкаф? Судя по всему, совсем недавно», — поняла она.

Сердце вдруг бешено застучало, будто предчувствуя что-то нехорошее. Митсу пришлось приложить усилия, чтобы отодвинуть шкаф с места — он был тяжёлым. Двигая его, она смотрела вниз, на ножку, которая прошлась ровно по траектории царапины. Сомнения крепли. Митсу заглянула за шкаф. На задней стенке, приклеенный на скотч находился пластиковый пакет.

Девушка попыталась отклеить его настолько аккуратно, насколько смогла, но он всё равно разорвался. Внутри она уже заметила тонюсенькую папку с документами. Распечатав, прочитала заголовок: «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. ДЕЛО №1487».

Руки предательски задрожали. Ей хотелось верить в это меньше всего — в то, что Какаши скрыл что-то от неё, тем более то, что ей было так важно.

Но доказательство было прямо у неё в руках, да и сердце давно подсказывало, что он не был достаточно откровенен с ней. Открывать папку Митсу не спешила. Она чётко понимала, что раз Какаши спрятал её, ничего хорошего внутри её не ждёт. На какой-то короткий миг желание узнать правду о своём клане отступило, уступая место занявшему сердцу разочарованию и боли от предательства любимого человека.

Но надолго её терпения не хватило: любопытство, будь оно неладно, и жгучее желание добраться до истины взяли верх, как и всегда. Она осторожно раскрыла папку. Первой страницей был помятый и пожелтевший со временем приказ. Не спеша, Митсу принялась внимательно читать.

«В соответствии с обоснованной угрозой, а также существующими рисками дальнейшего взаимодействия с Деревней Скрытых Водоворотов, ввиду сокрытия потенциально опасных для Конохи техник и печатей, приказываю:

1. Деревню Скрытых Водоворотов уничтожить;

2. Все имеющиеся свитки, печати и прочие документы доставить в Корень Анбу для проведения экспертной оценки;

3. Всех, кто будет противодействовать или каким-либо иным образом препятствовать выполнению данной миссии, устранить на месте;

4. По ходу выполнения задания отчитываться ЕЖЕДНЕВНО, с обязательным указанием количества найденных документов и устранённых противников.

Подпись: старейшина Конохагакуре, основатель и лидер Корня Анбу Шимура Данзо».

Митсу перечитала дважды. Она осела на кровать, вытаращив глаза и уставившись куда-то в пустоту. Из лёгких словно выкачали весь воздух, и сейчас она отчаянно пыталась сделать хотя бы один вдох. Она снова перечитала, чтобы убедиться, что ей не привиделось, не показалось.

Но выцветшие слова оставались неизменными.

«Уничтожить… Деревню Скрытых Водоворотов?»

Смысл прочитанного доходил до неё постепенно, с каждой минутой накатывая волной непонимания и злости. Эмоции захватили её сразу, не давая шанса на трезвую оценку.

Митсу почувствовала, как задрожали коленки, как начало покалывать в кончиках пальцев. Заскрипела зубами, пытаясь удержаться на месте.

Она давно понимала, что Кушина не была с ней до конца откровенной, но даже предположить не могла, что та скрывала такое. Никогда в жизни Митсу и в голову не приходило, что клан Узумаки не просто сгинул в пучинах битв и сражений во время Второй Мировой войны шиноби, а был целенаправленно уничтожен. И кем? Людьми, которых она считала товарищами, с которыми жила бок о бок в Деревне Скрытого Листа!

«Как ты посмела?.. Как, Кушина? — Митсуне почувствовала, как глаза наполняются слезами. — Как посмела врать мне, скрывая это?!»

Она злилась. Обида и непонимание захлестнули с головой. Внутри стремительно набирало обороты пламя, перерастая в настоящий пожар. В голове мало-помалу складывались кусочки пазлов. Митсу хотела было подумать, что сестра и сама не знала, что и её ввели в заблуждение, но всё подтверждало обратное: извечное нежелание Кушины рассказывать о клане, её категоричные отказы на любую просьбу поделиться подробностями.

Митсу поняла, что всю жизнь прожила во лжи. Что правда, которую она так отчаянно пыталась узнать любой ценой, всегда была рядом, но каждый раз, когда она пыталась приблизиться к ней, её водили за нос. Но самым болезненным стало осознание того, что обманывал её самый близкий, единственный родной человек. И это стало для неё ударом.

Продолжая одной рукой держать потрёпанную папку, второй Митсу принялась вытирать слёзы. Она чувствовала себя преданной, растоптанной.

«Неужели я не заслуживала знать правды? — разочарованно думала она, всхлипывая. — Неужели даже родная сестра считала, что я недостойна это знать?»

Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, но унять рыдания было не так просто.

Минато тоже знал это, поняла Митсу. Наверняка хотел рассказать ей об этом, неспроста же заикнулся об этой информации в архиве Анбу. Вот только не успел.

«Неужели лишь Минато хотел быть со мной честным? — хмыкнув, подумала она. — Какая ирония. Он совсем не умел врать».

Как и его ученик. Митсу снова вспомнила тот вечер, когда Какаши рассказал ей, что не нашел ничего в архиве Анбу.

«Почему я так просто поверила ему? — корила себя Митсу. — Почему закрыла глаза на все знаки?»

Потому, что доверяла ему. Была до последнего уверена, что Какаши не солжёт, не скроет то, что было так важно для неё. И это слепое доверие сыграло с ней злую шутку.

Она открылась ему без остатка, рассказала о мечте возродить клан Узумаки, и как же больно было осознавать, что для него это были лишь пустые слова. Что её мечты и желания не имели для него никакого значения, раз он так самоотверженно решил поступить по-своему.

Какая же хрупкая штука, это доверие! Словно тонкий хрусталь, который ничего не стоит разбить. Собирать осколки больно и долго, и никогда, какие бы усилия ни прилагал, не соберёшь его в былом виде. Вот и Митсу ходила босыми ногами по острым осколкам доверия, которое без остатка отдала когда-то сестре и Какаши, совершенно не заботясь о последствиях. Но сейчас у неё не осталось ни сил, ни желания склеивать воедино ранящие кусочки — пускай так и остаются в душе россыпью колючих обломков.

Она сделала вдох, вытирая до сих пор катящиеся по щекам слёзы. Она злилась не только на Кушину и Какаши — больше всего она винила себя. За то, что так самоотверженно и глупо доверяла близким, за то, что так смело открывала своё сердце, свои чувства, которые для других, по-видимому, не имели никакой ценности.

«Видеть его не хочу…» — с горечью думала Митсу, закрыв глаза ладонью.

Она всё ещё держалась, стараясь не рыдать в голос, проглатывая слёзы и обиду. Ей это удавалось, и с каждым глубоким вдохом и протяжным выдохом она восстанавливала самообладание хоть на капельку. Когда слёзы, наконец, перестали, Митсу снова раскрыла папку. Она обязана была прочесть её от корки до корки. Но на оставшихся немногочисленных страницах были лишь отчёты, излагающие сухие факты.

И Митсу прочитала их все. Слёзы снова навернулись на глаза, но уже не от печали или разбитого сердца, а от гнева, что захлестнул её. Она подскочила с кровати и с яростью швырнула папку в стену. Числа и слова перемешались в голове, звонко отдавая эхом в мозгу.

«Сожжены… дети… ценные сведения… какие, к чертям собачьим, ценные сведения вы искали у детей?! Какое сопротивление они могли оказать опытным шиноби Анбу? Что за чушь?! Это просто истребление!»

Она прочитала все отчёты, но именно тот, в котором указывалось что Корень Конохи сжёг тридцать детей в подземных проходах Деревни Водоворотов, вызвал в ней огненную бурю эмоций.

Пламя зажглось резко, стремительно заполняя её, доходя до кончиков волос. Глаза начало покалывать, а дышать становилось всё труднее с каждой секундой. Митсу почувствовала, что её всю трясло. Чакра снова забурлила в ней с бешеной силой, и она прикусила губу, ощущая противный вкус крови во рту. Но боль не помогла справиться с эмоциями, казалось, девушка даже не почувствовала её.

Всё сильнее сжимая кулаки, она зашагала по комнате, стараясь унять разбушевавшееся сердце и дать хоть какой-то малейший выход эмоциям. Пульс стучал в висках, адреналин подскочил в крови. Она подошла к шкафу и силой пнула его, но даже теперь не почувствовала боли.

В голове живо нарисовалась картина, как беспомощные, затравленные, загнанные в угол дети горят заживо, мучаясь в агонии. Как их предсмертные вопли эхом отскакивают от стен, заполняя подземные коридоры. Внезапно среди этих детей воображение резво нарисовало образ маленького Наруто, и сердце моментально отозвалось острой болью.

Ей хотелось закричать. Найти и убить тех, кто посмел так поступить. Смотреть в их глаза, когда они, крича от боли, будут сгорать прямо перед ней.

«Данзо… Какая же ты тварь… — стиснув челюсти, думала Митсу. — Как ты живёшь вообще? Как спокойно спишь по ночам?»

Сжатые в кулаки ладони уже начало обволакивать чакрой, которая медленно переползала выше, к локтям. Митсу удавалось контролировать её насколько возможно, но всё же хоть какой-то выход злости и эмоциям вместе с чакрой она не могла не дать. Вытерев последние слёзы со щёк, она подняла с пола папку, вновь перечитала все документы. Ей удалось немного совладать со своими эмоциями, но мысли всё равно хаотично носились в голове.

Искать виновного? Зачем, если и так всё было ясно — Данзо отдал злополучный приказ. Она снова заскрипела зубами, стоило только подумать о нём. Она готова была придушить его прямо сейчас голыми руками.

«Неужели старик Сарутоби не знал об этом? — рассуждала Митсуне. — Хокаге и не имеет понятия, что его подчинённые вытворяли у него под носом? Да уж, свежо придание…»

Ей хотелось заглянуть ему в глаза, спросить прямо, возможно, даже обвинить его. Митсу была уверена, что Хокаге не мог не знать о таком. Шла война — и это был такой удобный способ скрыть что-то подобное, прикрываясь военными действиями. Она и раньше не питала особой симпатии к Третьему, но сейчас он казался ей абсолютным злом на пару с Данзо.

«Зачем ему это? Чем им не угодил клан Узумаки? — рассуждала Митсу, стоя у приоткрытого окна. — Неужели всё это ради грёбанных техник и печатей? Это просто невообразимо, я их убью, убью, всех их убью».

Слёзы унялись, но на их место пришла неконтролируемая ярость. Они должны были поплатиться! Все, кто был к этому причастен! Данзо, старик Сарутоби, вся Коноха.

«Если ты всё это устроил из-за дурацких свитков клана Узумаки, то ты самый настоящий монстр! — сжав зубы, думала Митсу. — Это знания клана Узумаки! Мои знания. Черта с два я позволю и дальше тебе этим пользоваться».

Идея пришла настолько быстро, что казалось, будто она всегда была с ней. Митсу проберётся в Корень. Заберёт всё, что касается клана Узумаки, а затем вместе с Наруто уйдёт куда подальше от этой деревни предателей и убийц.

«Я сама научу его пользоваться силой Девятихвостого, в конце концов в свитках Узумаки точно должны быть какие-нибудь приручающие печати. В крайнем случае разыщу Джирайю и попрошу о помощи. Мы уедем далеко, нас не найдут», — рассуждала Митсу на эмоциях, всё ещё чувствуя жгучий гнев внутри.

Она быстро наложила на себя печать маскировки и тут же покинула квартиру Хатаке, прихватив папку с собой. Первым делом она решила отправиться в штаб — нужно было забрать свою экипировку.

Небольшая пробежка так и не помогла немного совладать с приступом гнева, унять слёзы. Её трясло, голова готова была расколоться от бурлящих мыслей. Зудящее напряжение заиграло в клыках, и она сжала покрепче челюсти. Зарождающееся в животе пламя стремительно поднималось вверх, нагло занимало грудную клетку, разгораясь сильнее, и поджигало и без того распалённый разум.

Быстрым шагом, всё ещё пылая, Митсу поднималась по каменной лестнице в штаб Анбу. Тренировка уже должна была закончиться, а значит она могла не опасаться, что столкнётся с Какаши. Он всегда уходил самым первым. Добравшись до входной двери, она внезапно замерла.

«Так, приплыли, — Митсу недовольно зыркнула на закрытую дверь. — Сама по себе открывающаяся и закрывающаяся дверь будет выглядеть немного подозрительно, не кажется?»

Она замерла сбоку от двери, балансируя на тонких перилах, в ожидании, когда кто-нибудь выйдет. Через несколько минут ожидания увенчались успехом: двое молодых шиноби широко раскрыли дверь, и стоило им сделать пару шагов от неё, как Митсу ловко проскочила за их спинами в надежде, что они ничего не заметят. Когда дверь плавно закрылась за ней, она с облегчением выдохнула и, стараясь ступать как можно тише, направилась к раздевалке, где была вся её экипировка.

Митсу пришлось снять с себя печать, чтобы быстро обмундироваться. Она сильно рисковала: в любой момент в раздевалку мог кто-то войти и обнаружить её, но девушка одевалась стремительно. Надев серый жилет, закрепив на ногах пару подсумков и закинув за спину свою катану, она снова наложила на себя печать.

Обернулась к двери — ей показалось, будто она услышала за ней шаги. Но никто не входил, поэтому Митсу осторожно приблизилась и приоткрыла её, заглядывая в образовавшуюся щель. В коридоре было пусто, и она быстро выскочила наружу.

Возле выхода из штаба вновь остановилась — стойка дежурного располагалась так, что он сразу бы заметил, если бы дверь открылась сама. Митсу стала ждать. Но ни через десять минут, ни через полчаса никто, как назло, не выходил и не входил. Она заныла от отчаяния, прижимаясь спиной к стене. Терпение никогда не было её сильной стороной, а уж тем более не в тот момент, когда в ней огненным смерчем бушевали эмоции.

Но она стояла неподвижно, несмотря на внутреннее сопротивление, боясь быть обнаруженной. Её решительность не стихла ни на йоту, хоть у неё и было время остыть. Вынужденная передышка лишь заставила её окунуться в омут собственных мыслей. Митсу вновь и вновь прокручивала в голове информацию, которую сегодня узнала, но никак не могла переварить её. Снова подумав о лжи Кушины и Какаши, она почувствовала, как на глаза накатываются слёзы.

Неожиданно появившийся в конце коридора шиноби заставил Митсу откинуть свои мысли и встрепенуться. Она подняла глаза и замерла: прямо к выходу, в её сторону направлялся Тензо. Он шёл небыстро и казался каким-то задумчивым. Перекинувшись парой слов с дежурным, он пошёл в сторону двери. Митсу, затаив дыхание, бесшумно последовала за ним.

«Тензо? Ты-то чего засиделся в штабе так долго?» — недоумевала Митсуне.

Тензо открыл дверь и сделал шаг наружу, Митсу, прикрыв рот ладонью, старалась быть максимально близко к нему. Он вышел из штаба — она за ним. Оказавшись снаружи, она тут же отскочила в сторону, к перилам. Тензо замер на секунду и обернулся, но никого не увидел. Митсу в мыслях чертыхнулась, но старалась стоять неподвижно, пристально глядя на него.

Он смотрел в пустоту ещё пару секунд, затем пожал плечами и направился вниз по лестнице, покидая штаб Анбу. Глядя ему в спину, Митсу неожиданно почувствовала какую-то необъяснимую тоску. Она кольнула её на секунду, заставив замереть, наметив слёзы на глазах. Но девушка тут же смахнула их и уверенно бросилась в другую сторону. Впереди её ждал штаб Корня.