Нил медленно просыпается, щурясь от яркого света. Он шипит, снова закрывает глаза и поднимает руку, чтобы прикрыть лицо, как вдруг различает движение. Кровать шуршит, прогибаясь под чьим-то весом.

Свет тускнеет, и Нил облегченно вздыхает.

— Так лучше, омега?

Он сразу же тянет уголки губ вверх, заслышав хриплый голос, и открывает глаза, видя перед собой спокойное лицо своего альфы. Тянет руки и обхватывает щеки Эндрю ладонями, приподнимается и целует его в нос.

— Да, альфа. Спасибо.

Кожа под ладонями теплеет, приобретая приятный розовый оттенок.

Его альфа такой красивый.

Эндрю шире распахивает глаза и рот, открывая Нилу возможность провести большим пальцем по своим полным нижним губам, таким же розовым и мягким, как лепестки. Нил чувствует, как дрожащее, горячее и влажное дыхание Эндрю касается его пальца, и ему хочется попробовать его на вкус.

Он удивляется, когда Эндрю сжимает губы, чтобы поцеловать его палец.

— Продолжай, зайчонок.

Внутри разливается приятное тепло от того, как Эндрю его называет. Он тут же поднимается и нежно целует своего альфу. Волна умиротворения прокатывается по телу от ощущения тепла и мягкости Эндрю, принимающего его с таким спокойствием. Нил играет с его губами, ласково их покусывая и наслаждаясь каждым моментом близости. Сейчас ему нужно только это — погружаться в уют и свет этого момента, быть здесь, с ним.

Нил вздыхает и откидывает голову на подушку, пальцами нежно перебирая шелковистые волосы Эндрю — от мягкости прядей едва ли не хочется задрожать.

— Есть хочешь, зайка?

Оу. Да, кажется… кажется, ему и правда хочется поесть.

Нил кивает, и Эндрю, наклонившись, целует его в лоб. Затем он поднимается с кровати — рука скользит по руке Нила, пока их пальцы, наконец, не разъединяются. Нил недовольно вздыхает, но через несколько секунд Эндрю возвращается с тарелкой еды.

— Сядь, чтобы не подавиться.

С неохотой Нил приподнимается, чувствуя, как тело будто вязнет в болоте, пока он пытается сесть. Наконец сев, он пододвигается ближе и укладывает подбородок Эндрю на плечо. Тот, кажется, совсем не замечает его веса, продолжая собирать еду на тарелку. Нил тихонько мычит, наблюдая, как Эндрю отрывает виноградины от ветвей и раскладывает сыр по крекерам.

Наконец, Эндрю подносит виноградину к его губам и спрашивает:

— Съешь ее для меня, зайка?

Конечно.

Нил охотно открывает рот, и Эндрю аккуратно кладет виноградину внутрь. Нил медленно пережевывает, чувствуя, как кисловатый вкус расплескивается на языке, пробуждая вкусовые рецепторы. Он глотает и издает тихий звук удовольствия.

— М-м-м, еще, — говорит он Эндрю, вновь открывая рот.

Нил наблюдает, как кадык Эндрю двигается, когда тот сглатывает, а затем как тот тянется и подхватывает с тарелки еще одну виноградину, поднося ее Нилу к губам. Он подается вперед и аккуратно забирает виноградину, языком мимолетно задевая большой палец Эндрю. Тот дожидается, пока Нил закроет рот, а затем мягко проводит влажным пальцем по его губам, нежно поглаживая. Потом отодвигается и смотрит, как Нил наслаждается вкусом.

Еще какое-то время Эндрю кормит его, наблюдая за тем, как Нил жует, глотает и издает довольные звуки. Несколько раз Нил и сам кормит Эндрю, а тот едва заметно улыбается, наблюдая, как он сияет радостью и удовлетворением при виде, как Эндрю принимает пищу из его рук.

Когда Эндрю отходит, чтобы убрать посуду, Нил медленно оглядывается по сторонам. Что-то здесь… что-то не так, как должно быть.

Он начинает встряхивать простыни, распушивает подушки, пробует лечь в другой позе, но ничего не помогает. Нил раздраженно выдыхает и, нахмурившись, смотрит на вернувшегося Эндрю.

— Что такое, омега?

— Все… не так, — Нил хмурится, не зная, как объяснить.

Может, если…

Нил встает и начинает толкать кровать, недовольно фыркая, ведь та почти не поддается. Он пытается сильнее и едва слышит, как деревянные ножки скребут по полу. Но вдруг кровать начинает двигаться.

Нил резко оборачивается и видит, что его альфа стоит позади и тоже толкает ее. Он сияет от счастья, позволяя Эндрю двигать кровать дальше, пока тот не останавливает его легким прикосновением к груди.

Да, так-то лучше. Теперь она стоит у стены, как любит Эндрю.

За спиной раздается резкий вдох, и Нил тут же поворачивается, чтобы коснуться лица своего альфы.

— С тобой все хорошо, альфа? — с беспокойством спрашивает он.

Эндрю кивает, ненадолго отводя взгляд, и, чуть отдышавшись, отвечает:

— Хорошо, омега, — он кивает на кровать. — Что-нибудь еще нужно?

Нил снова оглядывается на нее и склоняет голову набок. Да, нужно…

Он спешит к своей сумке, начинает вытаскивать оттуда вещи, морщась при этом. Нет, не то, не это… Уф, и это тоже не то.

Разочарованный, он уже собирается высыпать все содержимое на пол, но вдруг чувствует руки Эндрю, мягко его останавливающие.

— Давай помогу.

Нил с досадой выжидает, пока Эндрю аккуратно убирает одежду, туалетные принадлежности и другие вещи, мешающие ему, и начинает доставать то, что Нил искал. То, что сделает все правильным.

Первую вещь, которую протягивает Эндрю, Нил сразу же крепко прижимает к груди, с нескрываемым удовольствием вбирая в себя ее запах. Затем он быстро возвращается к кровати.

Да, вот так. Вот так идеально.

Он собирается вернуться, но видит, что Эндрю уже принес все остальное, держа стопку в руках.

Сердце Нила трепещет. Его альфа такой заботливый.

Он довольно бурчит, выражая свое удовлетворение, и поднимается, чтобы потереться щекой о подбородок Эндрю. Затем принимает вещи из рук Эндрю и начинает раскладывать их на кровати. Перемещает, толкает, приглаживает и распушивает, пока не достигает их идеального расположения.

По окончании он, довольный, укладывается, радуясь тому, как все теперь устроено. Немного поворочавшись, Нил приоткрывает глаз и видит, как в уголке губ Эндрю появляется едва заметная улыбка.

— Тебе нравится? — спрашивает он, желая услужить своему альфе.

После короткой паузы Эндрю медленно кивает.

Нил улыбается и протягивает руки.

— Давай ко мне?

Эндрю снова кивает и осторожно забирается в уютное гнездышко, прямо в ожидающие объятия Нила. Нил крепко обнимает его, с нескрываемой радостью прижимаясь ближе. Эндрю медленно поглаживает его спину, убаюкивая размеренными движениями, в которых Нил охотно растворяется.

— Телек включим? — спрашивает Эндрю.

Нил на это лишь согласно бурчит. Эндрю прижимает его теснее и включает телевизор, не прекращая поглаживаний. Под тихий фон, окруженный аурой и теплом своего альфы в гнезде, Нил вновь проваливается в сон.

***

Нил то приходит в себя, то снова погружается в полудрему; время то растягивается, то путается в странных провалах между бодрствованием и сном. Эндрю все это время находится рядом — нежно гладит его по щеке или боку, прижимается носом к его шее и шепчет что-то хорошее.

Слова, от которых Нил то смеется, то вздыхает, то жадно тянется, чтобы крепче обнять его.

И Эндрю позволяет ему. Разрешает прижимать себя к себе, запускать пальцы в волосы, проводить ими по своему носу или утыкаться лицом в свою грудь.

Это самое безопасное и спокойное состояние, которое Нил когда-либо испытывал.

Где-то на задворках сознания он понимает, что не совсем в себе. Это ощущение напоминает легкое опьянение, но без боли или натяжения швов, как бывало, когда мать зашивала его. Приятное, туманное состояние, в котором из него вырываются слова — те, что он обычно не произносит. Слова, которые обычно показались бы ему плохой идеей для озвучивания, теперь кажутся совершенно безопасными. Например…

— Мне очень нравится, когда ты меня трогаешь, — шепчет он Эндрю на ухо, медленно проводя пальцем по его челюсти.

— Да? — так же тихо отзывается Эндрю.

— Всегда так хорошо, — признался Нил. — Даже лучше, чем когда я сам себя трогаю.

Эндрю молчит, а затем повторяет:

— Когда ты сам себя трогаешь?

Нил кивает, прикрывая глаза и придвигаясь ближе, чтобы потереться носом о его.

— Я всегда представляю, что это ты. Твои руки, твой голос, твой запах… — бормочет он. — Иногда это единственное, что помогает.

— Иногда?

— Ну… чаще всего, — признается Нил. — Просто… это не всегда… — он хмурится, и странные чувства шевелятся в груди, пока он пытается подобрать слова. — Обычно мне это не интересно. Понимаешь, когда я был в бегах, я не мог позволить себе сближаться с другими. А если это случалось, мать… она меня за это наказывала. Это касалось всего, даже если я сам себя касался. Как только она замечала что-то, то сразу пичкала меня таблетками, подавляющими все это. И это помогало. У меня пропадал интерес и больше не донимали эти дурацкие желания.

Нил пожимает плечами, отстраняясь, чтобы провести пальцем по шее Эндрю, а затем вырисовывает круги на его ключице.

— Так все и было, пока я не попал в Эвермор, — он морщит нос. — Потом Рико. И наркотики, — его лицо разглаживается, когда он с благоговением добавляет: — А потом — ты.

Он улыбается Эндрю.

— Я долго жалел об этом потом. О том, что касался себя. Но о тебе я никогда не пожалею. Никогда не пожалею о том, что случилось между нами. Никогда не пожалею об этом, — он смолкает, а затем добавляет: — И я никогда этого не забуду. Пока жив.

Как бы долго это ни продлилось.

Эндрю молчит, переваривая его слова, а Нил улавливает исходящие от него запахи: гнев, растерянность, защита, желание и решимость.

Нил немного отстраняется, на миг задумавшись, не разочаровал ли он его чем-то.

Но Эндрю медленно протягивает руку и проводит пальцами по его волосам, перебирая кудри. Его аура унимается, и Нил закрывает глаза, расслабляясь и прижимаясь ближе. А потом слышит, как Эндрю спрашивает:

— Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе сейчас?

— Я всегда хочу, чтобы ты меня касался, — честно отвечает Нил. Еще одно признание, которое озадачивает, но является правдой.

Эндрю замирает. Потом тихо говорит:

— Но я не всегда буду здесь.

Почему?.. Ах, да.

Нил сжимается, отстраняясь от Эндрю.

Все так. Когда-нибудь его не будет. И этого тоже не будет. Эндрю больше не сможет быть рядом, помогать, потому что Нил снова останется один. В бегах.

Или мертв.

— Тс-с, зайка, — Эндрю тянет его к себе, укрывая его голову в перекате своего плеча. Только тогда Нил понимает, что тихо всхлипывает. Жалкие звуки вырываются откуда-то из глубины его существа. — Я здесь, Нил. Я здесь.

Эндрю гладит его по шее, спине, бокам, успокаивая, расцеловывая плечо. А потом шепчет:

— И, может, я могу помочь.

Помочь? Как?

Нил хмурится, когда Эндрю вдруг отстраняется, аккуратно усаживая его, а сам встает на колени и открывает прикроватный шкафчик. Эндрю что-то находит, разрывает упаковку и проволоку, а потом уходит в ванную.

Нил хмурится еще сильнее, слыша, как течет вода. Любопытство пересиливает, и он встает с кровати, следуя за ним. Он заглядывает в ванную и видит, что Эндрю держит в руках.

Это дилдо средних размеров с присоской на основании.

Нил морщится, пытаясь понять, зачем вообще нужна эта штука, когда Эндрю манит его пальцем. Без раздумий он подходит ближе, позволяя Эндрю прижать себя к раковине. Тот наклоняется ближе и начинает объяснять:

— Альфы помогают во время течки из-за уровня своих гормонов. Это облегчает симптомы… но и усиливает твое либидо. Так что, до того как что-то делать, Нил, я хочу, чтобы ты понял: мы не обязаны заниматься сексом, если ты не хочешь.

Нил вздергивает брови.

— То есть ты не будешь меня трогать?

— Нет, это значит, что я буду трогать тебя так же, как раньше — платонически. Ничего сексуального.

— А если я хочу, чтобы ты… ну, потрогал меня по-другому? — потрогал сексуально?

— Тогда мы так и сделаем. В зависимости от того, что именно ты хочешь, — отвечает Эндрю.

Нил ловит его руку и подносит ее к своим губам, целуя в центр ладони.

— Я хочу делать то, что хочешь ты, — честно говорит он.

Эндрю тяжело вздыхает и наклоняется к нему. Нил автоматически приоткрывает губы, когда Эндрю целует его — медленно и глубоко. После этого альфа отстраняется и спрашивает:

— Тогда покажешь мне, как ты себя трогаешь, зайка?

— Ты… хочешь увидеть… как я это делаю? — слово за словом произносит Нил. — Зачем?

— Чтобы я мог научить тебя, как делать это самостоятельно — и чтобы это приносило удовольствие.

Нил хмурится.

— Но мне ведь больше нравится, когда ты меня трогаешь.

— Знаю, зайка, — мягко отвечает Эндрю, проводя рукой по его щеке. — И мы можем сделать это позже. Но я обещаю, что и так тебе будет хорошо.

Нил немного дуется, но в конце концов кивает.

— Ладно.

— Хороший омега, — почти шепотом говорит Эндрю; уголки его губ чуть приподнимаются.

Эти два простых слова вызывают вспышку удовольствия, волной прокатившуюся по телу Нила. Внизу живота становится жарко.

— Что мне делать? — спрашивает он.

— Для начала, давай тебя разденем.

Нил не медлит. Футболка мгновенно оказывается на полу, а за ней слетают и шорты.

Эндрю одобрительно хмыкает, оглядывая его обнаженное тело — взгляд альфы прожигает Нила, и это невероятно приятно. Он опирается на раковину, выгибая бедра и грудь, бросая на Эндрю томный взгляд из-под тяжелых век.

Эндрю резко вдыхает, но делает шаг назад.

— Давай начнем с того, что ты покажешь, как обычно себя трогаешь, зайка.

Нил пожимает плечами и тянется рукой к своему полуэрегированному члену. От поцелуев Эндрю тело уже откликнулось, так что, возможно, теперь нужно совсем немного поработать, чтобы добиться большего.

— Сразу к делу, да, зайка?

— Да? — Нил не понимает, уже ли он делает что-то не так.

— Почему бы не попробовать сначала прикоснуться к чему-нибудь еще?

— К чему-нибудь еще? — переспрашивает Нил. К чему еще он должен прикасаться?

Эндрю садится на край ванны напротив него.

— Если ты уже возбужден, то, конечно, можно сразу перейти к делу. Но иногда телу нужно разогреться. Иногда нужно помочь ему настроиться. Так что лучше начни проводить руками по груди и бедрам. А к члену не прикасайся, пока я не скажу.

Нил серьезно воспринимает это указание и начинает медленно блуждать руками по своему торсу. Потом наклоняется, чтобы дотянуться до бедер, скользя ладонями вниз по их внешним сторонам, а затем медленно поднимается по внутренним. Эти длинные, медленные движения приятны, но особо не заводят.

— Отлично, зайка, — хвалит его Эндрю, и Нил ощущает приятную волну тепла. — А теперь отвернись и проведи руками по бедрам и задней стороне ног.

Нил разворачивается спиной к Эндрю, медленно проводя руками по коже. Внизу живота слегка разливается… странное, но приятное ощущение — он чувствует на себе пристальный взгляд Эндрю.

— Теперь подними руки и медленно обхвати ягодицы, помассируй их. Да, вот так. Приятно?

— Да, альфа, — честно отвечает Нил, чувствуя, как легкие волны удовольствия начинают пробегать по телу от этих движений.

— А теперь раздвинь их немного… вот так… — но вдруг Эндрю замолкает.

Нил хмурится, облокачиваясь на раковину, и оглядывается через плечо.

— Альфа?

— Нил, — отвечает Эндрю слегка напряженным голосом. — Что это у тебя внутри?

Внутри? Там ничего нет…

Ой. Точно.

Нил пытается оглянуться через плечо, словно это может помочь ему увидеть черную анальную пробку со сверкающим концом, но быстро понимает, что это бесполезно.

— Это анальная пробка.

— Я вижу, — напряженно говорит Эндрю. — Когда ты ее вставил?

— Эм… — Нил пытается вспомнить, сознание слегка туманится. — В пятницу. На вечер фильмов.

Эндрю шумно втягивает воздух.

— Ты ходишь с ней со вчерашнего дня?

— Не на тренировке, — признается Нил. — Но да, — он пожимает плечами. — Просто… с ней лучше.

В тот момент это казалось логичным. Пробка удерживала его смазку, не давая ей вытекать, и приятно заполняла, облегчая зудящее ощущение внизу.

— Блять, — выругивается Эндрю себе под нос, а затем с низким рычанием говорит: — Нельзя носить пробку больше нескольких часов, омега, — он тяжело выдыхает и добавляет: — По крайней мере, пока ты не привыкнешь к такому, — его взгляд становится строже. — Иначе ты можешь себе навредить.

— Прости, альфа, — бурчит Нил, отпуская ягодицы и скрещивая руки на груди.

Ему ужасно не по себе от мысли, что он злит Эндрю.

— Я не злюсь, Нил, просто… — Эндрю тяжело вздыхает, медленно проводит рукой по лицу. Затем приподнимает бровь, глядя на него с легкой усмешкой. — Ну, похоже, ты уже немного растянул себя, да, зайка?

Плечи Нила расслабляются, и он радостно кивает.

— Достаточно для твоего члена?

Эндрю поперхивается.

— Не… пока нет, зайка. Давай сначала подготовим тебя, — он кивает в сторону лежащей рядом игрушки.

Нил хмурится, глядя на нее.

— Ты раньше пользовался игрушками, Нил?

Нил качает головой.

— Нет. Никогда. Только во время течки с тобой. И… ну… вот этим, — он неопределенно машет рукой в сторону пробки внутри себя.

Эндрю снова тихо выругивается, и воздух заполняет аура его легкого возбуждения. Затем он говорит уже мягче:

— Когда ты играешь с игрушками, всегда сначала убеждайся, что они чистые. Я уже помыл эту, так что она готова к использованию. Но не забывай про смазку. Никогда не используй игрушку без нее, хорошо?

Нил кивает.

— Видишь присоску на основании дилдо? — спрашивает Эндрю. — Прикрепи ее к плитке позади себя, оставив достаточно места, чтобы встать перед ней на колени.

Нил осторожно поднимает игрушку, прикидывает расстояние и прикрепляет ее к полу.

— Отлично. Теперь возьми лубрикант и встань на колени перед игрушкой, спиной к ней.

Нил подчиняется, опускаясь на колени и принимая указанное положение.

Он слышит, как Эндрю перемещается за ним, полностью выходя из поля зрения, но голос его звучит четко:

— Мастурбация — это про то, чтобы прислушиваться к своему телу и делать то, что приносит удовольствие. Для тебя это, скорее всего, будет включать фантазии, раз ты говорил, что тебе трудно кончить. Поэтому откинься назад, потрись о игрушку и представь, что это мой член.

Тихий вздох срывается с губ Нила от одной только мысли, возбуждение моментально пронзает его. Он придвигается назад, вздрагивая от первого контакта с игрушкой, а затем начинает двигаться, тереться о нее. Закрыв глаза, он представляет, что это Эндрю, и ощущает, как его собственный член начинает оживать.

— Хорошо. Теперь налей немного лубриканта на руку, а потом возьми член и начни медленно водить по нему рукой.

Нил послушно выдавливает лубрикант и обхватывает свой член, медленно проводя смазанной рукой. Тело моментально откликается.

— Вот так, омега. А теперь второй рукой начни прищипывать сосок.

С тихим стоном Нил поднимает руку и начинает слегка дразнить твердый бугорок. Острые волны удовольствия, смешанные с легкой болью, побуждают его громко вдохнуть и на секунду замереть, пока он чувствует, как это ощущение отдается эхом по всему телу.

— Не останавливайся, зайка. Продолжай тереться об этот член.

— Да, альфа, — стонет Нил, снова приводя себя в движение.

Он крепче сжимает свой уже полностью стоящий член, обвивает пальцами головку, а затем большим пальцем проводит по ее верхушке. Бедра непроизвольно дергаются, и он продолжает движение, пока в тишине ванной слышатся только липкие звуки лубриканта и его учащенное дыхание.

— Тебе хорошо, зайка?

— Да, альфа, — Нил энергично кивает.

— Тогда пора вынуть пробку, — наставляет Эндрю. — Потянись назад и медленно, аккуратно вытащи ее. И не прекращай трогать свой член. Если нужно, наклонись вперед для равновесия.

— Да, альфа, — отзывается Нил, наклоняясь вперед, чтобы дотянуться до основания пробки. Он аккуратно тянет ее, сначала выводя широкое основание, отчего с его губ срывается тихий стон, а затем аккуратно вытаскивает остальную часть.

— Молодец, омега, — хвалит Эндрю, и Нил чувствует, как щеки заливает румянец. — Теперь засунь внутрь пальцы и проверь, можешь ли вставить два.

Нил делает это без труда.

— Видишь, пробка примерно такого же размера, как два пальца? Это и есть твой ориентир для растяжки. А теперь посмотри на дилдо. Как думаешь, насколько он больше?

Нил косится назад, прикидывает размеры и бурчит:

— Три пальца?

— Верно, омега, — снова хвалит Эндрю. — Значит, тебе нужно растянуться до трех пальцев, чтобы он вошел. Сделаешь это для меня?

— Да, — с энтузиазмом кивает Нил, быстро засовывая внутрь два пальца, а затем добавляя третий. Поначалу немного туго, и он чувствует легкое жжение, но постепенно пальцы продвигаются легче. Когда все три пальца входят, он замирает, давая телу привыкнуть.

— Вот так, зайка. Теперь начни двигать пальцы внутрь и наружу, чтобы подготовить себя. Давай, начинай потихоньку трахать себя пальцами.

— Хорошо, — тихо отвечает Нил, начиная двигать ими. Сначала немного неудобно найти нужный ритм, но он справляется. Местами, в зависимости от угла, пальцы случайно задевают ту точку внутри, от чего его тело каждый раз содрогается. Он продолжает так какое-то время, пока движения не становятся свободнее.

— Не прекращай трогать член, зайка, — снова напоминает ему его альфа.

Нил моргает, осознавая, что рука на члене почти перестала двигаться. Он сжимает пальцы и снова начинает медленно скользить по нему, и волны удовольствия снова пробегают по позвоночнику. Вдобавок он чувствует, как его пальцы скользят все легче — его собственная смазка помогает в движениях внутрь и наружу.

— Ты готов, Нил?

— Да, — протяжно стонет он.

— Тогда сначала смажь дилдо, — отдает команду Эндрю.

Нил выдавливает еще немного лубриканта на руку и покрывает им игрушку.

— Вот так. Да, хороший мальчик, — голос Эндрю будто шепчет прямо у него в ушах, вызывая дрожь по всему телу. — А теперь насадись на нее, зайка.

Нил приподнимает колени с плитки, а потом медленно опускается вниз. Головка игрушки проникает внутрь, и он задыхается, кусая губу, чувствуя, как она его заполняет.

— Как тебе, зайка?

— Хорошо. Большой, — жалобно отвечает Нил, задерживаясь в этой позиции, чтобы привыкнуть к ощущениям. Он немного сдвигается, и дилдо задевает ту точку внутри. Нил вскрикивает от неожиданности.

— Нил? Все хорошо? — голос Эндрю звучит резко, в нем сквозит тревога.

Нил ловит в воздухе ауру его беспокойства и торопится успокоить своего альфу.

— Да, я в порядке. Просто… — он тяжело вздыхает, наклоняя подбородок к груди, и стонет, — он коснулся… той точки, и… это… так хорошо.

Аура тревоги растворяется, сменяясь облегчением.

— …Правда?

— Да, — повторяет Нил уже с большим энтузиазмом, слегка покачивая бедрами на игрушке.

— Тогда почему бы тебе не сделать это снова, зайка?

Нил стонет, и мышцы пресса напрягаются, когда он приподнимается и снова опускается вниз.

— Ах, блять.

— Хороший мальчик. А теперь начинай скакать на этом члене, зайка. Скажи мне, каково это.

— Он такой большой, толстый, твердый, — стонет Нил, трахая себя игрушкой, содрогаясь при каждом скольжении. — Именно такой, какой мне был нужен. Было пусто, а теперь… теперь я заполненный.

— Тебе нравится это чувство, зайка?

— Да, но… — Нил едва переводит дыхание, прежде чем продолжить, — …хочу, чтобы это был твой член, альфа.

— А как думаешь, как бы это было, если бы внутри был я?

— Идеально, — без раздумий отвечает Нил. — Горячо, толсто, потрясающе. Я думал о…

Но он замолкает на секунду, чувствуя, как в груди поднимается легкое беспокойство.

— Что такое, зайка? Расскажи, о чем думал.

— А можно? — тихо спрашивает Нил, и голос его звучит неуверенно.

— Конечно. Ты можешь рассказывать, о чем думаешь, пока трахаешь себя.

— Я думаю о тебе, — почти шепчет Нил. — О твоих больших руках, которые сжимают мои бедра, раздвигают меня, запускают пальцы в мои волосы, — его бедра дрожат, но он не сбавляет ритма, продолжая двигаться на дилдо, пока мышцы сжимаются от грязных фантазий, срывающихся с губ. — О том, как те же пальцы входят внутрь и изгибаются, пока не достанут до той точки. О твоих бедрах, бьющихся в мой зад. О твоих зубах и языке на моей шее, о том, как ты шепчешь мне что-то на ухо.

— Например? — голос Эндрю звучит низко, почти хрипло.

Нил снова вдыхает воздух, ощущая густую ауру возбуждения своего альфы. Теперь его невозможно спутать — вместе с ним он слышит тяжелое, неровное дыхание Эндрю.

— Так хорошо, зайка, ты такой горячий и тесный, — повторяет Нил слова, которые представлял себе, что скажет ему Эндрю. — Откройся для меня, Нил. Я трахну тебя так сильно, что будешь умолять об этом.

— Этого ты хочешь, омега? Умолять о моем члене?

— Я бы стал, — без тени стыда отвечает Нил. — Так сильно хочу.

— И ты бы хотел, чтобы это было жестко? Тебе такое нравится?

Нил хмурится.

— Я… я не знаю.

— Это нормально, зайка. Мы могли бы начать жестко и быстро, я бы вбивался в тебя так глубоко, что казалось бы, что мой член доходит тебе до самого горла. Все, что тебе нужно было бы сделать, — поднять бедра и сосредоточиться на том, как я тебя трахаю. Или я мог бы уложить тебя так мягко и нежно, раздвинув твои ноги, и входить медленно, с каждым движением все глубже, пока ты не начал бы дрожать у меня в руках, почти теряя голову от желания.

Блять. Оба варианта звучат так хорошо, что Нил издает громкий стон, задыхаясь от мысленных образов того, как Эндрю делает что-то подобное.

— Чего ты хочешь прямо сейчас, зайка?

— Я… — голос дрожит, пока Нил пытается подобрать слова. — …наверное, жестко.

— Тогда трахай себя этим дилдо сильнее, Нил. Покажи, как бы ты скакал на мне.

Дыхание Нила сбивается от этих слов.

— Можно мне… можно опереться обеими руками для равновесия?

— Да.

Нил с облегчением отпускает свой член, укладывая обе ладони на плитку, чтобы занять удобное положение. Затем резко опускается на игрушку, выкрикивая от наслаждения:

— Блять, блять, так хорошо, так хорошо…

— Тогда продолжай, зайка. Не останавливайся.

Нил кивает, отталкиваясь и снова опускаясь вниз. Он начинает наращивать темп, наслаждаясь тем, как дилдо растягивает его изнутри. Искусственные выпуклые вены трутся о него, пока он неутомимо движется вверх и вниз. Его кожа покрывается тонким слоем пота, а пресс и бедра трясутся от усилий.

Он сосредотачивается на влажных звуках лубриканта внутри себя, содрогаясь от их эротичности, снова и снова насаживаясь на игрушку. Но тут он улавливает другой звук.

Тихого дыхания, словно кто-то резко втягивает воздух.

Не думая, Нил поворачивает голову. В зеркале ванной он уголком глаза видит Эндрю — достаточно, чтобы заметить, как его рука быстро движется вверх-вниз.

Глаза Нила округляются, и что-то внутри него с удовлетворением расправляет крылья.

Его альфу это заводит. Ему нравится смотреть, как Нил трахает себя игрушкой.

Это осознание захватывает его, вызывая странное чувство гордости, и слова сами собой покидают его губы:

— Тебе нравится, альфа? Я хорошо выгляжу, вот так, открыто?

Нил тянет руки назад, шире раздвигая ягодицы, чтобы Эндрю мог отчетливо увидеть, как дилдо глубоко сидит внутри него. В ответ он слышит тихий стон.

— Ты представляешь, что это твой член, Дрю? Потому что я — да. Я воображаю, что это ты, что это ты заполняешь меня. Только ты можешь так меня трахать, только ты можешь сделать мне так хорошо.

Нил ухмыляется, зная, что эта самоуверенная улыбка обычно выводит Эндрю из себя, и задает вопрос:

— Я тоже хорошо ощущаюсь для тебя, альфа? Когда вот так скачу на тебе? Каково это, быть внутри меня?

Он не уверен, что Эндрю ответит. Ведь вроде бы смысл всей этой ситуации заключался в том, чтобы Нил показал, как справляется сам.

Но спустя секунду он слышит хриплый голос Эндрю, разрезающий тишину:

— Блять. Ты ощущаешься идеально, омега.

Нил вздрагивает от восторга, задыхаясь от этих слов. Его альфа считает его идеальным. И теплое чувство внутри лишь усиливается, когда Эндрю продолжает:

— Каждый раз, когда ты опускаешься на меня, сжимаешься, обхватываешь мой член крепче, прижимаешься теснее. Мне хочется трахать тебя быстрее, чтобы ощущать это снова и снова.

Тело Нила откликается на эти слова: мышцы сжимаются вокруг дилдо, а бедра начинают двигаться быстрее.

— Вот так?

— Да, именно так, зайка. Я бы схватил тебя за бедра, чтобы каждый раз, когда ты опускался, я мог сильнее вбиваться в тебя.

Нил перемещает руки назад, упираясь ими для опоры, и закрывает глаза, представляя, что действительно сидит на Эндрю.

— Да, я этого хочу.

— Хорошо. Я бы шептал пошлости тебе на ухо, расцеловывал твои плечи и шею…

— …и кусал бы меня? — перебивает Нил, пока движения на игрушке становятся отчаяннее и жестче, а член трется о его живот. — Ты бы пометил меня, альфа? Сделал бы меня своим?

Слышится глубокий, дрожащий вдох позади, прежде чем Эндрю низко отвечает:

— Если бы ты захотел, Нил. Я бы укусил тебя. Я бы… сделал тебя своим.

— Блять, да, — отвечает Нил, всем телом содрогаясь от одной лишь мысли. — Дрю, трахни меня. Да сука, я хочу, чтобы ты укусил меня и трахнул, альфа. Хочу, чтобы ты наполнил меня, кончил внутрь. Хочу, чтобы все знали, что я твой, чтобы все видели, что ты мой. Боже, я так этого хочу…

— Тогда возьми это, омега. Бери, что тебе нужно, — рычит Эндрю позади. — Давай, кончи для меня, зайка.

И с громким криком Нил срывается. Тело захлестывает мощный оргазм, горячие всплески семени разбиваются о его живот и грудь. Бедра дергаются, а игрушка внутри идеально касается той точки, усиливая каждую волну удовольствия.

За его спиной раздается низкий рык, и Нил улавливает запах разрядки Эндрю. Тихие ругательства альфы, прошептанные вполголоса, тянут уголки его губ вверх, даже когда тело продолжает содрогаться.

Наконец, Нил оседает на пол; дилдо остается глубоко внутри, а его руки дрожат, опираясь на плитку перед ним. Он чувствует, как воздух вырывается из груди, словно легкие отказываются работать.

— Дрю? — хрипло зовет он.

Он пытается подняться, но бедра трясутся, как у новорожденного жеребенка.

Через мгновение он чувствует руки Эндрю, осторожно поддерживающие его, когда тот медленно поднимает его с игрушки.

— Я держу тебя, Нил. Пора привести тебя в порядок, зайка.

Нил издает тихий протестующий звук — ему совсем не хочется двигаться. На миг он закрывает глаза, и, открывая их, обнаруживает, что они с Эндрю уже стоят под душем, а теплая вода мягко струится по его лицу.

Он тянется назад, чтобы нащупать что-нибудь, и чувствует, как полностью одетый Эндрю стоит позади, поддерживая.

— Дрю? — сонно спрашивает он.

— После всего нужно помыться, зайка, — мягко шепчет Эндрю ему на ухо. — Иначе можешь заболеть. Так что никаких засыпаний, пока не вымоешься.

Нил понимает, что это значит, только спустя несколько секунд, когда ощущает, как мыльные руки Эндрю скользят по его торсу. Пальцы проходятся по бедру, а затем вокруг ягодиц, начиная осторожно очищать его внутри.

Даже сейчас от ощущения пальцев Эндрю в себе Нила пробивает дрожь.

— Уже достаточно для твоего члена, альфа? — полусонно бормочет Нил. — Все еще хочу тебя.

Он слышит, как Эндрю сглатывает за его спиной. Альфа наклоняется ближе и тихо отвечает:

— Еще нет, зайка. Помнишь, как мы говорили, что дилдо был размером в три пальца?

Теперь он аккуратно вводит три пальца в Нила, напоминая ему, как это было. Они мягко скользят, и Нил тихо всхлипывает, глубже насаживаясь на них и кивая.

— Если бы я трахал тебя, зайка, мне бы пришлось ввести четыре пальца. Нужно растянуть тебя еще сильнее.

Эндрю подносит четвертый палец ко входу, дразня, и Нил тихо стонет от одной только мысли о том, насколько большой его альфа. Как он полностью заполнит его.

— Да, — лепечет он, задыхаясь и еще сильнее прижимаясь к Эндрю. — Да, я хочу — давай сделаем это.

Но альфа не слушает. Вместо этого он кладет мыльную руку на чувствительный член Нила и начинает нежно поглаживать его.

— Альфа, — Нил корчится, упираясь руками в стену. Но Эндрю держит его крепко, не прерывая ритма. Его пальцы идеально сжимаются вокруг Нила, а те, что внутри, находят нужную точку и заставляют его вскрикнуть.

— О блять, блять, — стонет Нил, потрясенный тем, как быстро снова оказывается на грани. — Так хорошо, альфа. Ты делаешь мне так хорошо, Дрю.

Эндрю отвечает, осыпая поцелуями его шею и слегка прикусывая ухо. Нил вздрагивает от острого укола зубов.

— Блять, я сейчас кончу, Дрю, кончу…

— Тогда кончай, омега. Покажи мне, как.

Нил подчиняется мгновенно. Он резко вскидывает голову, изливаясь прямо Эндрю в руку; тело содрогается от нового оргазма, накрывающего волна за волной.

Если он думал, что устал до этого, теперь он полностью обессилен. Единственное, что сейчас удерживает его в вертикальном положении в душевой кабине, — это руки Эндрю. Альфа с легкостью принимает на себя весь его вес, заканчивая мытье, затем выключает воду и поднимает Нила на руки.

Он берет огромное пушистое полотенце, тщательно вытирает Нила, прежде чем отнести его обратно в гнездо. Эндрю аккуратно укладывает его и наклоняется, касаясь рукой его щеки.

— Я скоро вернусь, омега, ладно? — говорит он, слегка капая водой на постель.

Нил кивает.

Он наблюдает, как Эндрю разворачивается, и видит, как мокрая ткань джинсов обтягивает его бедра, подчеркивая каждый изящный изгиб.

М-м. Блять, у его альфы классная задница.

Он слегка улыбается, услышав тяжелый выдох Эндрю, который быстрым шагом уходит в ванную и закрывает за собой дверь с громким хлопком.

***

Нил безумно рад, что его естественная течка совсем не похожа на ту искусственную, которую Рико заставил его пережить. Он помнит, как это было: будто его все время подталкивали выше и выше, тело жадно требовало заполнения, а сексуальное желание превращалось в ненасытного зверя под воздействием какой-то химозы.

Теперь желание все еще присутствует, но оно кажется далеким, как горизонт. Настоящая течка накатывает и отступает, словно мягкие волны на берегу. В моменты, когда желание становится сильнее, Эндрю берет все под свой контроль, помогая Нилу пройти через это. Он доводит его до самого края, а потом нежно толкает за пределы, оставляя на его коже маленькие отметины — на ключице, на внутренней стороне бедра. Нил выгибается, тихо вздыхает, шепчет мольбы и благодарности, пока его альфа снова и снова заботится о нем, без тени раздражения.

А бывают и другие моменты. Эндрю просто обнимает Нила, мягко поглаживая его кожу, и слушает, как тот говорит. Нил едва ли помнит, о чем рассказывает. Кажется, о каких-то глупостях. Например, почему его место в аудитории по экономике идеально расположено в углу (из-за того, что там меньше людей, и окно пропускает много солнечного света). Или как ужасно, что сорбет-машина в столовой сломана уже как три недели, и каждый раз его немного расстраивает, когда он видит табличку “не работает”.

Эндрю, похоже, это не беспокоит. Нил говорит без остановки, делится всем, что приходит в голову, рассказывает свои маленькие мысли и мнения — то, чем он никогда не делился с другими. Мысли, которые раньше казались слишком незначительными, чтобы быть озвученными.

И Эндрю совсем не смеется над ним. Совсем не говорит ему замолчать или что это не важно. Он слушает все время, кивает, что-то тихо бормочет или даже вставляет свои замечания. Иногда он играет с пальцами Нила, иногда прижимает его к себе, позволяя тому опираться на свою грудь. Он даже открывает для него бутылки с водой, помогает пить, когда голос Нила начинает садиться.

У Нила не хватает слов, чтобы это описать. Это просто чувство — что-то всепоглощающее, будто это проникло в его грудь, нашло себе место между легкими и мягко, но уверенно впилось коготками в сердце. Оно тлеет и разгорается теплом, светясь все ярче, чем дольше он проводит время с Эндрю.

Он не хочет, чтобы оно исчезло. Никогда.

В один глупый, эгоистичный миг он желает остаться в этом мягком пузыре с Эндрю навсегда. Только вдвоем.

Но потом он делает глубокий вдох и отпускает это чувство. Отдается моменту, позволяя Эндрю перевернуть себя и начать целовать так, что голова идет кругом.

Потому что нет смысла думать о “навсегда”. Все, что у него есть, — это только сейчас.

И этого должно хватить.

***

— Дрю, — стонет Нил, содрогаясь, пока ладонь Эндрю медленно-медленно скользит по его члену, лаская едва ощутимыми прикосновениями.

— Да, Нил? — шепчет Эндрю ему на ухо.

— Дрю… сделай… начни…

— Что начать, зайчонок?

Но Нил не может собраться с мыслями — его разум будто туманится, когда ладонь Эндрю движется по нему вот так.

— Б-больше… альфа… больше…

Эндрю тихо щелкает языком.

— Думаю, ты сможешь кончить и так, омега, — укоряет он, не прекращая мягких, едва ощутимых движений. — Помни, Нил. Иногда это жестко и быстро, а иногда — нежно и медленно, — он проводит языком по шее Нила. — Просто сосредоточься на моих прикосновениях, зайка. Думай только о том, что я сейчас делаю. Думай о том, как это приятно.

Нил жалобно всхлипывает, стараясь сосредоточиться. Вот ладонь Эндрю на члене. Вот другая ладонь, осторожно скользящая из-под спины и нежно ласкающая сосок круговыми движениями. Вот живот, теплый и ровно поднимающийся от дыхания, прижимается к спине Нила. А вот нога, оказавшаяся между бедер Нила, легонько касаясь внутренней стороны и медленно скользя туда-сюда.

— Так хорошо, правда, Нил? — голос Эндрю становится чуть глубже. — А теперь представь, что вместо пальцев в тебя входит мой член.

Мгновенно член Нила дергается от этой мысли, и он ощущает, как губы Эндрю растягиваются в улыбке у него на плече.

— Я бы двигался так медленно, зайка. Входил бы в тебя, растягивая каждое движение, наполняя тебя дюйм за дюймом. Ты бы стонал, извивался, твои бедра бы выгибались, а пальцы на ногах сжимались, пока я входил бы все глубже. А потом я бы медленно выходил, пока твои ноги не начали бы дрожать, а голос — срываться. Пока ты не начал бы умолять меня о большем. А потом я бы согнул твои колени и продолжил бы трахать — нарочито медленно, растягивая удовольствие, чтобы посмотреть, как долго ты сможешь продержаться, — он легонько кусает мочку Нила. — Как думаешь, сколько бы ты выдержал, м, зайка? Десять минут? Час? Два?

Нил стонет, сжимая ягодицы, почти чувствуя, как воображаемый член Эндрю медленно и глубоко входит в него.

— Может, я бы трахал тебя всю ночь, — шепчет Эндрю понижая голос. — В темноте, держа тебя в своих руках, наполняя тебя снова и снова, раз за разом. Тебе бы это понравилось, зайка?

— Да, — всхлипывает Нил, и глаза наполняются слезами от этих мыслей. Он хочет этого так сильно, что кажется, может ощутить вкус. Но ладонь Эндрю совсем не торопится, продолжая свой неторопливый ритм. И Нил наконец начинает чувствовать, как оргазм медленно накатывает, будто волна поднимается издалека.

— Вот так. Вот так, отпусти себя, Нил. Позволь этому случиться. Я держу тебя. Кончи для меня, зайчонок. Тебе станет очень хорошо, когда ты это сделаешь, — ласково шепчет Эндрю ему на ухо.

Накатывающее наслаждение — это неудержимая сила, которая мощными волнами проносится через все тело Нила. Он чувствует, будто ломается, разлетается на части в руках Эндрю. Но тот держит его, пока Нил не срывается на прерывистый крик, окончательно поддаваясь оргазму.

Это как тысяча звезд, вспыхивающих внутри. Как фейерверк, взрывающийся в ночном небе. Как водоворот, бросающий его вверх, и затем тянущий вниз, вглубь, пока голова не начинает метаться из стороны в сторону, а из ощущений остаются лишь руки Эндрю на его теле. Он крупно содрогается от этого яростного, но в то же время нежного оргазма. Эндрю успокаивает его, целуя в затылок и шепча слова, которых Нил даже не может разобрать.

Спад наступает так резко, что Нил чувствует лишь изнеможение. Все, на что его хватает, — это развернуться и обнять Эндрю за шею, прижимаясь к нему, пытаясь показать благодарность, прежде чем его окончательно накрывает усталость.

***

Нил слышит скрип двери и моргает, наблюдая, как Эндрю пересекает комнату и берет что-то с открытого стеллажа со множеством отсеков.

— Дрю? — сонно зовет он.

— Пора снова поесть, омега, — отвечает Эндрю, ставя поднос рядом и помогая Нилу сесть. Нил легко устраивается в его руках, счастливо приваливаясь к Эндрю, когда тот устраивается у него за спиной.

Он бездумно смотрит, как Эндрю отрывает зеленые хвостики с клубники, а потом подносит одну ягоду к его губам.

Нил поворачивает голову, улыбаясь Эндрю.

— Моя любимая.

— Я знаю.

Ну конечно, его альфа знает.

Нил закрывает глаза и открывает рот, позволяя Эндрю скользнуть ягодой внутрь. Он удерживает ее зубами, а затем откусывает. Сок клубники мгновенно взрывается во рту, стекая по губам и подбородку.

Он глухо мурлычет, но руки кажутся слишком тяжелыми и отстраненными, чтобы что-то с этим сделать. Да и не нужно — Эндрю просто наклоняет его голову назад, чтобы та легла ему на плечо, и начинает слизывать сок с его кожи.

Нил довольно гудит, но недовольно хмурится, когда Эндрю отстраняется, чтобы снова его накормить.

И тут Нил хищно улыбается, специально откусывая ягоду так, чтобы снова измазаться в соке.

Эндрю бросает на него равнодушный взгляд, но тут же склоняется и опять очищает его, кончиком языка пробегаясь по коже. Потом слегка прикусывает подбородок, вызывая у омеги смех. А затем его губы спускаются на Нила, целуя, и яркий вкус клубники переплетается на их языках.

Они продолжают кормить и целовать друг друга, пока весь процесс еды не теряет смысл. Эндрю отставляет поднос в сторону, перекатывается, нависая сверху, и снова соединяет их губы до тех пор, пока Нил не начинает утопать в матрасе от этих поцелуев.

Нил обожает ощущение губ своего альфы. Все, что Эндрю не говорит словами, он более чем компенсирует тысячей способов, которыми целует Нила. Молча, жестами, которые Нил учится понимать через жар и движение губ.

Все хорошо?

Откройся для меня.

Шире, Нил.

Молодец, зайка.

Давай, давай.

Тише. Нежнее, медленнее.

Слова эхом звучат в голове, пока Эндрю лениво скользит ртом по его губам, заставляя бабочек в животе снова и снова взлетать. Нил не понимает, как это возможно, но… вот они. Он не знает, какой сегодня день, и ему до неприличия плевать. Он знает только одно: его альфа так прекрасно обходится с ним, снова и снова, и Нил хочет ответить ему тем же.

— Альфа, — жалобно стонет он, пытаясь отстраниться. Но Эндрю просто переключает непрерывную ленту поцелуев с его губ на шею. Нил хватает ртом воздух и выгибается, пальцами вцепляясь в его предплечья. — Хочу… потрогать тебя… — сипит он. — Хочу тоже… сделать тебе… хорошо… можно?

Эндрю замедляется, давая Нилу передышку. Омега судорожно вдыхает, пока его альфа думает.

Наконец, Эндрю приподнимается, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Нил, я не… — его челюсть напрягается, и воздух наполняется горькой аурой, от чего Нил взволнованно хмурится. Он поднимает руку, касаясь щеки Эндрю.

На удивление, Нил видит, как тот содрогается от прикосновения. На секунду Эндрю закрывает глаза, затем открывает их и, севшим голосом, говорит:

— Я не смогу позволить тебе этого сделать, зайка.

Нил молчит. Ждет.

— Я не могу… я еще не… — Эндрю снова выдыхает. — Чтобы кто-то меня коснулся… Этого просто… не бывает.

— Хорошо, — кивает Нил. И его удивляет, как широко раскрываются глаза Эндрю, пока тот смотрит на него сверху вниз.

Нил ни за что бы не поставил своего альфу в неловкое положение. То, что он жаждет его прикосновений, не дает ему права игнорировать желания и потребности самого Эндрю.

— Я все равно хочу, чтобы тебе было хорошо, — тихо говорит Нил, пальцем скользя по щетине на подбородке Эндрю и добавляя: — Что мне можно сделать?

Эндрю долго молчит. Настолько долго, что Нил успевает потерять ход своих мыслей. Он просто осыпает лицо и шею своего альфы поцелуями, пока тот решается на что-то. Или обдумывает. Или копошится в своих сложных мыслях, до которых Нилу никогда не дотянуться.

Эндрю тихо фыркает, наклоняя голову, и бормочет “умница” под нос, будто оскорбляя.

И вызывая у Нила улыбку. А потом в голове всплывает неожиданная мысль.

А если я свяжу тебя чем-то мягким? Чем-то, что боли не причинит?

О. Точно. Это ведь вопрос, который Эндрю задал ему тогда, в комнате.

Можно я… сначала посмотрю? До того, как решу?

В животе Нила закручивается маленький вихрь волнения.

— О, — говорит он вслух. — Да, я… — он медленно кивает, глядя прямо на Эндрю. — Я бы хотел ее увидеть. Сейчас.

Эндрю смотрит на него, нахмурив брови, словно не понимает.

Ах, понятно. Похоже, Нил это не озвучил.

Ничего страшного, это можно исправить.

Нил начинает извиваться под Эндрю, пока альфа не откидывается назад, освобождая его. Затем соскальзывает с кровати, и Эндрю молча наблюдает, как Нил подходит к его сумке и открывает ее.

— Нил, — предупреждающе начинает Эндрю. — Что ты делаешь?

— Ищу ту мягкую штуку, — отвечает Нил. — Которой ты хотел меня связать.

Он слышит, как Эндрю резко втягивает воздух, но не оборачивается. Его руки все еще роются в вещах альфы, а лицо сосредоточенно хмурится.

Через секунду Эндрю оказывается рядом с ним на полу.

— Нет, Нил. Сейчас ты не можешь принимать таких решений. У тебя течка.

Нил протестует, но Эндрю мягко берет его за руки и отводит их от сумки.

— Ты не был уверен, когда мы говорили об этом у меня в комнате, так что сейчас мы этого делать не будем. Мы можем обсудить это позже, если захочешь. Когда ты сможешь все нормально обдумать. Хорошо, зайка?

Нил тяжело выдыхает, слегка поникая плечами. Он надувает губы, упрямо выпячивая нижнюю, потому что все, чего он хочет, — это чтобы его альфе было так же хорошо, как и ему.

— Ладно, — наконец соглашается он. — Но можно… можно мне хотя бы на нее посмотреть?

Эндрю долго смотрит на него, а затем наклоняется и достает из сумки что-то яркое — голубые, атласные полоски ткани, цветом напоминающие радужки Нила. Глаза омеги округляются от восторга, когда Эндрю осторожно кладет ткань в его протянутые руки.

Нил резко вдыхает, ощутив ее текстуру. Она прохладная, шелковисто-мягкая. Он проводит одной полоской по руке, ощущая, как ткань гладко прокатывается по коже.

— Я хочу связать твои руки этой тканью когда-нибудь, Нил, — голос Эндрю звучит низко и глубоко. Нил поднимает глаза на его лицо, серьезное и сосредоточенное. — Тогда я смогу касаться тебя уже обеими руками. И тогда… — он сглатывает. — Может быть, я смог бы… коснуться и себя. Но только если ты будешь в ней.

Теперь и Нил сглатывает.

— А мне можно было бы… смотреть, как ты это делаешь?

Взгляд Эндрю тут же закрывается, становясь непроницаемым.

— Нет.

Итак, он не сможет смотреть и не сможет трогать. Но, если он гарантирует оба эти условия, возможно, Эндрю все-таки найдет способ почувствовать себя хорошо.

Что-то в этой головоломке цепляет Нила, заставляя мысли крутиться, исследуя скрытые углы и закоулки. Как будто что-то подталкивает его, остро напоминая о себе.

Наконец, свет падает на одну из граней, и Нил вздергивает брови.

Он вспоминает, как они были в ванной, когда он стоял далеко от Эндрю, не мог касаться его, спиной к своему альфе, не видя его. Тогда Эндрю мог себя потрогать.

Если он хочет, чтобы его альфа почувствовал себя хорошо, Эндрю должен быть вне поля его зрения, и он не должен его касаться.

Это можно устроить.

Для Эндрю он готов на все.

Он резко поворачивается к альфе.

— А если я надену ее на глаза? — он поднимает ткань перед собой. — И пообещаю не трогать тебя? Тогда ты сможешь это сделать?

Эндрю тихо втягивает воздух, глядя на Нила. Затем склоняет голову, раздумывая. Его губы сжимаются; он открывает рот, словно собираясь что-то сказать, но вместо этого хмурится и откидывается назад.

— Нил, я не собираюсь…

— Рико никогда не закрывал мне глаза, — признается Нил. — Ему всегда хотелось, чтобы я смотрел, видел, что он делает. И я знаю, что ты — не он. У тебя другой запах, другой голос, другие руки. И они все время будут на мне, да?

— Да, — мгновенно отвечает Эндрю, а потом сводит брови, будто удивляясь собственным словам.

— Тогда, если тебе так будет комфортно, а я не буду связан… мы могли бы попробовать, альфа?

Эндрю глубоко вздыхает, осторожно берет атласную ткань двумя пальцами и медленно пропускает ее через них.

— Подумай об этом хорошенько, омега, — тихо говорит он, кладя обе руки Нилу на лицо. — Ты можешь отказаться. Не делай этого только потому, что думаешь, что так мне станет лучше. Мне нужно знать, что ты тоже этого хочешь.

— Да, — кивает Нил. — Я уверен, да.

Эндрю тяжело выдыхает, на секунду закрывая глаза, прежде чем произнести:

— Тогда и для меня это “да”. Но… — добавляет он сразу, как только Нил мгновенно переходит из расслабленного состояния в радостное. — Если вдруг что-то станет неприятно, ты сразу мне скажешь. Без вопросов, понял?

— Да, — тут же кивает Нил. — Да, обещаю.

— Я серьезно, Нил, — глаза Эндрю прожигают его. — Я сделаю это только если ты пообещаешь, что сможешь сказать “нет”. Иначе я прямо сейчас уберу ее.

— Знаю, — снова кивает Нил. — Я правда этого хочу, — затем он добавляет с кривоватой улыбкой: — Думаю, это будет весело.

Когда Эндрю колеблется, Нил наклоняется и мягко целует его в губы.

— Я смогу сказать “нет”, Эндрю. Если будет нужно, обещаю.

Наконец, его альфа закатывает глаза.

— Угроза.

И Нил вскрикивает, когда Эндрю подхватывает его на руки, неся обратно к кровати. Он осторожно укладывает Нила, а затем направляется к мини-холодильнику и достает оттуда лоток со льдом. Потом идет к своей сумке, достает еще одну коробочку и начинает ее вскрывать. Затем уходит в ванную, и Нил слышит звук включающегося крана. Когда Эндрю возвращается, Нил мельком замечает какой-то тонкий проводок, прикрепленную к черному объекту, прежде чем Эндрю бросает его рядом с его ногой, вместе с лотком льда и новым бутыльком лубриканта.

— Эм… — Нил хмурится, пытаясь сесть и посмотреть на разложенные Эндрю вещи. — Для чего это?

Его пронзает горячая волна, когда он ловит взгляд Эндрю.

— Скоро узнаешь, мой прекрасный омега.

У Нила сердце едва не останавливается. Он знает, что это просто слова, но слышать, как Эндрю называет его своим омегой, побуждает желание взлететь до небес. Он чувствует, как каким-то совершенно дурацким образом член твердеет от этих слов и обещания удовольствия, которое его альфа точно подарит.

— Ладно, — бурчит он, заливаясь румянцем под ухмылкой, которую Эндрю бросает в его сторону.

Эндрю берет голубую полоску ткани и слегка наклоняет голову.

— Наклонись вперед, зайка?

Нил послушно садится и наклоняется ближе, попадая в зону досягаемости. Эндрю медленно протягивает руку и начинает завязывать шелковую повязку на его глазах. Нил продолжает смотреть на лицо Эндрю, запоминая, прежде чем мир погружается во тьму. Он с готовностью закрывает глаза, позволяя Эндрю плотно затянуть повязку, чтобы та не соскользнула, но и не причинила дискомфорта.

— Все нормально, Нил? — спрашивает Эндрю, звуча близко, прямо у лица Нила.

Нил кивает.

— Ты что-нибудь видишь?

— Нет, — Нил мотает головой, облизывая губы.

Он вздрагивает, когда чувствует прикосновение пальцев Эндрю к своему лицу, но тут же расслабляется в его ладони, когда альфа подается вперед, чтобы поцеловать его. Эндрю долго играет с его губами, нежно комкая их, а затем отстраняется.

— В любой момент скажи мне, если захочешь остановиться.

Нил снова кивает.

— Да, альфа.

— Ляг обратно?

Нил неспешно откидывается назад, чувствуя, как Эндрю сопровождает его, мягко укладывая его голову на подушку. Ладони Эндрю скользят по коже, едва касаясь, будто паря над каждым изгибом и впадинкой, пока он осыпает поцелуями его шею и грудь.

Дыхание Нила сбивается; он поражается тем, насколько остро ощущает каждое прикосновение. Лишенный зрения, он словно гиперчувствителен: аура Эндрю и его собственного желания окутывает его, как густой туман, а горячие прикосновения Эндрю разжигают кожу. Но больше всего волнует непредсказуемость — куда приземлятся губы его альфы в следующий момент? Это будоражит так, как Нил даже не мог представить.

Эндрю медленно спускается по его торсу, пока не начинает покусывать край его бедра. И через мгновение Нил чувствует его опаляющее дыхание над своим членом — оно словно обволакивает, но не касается.

От неожиданности Нил дергается, всем телом вздрагивая от этого внезапного, но призрачного прикосновения. Он изо всех сил старается не выгибаться вверх, — искушение ощутить рот Эндрю становится почти невыносимым. Но вот губы альфы уже касаются внутренней стороны его бедра, и Нил стонет, сжимая зубы.

Он резко поворачивает голову, когда слышит тихое бульканье бутылька с лубрикантом. Проводит языком по губам в предвкушении. Кажется, проходит целая вечность, пока чистая ладонь Эндрю не возвращается, ложась ему на бедро.

— Разведи ноги и подержи их руками для меня, зайка. Не отпускай, пока я не скажу. Хорошо?

— Хорошо, — хрипит Нил. Он поднимает ноги, разводит их пошире и обхватывает под коленями.

Секунда — и ничего не происходит, только сердце гулко бьется у него в груди. Он представляет, как Эндрю смотрит на него, раскрытого и полностью готового. И член тут же начинает пульсировать, а отверстие сжиматься, увлажняясь от одной только мысли.

И вот он снова чувствует уверенную ладонь Эндрю на себе.

— Сейчас я введу в тебя пальцы, зайка. Хочу хорошенько растянуть тебя для новой игрушки, с которой мы поиграем.

Для новой игрушки? Весь внутренний мир Нила вдруг оживает от интереса.

Но любопытство мгновенно улетучивается, когда пальцы Эндрю начинают круговыми движениями исследовать его вход. Нил уже расслаблен и растянут после прошлого раза, так что через несколько секунд два пальца Эндрю легко входят и выходят, от чего он выгибается и стонет.

И тут пальцы внезапно исчезают, заставляя Нила скрипнуть зубами от разочарования.

— Чувствуешь это, зайка? — слышится голос Эндрю. — Сейчас я вставлю это внутрь тебя, прямо к твоей простате. Это та точка, которая вызывает столько удовольствия, когда ее задевают.

Эндрю кладет что-то в левую руку Нила. Нил хмурится, ощупывая предмет. Игрушка кажется маленькой и круглой, как гладкий камень, но от нее тянется проводок.

Эндрю забирает ее обратно и объясняет.

— Это вибратор. Когда я его вставлю, включу так, чтобы он вибрировал прямо у этой точки. Как думаешь, это будет приятно, зайка?

Да. Боже, да, это звучит невероятно.

Нил энергично кивает.

— Да, альфа.

Эндрю одобрительно гудит, и Нил ждет, пока не ощущает прохладный кончик игрушки у своего отверстия. Эндрю медленно вводит вибратор вместе с пальцами глубоко внутрь, немного выжидает, а затем касается той самой точки. Нил ахает, его дыхание сбивается.

Пальцы Эндрю тут же исчезают, оставив вибратор на месте.

Нил затаивает дыхание и ждет.

Ничего не происходит.

— Что такое, зайка? Ты чего-то хотел?

Нил едва не стонет от дразнящего тона Эндрю. Вот мудак.

— Да, альфа.

— Скажи, чего хочешь.

Нил тяжело выдыхает.

— Хочу, чтобы сделал мне хорошо.

— И как мне это сделать?

Нил рычит, а затем выдавливает сквозь стиснутые зубы:

— Включить вибратор. Чтобы он… задевал то место.

— М-м… хороший мальчик.

От похвалы у Нила что-то трепетно сжимается внутри. А затем он напрягается, когда Эндрю безжалостно включает вибратор.

Удовольствие накатывает, как электрические разряды, простреливая через все тело. Его пальцы сжимаются, вонзаясь в бедра, пока вибрация бьет прямо по простате. Это… Господи, блять, боже, это просто потрясающе.

Нил извивается и выгибается, тяжело дыша. Он чувствует, как руки Эндрю ласково касаются его бедер, ягодиц и живота, пробегаясь по коже вдумчивыми движениями. А затем вибратор выключается.

Нил тут же издает жалобный стон.

Но Эндрю не обращает на это внимания. Он просто убирает одну руку с его тела, а через мгновение возвращается — что-то ледяное касается его груди.

— Ах, блять! — выдыхает Нил, когда холодный кубик льда касается его соска, оставляя за собой влажные следы на разгоряченной коже. Он чувствует, как сосок мгновенно сжимается и твердеет под этим шокирующим ощущением.

Над ним раздается тихий смешок, и альфа внезапно убирает лед с его груди. Нил облегченно выдыхает, но тут же шипит, когда холодные пальцы Эндрю захватывают его ребра. Мгновением позже он ощущает, как кубик льда начинает кружить вокруг другого соска, и стискивает зубы. Но ничего не может подготовить его к тому, что происходит дальше: Эндрю наклоняется, захватывает первый сосок своим горячим ртом и начинает его посасывать.

Нил едва не выгибается дугой от переплетения ощущений — мурашки покрывают кожу, он дрожит.

Когда Эндрю убирает лед со второго соска и переключается на него, тот скользит ниже, по животу Нила, и из его горла вырывается хриплый крик.

— Как ты себя чувствуешь, омега? — спрашивает Эндрю, отрываясь от соска, чтобы проверить.

— Так хорошо, альфа, так хорошо, — торопливо лепечет Нил.

Ответ, кажется, удовлетворяет Эндрю, потому как через мгновение он произносит:

— Тогда давай сделаем так, чтобы стало еще лучше, м?

И снова включает вибратор.

Бедра Нила мгновенно подскакивают вверх от внезапного ощущения, и он изо всех сил напрягает руки, чтобы не сдвинуться с места. Его усилия тут же вознаграждаются: Эндрю возвращается к его соскам, лаская их ртом, проводя языком по затвердевшим бугоркам и поглаживая кожу ледяным кубиком.

Удовольствие нарастает, как волна, поднимая Нила все выше и выше, пока Эндрю снова внезапно не выключает вибратор и не отстраняется.

Нил тихо всхлипывает, поворачивая голову из стороны в сторону и мелко содрогаясь. Он прикусывает губу, чтобы не взмолиться. Но, похоже, Дрю это не нравится — альфа тут же дотрагивается до его губ, мягко освобождая нижнюю от зубов.

— Хочу слышать тебя, омега. Не замолкай.

— Дрю, — стонет Нил. — Я… я не могу. Это… ах. Хочу больше. Хочу твои губы, твои руки, твои пальцы на мне… внутри меня.

— Не переживай, зайка, я дам тебе больше, — успокаивает Эндрю, нежно проводя рукой по его животу.

Похоже, первый кубик льда уже растаял, потому как через секунду Нил чувствует, как новый, твердый и холодный, начинает скользить вдоль его члена.

— Дрю! — вскрикивает он, торсом выгибаясь от кровати, пока Эндрю медленно проводит льдом по всему стволу. — О блять! О ебать!

Эндрю не опускается ниже его яиц и не поднимается выше головки — просто продолжает медленно водить льдом вверх и вниз, пока внезапно не убирает его.

Тело Нила буквально трепещет от предвкушения, вспоминая мучительные ласки Эндрю с его сосками. Но происходящее дальше — совсем не то, чего он ожидал.

Потому что, видимо, Эндрю кладет кубик льда себе в рот, прежде чем резко опускается на Нила. Рот его альфы — горячий и холодный одновременно, и это невероятное сочетание ощущений вкупе с влажностью его слюны заставляет Нила чуть ли не кричать от удовольствия. Эндрю работает умело: его рот движется по члену, а Нил полностью теряет связь с реальностью, начиная метаться из стороны в сторону, просто отдаваясь ощущениям.

Альфа дает ему лишь короткую передышку, отрываясь, чтобы положить в рот еще льда — и, судя по звуку, разжевать его? Нил слышит хруст льда на зубах Эндрю, прежде чем тот снова наклоняется, теперь уже с крошками льда во рту.

— Блять, блять, блять! — выдыхает Нил, едва не срываясь, пока Эндрю продолжает делать ему минет, заглатывая его член и заставляя дрожать от наслаждения.

Когда Эндрю отрывается, Нил жадно глотает воздух; его трясет. Он ждет, ощущая, как взгляд Эндрю прожигает его, наблюдая, как Нил буквально распадается под ним.

— Хочешь кончить, омега?

Нил яростно кивает.

— Да, альфа, да. Ты разрешишь мне?

— Такой хороший мальчик, что просишь, — рычит Эндрю, от чего Нил снова содрогается, а волна удовольствия разливается внутри. — Да, Нил. Я позволю тебе кончить.

Нил облегченно вздыхает. И, когда чувствует губы Эндрю совсем близко, тянется к ним, соединяя их в поцелуе. Они целуются долго, и Нил наслаждается тем, как бережно Эндрю его держит.

Но вскоре Эндрю отстраняется и включает вибратор.

Нил шипит от ощущения, как тот мгновенно начинает вибрировать прямо на его простате, и ахает, когда смазанная ладонь Эндрю обхватывает его член, начиная быстро и жестко доводить его до оргазма.

Он думает, что лучше уже быть не может, но вибратор вдруг начинает работать еще быстрее, переходя на новый уровень. Нил вскрикивает, его ноги дрожат, а бедра выгибаются, толкаясь навстречу ладони Эндрю.

Он слышит, как Эндрю тяжело дышит над ним, рукой продолжая двигаться вдоль члена Нила без малейших признаков усталости, а бедро плотно прижимается к его ягодицам. Сквозь наслаждение, захлестывающее его, Нил едва улавливает звук скольжения лубриканта на чем-то еще.

Чем-то, что его не касается.

Чем-то, из-за чего Эндрю тяжело дышит, почти рычит рядом с ним, а густая, тягучая аура его возбуждения почти окутывает омегу.

Нил с удивление понимает: Эндрю, должно быть, трогает себя. Его альфа чувствует себя настолько хорошо, что может делать это рядом с ним, прямо здесь.

Это осознание, вкупе с доверием, которое Эндрю ему оказывает, подталкивает Нила к краю.

— Ко-кончаю, — предупреждает он, прежде чем волна наслаждения накрывает его, и он изливается себе на живот и грудь, не в силах сдержаться.

Над ним раздается рык Эндрю. Продолжая дрожать от силы оргазма, Нил слышит, как альфа сквозь зубы спрашивает:

— Можно я кончу тебе на живот, Нил?

— Да, да, — стонет Нил, выгибая шею от одной только мысли.

Через секунду он чувствует, как что-то горячее разбрызгивается по его торсу, смешиваясь с его собственной спермой. Аура наполняет его чувства, и улыбка сама собой расползается по лицу.

Но она тут же стирается, когда губы Эндрю накрывают его, погружая Нила в глубокий, сводящий с ума поцелуй.

Наконец, Эндрю выключает вибратор и осторожно извлекает его из Нила. Это унимает дрожь в его конечностях, и Нил несколько раз облизывает губы, прежде чем спросить:

— Можно мне отпустить ноги, альфа?

На мгновение наступает тишина, и Нил осознает, что Эндрю, кажется, совсем забыл о том, что Нил все еще держит их, ни разу не отпустив, полностью следуя его команде.

— Да, омега.

Нил сразу опускает ноги, облегченно вздыхая, сгибая и разгибая пальцы. Он осторожно вытягивает ноги, но вздрагивает, когда чувствует руки Эндрю на своих бедрах и задних их сторонах. Альфа массирует напряженные мышцы, помогая Нилу постепенно расслабиться.

Спустя несколько минут разминания Нил слышит, как кровать прогибается — Эндрю встает. Через пару секунд включается вода в раковине, и вскоре на коже Нила оказывается теплая влажная ткань. Эндрю аккуратно начинает его вытирать.

Но прежде чем Эндрю успевает снова отстраниться, Нил тянется, хватает его за руку и мягко притягивает ближе. Другой рукой он нащупывает лицо Эндрю, поднимается и нежно целует его в губы.

— Спасибо, альфа.

Это “спасибо” за заботу, но еще и за то, что доверился ему. За то, что позволил Нилу доставить ему удовольствие, пусть даже это не идет ни в какое сравнение с тем, что Эндрю сделал для него. Это момент уязвимости, который, Нил знает, альфа никогда раньше никому не позволял.

Эндрю лишь глухо хмыкает, не находя слов. Но Нилу и не нужны слова. Он просто хочет, чтобы его альфа знал: он все понимает. Что ему это понравилось. Что этого было более чем достаточно.

И он уверен, что Эндрю это понимает, потому что тот осторожно укладывается за спиной Нила, обратно в их импровизированное гнездо. Эндрю обнимает его руками, притягивая к своей груди. Затем аккуратно снимает атласную повязку с его глаз. Нил моргает, привыкая к свету, а сердце на миг замирает, когда он чувствует губы Эндрю у себя на затылке.

Эндрю мягко целует его железу на шее, слегка покусывая, пока Нил переплетает свои пальцы с его, лежащими у него на животе.

Нил ничего не говорит, просто позволяет Эндрю выражать свою благодарность по-своему. Но он рад, что лежит к Эндрю спиной, и тот не видит теплую улыбку, медленно расползающуюся по его лицу.

***

Нил понимает, что течка близится к концу.

Тело словно горит, а длительное нахождение рядом с альфой сводит с ума от желания. Ему ужасно нужно, чтобы что-то оказалось внутри. Что-то, что избавит от этой ноющей боли, этой пустоты внизу живота, этой жажды стать заполненным.

Он сжимает зубы, стараясь сопротивляться как можно дольше, но, наконец, сдается, умоляя:

— Альфа. Так пусто — больно. Наполни меня. Сейчас?

Эндрю лишь кивает, направляя Нила перевернуться, пока убирает пальцы из его задницы и садится. Нил разочаровывается, когда Эндрю тянется к страпону с надувным узлом. Ему так сильно хочется, чтобы это был настоящий член Эндрю, но он упрямо отгоняет эту мысль.

Эндрю тоже должен чувствовать себя комфортно. Нил понимает, что ведет себя эгоистично, жадно желая большего, когда его альфа уже дал ему так много.

Поэтому он просто встает на колени, раздвигает ноги и ждет, мучаясь от острой потребности стать заполненным.

Но Эндрю внезапно достает голубую ткань и подносит ее Нилу к глазам.

— Наденешь ее для меня, зайка?

Нил садится и так быстро завязывает повязку, что у него даже кружится голова. Он знает, что это значит для Эндрю — он хочет кончить вместе с ним. Хочет получить удовольствие одновременно с ним.

Ничего не может порадовать омегу больше, чем мысль, что его альфа удовлетворится вместе с ним.

Он с готовностью ослепляет себя и снова принимает прежнюю позу, слыша за спиной тихий бульк почти пустого бутылька с лубрикантом, пока Эндрю подготавливает игрушку. Но его снова удивляет, когда Эндрю обхватывает его бедра смазанными руками и осторожно переворачивает его на спину.

Эндрю делает глубокий вдох, а затем хрипло произносит:

— Хочу трахнуть тебя вот так, зайка. Да или нет?

— О, блять, да, — тут же Нил выкрикивает, всем телом почти извиваясь от предвкушения. Он поднимает бедра к Эндрю, уже представляя это. — Боже, блять, да. Давай, альфа, сейчас же.

Эндрю усмехается, но тут же хватает дергающиеся ноги Нила, удерживая их.

— Руки за голову, зайка.

Нил немедленно поднимает руки и скрещивает их над головой.

Эндрю довольно гудит. Затем разводит ноги Нила еще шире и поднимает их, пока Нил чуть ли не складывается пополам. Он направляет игрушку и медленно начинает ее вводить.

Ощущение такое же невероятное, каким Нил его помнил. Широкий кончик прорывается внутрь, а толстое тело страпона начинает полностью заполнять его. Он стонет, пока игрушка проникает все глубже, пока бедра Эндрю не касаются его ягодиц.

Эндрю замирает на секунду, давая Нилу привыкнуть к ощущению игрушки глубоко внутри себя. Затем Нил ловит бульк лубриканта, прежде чем чувствует, как Эндрю что-то смазывает.

Свой член, осознает Нил. Эндрю, должно быть, сам себя трогает, пока трахает его игрушкой.

Нил стонет, представляя эту картину, сжимаясь вокруг страпона. Он содрогается, когда Эндрю поднимает бедра, чтобы с новой силой вогнать игрушку в его зад.

— Блять, да! Блять, да, еще, альфа, — умоляет он, когда широкий кончик игрушки упирается в его простату, попадая в точку с каждым движением Эндрю, входящим и выходящим из него.

Через несколько минут они оба теряют всякий контроль. Эндрю безжалостно вгоняет страпон в Нила, а тот извивается бедрами, сжимая и разжимая мышцы, чтобы принять ее еще глубже. Его пальцы впиваются в ладони, и он с ужасом понимает, что изо рта на подбородок стекает слюна, но ему так плевать — ведь Эндрю делает ему чертовски хорошо.

Звуки лубриканта на члене Эндрю, пока тот доводит себя рукой, только подстегивают Нила. Он погружается в почти безумное состояние возбуждения, пока с его губ срываются слова, которых он даже не помнит. Но, кажется, они подхлестывают Эндрю, чьи тяжелые вздохи звучат для Нила как музыка.

Альфа будто понимает, когда Нил начинает приближаться к краю. Он двигает бедрами еще сильнее, наклоняясь, чтобы ущипнуть Нила за сосок, а затем обхватывает его член рукой, начиная жестко и быстро работать над ним.

Нил выгибается, стонет, тело рефлекторно пытается отодвинуться от грубости прикосновений, но он не может — вес Эндрю прижимает его к кровати, а игрушка глубоко внутри не дает сдвинуться.

И все это еще до того, как Эндрю решает надуть узел страпона и вогнать его внутрь.

Ощущение заполняющего его узла практически доводит Нила до оргазма.

— Альфа! Блять, Дрю, хочу твой член внутри, так сильно хочу. Нгх, хочу твой узел, хочу, чтобы он заполнил меня — ах — это будет так хорошо, так хорошо — блять, ах блять — я знаю, а-ах, будет. Никогда не чувствовал — н-н — ничего подобного — только тебя, тебя, тебя — господи, ты трахаешь меня так хорошо, так хорошо — м-мх — давай, сильнее, прямо сейчас…

Эндрю громко выдыхает над ним, и Нил чувствует, как что-то горячее разливается по его животу. Запах семени Эндрю заполняет его ноздри, и через мгновение собственный оргазм накрывает его с головой. Удовольствие захлестывает, заполняя все его тело светом в кромешной темноте. Он даже не понимает, откуда исходит это ощущение — каждая частичка его тела пульсирует таким экстазом, что ему остается только плыть, растворяясь в нем.

Когда он наконец возвращается в реальность, Эндрю уже убрал игрушку и нежно гладит его, шепча, какой он хороший и как хорошо справился. Он оставляет маленькие поцелуи на его шее и плечах, мягко проводя пальцами по коже.

Когда Нил полностью приходит в себя, Эндрю снимает атласную повязку. Он кладет ладонь Нилу на щеку, ждет, пока его глаза сфокусируются, а затем мягко целует его в губы.

Нил довольно мурлычет от внимания; радость переполняет его, пока Эндрю трется лицом о его шею и щеки, от и до пропитывая своей аурой.

Затем Эндрю отстраняется и проводит большим пальцем по его губам.

— Пора в ванну, зайка.

— Со мной? — лениво бормочет Нил, и веки начинают закрываться.

Эндрю на миг замолкает, а затем отвечает:

— Не с тобой, но я останусь в комнате. Ладно?

— Ладно, — радостно вздыхает Нил.

Эндрю целует ладонь Нила, прежде чем встать и начать наполнять ванну. Нил позволяет себе закрыть глаза и немного вздремнуть, но будто всего через мгновение чувствует, как его поднимают сильные руки. Он прижимается к груди Эндрю, пока тот аккуратно опускает его в теплую воду.

Нил тихо стонет от приятного ощущения, погружаясь в пенную воду. Он вытягивает палец и начинает играться с пузырьками, улыбаясь этой беззаботной мелочи. Он никогда раньше не позволял себе что-то настолько простое и бессмысленное, как ванна с пеной. И все же, лежа, прижавшись головой к краю ванны, он смотрит на свои пальцы ног, высовывающиеся из воды, и думает, что это может стать его новым любимым занятием.

— Как ты себя чувствуешь, омега?

Нил улыбается Эндрю, который опирается головой на руки, лежащие на краю ванны. Он внимательно наблюдает за Нилом.

— Великолепно, альфа, — честно отвечает Нил. Он подтягивается ближе к Эндрю, так что их лица оказываются всего в нескольких дюймах друг от друга. — А ты, Дрю?

Эндрю смотрит на него, а затем протягивает руку и убирает пару прядей с глаз Нила. Его взгляд скользит в сторону, он чуть кивает — простое, но трогательное признание.

От этого крошечного жеста у Нила внутри что-то ликует.

Эндрю прочищает горло.

— Могу я помочь тебе вымыться, Нил?

Нил широко улыбается.

— Да.

С бесконечной нежностью Эндрю моет каждую частичку его тела. Он намыливает руки, втирает шампунь в волосы и кожу головы Нила, вырывая у того тихие стоны удовольствия. Эндрю аккуратно наклоняет его голову назад, укладывая ладонь на лоб, чтобы ни мыло, ни вода не попали в глаза. Затем осторожно очищает его изнутри, доводя до идеальной чистоты.

Нил позволяет рукам Эндрю блуждать, давно перестав чувствовать смущение или тревогу. Он просто откидывается назад и наслаждается ощущением, как альфа заботится о нем, балует его такими простыми, но важными мелочами.

Позже Эндрю вытирает его, а затем снова поднимает на руки и несет в постель. На этот раз он помогает Нилу надеть пижамные шорты и футболку. Нил тут же понимает, что это одежда самого Эндрю — знакомая, успокаивающая аура окутывает его.

Эндрю бережно укрывает Нила одеялом, еще раз кладет руку ему на затылок и легко целует в лоб. Затем разворачивается и направляется обратно в ванную.

Нил едва успевает уловить звук включающегося душа, прежде чем его глаза закрываются, и глубокий сон полностью наваливается на него.

***

— Все готово? — спрашивает Эндрю, поднимая свою сумку.

Нил поворачивает шею и расправляет плечи, радуясь тому, как полностью исчезла туманность в голове, преследовавшая его последние несколько дней. Но еще больше его удивляет, насколько расслабленным и умиротворенным кажется его тело, и он мельком задумывается, чувствует ли Эндрю то же самое.

Однако он отмахивается от этой мысли, возвращая внимание к вопросу Эндрю. Окинув комнату последним тоскливым взглядом, он кивает.

— Ага, — хрипло отвечает Нил, стараясь не встречаться с альфой взглядом.

Затянувшееся молчание после его ответа все равно заставляет Нила поднять глаза на Эндрю.

Тот смотрит на него холодным взглядом, прежде чем поманить пальцем.

— Иди сюда.

Нил раздраженно выдыхает, но все же медленно подходит ближе. Когда он оказывается в пределах досягаемости, Эндрю зацепляет пальцами его поясную петлю и притягивает еще ближе.

— Да или нет, Нил?

— Да, — тут же отвечает Нил и вздыхает, когда губы Эндрю накрывают его.

Эндрю целует его медленно, но в этом поцелуе столько жара и обещаний. Его губы будто говорят: это не конец. Хватит думать о глупостях.

Нил улыбается, и Эндрю откидывает его голову назад, а затем мягко отталкивает его лицо и открывает дверь. Они выходят из комнаты.

Процедура выписки такая же скучная, как и в прошлый раз, и вот они уже в лифте, а затем выходят на свой этаж.

Эндрю останавливается и увлекает Нила в еще один пылкий, прощальный поцелуй, резко притягивая его за футболку. Затем он просто разворачивается и заходит к себе в комнату, аккуратно захлопывая за собой дверь.

Нил прикусывает губу, чтобы сдержать расползающуюся по лицу улыбку, а потом открывает дверь уже своей комнаты. Он бросает сумку на кровать, затем расстегивает молнию и вытряхивает ее содержимое в кучу. Нос морщится от смешения аур, которые тут же наполняют комнату: его собственный, запах Эндрю, их возбуждение, поднявшиеся в разгар течки гормоны.

Эх. Надо бы все постирать до возвращения Мэтта.

Нил роется в куче, пока что-то не падает на пол с глухим стуком. Он смотрит вниз и видит, как его телефон отлетает в сторону, а рядом оказывается зарядный кабель. Со вздохом он поднимает устройство и подключает его к розетке.

Пока телефон загружается, Нил замечает, как начинают приходить сообщения.

Мэтт и Рене пожелали ему удачи во время течки, причем первый добавил, чтобы Нил написал, если ему что-то понадобится. Ники и Эллисон прислали свои фирменные подколки и шутки, каждый в своем стиле, намекая, что Нилу пора “оторваться”. Еще одно сообщение от Кевина — написанное в пьяном угаре и на ломаном английском — детально описывает, как он собирается заставить Нила наверстать все пропущенное, как только тот вернется к тренировкам.

Нил раздраженно вздыхает, читая сообщение от Ваймака, где тот сообщает, что не стоит беспокоиться — Эндрю уже связался с ним и объяснил ситуацию с течкой. Ваймак также пишет, что не ждет их обоих на тренировках до среды и лично свяжется с их преподавателями, чтобы объяснить их отсутствие.

Нил моргает, перечитывая сообщение, и чувствует, как его накрывает волна вины. Он не думал ни об экси, ни о команде весь период течки. Даже в голову не пришло предупредить тренера или преподавателей. Хорошо, что Эндрю все уладил за него.

Лицо Нила слегка краснеет при мысли о том, как его альфа снова позаботился о нем.

Он хмурится, пролистывая пропущенные дурацкие сообщения от пранкера, но его настроение мгновенно поднимается, когда он видит уведомления от CA.

ClinicalAsshole05: эй, с тобой все нормально?

ClinicalAsshole05: что за радиомолчание?

ClinicalAsshole05: что-то случилось?

Нил улыбается и начинает отвечать.

ExyKid4Life: да, все ок

ExyKid4Life: только что течку закончил

ClinicalAsshole05: …со своим альфой????

ExyKid4Life: …да

ClinicalAsshole05: ха! Так и знал!

ClinicalAsshole05: ты такой тупень — уверен, он справился с этим на ура, да?

ExyKid4Life: ага

ExyKid4Life: ну, я, конечно, тупил, но…

ExyKid4Life: он помог мне все пережить

ClinicalAsshole05: идиот

ExyKid4Life: знаю

ExyKid4Life: если бы только его брат не был таким козлом, все было бы идеально

ClinicalAsshole05: о, я тебя понимаю

ClinicalAsshole05: у меня брат тоже тот еще козел

ClinicalAsshole05: а его типа-партнер? Если его вообще можно так назвать? Господи, просто жесть

ClinicalAsshole05: этот парень просто конченый придурок

ExyKid4Life: правда?

ClinicalAsshole05: ага. Ты бы прям согласился, увидев, как этот тип появился на КОМАНДНОМ вечере фильмов, смердя как не знаю что

ClinicalAsshole05: и потом попытался чуть ли не трахнуть моего брата на диване, будто это нормально

Что-то неприятное и тревожное начинает щекотать затылок Нила. Он колеблется, но все же продолжает печатать.

ExyKid4Life: ха, серьезно?

ExyKid4Life: эх, я тоже сделал кое-что тупое

ExyKid4Life: попросил у соседа по комнате набор инструментов, чтобы разобрать радиатор

ExyKid4Life: потому что был уверен, что температура в комнате неправильная

ExyKid4Life: но потом уловил ауру своего альфы, и все пошло к чертям

ClinicalAsshole05: ха! Зато, уверен, ты не пытался завалить вратаря своей команды, лишь бы дотянуться до него

ClinicalAsshole05: а этот придурок так и сделал

ClinicalAsshole05: и что он сказал, когда я предъявил ему за это?

ClinicalAsshole05: Я В ПОРЯДКЕ

У Нила замирает сердце.

Блять. Блять, только не это — не может быть…

Сердце начинает бешено колотиться, пока он прокручивает их разговоры и собирает факты. CA — студент-медик. На втором курсе, омега, состоит в спортивной команде. У него есть партнер-бета, с которым он знаком уже больше года. Упрямый и вспыльчивый, но ужасно умный. И у него есть брат, отношения с которым колеблются от ненависти до любви. Брат, чей идиот партнер-омега, похоже, только и делает, что ходит и говорит, что он в порядке…

Блять, блять, блять.

Прежде чем он успевает остановиться, трясущиеся пальцы набирают всего одно слово.

ExyKid4Life: Аарон?

Он смотрит, как CA начинает что-то печатать и останавливается. Потом снова пишет и опять стирает. Это повторяется несколько раз, и, наконец, Нил больше не выдерживает.

Он вылетает из спальни и распахивает дверь, тут же слыша, как в конце коридора хлопает другая дверь.

Аарон шокировано смотрит на него.

— CA? — шепчет Нил.

— Нет, — тихо отвечает Аарон, лицо его бледнеет. — Блять, нет.

— Это правда ты? — повторяет Нил, хотя уже знает ответ. Чувствует.

— Не смей даже пасть открывать, — рявкает Аарон, захлопывая свою дверь и подлетая к Нилу, чтобы прижать его к стене. Его кулаки сжимаются на футболке Нила. — Никогда по этому поводу. Понял?

— Но… — начинает Нил, не зная, с чего начать. Его охватывает целый вихрь чувств.

Аарон с отвращением морщится, отталкиваясь от него.

— Просто заткнись на хуй, Джостен, ясно? И не смей мне больше писать, блять.

Его взгляд обжигает телефон, который Нил все еще держит в руке, словно спасательный круг.

Нил сжимает челюсти, разглаживает футболку и коротко кивает Аарону, избегая его взгляда.

— Да, понял.

Аарон чуть колеблется, смотря на Нила. Он открывает рот, будто хочет что-то сказать, но в итоге лишь мотает головой.

— Пиздец, — яростно шепчет он себе под нос. Затем разворачивается и с громким хлопком закрывает дверь своей комнаты.

Нилу требуется несколько секунд, чтобы заставить себя двинуться. Он медленно возвращается к себе, тихо заходит внутрь и закрывает дверь.

В груди бушует странный вихрь эмоций, которые он не может разобрать. Гнев, пустота, растерянность — все перемешалось. Это странно, но… чем-то похоже на горе. Легкое, почти незаметное.

Потому что за один мерзкий, отвратительный миг Нил потерял одного из немногих друзей, которые у него были.

Он судорожно глотает. Да какая разница? Этот “друг” — Аарон, брат Эндрю, абсолютный мудак и отвратительный тип, который с самого начала вел себя с Нилом как последний уебок. Ну и что, что они оба омеги? Таких, как они, целая треть населения. Дружба Аарона ничего не значит — в общем раскладе она не важна. Так какая разница, если они перестанут общаться? Просто исчезнет еще одна мелочь, которой больше не придется забивать голову.

Нил пытается убедить себя, что так ему станет легче.

Не становится.

Его сердце резко замирает, когда телефон в руке начинает вибрировать.

Он с нетерпением переворачивает экран лицом к себе, но тут же чувствует, как внутри все падает, когда видит еще одно сообщение с обратным отсчетом.

Нил тяжело выдыхает, затем вглядывается в цифры в сообщении. Хмурится.

Медленными, почти механическими шагами он идет к настенному календарю на кухне и внимательно вглядывается в него. Затем начинает считать дни, пока в животе не появляется все растущий комок тревоги.

Сначала он думал, что отсчет может заканчиваться на день рождения Нила Джостена. Но вместо этого он видит, что последняя дата — пятница, 9 марта. Выездная игра в Бингемтоне, штат Нью-Йорк. Последняя перед весенними каникулами в PSU.

Слишком подозрительно, чтобы Нил мог это игнорировать.

Если отсчет заканчивается на экси-матче, значит, это как-то связано с Рико. Рико или его люди пытаются что-то сообщить Нилу. Что-то случится в этот день. Что-то, чего он не знает, и, возможно, никак не сможет остановить.

Горло Нила сковывает паника, он судорожно сглатывает.

Он может сбежать прямо сейчас — времени у него предостаточно. Но желудок тут же сводит от мысли, что это будет предательством по отношению к Эндрю. Не после того, как тот помог ему пережить течку. Не сейчас, когда Нил все еще связан с ним сделкой о защите.

Нил сжимает руку в кулак.

Он не позволит втянуть в это Эндрю. Не позволит альфе пострадать из-за него. Не позволит, чтобы Рико и Морияма обрушили свой гнев на Лисов из-за его ошибок.

Он должен убедить Эндрю разорвать их сделку. Отпустить его, пока не стало слишком поздно. Иначе Эндрю никогда себе этого не простит. Тоже попадет под удар.

И их обоих раздавит в процессе.

Нил проглатывает свои печаль, разочарование, сожаление и глупые желания. Он решительно начинает действовать.

К тому моменту, как команда поедет на игру в Бингемтон, Нил должен убедить Эндрю отпустить его.

***

Страх сжимает горло Нила, когда команда садится в автобус, направляющийся в Бингемтон.

За последние пару недель ему совершенно не удалось убедить Эндрю разорвать их сделку. Альфа то рычит и огрызается, то демонстративно впадает в апатию, с безразличием глядя на него, когда Нил пытается поднять этот вопрос.

Дело зашло в тупик, и теперь у Нила осталось всего двенадцать часов, чтобы переубедить Эндрю.

Сказать, что он отчаянно пытается, — ничего не сказать.

Когда команда останавливается на ланч, и Нил получает финальное сообщение с числом “0”, его желудок болезненно сжимается.

Стиснув зубы, он направляется к задней части автобуса, игнорируя резкий тон Кевина, требующего обсудить тактику игры. Он молча садится на место перед Эндрю.

Нил ждет несколько минут, пока автобус выезжает с парковки, а остальные Лисы увлеченно болтают между собой. Затем он выпрямляется и облокачивается на спинку сиденья, смотря прямо на Эндрю.

— Эй.

Эндрю мельком бросает на него взгляд, а затем снова утыкается в окно.

— Перестань так на меня смотреть.

Нил шумно выдыхает.

— Наверное, тяжело постоянно воевать со всем миром?

— Не так тяжело, как постоянно от чего-то бежать.

— Может, и так, — Нил сглатывает; сердце бешено стучит в груди, когда он решается продолжить. — Я ведь уже говорил, что работаю над этим.

Эндрю фыркает, закатывая глаза.

— Работай усерднее.

— Не могу, пока ты меня не отпустишь, — тихо говорит Нил. — Будь рядом, но не защищай меня. Дай мне научиться самому за себя постоять.

Челюсть Эндрю напрягается, и он открывает рот, чтобы ответить, но Нил спешно перебивает его:

— Ты правда считаешь, что омеги равны альфам?

Эндрю смотрит на него.

— Да.

— Тогда ты понимаешь, что предположение, будто омеги нуждаются в защите, подразумевает, что ты считаешь их слабее бет или альф.

— Я не говорил, что ты слабак, — шипит Эндрю, его глаза вспыхивают гневом.

— Да, не говорил, — признает Нил. — А значит, ты доверяешь мне настолько, чтобы я мог постоять за себя.

— Резкие слова не ранят, Нил.

— А если ты будешь принимать удары за меня, я ничему не научусь, кроме как говорить громче, — возражает Нил, с легкой усмешкой глядя на него. — Разве мне не пора начать принимать последствия своих действий?

Эндрю молчит, и Нил становится серьезнее.

— Я не хочу стать вторым Кевином, Эндрю, — сгибаться перед ними каждый раз. Я хочу бороться. Хочу стать другим человеком, не таким, каким был раньше. Человеком, который стоит за свои слова. Человеком, который будет сражаться за других. Человеком, который будет сражаться за тебя.

Нил не сводит с Эндрю глаз, вспоминая их разговор о зомби-апокалипсисе. О том, ради кого они готовы рискнуть и вернуться в самое пекло.

— Я хочу вернуться за тобой, Эндрю. Если мир покатится к чертям, я хочу быть тем, кто останется рядом с тобой и будет сражаться.

— Ты не вернешься, — резко отвечает Эндрю, но его глаза уже обретают привычный оттенок. — Ты самоубийца другого сорта. Ты — приманка. Добровольный мученик.

Нил едва ли не фыркает от этой мысли, потому что он вряд ли настолько хороший человек, но просто говорит:

— Есть только один способ проверить, так?

— Ты пожалеешь.

— Может, да, а может, и нет.

Эндрю смотрит на него, и Нил старается не дрогнуть от крошечной вспышки боли, мелькнувшей в глазах альфы. Она заставляет его замереть, пока он не понимает, почему.

Потому что Нил отдаляется от Эндрю — исключает себя из его стаи. Он просит Эндрю отпустить его, снять защиту, говоря, что больше в ней не нуждается.

Нил ничего не может поделать с этой болью, ведь она необходима. Ему нужно разорвать все связи до того, как произойдет что-то ужасное, чтобы спасти Эндрю — хотя он знает, что альфа никогда не поблагодарит его за это.

Поэтому он просто продолжает смотреть ему в глаза, отказываясь отступать.

Наконец, Эндрю резко отворачивается, холодно бросая:

— Не прибегай ко мне плакаться, когда тебе разобьют лицо, омега.

Эти слова — словно удар ножом. Последняя связь обрывается.

Эндрю отпускает его.

Грудь Нила сдавливает, будто внутри что-то ломается. Совесть немного облегчена, но тьма начинает медленно наползать на него. Потому как теперь он действительно один.

Он сглатывает, пытаясь подавить страх, и смотрит в окно, где мелькают сельские пейзажи. Они кажутся ему знакомыми, и, не успевая остановиться, он выпаливает:

— Я здесь бывал.

Эндрю снова поворачивается на него, и Нил расценивает это как молчаливое позволение продолжить. Он цепляется за эту возможность, решив, что хотя бы так отдаст Эндрю. Последнюю частичку себя, прежде чем уйдет навсегда.

Он начинает говорить. Тихие слова повествуют Эндрю о грязных городах, через которые он проходил, о сомнительных мотелях, где он останавливался, и о зловещих автобусных остановках, где он ночевал. О теневых сделках в переулках, которые он никогда не забудет. О том, как ногти матери вонзались ему в затылок, а руки так сильно сжимали его предплечья, что оставляли синяки. О том, как ее голос шептал в ухо, приказывая спрятаться и не дергаться, а потом становился высоким и напряженным, когда она кричала, чтобы он сорвался с места.

Нил ничего не приукрашивает, рассказывая Эндрю все как на духу, насколько хватает смелости. Эндрю не морщится, молча слушая его, пока, наконец, сам не начинает делиться своими воспоминаниями о переезде к Ники и Аарону в Колумбию.

Нил знает, что впереди его ждет нечто ужасное. Но прямо сейчас, в автобусе, в теплый март, когда они едут на север, он цепляется за этот тихий момент с Эндрю и держится за него изо всех сил.

***

Играть с Медведокотами было тяжело, но Лисы вырвали победу. Еще до того, как прозвучал финальный свисток, команды уже сцепились в драке.

Разнять их и увести с поля заняло много времени, а потом Дэн с Нилом остались разбираться с прессой. Когда Нил, наконец, добирается до раздевалки, остальная команда уже практически собралась и ушла.

С тяжелым вздохом он хватает свои вещи, быстро принимает душ и переодевается. Вытирая волосы полотенцем, он на шагу застегивает сумку и направляется к выходу. В этот момент его телефон начинает звонить.

Закатив глаза от нетерпения Эндрю, он достает его и смотрит на экран.

И сердце падает вниз.

Код штата — 443. Неизвестный номер, но Нил знает, что это значит.

Балтимор зовет.

— Не убегай.

Звук собственного голоса заставляет его вздрогнуть, эхом отзываясь в пустой раздевалке. Ноги напрягаются, и он хватается за ручку одного из шкафчиков, чтобы удержаться на месте, но не двигается. Он остается на месте, адреналин взрывается в его венах, подначивая бежать.

Это просто Рико пытается его запугать. Или кто-то из его людей, выполняющий грязную работу.

Нил с трудом пытается убедить себя в этом, но он знает. Он знает.

Уже слишком поздно.

На четвертом звонке он отвечает; рука дрожит, когда он подносит телефон к уху.

— Алло?

— Алло, Младший. Узнаешь?

Тошнотворная дрожь пробегает по телу при звуке знакомого голоса. Нил узнал бы его где угодно.

Это Лола Малькольм — альфа, одна из приближенных отца и одна из самых жестоких. Лола — безумная альфа, которая обожает пытки и славится тем, что убирает за отцом последствия его дел.

А Нил — одно из самых крупных его “последствий”.

Собрав всю свою храбрость из глубин, Нил тяжело отвечает:

— Лола.

— Значит, узнал, — мурлычет она. — А это плохо, потому что если ты помнишь меня, значит, помнишь, кто ты такой и где твое место, омега.

— Я нашел свое место.

— У тебя нет на это права, — тут же рычит она. Когда он не отвечает, она продолжает: — Вот так-то лучше, омега. Ты снова научишься держать язык за зубами — говорить только тогда, когда тебя спрашивают, когда я этого хочу. А сейчас тебе пора уходить — и ты не усложнишь нам задачу, понял?

Лола никогда не сдерживалась в применении своего альфа-голоса, и команда в ее тоне царапает Нилу по ушам, заставляя каждую клеточку его тела восставать против этого.

Но если Лола здесь, значит, здесь и Ромеро — ее брат-близнец, тоже альфа. А где Ромеро, там и Джексон, никогда не отстающий.

Нил в меньшинстве, и он еще даже не вышел из здания.

Все мысли о побеге вылетают у Нила из головы. Он, может, и смог бы проскользнуть мимо одного из них, но точно не всех троих. Даже так, горечь поднимается в горле, когда он думает о том, насколько близко он подобрался к тому, о чем даже не мог мечтать. Один уикенд до первой запланированной поездки с Лисами, месяц до чемпионата. Настолько близко к тому, чтобы завоевать доверие Эндрю, чтобы стать… кем-то для него.

И вот теперь Лола пришла, чтобы все это разрушить.

— Только тронь меня, и пожалеешь, — рычит он, делая вид, что не боится.

— О, потому что твой большой и страшный альфа тебя спасет? — мурлычет Лола. — Не волнуйся, Младший. Мы в курсе, что забираем у него игрушку, поэтому уже оставили ему новую. Очень… знакомую игрушку, скажем так.

Ужас когтями раздирает Нила изнутри.

— Если вы хоть пальцем его тронете…

— Тогда не усложняй нам задачу, Натаниэль. Выйди наружу и пойди за Джексоном, как послушный омега. Отец тебя ждет, в конце концов.

Кровь резко отступает от лица Нила. Его отец… здесь?

Вспышка “0” мелькает перед глазами, словно громкий сигнал тревоги. Вот и все. У Нила не осталось времени.

К утру он будет мертв. Если не раньше.

Его команда так и не узнает, что с ним произошло.

Нил сглатывает, опускает взгляд на телефон, осознавая, что Лола уже повесила трубку. Он кладет его в задний карман дрожащей рукой. Затем медленно наклоняется и застегивает сумку.

Он смотрит в зеркало на противоположной стене, последний раз видя отражение Нила Абрама Джостена. Запоминает эти последние мгновения. Затем расправляет плечи и готовится сделать то, чего не делал ни разу в жизни.

Он остается.

В гостиной шумно, тиммейты все еще оживленно обсуждают победу. Взгляд Нила с тоской скользит по ним, прежде чем остановиться на одном из охранников у двери. Мужчина холодно встречает его взгляд, и сердце Нила замирает. Это Джексон — мерзкий, наглухо отбитый бета.

Через секунду к нему присоединяется еще один человек. Голова Нила будто идет кругом, потому что это Ромеро Малькольм, брат Лолы.

Блять. У него нет шансов.

— Если все в сборе, можем идти, — обращается к Ваймаку Джексон.

— Мы еще ждем Нила, — возражает Ники, но Джексон кивает в его сторону. — А, вот ты где! — восклицает Ники, широко улыбаясь Нилу. — Мы уже думали, что ты утонул в душе или еще куда подевался.

Нил прочищает горло.

— Простите, — хрипит он.

Ники отмахивается, не глядя, решив, что Нил извиняется за опоздание. Команда собирает свои вещи, в то время как Нил изо всех сил пытается опереться на стену позади себя, борясь с легким головокружением. Он жадно впитывает каждую деталь: как качается хвостик Эллисон, как ярко звучит смех Мэтта, как сходятся брови Аарона.

Затем в поле зрения появляется еще одно лицо, гораздо ближе.

Эндрю пристально смотрит на него, и Нилу приходится буквально подавлять свои печаль и страх — он, должно быть, буквально источает их сейчас. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но не может найти слов — он просто не знает, как объяснить Эндрю все, что хочет в этот последний момент.

Но он не хочет уходить, ничего не оставив, поэтому слова все-таки срываются с его губ:

— Спасибо. Ты был великолепен.

Эндрю наклоняет голову, и Нил уверен, что тот не понимает. Как он может понять, что Нил говорит обо всем — о его защите и доверии, о честности и поцелуях. О ключах от дома и машины — единственных вещах, которые Нил когда-либо имел. О равенстве и уважении, с которым Эндрю обращался с ним — как в периоды течки, так и в целом как с омегой.

Но, может быть, когда-нибудь он поймет.

Нил впитывает в себя образ лица своего альфы в последний раз, отчаянно желая его поцеловать. Затем сглатывает и намеренно поворачивается спиной к команде, начиная идти по коридору в сторону автобуса. Ромеро и Джексон сразу же оказываются рядом, словно просто занимают свои посты, но Нил знает правду. Он старается думать, что защищает свою команду, становясь стеной между ними и этими убийцами, но, скорее всего, он просто обманывает себя.

Как только Нил оказывается на виду у толпы, раздается одновременный шквал криков — его одновременно восхваляют и освистывают. Шум нарастает, заполняя пространство глухим, неприятным ревом. Нервы Нила натянуты до предела, напряженная атмосфера вокруг становится все зловещее, оскорбления летят с обеих сторон.

А потом начинают лететь предметы.

Нилу хватает двух секунд, чтобы понять — это не просто беспорядки, все было подстроено. Ромеро вцепляется в его затылок, резко дергая в сторону, делая вид, будто пытается увести его в укрытие. Нил специально роняет сумку и клюшку, надеясь, что это станет сигналом для команды: он не ушел добровольно. Что, будь у него выбор, он бы остался.

Как только они отрываются от толпы, рука Ромеро перемещается с шеи Нила к основанию его волос, резко дергая голову назад. Он втягивает его ауру и шипит:

— Ебаный омега, сплошное мучение. И ведь даже не в течке.

На миг Нил чувствует бесконечную благодарность за то, что его течка уже прошла. За то, что он смог провести ее с Эндрю, который заботился о нем, а не с этими отвратными тварями.

— Кому какая разница? — ухмыляется Джексон, крепко заламывая Нилу руки за спину. — Скоро он согнется перед нами. Ща только вернем его обратно, чтобы его папочка развлекся первым.

Нила мутит от одной только мысли, что эти мерзкие уебки прикоснутся к нему, а за этим приходит чистый ужас от того, что отец может для него приготовить. Он мрачно думает, что эти двое еще обрадуются, если от него останется хоть что-то, когда отец с ним закончит.

— Слыхал, Младший? Как только получим разрешение от твоего папочки, выжмем из тебя все. И тебе это даже понравится.

— Похоже, уже нравится, раз позволил тому альфе себя отыметь. До сих пор слышу вонь этого щенка на нем.

— Надеюсь, он кайфанул, — усмехается Ромеро. — Ведь кроме Младшего он, видимо, уже ничего не трахнет.

Нил рывком отворачивает голову, чувствуя, как волосы болезненно выдираются из кожи головы, и вперяет в Ромеро злобный взгляд.

— О чем ты? — цедит он.

— Да о том, что моя сестренка вовсе не шутила, когда говорила, что оставила ему небольшой подарочек в раздевалке, — широко ухмыляется Ромеро. — Кое-кого из его прошлого — хочет снова с ним повидаться.

— Да уж, хочет настолько, что аж штаны трещат, — ржет Джексон.

Нил замирает, чуть не сбивая их обоих с ног, когда до него доходит, о чем они.

Они привезли сюда Дрейка. Дрейк здесь, и он пришел за Эндрю.

А Эндрю ничего не знает.

— Ну давай, шевелись, мелочь, — толкает его Джексон, заставляя пошатнуться, и Нил снова шагает вперед. — Хватит время тянуть, пора ехать.

Нил лихорадочно обдумывает план, замечая впереди машину, к которой его тянут.

У него есть только один шанс. Нужно сделать все правильно.

Он снова спотыкается, притягивая Джексона ближе, когда тот нагибается, чтобы подтолкнуть Нила вверх. И тогда Нил изо всех сил врезает локтем ему в живот.

Джексон падает без сопротивления, сжавшись и хватаясь за живот. Когда Ромеро оборачивается, Нил замахивается и со всей силы пинает его между ног, наслаждаясь его воплем боли.

И затем он пускается бежать.

Он выхватывает телефон из кармана, открывает первый попавшийся контакт — это Аарон. Нил понимает, что ему не скрыться. Он просто бежит без разбора, набирая на ходу короткое сообщение.

ExyKid4Life: Эндрю. Раздевалка. Дрейк

ExyKid4Life: Спаси его

Телефон вылетает из рук, когда его грубо сбивают с ног сзади.

— Мелкая дрянь! — рычит Ромеро. — Дай-ка я первым тебе напомню, где твое место, омега!

Он с силой вдавливает лицо Нила в землю, и мир перед глазами исчезает в черноте.